Для Фрэнки Сантино всегда был особенным. Ужасающе, безнадежно особенным.
Дверь внезапно распахнулась. Руки Фрэнки, заплетавшие косичку, замерли. Сантино стоял в дверях, стройный, статный и величественный, в черной рубашке и туго обтягивающих бедра вельветовых джинсах.
— Завтрак почти готов.
Едва взглянув в страстные карие глаза, Фрэнки залилась краской. Ей показалось, что в его взгляде таится новое знание, самолюбивое мужское смакование ее несдержанности. Повернувшись к зеркалу, она холодно проговорила:
— Я спущусь через минуту.
— Не стоит ли по такому случаю надеть юбку? — сухо поинтересовался Сантино.
Фрэнки раздраженно провела рукой по своим голубым брюкам:
— Я не люблю юбки.
— Я люблю… и на последующие три недели ты должна полюбить то, что нравится мне. — безжалостно напомнил Сантино.
— Ты решил, что можно превратить меня в некую смесь наложницы и куклы, которую будешь наряжать? — поинтересовалась Фрэнки, кипя от досады и пытаясь успокоиться. — Тогда ты выбрал не ту женщину.
— Я так не думаю. — Сантино заглянул в зеркало, и она замерла от удивления. Он с ледяным спокойствием расплел косичку и вложил расческу в ее онемевшие пальцы. — Ты не можешь подавлять страсть так же, как тебе удается скрыть красоту твоих волос. Я тебе не позволю.
Фрэнки затряслась от гнева.
— Не смей говорить мне, что я могу делать, а что нет!
— Боюсь, моя дорогая, тебя придется учить плеткой, уговоров ты не понимаешь. Мне потребовалось силой привезти тебя в дом, где тебя обожают, хоть ты и сопротивлялась, — проговорил Сантино.
— Я знаю, — виновато пробормотала Фрэнки.
— Когда я снова исчезну из их жизни, ты останешься с ними, — мрачно проговорил Сантино, — Ты сможешь обвинять меня в разрыве нашего брака и рассказывать, что получила ферму в качестве алиментов. Они получили от моих щедрот почти столько же, сколько ты.
— Но они очень любят и тебя… — услышала Фрэнки собственный голос.
— Тем не менее я не вернусь, — мрачно проговорил Сантино. — Я не собираюсь платить по счетам дважды. Это просто уплата давно просроченных долгов, Франческа. Постарайся не забывать этого.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сантино повернул «лэндкрузер» на дорожку к строению, которое некогда называлось их домом. Куда бы ни посмотрела Фрэнки, в сердце вонзались ранящие воспоминания. При первом же взгляде на обветренные каменные стены и красную черепичную крышу у нее сдавило горло. Полная решимости не выдавать своих эмоций, она выбралась из машины.
Вся дрожа, она направилась в дом и вошла прямо в уютную маленькую гостиную. Теперь это не мой дом; он никогда и не был моим домом. Но вопреки голосу разума болезненные сожаления и ощущение невосполнимой потери обрушились на Фрэнки.
Она обожала этот дом почти так же, как обожала Сантино. После тесноты и неудобств лачуги деда этот просторный дом казался почти дворцом. Сейчас, оглядываясь назад, она чувствовала себя полной дурой, особенно при мысли о замке.
— Я ненавижу тебя, Сантино, — нервно выдохнула Фрэнки. — Если я играла в хозяйку, то лишь потому, что ты вынудил меня делать это!
— Что еще я мог предложить тебе? — спокойно откликнулся Сантино. — Той, прежней? Ты бы не смогла справиться с моей семьей.
— Не думаю, что я когда-нибудь встречусь с твоей семьей, — презрительно бросила она.
Сантино приподнял бровь. Выражение его лица оставалось невозмутимым.
— Сейчас это не имеет значения.
Безмолвное напоминание о том, сколько времени прошло с тех пор, заставило Фрэнки замолчать. Она говорила как склочная баба, в ужасе подумала она. А что было? Брак, который никогда не был настоящим? Муж, который никогда не был настоящим мужем и который вряд ли мог в двадцать четыре года соблюдать обет воздержания?
Фрэнки выбежала из комнаты и начала подниматься по узкой лестнице.
— Тебе нужно было просто встретиться со мной в Лондоне ты не должен был тащить меня сюда!
Она вбежала в спальню, где стояла кровать, которая так и не стала их брачным ложем. Здесь она спала одна. Фрэнки стояла и невидящим взглядом смотрела в окно. Сантино вызывал в ней взрывоопасную смесь ненависти и страсти. Ненависть она хотела лелеять, но страсти боялась. Боже мой, Сантино заставил ее заново пережить то, что она давно похоронила.
— Франческа… — нежно позвал Сантино. Ее руки конвульсивно сжались.
— Я была так счастлива здесь, — прошептала она и сразу же пожалела о своих словах: кому захочется признаваться, что счастливо жил в мире грез? — Ты должен был с самого начала сказать мне правду.
— Я не думал, что у тебя хватит сил справиться с ней, — возразил Сантино. — Ты слишком многого ожидала от нашего брака.
— Это неправда! — Она стремительно повернулась к нему лицом.
Сантино смотрел на нее спокойно, словно зная, что она лжет.
— Ты полностью зависела от меня и была крайне ранима. У тебя было тело и эмоции взрослой женщины. Однако зрелости и опыта… — Сантино заколебался, не желая продолжать. — Если бы ты опоздала в тот день на поезд в Кальяри, то рано или поздно согласилась бы продолжить образование во Флоренции, — уверенно убеждал ее Сантино. — Там я смог бы наблюдать за тобой. Ты бы переросла свою детскую страсть ко мне.
Фрэнки удержала саркастический возглас недоверия.
— А если бы нет… что бы ты тогда сделал?
Сантино едва заметно пожал плечами.
— Я как-нибудь справился бы с ситуацией. Я очень к тебе привязался.
«Привязался»! Волна отвращения и разочарования всколыхнулась в ее душе. Что за выражение? — с болью подумала она.
— Но в любом случае мы не могли продолжать так жить. Я не хотел рисковать и оказаться в постели с тобой…
— О, не думаю, что риск был столь велик! — с болью выдохнула Фрэнки, пытаясь проскользнуть мимо него.
Сантино быстро схватил ее за локоть, заставив остановиться. Его глаза сверкали гневом.
— Ты была своевольна, как цыганка. Невероятно красива и ошеломляюще сексуальна. Похоже, ты даже не представляла своей притягательности, и это не давало мне уснуть каждый раз, когда я ночевал в одном доме с тобой, — горячо проговорил Сантино. — Ты была искушением, которое терзало меня.
Пораженная этим взволнованным признанием, Фрэнки смотрела на него расширившимися от удивления глазами; даже дыхание замерло в ее груди.
— Я ходил по краю обрыва, — мрачно вспоминал Сантино — Я знал, что стоит мне дрогнуть, и я ввергну нас обоих в невозможные отношения. Я заслужил медаль за стойкость!
Решительно высвободившись из его рук, она сбежала вниз по лестнице, через комнату и заднюю дверь, на свежий воздух.
Все то время он желал ее; и она ни разу не заподозрила этого. Нервный смех вырвался из ее груди. Она любила его так сильно, что не ведала ни стыда, ни страха. Не в силах представить будущее без него, она не понимала, насколько разрушительна может быть любовь, пока не стало слишком поздно защищать себя. Но все это время Сантино знал…
Она похолодела. «Ты слишком многого ожидала от нашего брака». Этими отстраненными словами Сантино признавал, что она принадлежала ему душой и телом. Его искушало то тело, которое она отчаянно предлагала ему… Но все так несущественно, с болью признала Фрэнки. Она пришла последней в гонке, которую некогда надеялась выиграть.
Потому что Сантино с колоссальной выдержкой выстоял против сексуального искушения. Сильный и практичный инстинкт самосохранения удержал Сантино от брачного ложа.
Его рука легла ей на плечо. Сантино повернул ее к себе и заглянул в пылающее лицо.
— Ты вся горишь, — задумчиво прошептал он. — Переживаешь прошлое? Сардинская кровь течет и в твоих жилах, и эта кровь зовет тебя к отмщению. Я оскорбил тебя. И ты мстишь единственным доступным тебе способом. Ты решила лгать, мошенничать и грабить меня.
— Я… я… — побледнев, Фрэнки не знала, что сказать.
Лицо Сантино оставалось жестким и непроницаемым.
— Я уже объяснил, почему вел себя именно так. А тебе, как вижу, ничуть не стыдно. В моих объяснениях не было необходимости. Ни один достойный мужчина не лег бы в постель с влюбленной девочкой!
Гнев Фрэнки прорвался наружу.
— Ни один достойный мужчина не нарушил бы брачный обет! Ты был неверен. Где твой стыд, Сантино? — бросила она, не в силах сдержаться.
Обескураженный внезапным гневом, Сантино тихо вздохнул.
— Мой стыд?
— Я была твоей женой. Возраст не имеет значения. Ты женился на мне. Ты дал мне клятву. И ты нарушил ее! — выкрикнула Фрэнки. — Ты ждал благодарности за то, что снизошел и женился на мне? Ты позволил мне поверить, что у меня есть права, которых не было и в помине! Это было грубо и бесчестно. Как могла я излечиться от моей влюбленности, если думала, что ты — мой муж?
Ее обвинения вызвали скептическую усмешку у Сантино. Он всего лишь уверенный в своей правоте предатель, слепой к собственным ошибочным суждениям. Женитьба на ней была чистым безумием.
Все еще пылая гневом, она высоко подняла голову.
— Я собираюсь прогуляться, — объявила Фрэнки.
Спустя некоторое время она, забравшись на вершину скалы, села на раскаленные солнцем камни, чтобы посмотреть на дом и ферму внизу. По крайней мере сейчас она свободна от своего детского чувства, которое непрестанно преследовало ее. И она снова обрела решимость, чтобы справляться с Сантино. Отныне она не позволит ему причинять ей боль.
Пришло время выбросить Сантино из головы. А поскольку она всегда была безумно влюблена в него, не будет ли смехотворно старомодным стыдиться этого чувства?
Они могут завести страстный роман, и никто не узнает об этом. Некогда безразличие Сантино оскорбляло ее самолюбие. Именно это безразличие не позволяло забыть его, стать выше своей страсти. Поэтому она до сих пор так сильно привязана к нему. Человеческая натура противоречива. Разве людям не хочется того, что они не могут получить?
Когда любопытство будет удовлетворено, сможет ли она избавиться от этого призрака прошлого? Да, сможет. Это убеждение безмерно утешило Фрэнки.
— Я готовлю ужин. Думаю, ты не откажешься выпить, — бодро проговорила Фрэнки, входя в кабинет Сантино.
Удивленный, Сантино отвернулся от компьютера. Весело улыбаясь, Фрэнки поставила стакан вина на рабочий стол. Она чуть не вскрикнула, увидев свою фотографию, которую сама поставила сюда пять лет назад и которая по-прежнему стоит здесь постыдным напоминанием.
— Боже, неужели никто в доме не убирался? — проговорила она, небрежным движением выбрасывая фотографию в корзину для бумаг. — Прости, но мне противно видеть, что подобная чепуха еще стоит на твоем столе.
Смакуя удовольствие, Фрэнки шагнула к двери, уверенная, что ее поведение привело Сантино в замешательство.
— Ужин скоро будет готов. Думаю, стоит состряпать что-то особенное, — сладко проворковала она. — Как жаль, что ты не захватил шампанского…
Стоя под душем, она размышляла, что ей надеть. Сантино хочет видеть ее в юбке? Сегодня она проявит щедрость. Сантино ждет мести? И здесь она его не разочарует.
Как ни странно, Сантино намного укрепил ее самомнение ошеломляющим признанием, что в свои шестнадцать она была для него почти невыносимым искушением. Итак, он легкая добыча для соблазна. И пусть она неопытна, но вряд ли ошибется. Британские журналы пестрят статьями о чувственном опыте женщин. Знание — сила, даже в спальне, не так ли?
Спустившись в гостиную, она взяла телефон и попыталась позвонить Мэту, но его не было на месте. Она оставила короткое сообщение на автоответчике.
Холодильник на кухне ломился от свежих продуктов, и кухонные полки были заполнены. Ее бабки были удивительно внимательны. Фрэнки испекла хлебцы, сварила суп, нарезала салат из спаржи, а на второе будут пирожки с творогом, которые она подаст с сардинским горьким медом.
С гастрономической точки зрения, Сантино — тесто в ее руках. Она выпила второй стакан вина, чтобы подбодрить себя. Сегодня ночью не будет вчерашнего трусливого малодушия. Теперь она будет управлять.
Сантино сделал шаг в столовую и замер. Он невозмутимо окинул взглядом прекрасно накрытый стол с горящими свечами, и глаза его остановились на Фрэнки. На ней было пестрое парео, завязанное узлом на тонкой талии, и коротенькая маечка, которая подчеркивала высокую полную грудь.
Фрэнки затаила дыхание. Стук сердца отдавался ударами грома в барабанных перепонках. Все ее внимание было приковано к нему. В вечернем пиджаке, прекрасно сшитых черных брюках и белой рубашке, подчеркивающей смуглую кожу, он выглядел тревожно-незнакомым. Дрожь пробежала по ее спине.
— Ты собираешься отравить меня? — поинтересовался Сантино.
Фрэнки недоверчиво фыркнула.
— Должно быть, это шутка?
— Я знаю, что ты темпераментна, но этот сценарий просто невероятен: «Добро пожаловать в мой дворец, — сказал паук мухе»
Чувствуя себя одураченной, Фрэнки с вызовом подняла подбородок.
— Почему бы нам не насладиться ужином. — Губы Сантино сложились в сардоническую усмешку.
— Полная перемена за несколько часов? Естественно, у меня подозрения.
— Просто садись и ешь! — Фрэнки поторопилась вернуться на кухню.
Дрожащей рукой она налила себе еще стакан вина. Итак, Сантино отказался восхищаться: Будь он проклят!
— В этом наряде ты бы ввела в искушение и святого, — насмешливо проговорил Сантино, стоя в дверях. — Ты выглядишь потрясающе. Сейчас довольна? Ты так ждала комплимента, что мне захотелось подразнить тебя.
Он издевается над ней!
— Ты дьявольски упрям, Сантино… и всегда был таким. Раньше я не замечала этого, но сейчас вижу ясно, — откровенно признала она.
— Считай, что получила предупреждение, — холодно проговорил Сантино. — Я никогда не любил игры, Франческа.
Аппетит пропал. Фрэнки, играя вилкой, следила, как Сантино ест. Она пыталась представить их вдвоем в спальне наверху. Тревожное ожидание перед трудной задачей, которую она поставила перед собой, сковывало ее. Каждый раз, выходя на кухню, она выпивала вина. Ее рассеянность нарастала, и ненавязчивые попытки Сантино поддержать беседу удостаивались лишь односложных ответов.
— Ты втайне мечтаешь, чтобы я оказалась девственницей, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15