И весь переулок архитектурно был исполнен под бараки Пятьсот первой стройки.
С безликой тайной переулок только и гармонировал, с тайной, котораяникогда не будет разгадана, потому что у нее не было ни признаков, ниочертаний, только плоскости размером побольше-поменьше.
Ничего не понял Голубев из разговора в комнате No 436, совершенноничего - в каком все-таки учреждении он происходил, на какой предмет? Скакой целью?
Пустоту ощутил в себе Голубев безразмерную, ни два ни полтора,беспространственную, такой пустоты в природе нет, не может быть, зато вчеловеке быть она, оказывается, может. Единственно, что Голубев знал, - всепроисходит от "кВч": повестку-то он получил в родном отделе кадров.
Надо было наплевать на повестку, не ходить к товарищу Томилину, неотвечать на его вопросы... А дисциплинка? Повестка, и нужно идти. Чтотоварищу Томилину от Голубева товарища нужно? Показать, что Голубев "вполе зрения"? С того момента, как Голубев выступил в печати против проекта Нижней Оби, он и без Томилина ничуть в этом не сомневался.
Вариант: Томилин представляет интересы нефтяников? Тех, кто молчапротив проекта Нижней Оби? Вдруг? Нижне-Обская затопит громадныеместорождения. Вариант опять показался неубедительным: повестку-то Голубеву вручили ведь не где-нибудь - в отделе кадров "кВч"...
А при чем Алеша?.. Томилин и о нем знает: физик, подает большиенадежды? Может быть, и об Анютке Томилин имеет сведения?
Между тем события развивались своим чередом от эпизода к эпизоду.
Институт географии АН СССР в другом переулке: Старомонетный, 29.Переулок дряхлый, но дома по обеим сторонам пронумерованы четко.
Институт давно - раньше Голубева - занимается проблемой НижнейОби, его экспедиции изучили зону будущего водохранилища, теперь известно, какая в зоне растительность, какие леса, торф какой, болота какие. Выводясен, ясен как день: затапливаются богатейшие земли, 132 тысячи квадратных километров (площадь Чехословакии), еще столько же подтапливается, аэто нельзя, это грандиозное преступление!
Вывод ясен, вывод очевиден, но Институт географии его не делает, от него уходит. Рекомендации института: еще и еще нужны исследования, ещенужно провести экспедиции, получить заключения климатологов, почвоведов, ботаников, лесников, ихтиологов, экономистов, транспортников, агрономов, биологов, медиков, геологов. Ну а географы - что они? Они -широкого, а не узкого профиля, вот, оказывается, в чем препятствие.Директор института академик Иннокентий Петрович Герасимов (в просторечии Кеша), человек очень знающий, бойцовскими качествами отнюдь необладает, зато его институт на хорошем, на отличном счету. Для институтаКеша сделал очень много, старался десятилетиями.
Все это Голубев знал, учитывал, верил же он в нечто другое: где-где, нов Институте географии не может быть места бесприродности, антиприродности!
С таким вот убеждением входил Голубев в здание института, потрепанное временем, со всех сторон облезлое и все-таки географическое.
Входил на совещание по проблеме Нижней Оби, очень ответственное,чуть ли не решающее!
Небольшой конференц-зал был заполнен до отказа, на кафедре уже стоял докладчик - Чиликин, один из самых ответственных руководителейпроекта Нижне-Обской ГЭС. Он стоял молча, совершенно лысый, круглоголовый. Чиликин, он кого-то ждал. Он ждал главного обвиняемого - ГолубеваНиколая Петровича.
Доклад Чиликина - "Комплексное использование бассейна Нижней Обии строительство Нижне-Обской ГЭС", но ясно же: ни о какой комплексностиречи нет, не может быть, речь пойдет исключительно о ГЭС, только о ней.
Все, что мог сказать Чиликин, слушатели давно знали: лес в зонезатопления будет сведен лесными комбайнами, будет затоплен на дне водохранилища, а извлекаться оттуда будет по мере запросов народногохозяйства и Госплана (экономия: не нужны ни перевалочные, ни складскиебазы); нефть, если действительно будут обнаружены ее промышленныезапасы, будет добываться с намывных островов с помощью новейшегобурового оборудования ("На итальянской выставке мы видели шагающиебуровые агрегаты. Применим такие же"). О торфе: "Мы создадим плавучийагрегат, который будет добывать торф, брикетировать и транспортировать наберег". О рыбе: "Рыбы будет в три с половиной раза больше (Голубев вспомнил "золотую рыбку"), транспортные условия будут несравненно лучше (там,где нынче мелко, будет глубоко), озерный и морской флот выгоднее речного".
- Сколько миллиардов потребуется на замену одного флота другим? -спросил кто-то.
Чиликин ответил:
- Прошу не перебивать! На берегах водохранилища возникнут новые,вполне современные, вполне благоустроенные - по типу норвежских ишведских города.
"Возникнет", "возникнут", "возникают"...
И снова и снова:
- Мы летали на самолете над будущим водохранилищем, и нам рисовалась картина современных социалистических городов на берегах рукотворного моря...
Тут уж и Голубев перебил:
- Картина светлого будущего!
- Конкретного светлого будущего! - подтвердил Чиликин. Голубев опять не сдержался:
- Товарищ Чиликин, а что вы понимаете под светлым будущим? БаракиПятьсот первой стройки?
Аудитория затихла, Чиликин - хотя лысина у него заметно покраснела -очень спокойно обратился к Кеше Герасимову:
- Иннокентий Петрович, убедительно прошу: наведите порядок! Я неузнаю ваш прославленный Институт географии!
По водохранилищу у Голубева были убийственные данные.
Проект водохранилища разрабатывался в Ленинграде (с глаз подальше),а четверо ленинградских инженеров присылали ему свои материалы, вот они был в курсе дела. Правда, когда однажды Голубев на эти материалы сослался в печати, те четверо прислали письмо: "Предатель!" - и в печати же отГолубева отмежевались. И все-таки... Все-таки этими материалами Голубевготов был воспользоваться и сегодня.
Но... Наивно было думать, будто Чиликин ограничится абсурдными, ноисключительно техническими доводами. В запасе у него были доводыполитические, без этого он в Институт географии не пришел бы.
Голубев об этом доводе догадывался, аудитория этого довода ждала, сособенным нетерпением ждал их Кеша - умное и сдержанное Кешино лицоэто ожидание выдавало.
Волей, может быть, и неволей Чиликину пришлось открыть и еще один,очень серьезный, технический довод: Нижне-Обская ГЭС нужна была нестолько сама по себе, сколько для того, чтобы закольцевать сибирскоеэнергетическое кольцо с кольцом восточноевропейским, с Уралом преждевсего, чтобы Обь (а в будущем и Енисей - Красноярская ГЭС) сомкнуласьс Камой и Волгой. А если уж Чиликин сказал об этом вслух, значит, ондействительно имеет про запас сильную политику, и Кеша нервничал, аГолубев сожалел о том, что ему оказана честь сидеть в первом ряду рядом сКешей - Кешино нетерпение передавалось и ему. Чиликин же не торопился.
- Благоприятные экономические условия ставят Нижне-Обскую ГЭС водин ряд с лучшими гидростанциями Сибири... В экспертизах по ГЭСучаствовало более ста крупнейших специалистов по всем без исключенияотраслям народного хозяйства... Нет никаких оснований для противопоставления позиций Института географии и наших проектировщиков. По сутидела - мы союзники!
Но вот наконец-то, наконец-то:
- Что необходимо отметить в заключение нашей плодотворной дискуссии? Необходимо отметить, что в нашей печати появляются лживые, дезорганизующие, дезориентирующие советское общество публикации против строительства Нижне-Обской ГЭС! И это в то время как самой историей ей предназначено стать великой всенародной стройкой, стать вехой научнотехнического прогресса! Я не сомневаюсь - всем ясно, о ком персонально я говорю, я говорю о товарище Голубеве, он здесь присутствует, он пытается бросать реплики с провокационной целью. Я должен сказать, глубокоуважаемый Иннокентий Петрович, - во вверенном вам институте подобные провокации не встречают должного отпора, хотя бы и лично с вашей стороны!
Голубев оглянулся в Кешину сторону - Кеши не было рядом, место его было пусто.
- У всех у нас, - это опять Чиликин, - перед глазами историческийдокумент; "Программа партии"; к тысяча девятьсот восьмидесятому году должна быть осуществлена материальная база коммунистического общества, программой предусмотрены все показатели материального обеспечения населения, в программе черным по белому записано: "Осуществить строительство Нижне-Обской ГЭС". Может быть, товарищ Голубев даст объяснения, почему он против программы партии? Может быть, он найдет в себе мужество честно признать свои глубокие заблуждения?
Тихо стало в зале, тишина воцарилась полная, глухая ко всему, кроме самой себя.
Голубев торжествовал: попался Чиликин! Влип Чиликин! ОсрамилсяЧиликин! Подорвал авторитет партии Чиликин!
Не так уж старательно, а все-таки Голубев готовился к нынешней"дискуссии" и на всякий случай выписал несколько цифр, несколько крылатых фраз на латинском - вдруг пригодятся.
Крылатые выражения: "Natura naturans, natura naturata" ("Природа порождающая, природа порожденная"), "Natura nоn nisi parendo vinsitur"("Природу побеждают, только повинуясь ей"), "Natura non facit saltus"("Природа не делает скачков"), но крылатая латынь не пошла в ход, в ход пошла выписка, сделанная Голубевым в секретке "кВч", он как чувствовал: пригодится! И вот пригодилось: еще за год до опубликования "Программы партии" Чиликин рассылал письма в подчиненные ему и смежные учреждения - в Ленинград, Киев, Харьков, - в которых объявлял о проекте Нижне-Обской ГЭС: гигант принесет проектировщикам славу и заработки! Он, Чиликин, уже послал в ЦК докладную, уже имеет в ЦК поддержку, и в "Программу партии" этот проект будет обязательно включен! И что же из этого следовало? А вот что: письмо Чиликина слово в слово совпадало с тем пунктом "Программы...", в котором речь шла о проекте Нижне-Обской ГЭС.
Прихватив "Правду" с текстом "Программы партии" Голубев взбежал на кафедру, решительно потеснил Чиликина и с пафосом прочел выдержку из "Правды" и тут же - выдержку из инструктивного письма Чиликина. Прочитал и обратился к аудитории:
- Что значит это дословное совпадение? - Переждал тишину, к тишине прислушался. Звучало что-то на мотив "Наш паровоз, вперед лети, в коммуне остановка..." - Это значит, - разъяснил Голубев, - что наша партия была обманута! Грубо и беспардонно! Она обманута человеком по фамилии Чиликин, членом партии с одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года! (Кажется так. Не так - пусть Чиликин поправляет.) Это он, Чиликин, за год до опубликования "Программы партии" предложил внести в нее порочный пункт по Нижней Оби. Спрашивается, из каких интересов он это сделал? Во всяком случае, не из партийных. Из каких же? Из антипартийных! Если проект Нижней Оби будет осуществлен, страна понесет неисчислимый материальный ущерб, колоссальные затраты. Будут и потери моральные, ибо Чиликин поколеблет авторитет партии в глазах советского народа! Но это емуне удастся! Не позволим! Мы заслушали доклад товарища Чиликина, он без конца говорит о перспективах, и естественно было бы услышать: сколько миллионов этот проект даст вашей проектной организации? Молчите? Повторяю: мы имеем дело с провокацией по отношению к партии! В эту провокацию товарищу Чиликину желательно вовлечь и другие организации, только этим можно объяснить появление его в стенах такого заслуженного научного центра, как Институт географии Академии наук Советского Союза? Только этим, ничем другим!
- Это - да! - воскликнул кто-то в задних рядах.
А рядом с Голубевым снова появился улыбчивый Кеша. Кеша двинулся к кафедре и тем дал понять Голубеву: хватит, хватит с тебя, не зарывайся, друг мой!..
Кеша поднялся на кафедру, Голубев с кафедры сошел. Кеша сказал:
- Товарищи! Вопрос очень серьезный в научном отношении. Вопросполучил и политическую окраску. Таким образом, он и решаться должен не у нас, а в организации политической, то есть в Цека. Что же касается нашего института, его точки зрения изложены в наших многочисленных "Трудах", которые, без сомнения, приобретут в данной ситуации особое значение. Завершая дискуссию, считаю необходимым отметить ее продуктивность и злободневность. Эта дискуссия внесет весомый вклад в окончательное решение проблемы. Я должен поблагодарить всех участников данной дискуссии, которые проявили столь активный интерес к этой действительно грандиозной проблеме не только нашего народного хозяйства, но и нашей политики. До свидания! Всего доброго, товарищи!
И Кеша пожал руку Чиликину и хорошо ему улыбнулся, а Чиликинстал торопливо собирать с кафедры и со столика бумаги и бумажки,укладывать их в огромный желтый портфель. Собирая и укладывая, Чиликин сказал Голубеву:
- Нет, вы только подумайте, товарищ Голубев, вы подумайте, какой вы провокатор! А?! Вот она - наша духовная-то, наша русская интеллигенция! Мать вашу...
Кеша, при этом присутствовавший, тяжело вздохнул, а когда Чиликин ушел, поблагодарил Голубева:
- Спасибо, спасибо! Вы придали проблеме необходимую остроту. А то у нас как? А то у нас так: проблема острая, неотложная, грандиозная, а двигается - как? Ни шатко ни валко - вот как!
На совещании присутствовали чины разных министерств, корреспонденты разных газет тоже были, и вот осторожненькие-осторожненькие, но в газетах появились сообщения, одно из них под заголовком "Добросовестность - во главу угла!". Автор, разъяснив читателям, что советское общество процветает только благодаря добросовестному отношению всех его граждан к выполнению своих обязанностей, в качестве негативного примера привел совершенно невероятный факт: в такой документ, как "Программа партии",проник сомнительный тезис, который, будь он осуществлен, мог бы нанести вред народному хозяйству.
Что за тезис, в чем состоит его возможный вред - об этом ни слова, но беспрецедентность столь критического замечания в адрес столь значительного документа обратила на себя внимание, и читатели быстренько сообразили, о чем речь. Знающие увидели в этом признаки расхождения мнений верхах, ничего не знающие просветлели душой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26