Роджер Желязны: «Девять звездолетов наготове»

Роджер Желязны
Девять звездолетов наготове


Рассказы –



Роджер ЖелязныДевять звездолетов наготове «Тигр на свободе», — гласило сообщение. Он сложил бумагу и положил ее под пресс-папье.— Вы можете идти.Человек, стоявший, перед ним, коротко отсалютовал и сделал выжидательное лицо. Герцог не поднял головы. Он достал сигару и откинулся в кресле.— Тигр на свободе, — сказал он, — после стольких лет…Он закурил и надолго погрузился в созерцание голубоватого дымка.— Интересно, как он выглядит на этот раз? МИНУС ДЕСЯТЬ Он пробудился.Долго лежал, не открывая глаз. Он подумал о своих руках и ногах — они были на месте. Он постарался понять, кто он такой, но не мог вспомнить:Его начало трясти.Он чувствовал, что его обнаженное тело прикрыто тонким покрывалом. Холодный ветерок студил лицо.Он потряс головой. В следующее мгновение он уже стоял на ногах, пошатываясь от слабости.Огляделся.На столе возле потемневшего от времени черепа мерцала свеча. Рядом лежал кинжал.Он оглянулся на свое ложе. Оно оказалось гробом, а покрывало — саваном. Над ним склонялись стены, затянутые черными драпировками, слегка тронутыми ржавчиной тления. На дальней стене висело зеркало, но заглядывать в него не хотелось. Дверь отсутствовала.— Ты жив, — сказал голос.— Знаю, — ответил он.— Посмотри в зеркало.— Иди к черту.Он принялся ходить по комнате, срывая драпировки со стен, ярд за ярдом. Затем, стоя по щиколотку в лоскутьях черного бархата, он разбил зеркало.— Подними осколок зеркала и посмотри на себя.— Иди к черту!— Знаешь, что ты увидишь? Он схватил со стола кинжал и начал раздирать бархат на длинные ленты.— Ты увидишь человека, — продолжал голос, — голого, бессильного человека.Он запустил череп в стену через всю комнату, и тот рассыпался от удара.— Ты увидишь жалкого извивающегося червяка, безволосый эмбрион, похожий на ветку голой ивы, ты увидишь никчемного актеришку, напускающего на себя важный вид…Он сложил искромсанную ткань в кучу посреди камеры и поджег ее свечой. Толкнул стол в костер.— Ты знаешь, что зависишь от милости тех, кем стремишься управлять…Волоски у него на груди тлели и сворачивались колечками. Он посмотрел вверх.— Спускайся сюда, — пригласил он, — кем бы ты ни был, и я устрою тебе фейерверк!Где-то над головой раздался приглушенный щелчок: Голос затих. Он подбросил кинжал вверх, и тот ударился о металл.И упал в пламя.— Если я такой уж слабый, чего ты боишься? — крикнул он. — Давай, навести меня в аду!Мерцание свечи проступало за дымной пеленой, понемногу рассеивавшейся по мере того, как догорал костер. Пламя еще поплясало на столе, но и он рассыпался на угли.В стене бесшумно открылись отверстия, высосавшие его сознание.Он упал поперек собственного гроба. *** — Каков он сейчас, сэр?— Как всегда, полон зла, — сказал Ченнинг. Новый ассистент Директора внимательно вглядывался в экран.— Он действительно таков, как о нем говорят?— Это зависит от того, что вы слышали. Ченнинг отрегулировал температуру камеры до 68 градусов по Фаренгейту и включил магнитофон.— Если вы слышали, что он утопил Бисмарка, — продолжил он, — так этого он не делал. Если вам говорили, что он убил Троцкого, так и этого он тоже не делал. Его просто не было поблизости.., но он думает, что был, и он думает, что все это сделал он. Но если вы полагаете, что Новый Каир был разрушен вследствие природной катастрофы или что генерал Кентон умер от пищевого отравления, то вы ошибаетесь.Новый ассистент пожал плечами и надел наушники. Он прислушивался к словам, раздававшимся сейчас в камере человека, погруженного в наркоз.— .. Ты — смерть и проклятие в человеческом обличье. Ты — молния Немезиды, привлеченная деяниями смертных. Ты убил Линкольна. Ты убил Троцкого — раскроил ему череп, словно дыню. Ты нажал на курок в Сараево и сломал печати Апокалипсиса. Ты — отравленная сталь, обагрившая замок датского короля, пуля в Гарфильде, клинок в Меркуцио.., и огонь мести горит в твоей душе неизбывно… Ты Виндичи, сын Смерти…Голос бубнил и бубнил. Ассистент Директора повесил наушники на панель и отвел взгляд от готического антуража на экране.— Вы, ребята, как я погляжу, прямо трясетесь над ним.Ченнинг фыркнул, что могло сойти за смешок.— Трясемся? — переспросил он. — Он — наш единственный несомненный успех. За последние девятнадцать лет на его счету больше разрушений, чем у любого цунами или землетрясения в истории человечества.— К чему вся эта риторика?— Он персонаж не из этой пьесы. Ассистент покачал головой и пожал плечами.— Когда я смогу поговорить с ним?— Дайте нам еще три дня, — ответил Ченнинг. — Ему нужно время, чтобы созреть. *** Кассиопея взглянула с балкона на четыре новые звезды. На другой планете, где она никогда не бывала, похожую комбинацию называли Южным Крестом. Созвездие у нее над головой, однако, не носило никакого названия, а четыре сверкающие оконечности креста родились в тиглях, созданных человеческими руками в четырех разных мирах. Выплавленный в кузнице стальной крест, чьи лучи, в отличие от звезд, не мигали.Сероглазая, она смотрела на крест, пока он не скрылся из глаз. Повернувшись, она вошла в квартиру, зеленоглазая, с волосами, золотыми, как рыжие полосы тигра, и в платье, черном, как черные полосы тигра.В глубине ее меняющихся глаз читался вопрос: «Кто придет, чтобы разорвать крест над миром Тернера?»Думая об этом, знала, что будет плакать, пока не уснет. МИНУС ДЕВЯТЬ Мир Стата — хмельная летучая мышь, Что мечется взад и вперед.И как астероидов ей избежать — To знают лишь Статком и Бог.Кто начертал эти слова На сосуде с прохладною влагой, И кто держит его у пределов своих, Об этом лишь Статком знает.Карл Смит, спец, асе, д-ра Ченнинга, Идентификационный код Статкома 11-7, Анализ Порядка Слов.— Он способен когерентно мыслить?— Если вы хотите знать, поймет ли он вас, да. Термин «когерентность» едва ли применим.— Что вы имеете в виду?— Его имя не является когерентно целостным в психиатрическом смысле. Это две личности — одна осознает саму себя, а другая — обе.— Шизоид? — спросил ассистент Директора наполовину утвердительно.— Нет. Неокрепелинианская типология здесь неприменима.— С которой из личностей я буду говорить?— С той, которая нам нужна.— О…Смит, который тем временем копался в ящике, повернулся к ним с усмешкой. Он погладил лазерный пистолет размером с авторучку и сунул его в нагрудный карман.— Вам это не понадобится, — сказал ассистент Директора. Он вытащил из-за ремня компактный пистолет. — Маленький, но смертельный, — улыбнулся он.— Да, я знаю, — сказал Ченнинг. — Отдайте его мне.— Что значит «отдайте мне»? Мне предстоит общаться с убийцей-психопатом. Я хочу иметь собственный пистолет.— Какую чушь вы несете! Вы не войдете туда с этой штукой!Со своей короткой седеющей шевелюрой, сквозь которую просвечивал череп, кабаньими чертами лица и приземистой коренастой фигурой доктор Карол Ченнинг сильно смахивал на ощетинившегося ежа.Он протянул руку ладонью вверх.Ассистент опустил глаза и положил пистолет на раскрытую ладонь.— Поскольку Смит вооружен, я думаю, этого достаточно…Ченнинг усмехнулся.— Он — не ваш телохранитель.— Смит! Черт возьми! Мне нужно выпить!— Вы завтра уезжаете, Виндичи. Не хотите же вы сидеть с больной головой во время старта гипер-драйва?— К черту г, д.! И к черту мою голову завтра! Сейчас меня заботит только мой желудок! — в его голосе зазвучали подхалимские нотки. — Будь другом, раздобудь нам бутылочку.Веснушчатое лицо Смита сморщилось и расплылось в улыбке.« — Ладно, папаша, это твое дело. Ты под моей опекой, пока не отчалишь, и поддерживать тебя в хорошем настроении входит в мои должностные обязанности. Крепись, я скоро.Смит нырнул в дверь, и Виндичи с удовлетворением заметил, что она осталась незапертой. Он покачал головой. Почему эта мысль пришла ему в голову? Он же не под арестом. Виндичи пересек комнату, остановился перед зеркалом и принялся внимательно себя рассматривать.Чуть ниже шести футов, немного исхудавший — это всегда случается после пребывания в усыпляющем растворе, — черные волосы с проблесками седины на висках, глаза цвета красного дерева, прямой нос, твердый подбородок.На человеке в зеркале был дорогой серый пиджак и голубая рубашка.Он протер глаза. На мгновение отражение превратилось в светловолосого мужчину с зелеными глазами, полными губами и смуглой кожей.Он сжал стакан между большим и указательным пальцами. Стекло хрустнуло. Осколки упали в вазу.Он улыбнулся своему отражению.Дверь позади него открылась, и вошел Смит с бутылкой, на одну пятую наполненной земным бурбоном, и двумя стаканами.— Хорошо, что принес еще один стакан. Я только что разбил свой.— Правда? Где он.— В вазе. Уронил его.— Я уберу осколки. Это, — нахмурился Смит, — также входит в мои должностные обязанности.Виндичи машинально улыбнулся и налил в оба стакана. Свой он осушил залпом и вновь наполнил.Смит выбросил осколки в мусоропровод.— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Виндичи добавил льда и отхлебнул.— Теперь — хорошо.Смит вымыл руки и опустился в кресло.— Черт! Я порезался! Виндичи хмыкнул.— Кровь!Он вздохнул и продолжил:— ..Самая красивая вещь во Вселенной спрятана в самом темном тайнике, а как восхитительно играет, когда выходит на свет божий. *** Смит торопливо завязал порез платком.— Да. Конечно.— Более того, — продолжал Виндичи.— Ты получил все инструкции?— Да, я ведь там жил когда-то.— Хм. Ну…— Да. Я там жил, ведь так? Или то был капитан Рамсэй? ..Конечно, охранник Тернера. Он был офицером.— Правильно, но это было давно. Я был ребенком.Виндичи еще раз отхлебнул из стакана.— И я собираюсь кого-то убить. Я не узнаю, кого именно, пока не прибуду туда. Но я хотел убить.., кого-то.., тогда… Он посмотрел на Смита.— Ты знаешь, почему я туда направляюсь?— Нет. Я просто мусорщик. Он провел рукой перед глазами.— Это не правда, — сказал он. — Я вижу кентавра… Сверху до пояса ты человек, а ниже напичкан механизмами…Смит нервно рассмеялся.— Моя девушка дома удивилась бы, услышав это.., не говори ей. Но серьезно, зачем ты едешь? Виндичи покачал головой.— Орлы над Нюрембергом.— Что?— Звездолеты.., боевые корабли.., слетаются к миру Тернера.Смит пожал плечами.— Что нам за дело до того, что они займут свой пост? Вообще-то, это неплохая идея. Виндичи покачал головой.— Они там не затем, чтобы занять пост. Смит опрокинул стакан.— О, сколько раз мы разбивали мир Тернера! — пробормотал он. — По меньшей мере трижды за последние шестьдесят лет. Неужели они никогда не сдадутся?Смешок Виндичи заставил его проверить, не проглотил ли он кубик льда.— Зачем им сдаваться? Федералы никогда не санкционируют полное разрушение мира Тернера. Это может привести к тому, что слишком многие нейтралы перестанут быть нейтралами. Они просто вырывают ему клыки каждые лет двадцать. Но в один прекрасный день, — улыбнулся Виндичи, — дантисты подоспеют слишком поздно.— Какова твоя роль во всем этом? Ты тернерианин, сражался с Федерацией…— Я дантист, — прорычал Виндичи, — и я ненавижу этот мир! Размещать более двух звездолетов на расстоянии менее пяти световых лет друг от друга является нарушением Федерального Кодекса. Каждый мир может иметь максимально два звездолета.— А мир Тернера — ни одного. Статья девятая последних военных соглашений,— подсказал Смит, — но они могут размещать два.— А прибыло уже четыре, — продолжил Виндичи. — Шесть будут означать тревогу первого класса. Статком говорит, что их будет по меньшей мере семь.Смит осушил стакан.Шесть звездолетов могут разрушить шесть миров или захватить их. Самое малое шесть миров…— Откуда? — спросил он.— «Пегас» с Опиукуса… «Стилет» с Брана… «Стэндбэк» с Денеба.., и «Минотавр».— А еще на подходе могут быть «Граф Спее» и «Кракен».Виндичи кивнул.— Так полагает Статком.— Может ли простое убийство остановить их?— Статком полагает, что да.., но убийство никогда не бывает простым. Возможно, мне придется убить все Верховное командование, кем бы они ни были.Смит моргнул.— Ты сможешь это сделать? Виндичи расхохотался.— Этот мир убил меня однажды, что было большой ошибкой. Им следовало оставить меня в живых.Они прикончили бутылку, и Смит раздобыл еще одну. Когда им показалось, что Они превратились в ось галактики, которая неравномерно вращалась вокруг них, Смит спросил: «Но почему, Виндичи? Почему ты стал оружием, которое ходит, словно человек?»На следующее утро он не смог припомнить ответ, за исключением той его части, которая состояла из елизаветинского монолога, обращенного к пустой бутылке и начинающегося словами:«Лабиринт моих познаний, ты — раковина смерти…» Высокопарные слова перемежались многочисленными чертыханиями. В конце концов, оратор рухнул, рыдая, на кушетку и затих. Смит даже не успел с ним попрощаться, поскольку Виндичи к тому времени находился на расстоянии 500 световых лет, приближаясь к миру Тернера. Но для Смита все это уже не имело значения. МИНУС ВОСЕМЬ — Это ты?— Да.— Назови место.— Стат.— Назови время.— Любое.— Входи.Виндичи быстро вошел и оглядел комнату. Обстановка обычной провинциальной гостиницы, почти нетронутая, за исключением переполненной пепельницы.Виндичи проверил стенной шкаф и маленькую ванную.— Под кроватью тоже никого нет. Виндичи все-таки наклонился.— Ты прав.Он рассматривал долговязого человека с нервным тиком и волосами, слишком черными для столь редкой шевелюры.— Ты Гаррисон. Тот кивнул.— Ты Виндичи. Он улыбнулся.— Я пришел, чтобы вышибить те четыре звездочки с небес, прежде чем у них появятся щенки. Что скажешь?— Сядь.— Я могу слушать стоя.Гаррисон пожал плечами. Сел сам.— Мир Тернера всегда был катализатором. Опикуанцы и денебианцы готовы. Восьмой Рейх к вечеру пришлет сюда два звездолета. Они не доверяют друг другу, но согласились на командующего в лице герцога Ричарда…— Ричард! — Виндичи шагнул вперед, подняв руки.Гаррисон смотрел ему в глаза, не двигаясь, только левый уголок рта подрагивал, словно крылышко мотылька.
1 2 3 4 5