Наконец ничто не мешало ей спуститься и предстать перед Лукасом.
Он сидел на том же месте, разглядывая комиксы Тома. Но как только Софи вошла, он отложил их в сторону и с подчеркнутым удивлением взглянул на нее, будто не ожидал ее возвращения.
– Какие-то проблемы? – спросил он с сарказмом.
– Мне не нравится, что ты говоришь Тому о том, чего мы еще не обсуждали, – слегка обескуражено заявила Софи, усаживаясь на край дивана.
– Неужели? А мне не нравится, что ты скрыла от меня существование моего сына. И если тебя не устраивает то, что я ставлю его интересы прежде твоих, то это твои проблемы. Его нужно было успокоить, и я сказал то, что он хотел услышать. Тебя это напрягает?
Софи вздохнула.
– Конечно, нет, – признала она, потому что сама сделала бы то же самое.
Но каковы истинные планы Лукаса на будущее? Сделав глубокий вдох чтобы успокоить нервы, Софи задала самый важный вопрос:
– Что ты решил?
– Мы станем семьей. Я не намерен быть приходящим отцом. Я пропустил первые пять лет его жизни и не собираюсь пропустить остальные, дорогая. И запомни, Софи, я буду принимать самое активное участие в жизни Тома.
– Но ты не претендуешь на опекунство? – спросила Софи. Вся ее жизнь зависела сейчас от его ответа.
– Пока нет. А что произойдет в будущем, зависит от тебя. Я обещал Тому, что мы станем семьей. Так и будет.
– Но… почему? Я ведь тебе даже не нравлюсь, не говоря уже о любви! – заметила Софи.
Честно говоря, в ее сердце теплилась глупая надежда на то, что он опровергнет ее слова и скажет, что любит. Этого не произошло.
– Да, я не люблю тебя, но люблю свою бабушку.
– Бабушку? – не поняла Софи. Какое она к этому имеет отношение? – Не понимаю. Она живет с тобой?
– Нет. Она живет на юге Франции. Несколько месяцев назад она потеряла мужа, моего дедушку, и сейчас ей нелегко. Что бы ни делал я или мои родители, ничто не помогает ей выйти из печали, в которой она сейчас постоянно находится. И когда я нашел тебя и Тома, у меня в голове возникла идея. Том. Кто, как не обретенный правнук, вернет ей интерес к жизни?
У Софи сдавило горло. Она поняла, что имеет в виду Лукас. Лично для нее Том был смыслом жизни. Причиной вставать по утрам и с надеждой смотреть в будущее.
Софи инстинктивно коснулась его руки.
– Мне так жаль. Ты, верно, тоже чувствуешь большую потерю, – мягко произнесла она.
Их пальцы на секунду сплелись, но Лукас быстро убрал свою руку и сел подальше от Софи.
– Тебе нет необходимости играть роль любящей жены, – с иронией заявил он.
– Я не играю! Веришь ты или нет, я могу соболезновать горю, даже твоему!
– Тогда прибереги свою жалость для того, кому она нужна!
Софи закусила губу, стараясь унять боль, которую вызвали его резкие слова. Ладно, если ему не нужно ее сочувствие, она сохранит его при себе. А пока сосредоточится на бабушке.
– У твоей бабушки больше никого нет?
– Только мои родители и я, – покачал головой Лукас. – А теперь еще ты и Том. Мы вылетим в Ниццу и погостим у нее некоторое время. В школе скоро начинаются каникулы, поэтому у нас будет достаточно времени на эту поездку.
Софи охватила беспомощная злость. Как четко он распланировал ее жизнь!
– Ты все продумал, да? Но как насчет меня и моей жизни здесь?
– С ней покончено. Если хочешь быть с Томом, то твое место рядом со мной. Теперь все зависит от тебя. Попытаешься бороться со мной, и я обещаю, ты проиграешь.
Софи стиснула зубы, осознавая, что попала в ловушку.
– Ты уверен в моем согласии?
– Естественно, – насмешливо улыбнулся Лукас. – Ты задолжала мне, помнишь? Сейчас даже больше, чем раньше. Ты сделаешь все, как я скажу, потому что у тебя нет выбора. Так что, дорогая, все еще хочешь усложнить свою жизнь?
Софи бессильно смотрела на Лукаса. Она была беспомощна перед ним, и оба знали это.
– Нет.
Он развел руками, словно спрашивая: тогда о чем разговор?
– Все ясно. Мы едем в Ниццу. Смотри на это как на наш первый семейный совместный отпуск.
– Том будет в восторге, – выдавила Софи, хотя слова эти дались ей с трудом.
– Но не ты.
– Разве мои чувства имеют значение?
– Уверен, Том расстроится, если поймет, что ты несчастна, – заметил Лукас.
– Не переживай. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы Том видел меня счастливой и улыбающейся. Нечестно перекладывать мои проблемы на его плечи.
– Я никогда не сомневался, что ты будешь хорошей матерью, дорогая, но сейчас вопрос в том… сможешь ли ты притворяться, что любишь меня?
– Но зачем? – пожала плечами Софи. – Тому всего пять лет. Он считает это само собой разумеющимся.
– Он – да, но моей бабушке нужны будут доказательства.
Одно дело – поехать в семейный отпуск, чтобы помочь бабушке Лукаса, но совсем другое – ждать от нее, Софи, что она будет вести себя так, будто они любят друг друга.
– Неужели ты говоришь серьезно?
– Как никогда.
– Я могу понять, что ты хочешь помочь бабушке, но зачем столько притворства?
– Потому что она хочет, чтобы я был счастлив. Когда я позвонил ей и сказал, что нашел тебя и теперь все снова будет хорошо, я слышал, как изменился ее голос. Она впервые за несколько месяцев оживилась.
– Ты сообщил ей обо всем вчера? Даже не спросив меня?
– Мы оба знаем, что ты в состоянии дать только один ответ, так что не надо столько драматизма, дорогая.
Осознание того, что Лукас прав, не облегчило страданий Софи. Она вскочила с дивана и подошла к нему, заламывая руки.
– Тебе хорошо говорить все это, но как ты думаешь, я смогу войти в дом твоей бабушки и вести себя так, будто я люблю тебя? – спросила она, прекрасно зная, что ей не придется играть никакую роль.
Она любила Лукаса, но сейчас он ставит эту любовь под угрозу.
– Тебе не должно быть трудно. Ты очень убедительно играла эту роль раньше. Я даже поверил тебе. И получил неплохой урок, показавший, как легко меня можно одурачить.
С болью в сердце Софи отвернулась.
– Я была хороша, правда?
– Лучшая, – горько улыбнулся Лукас. – Поэтому и на сей раз не должно быть проблем.
Софи закрыла глаза, чтобы побороть подступившие слезы. Какая нелепость – ей придется притворяться, что она играет, чтобы защитить себя, не показав своих истинных чувств.
– Будет трудно, но я сделаю все, что смогу. Что еще ты решил? – продолжала она расспросы, уверенная, что Лукас не остановится на одном условии. И Софи не ошиблась.
– Я уже все подготовил к тому, чтобы твои вещи были переправлены в Хэмпстед, потому что скоро мы уезжаем. Тому понравится наш дом. Если помнишь, в саду есть несколько деревьев, подходящих для шалаша.
– Спасибо, – с сарказмом отозвалась Софи. – Ты… очень щедр.
– Пытаюсь. Моя секретарша уже ищет там подходящую школу. Том должен ходить в самую лучшую.
У Софи не осталось сил спорить.
– Значит, ты считаешь, что наши отношения будут длиться значительное время?
– Я рассматриваю их как постоянные. Ты моя жена. Том мой сын. Естественно, мы должны быть все вместе.
В идеальном мире – конечно, но эта ситуация далека от идеальной. Лукас не любит ее.
– Ясно. Мы будем жить в браке, и я должна вести себя так, будто все по-настоящему. Скажи мне, насколько все будет по-настоящему?
– Уверен, я тебя сейчас успокою. Это будет брак только внешне. Как ты заметила, я больше не люблю тебя. А то, что ты скрыла от меня сына, уничтожило все мое влечение к тебе. Понимаю, что женщинам тоже нужен секс, но тебе придется воздерживаться. У тебя не будет других мужчин, это понятно?
Софи так любила Лукаса, что ей никогда не приходило в голову завести любовника. Зато сам он завел любовницу, едва женившись на ней. Стоит ли высказать ему сейчас все?
– К тебе это тоже относится? Или здесь у нас двойной стандарт?
– Мои дела тебя не касаются, – холодно отрезал Лукас. – Зато меня касаются дела моей жены.
– Ясно.
– Ты всегда можешь отказаться.
Софи с удовольствием бросила бы его требования ему же в лицо, но не посмела. Ей было что терять. У нее не оставалось иного выбора, кроме как соглашаться на все.
– Я не могу не принять твои требования, и тебе об этом известно. – Софи едва не задохнулась от внезапной ярости, когда заметила удовлетворение на лице Лукаса. – Я сварю кофе. – Она резко повернулась и поспешила на кухню.
На какое-то время позабыв о кофе, Софи прошла мимо раковины к окну. Она чувствовала себя опустошенной, ее сердце было разбито на миллион мелких осколков. Ей хотелось рыдать при мысли, что придется жить в браке по расчету с мужчиной, которого любишь. Но не о своих чувствах следовало бы беспокоиться. У нее есть Том. И он заслуживает нормальной семьи. И отца. Софи настолько сильно любила обоих, что смогла бы ради их счастья поступиться собственным.
Нет, не так: она будет счастлива, видя, как счастлив Том.
Эта мысль успокоила Софи. Она наконец приготовила обещанный кофе и вернулась в гостиную.
– Долго же тебя не было, – заметил Лукас, словно чувствуя какую-то в ней перемену.
– Я думала. Рассматривала свои действия – или их недостаток, – ответила она устало. – Представить не могла, что ты так жесток.
– Обычно я не такой, но ты сама вынудила меня. Если тебе что-то не нравится, вини в этом себя, – посоветовал Лукас, попивая свой кофе.
– Если ты настолько ненавидишь меня, почему настаиваешь, чтобы я вернулась?
– Из-за Тома. Ты нужна ему. А мне нет.
– Как же ты сможешь видеть меня каждый день? Разве это не будет для тебя солью на рану?
– Я готов на жертвы ради счастья сына.
– Как благородно!
Лукас поставил чашку на столик.
– Осторожнее с иронией, дорогая. Мне не придется делать ничего такого, чего бы я не хотел. Это тебе остается только соглашаться на все мои требования. Веди себя хорошо или живи с последствиями.
– А если я не соглашусь? – нервно сглотнула Софи и похолодела, заметив злой блеск в его глазах.
– Тогда ты можешь потерять Тома.
Их взгляды встретились в безмолвной схватке. Софи отвернулась первой.
– Будь ты проклят, – прошептала она, но Лукас услышал.
– Ты прокляла меня, дорогая, когда ушла от меня. А теперь послушай. Уже поздно. Я планирую улететь в Ниццу в первые дни школьных каникул. На Тома есть заграничный паспорт?
– Да.
– На какую фамилию?
– Антонетти. Я не хотела объяснять, почему у нас разные фамилии.
– Значит, все-таки иногда удобно быть моей женой, а? Ладно, я закажу нам билеты. А сейчас мне лучше уйти. Завтра большую часть дня я буду занят, но приеду к возвращению Тома из школы.
Софи лишь вздохнула. Чем раньше она привыкнет к новому положению вещей, тем лучше.
– Ты завтра останешься на обед? Том этого будет ждать, – сказала Софи, провожая его до двери.
– С удовольствием. Я уже и забыл, какая ты хорошая кухарка, дорогая, – сделал он комплимент, что удивило Софи.
– Боюсь, моя еда будет застревать у тебя в горле, – парировала Софи.
Неожиданно она наступила на роликовый конек Тома, и нога поехала вперед.
Издав крик, она замахала руками, чтобы удержать равновесие. Однако ей не стоило бояться падения. Сильные мужские руки тут же подхватили ее. А еще через мгновенье Софи оказалась прижатой к широкой груди Лукаса.
Она снова ощутила знакомый запах и прижалась к нему сильнее, слыша биение его сердца в унисон со своим. Ее губы приоткрылись в безмолвном приглашении, ресницы взлетели вверх, и взгляды их встретились.
В глазах Лукаса отразилось желание. Он тихо выругался и впился губами в ее влажный рот.
Его поцелуй был горячим и голодным, и Софи встретила его, как встречают теплые солнечные лучи после бесконечных холодов. Для мыслей не было места, только для чувств. Слишком страстный, чтобы длиться долго, поцелуй заставил ее задыхаться и желать большего, но Лукас оторвался от ее губ и отступил.
– Это не должно было случиться, – резко бросил он. – И больше такого не будет, так что можешь забыть о своих штучках, дорогая. Меня это больше не интересует. – Он вышел, бросив через плечо: – До завтра.
Софи провожала его взглядом, приложив руку к горящим от поцелуя губам. Для мужчины, который дважды объявил об отсутствии интереса к ней, это был очень страстный поцелуй! Лукас что-то чувствовал к ней. Уж слишком сильно он сопротивлялся. Софи знала, как трудно убить желание. Это не то, что включить и выключить свет.
Наклонившись, она подняла ролик и сжала его в руках. Если они все еще хотят друг друга, то, возможно, есть шанс возродить былую страсть. Софи не надеялась на любовь, но, может быть, когда-нибудь они окажутся в объятиях друг друга. Но хочет ли она этого? Ответ был очевиден. О, да. Софи мечтала об этом. Желала вновь ощутить мужское тепло. Почувствовать себя живой. И только Лукас мог ей в этом помочь.
Софи подавила всхлип. Лукас был для нее всем. И не важно, доверяет она ему или нет. Она была в ловушке, но в сердце теплилась слабая надежда, что ситуация может сложиться по-другому.
Страсть без любви – слабый фундамент, но это все, на что оставалось уповать. Она не станет больше доверять Лукасу, а значит, нужно скрепя сердце взять то, что можно, и молить Бога, чтобы этого оказалось достаточно на долгие годы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Они прилетели на юг Франции в конце июля. Лукас еще неделю оставался на севере, навещая Тома каждый день, строя с ним отношения, которые теперь невозможно было разрушить никогда. Лукас был дружелюбным с Софи, но она чувствовала, что между ними высокая стена. Он держался на расстоянии, но так, чтобы сын ничего не заподозрил.
Когда Лукасу пришлось уехать по делам в Лондон, он звонил Тому каждый день, болтая с ним обо всем на свете, тогда как свои разговоры с Софи всегда сводил к делам. Хотя это даже трудно было назвать разговорами. Лукас просто говорил, чего он хочет, а Софи приходилось соглашаться.
Том задыхался от восторга, узнав, что будет жить со своим отцом, и с таким же энтузиазмом воспринял новость об их совместных каникулах. Скрепя сердце Софи слушала все пожелания Лукаса. Когда она вспоминала о них уже в конце дня, уложив Тома спать, ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Но она никогда не подавала виду, что ей плохо, перед сыном. Рядом с ним она была такой же восторженной, как и он.
Лукас купил билеты первого класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13