Насколько я знал, мы всегда действовали, исходя из этого суждения, и, так
как семья все еще существовала, это всегда оправдывало себя. До сих пор,
конечно. Теперь Лэнджу и Энджелу пришла пора отправляться, чтобы стать,
быть может, самостоятельными единицами, или моими персональными демонами в
преисподней подсознания.
Однако сейчас мои мысли, в основном, занимала угроза нашему
существованию, и я хотел вырасти, а не уменьшиться, расширить свои
познания, а не наоборот. В памяти, вместе с настоятельным побуждением
ничего из нее не стирать, оставалось знание о том, что в качестве
чрезвычайной меры во времена великой угрозы можно было бы воскресить
мертвых. Я не верил, что это когда-либо осуществлялось и, конечно, понятия
не имел о том, к чему это может привести. Впрочем ясно было, что дело
здесь совсем не в воспоминаниях. Все же я со всей определенностью ощущал
себя самым подлинным самим собой, несмотря на то, что я был частично
Энджелом и частично Лэнджем. Суровые меры оправдывались ситуацией.
Когда я взглянул на тот участок панели, где торчали семь булавок,
рядом с которыми оставалось место еще для многих, я очень ясно
почувствовал, как колотится мое сердце.
Каждая булавка - жизнь связующего звена; каждая - это целое поколение
нашей семьи, приколотое там, словно невидимая бабочка...
Когда я протянул руку, ладонь моя была влажной.
Булавка втыкалась в главную панель каждый раз, когда завершался
процесс стирания. Вытащить одну - значило погубить труд предшественника во
мне.
Что я делаю? Я должен был оказаться здесь для того, чтобы вставить
восьмую булавку...
Рука моя задрожала.
Это неправильно! Глупо даже подумать...
Рука стала твердой, потянулась дальше. Я пытался, но не сумел
остановить ее.
Словно зачарованный смотрел я, как она пересекла панель, примерилась
и выдернула седьмую булавку.

5
Трудно сказать, чего именно я ожидал. Удара в литавры? Раскалывающего
мозг сотрясения с последующей потерей сознания? Полагаю, чего-нибудь
неожиданного.
Однако, более всего это было похоже на пробуждение поутру, когда
воспоминания вчерашнего дня начинают постепенно подниматься над горизонтом
сознания. Обычное прояснение головы, появление того, что там и было.
Галерея знакомых картин.
Старый Лэндж...
Конечно. Это был случай, когда нам довелось побывать в положении
нашего собственного сына. По случайному совпадению связующее звено перешло
от одной тождественной Лэнджу личности к другой. И в этом слиянии были еще
и другие, давно забытые, но опять оказавшиеся со мной, словно они никогда
и не отсутствовали.
Теперь я стал тем демоном, что обращался к нам. Я был Энджелом,
Лэнджем, Лэнджем Старшим и всем тем, что было оставлено старшим Лэнджем от
его предшественника Винтона, чей странный склад ума я бы назвал почти
чуждым минутами ранее. Но если отнестись к нему так, как его
предшественник, который счел уместным его сохранить, то он не казался
настолько уж странным. Что это было? Что произошло? Мои накопленные
воспоминания теперь вернулись на столетие назад, но дело здесь было не
просто во времени и количестве. Ощущение отличия, сопровождавшее
вернувшуюся доступность всего этого опыта было... качественным. Да, это
было так. И что это за качество?
Как раз это ты не можешь по-настоящему оценить в своем теперешнем
состоянии.
Сильный. Там. Он. Винтон. На мгновение я был слишком ошарашен. Этот
опыт всегда присутствовал, но я не удосужился осмыслить его, а ведь
освобождая и поглощая демона Лэнджа, я неизбежно выходил на более старую,
прежнюю поверхность раздела и доселе неведомый мне демон мог обращаться ко
мне из-под нее.
То, что есть у тебя сейчас, говорил он, нужно тебе, как стартовая
площадка. Ты стал умнее и в чем-то сильнее, благодаря тому, что ты
приобрел, но этого мало против мистера Блэка. Чтобы обрести понимание и
способность воспользоваться этим, необходимо вытащить шестую булавку.
Сделай это немедленно.
Полон решимости. И силы. Он. В своей настойчивости. Именно это
предопределило мое решение. Я хотел обрести такую решимость, такую силу.
И поэтому, прежде чем я сумел выдвинуть свои аргументы против, я
протянул руку вперед по диагонали на несколько дюймов и вытащил шестую
булавку.
Да! Да, когда туманы развеялись и ко мне вернулась память о том, что
происходило столетия за полтора, это было не просто возвращением огромных
объемов накопленного опыта. Тем более, что сами воспоминания оказались
довольно призрачными и не слишком эмоциональными. Тверже, жестче стало мое
отношение ко всему, и эта перемена убеждала меня в моей собственной
способности совладать с ситуацией. И не только, не только это...
Ощущение. Господи, ощущение... Словно потоки воды внезапно обрушились
на старинную дамбу. Я чувствовал накапливающуюся мощь и не был уверен в
укреплениях.
Да, ты был слаб, и ты окреп. Но теперь не время останавливаться.
Протяни руку и возьми все. Тебе пригодится любое оружие, до которого ты
сможешь сейчас дотянуться. Тебе предстоит встреча с врагом, который тоже
силен. И поэтому ты должен стать самим собой в большей мере. Вытащи пятую
булавку и восстанови меня в себе. Я покажу тебе, как разобраться с
мистером Блэком.
- Нет, сказал я. - Подожди, - сказал я. - Подожди...
Времени нет. С каждым мигом, что ты теряешь, Блэк становится сильнее.
Не отбрасывай инструмент, который может резать алмаз, не отшвыривай
камень, который может лечь в основание свода. Я буду нужен тебе. Вытащи
пятую булавку!
Моя рука дернулась к ней, но я боялся, что уже зашел слишком далеко.
Невозможно было измерить силу того, что потом вынудит меня вытащить
четвертую, потом третью булавку, и так до самого конца, до начала,
разрушая с таким трудом выстроенное здание, уничтожая сделанное за века
общими усилиями, ради достижения духовной, нравственной эволюции.
Я разделяю твои чувства, я согласен с твоими принципами, Впрочем все
они окажутся бесполезными, если не будет больше тебя, чтобы развивать их.
Мой конкретный опыт понадобится тебе, чтобы как следует защищаться.
Поэтому, пока суть, да дело... Вытащи пятую булавку! Сейчас же!
Мышцы заныли в моей руке. Мои пальцы сжимались и разжимались, словно
клешня.
- Нет! - сказал я. - К черту! Нет!
Ты должен!
Моя рука дернулась. Пальцы коснулись булавки.
Я зашел слишком далеко и слишком поспешно. Рассудок мой отказывался
повиноваться мне. Может он и прав, Джордан, я вдруг понял, что его так
зовут. Может он и прав. Но я не собирался позволить ему принудить меня к
этому. Я даже не очень понимал, чем я только что стал. Было бы безумием
освобождать еще одного незнакомца.
Конечно, ты испытываешь неуверенность. Но ты должен кроме того
понимать, что своими сомнениями ты подвергаешь опасности остальных, да и
девушку...
- Подожди!
И тут появился яростный гнев. Я, Джеймс Винтон, уничтожил его, принес
его в жертву, сокрушил его по своей воле. И теперь этот жалкий подонок,
ничтожный огрызок пытается мне приказывать!
Я медленно сжал правую руку в кулак! Потом стукнул им по выступу.
- Нет! - сказал я. - Что надо, у меня есть.
Ты дурак!
Я плавным движением поднял руку и прижал большим пальцем пятую
булавку.
Тишина.
Стараясь ни о чем не думать, не копаться в своих мыслях или чувствах,
я перевел себя на автоматический режим работы и стал освобождаться от
оборудования.
Наконец, мне перестало сдавливать голову и огоньки приборов показали,
что шлем можно снимать. Я сделал это, убрал его в шкаф, потом отключил все
узлы оборудования и вышел из Архива, тщательно заперев за собой дверь. Я
прошел по коридору к Компьютеру и повозился там с замком. Потом я вернулся
в свой кабинет, потому что снабженный реле времени механизм на дверях
Компьютера срабатывал лишь через десять с лишним минут.
Я плюхнулся в кресло, закурил сигарету и уставился в ночь. За тот
краткий промежуток времени, что я отсутствовал, луна проделала заметный
путь. Тени сместились по ландшафту, открывая взгляду другие подтверждения
стародавнего разорения и еще больше растительности. Этот вид казался мне
теперь намного более знакомым, чем раньше, хотя я по-прежнему не
представлял себе, что за сражение происходило там. Может, война? Теперь в
руинах у подножия этих вековечных скал было нечто еще более интригующее и
тревожащее...
Я вглядывался в эти развалины и вдруг нить моих размышлений резко
оборвалась. Показалось, будто там произошло какое-то движение.
Я встал и подошел к окну.
Опять что-то. Слабая вспышка... Да, за этими разрушенными стенами
мелькнул свет. Я продолжал наблюдать и это повторилось несколько раз. Я
попытался определить периодичность вспышек, но, кажется у них не было
никакого определенного графика.
Потом там вспыхнул яркий свет, и словно луч маяка быстро скользнул по
искореженному ландшафту, упал прямо на меня и остановился.
Я поднял руку, прикрывая от него глаза, а другой рукой нащупал
контроллер и затемнил окно.
Потом я снова опустился в кресло, удивляясь какой-то частицей своего
"я" тому, что это явление не произвело на меня особого впечатления. Но это
чувство быстро прошло. В самом деле, в этом свете не было ничего
удивительного. Явления такого рода периодически происходили там на памяти
многих поколений. Я просто забыл или, вернее, только сейчас вспомнил об
этом. Да, это, видимо, было что-то механическое, что время от времени
пробуждалось, испытывало короткую автоматическую судорогу и опять
погружалось в спячку. Один из фактов бытия, ну и что?
А так ли? А, к черту! Более неотложные проблемы требовали моего
внимания.
Например, кто я такой? Я понимал, что уже не являюсь больше той
личностью, что пришла в Крыло, Которого Нет. И это было не потерей, а
приобретением. Именно так я ощущал это. Но в чем это приобретение?
Если быть искренним, то я чувствовал себя скорее Винтоном, чем
Кэрабом. Но казалось, что всегда именно так и было на самом деле, а тот,
другой, был всего лишь временной стадией, живой лабораторией, которую я
занял для проведения определенных экспериментов. Теперь у меня возникла
необходимость отложить на время эти исследования, чтобы разобраться с
более важными проблемами, которые стали вызывать во мне беспокойство.
Боже! Каким наивным позволил я себе стать! Мои женоподобные "я"
последнего времени вызвали у меня улыбку. Их страхи. Их приступы
малодушия.
На чьих плечах, по их мнению, стояли они? Кто приобрел для них право
упиваться своей драгоценной щепетильностью? Кто дал им возможность
проявлять свои возвышенные наклонности, этой шайке анонимных филантропов и
благодетелей Дома? В течение нынешнего поколения, во времена Лэнджа, они
остановили эпидемию, не допустили, чтобы несколько крупномасштабных
катастроф повлекли за собой куда более тяжкие последствия, чем это
случилось, способствовали проведению нескольких продуктивных научных
исследований в области медицины, помешали осуществлению трех научных
программ, которые могли бы дать нежелательные результаты, подвели
политиков и компьютеры к принятию нескольких здравых решений, касающихся
контроля за ростом населения, вытеснения агрессивных побуждений и развития
областей образования, имеющих особо важное значение, содействовали
развитию новых увеселений, добились, что кривая преступности пустилась еще
ниже и помогли многочисленным группам и отдельным личностям в тяжелые для
них времена. Но откуда взялась у них эта возможность позволять себе
удовольствие заниматься тем, что кому-то могло показаться беспардонным
вмешательством в чужие дела, а другим, альтруизмом? Путь для них проложен
был мыслью, потом, жертвенностью и далеко не малой кровью.
С другой стороны, вся эта игра стоила свеч. Но странно было
размышлять о себе одновременно в двух временных плоскостях. Но они
сливались, сливались, даже когда я размышлял над каждой из них, и я
чувствовал, что это здорово обогащает меня. Взгляд Джордана охватил бы
куда более широкую перспективу, это я понимал. Я располагал некоторыми его
воспоминаниями и мне было известно, что он их долго накапливал. Быть
может, я с ним поторопился...
Нет! Надо же было где-нибудь подвести черту. То, чем я теперь
обладал, представлялось достаточным. Все, что мы сделали оправдывалось
вескими, существенно важными доводами, это я знал. Подробности были мне ни
к чему. Основываясь на том, что я теперь знал о себе, я верил во все свои
прежние решения. Мне думалось, что я всегда избегал произвола, что было
основание для каждого случая частичного самоубийства. Безумием было бы
разрушать все сделанное ради удовлетворения своей исследовательской
любознательности.
Стало покалывать кожу на голове, и мысли мои обратились к более
насущным проблемам.
Я поднялся на ноги. Замок на Компьютере должен уже быть почти готов
для продолжения работы с ним. Слегка массируя голову, я отправился назад
по коридору. Я подумал о Джине, Дженкинсе и Винкеле. Они живы, а это
главное. Видимо, сейчас им ничего реально не угрожает, ибо я оставил
мистера Блэка в состоянии, так сказать, помутнения рассудка; и у них,
кажется было достаточно времени, чтобы взбодрить свои инстинкты
самосохранения и возвести какие-нибудь баррикады. Я не видел смысла
выходить на контакт с ними, пока мне нечего было им сказать, до этого
придется еще немного подождать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26