»
Сложилась такая обстановка, что командование группой армий «Центр» должно было подумать об организации планомерного отхода всей усиленной 4-й армии в западном направлении. Необходимость этого логически вытекала из того, что 2-я танковая армия, расположенная южнее, вынуждена была отступать за Оку в районе Белева. На карте была проведена линия, проходящая грубо от Белева через Юхнов на р. Угра, на Гжатск и далее на север. На эту линию и должны были отойти войска 4-й армии. Был отдан приказ провести рекогносцировку передовой линии обороны. Одна моторизованная дивизия уже выступила в район Юхнова. Фельдмаршал фон Клюге со своим штабом намеренно оставался ещё в Малоярославце, хотя теперь городу угрожала серьёзная опасность. В середине декабря он вызвал на совещание своих корпусных командиров и их начальников штабов для детального обсуждения плана отхода соединений 4-й армии, занимавших оборону южнее московско-смоленской шоссейной дороги. Всё казалось совершенно ясным.
Вдруг позвонил начальник штаба группы армий «Центр» генерал фон Грайфенберг, мой близкий друг. Он желал говорить с начальником штаба 4-й армии. Я подошёл к телефону. Грайфенберг сказал: «Лучше оставайтесь там, где находитесь теперь. Только что получен новый приказ Гитлера. 4-я армия не должна отступать ни на шаг».
Читатель поймёт, какое впечатление произвёл на нас этот приказ. По всем расчётам он мог означать только разгром 4-й армии. И всё-таки пришлось ему подчиниться. Части и соединения, уже отходившие на запад, были возвращены назад. 4-я армия готовилась к своим последним боям. Теперь её могло спасти только чудо.
Однако это было ещё не все. В самый критический момент произошла кардинальная замена одних командующих другими.
Смена командования
Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок уже давно страдал болезнью желудка. Физическое состояние фон Бока резко ухудшилось в связи с поражением его группы армий под Москвой, и теперь он должен был хотя бы временно передать командование группой армий другому человеку. На его место был назначен фельдмаршал фон Клюге — человек железной воли. Покинув 4-ю армию 18 декабря, он принял командование группой армий «Центр», штаб которой располагался в лесу западнее Смоленска.
Таким образом, в момент тяжёлых испытаний 4-я армия осталась без командующего. Клюге считал, что он сможет руководить своей старой армией по телефону и радио из Смоленска. Поэтому он посылал мне, как своему бывшему начальнику штаба, приказы и инструкции, за выполнение которых я нёс личную ответственность. Такое положение продолжалось до 26 декабря, когда в штаб 4-й армии прибыл новый командующий генерал горно-стрелковых войск Кюблер. Некоторое время командующим армией был генерал танковых войск Штумме.
Нетрудно себе представить, как пагубно сказалась эта смена командующих на боевых действиях армии.
Ещё более значительные изменения происходили в Берлине. Главнокомандующий сухопутными силами фельдмаршал фон Браухич давно был в немилости у Гитлера. Уже несколько лет он страдал болезнью сердца и не выдержал поражения наших войск под Москвой. Браухич ушёл в отставку, и Гитлер стал полновластным главнокомандующим сухопутными силами. Его единственным советником, хотя и без всяких прав, был начальник генерального штаба генерал Гальдер, оставшийся после этой чистки на своём посту.
Гитлер верил, что он один сможет избавить свою армию от катастрофы, которая неотвратимо надвигалась под Москвой. И если говорить откровенно, он этого действительно добился.
Его фанатичный приказ, обязывавший войска стойко держаться на каждой позиции и в самых неблагоприятных условиях, был, безусловно, правильным. Гитлер инстинктивно понял, что любое отступление по снегам и льду через несколько дней приведёт к распаду всего фронта, и тогда немецкую армию постигла бы та же участь, что и Великую армию Наполеона. Дивизии не разрешалось отступать больше чем на 5-10 километров за одну ночь. Большего нельзя было и требовать от войск и гужевого транспорта в тех невероятно тяжёлых условиях. Так как все дороги были занесены снегом, отступать приходилось по открытой местности. После нескольких ночей такого отступления солдаты настолько изнемогали, что, останавливаясь, просто ложились на снег и замерзали. В тылу не было заранее подготовленных позиций, куда войска могли бы отойти, и оборонительной линии, которую нужно было удерживать.
Таким образом, в течение многих недель поле боя медленно отодвигалось на запад. Упорно обороняясь, наши армии постепенно отходили. Русские несколько раз прорывали нашу оборону, но мы всегда находили силы опять восстанавливать линию фронта. Численность личного состава рот в большинстве случаев сократилась до 40 человек. Мы понесли большие потери в боевой технике. До конца декабря в угрозе, нависшей над левым флангом армии, видели главную опасность.
Но вот счастье улыбнулось Гитлеру. Хотя противник был гораздо сильнее нас, темп его наступления стал замедляться. Несомненно, русские были разочарованы, что до сих пор ещё не добились распада немецкого фронта западнее Москвы. Их удивляла стойкость сильно потрёпанных немецких дивизий, сражавшихся в условиях сурового климата.
Русское командование безжалостно посылало свои войска вперёд. В Малоярославце за несколько дней до рождества мы перехватили переданные по радио донесения, которые небезынтересно привести здесь. Русский командир полка сообщал по радио: «Сейчас продолжать наступление невозможно. Необходимо на двенадцать часов задержаться на достигнутом рубеже». Ответ старшего командира гласил: «Атакуйте противника немедленно. Если вы этого не сделаете, пеняйте на себя».
Что-то вроде чуда произошло на южном фланге 4-й армии. Нам было непонятно, почему русские, несмотря на их преимущество на этом участке фронта, не перерезали дорогу Юхйов — Малоярославец и не лишили 4-ю армию её единственного пути снабжения. По ночам кавалерийский корпус Белова, который во второй половине декабря причинил нам так много беспокойства, продвигался в нашем глубоком тылу по направлению к Юхнову. Этот корпус достиг жизненно важной для нас коммуникации, но к счастью, не перерезал её. Он продолжал продвигаться в западном направлении и скрылся где-то в огромных Богородицких болотах.
В конце декабря 1941 г. штаб 4-й армии все ещё находился в Малоярославце. В канун рождества всю ночь шли бои рядом с нашим штабом. Между нами и русскими находилась только 19-я танковая дивизия, вызванная с фронта, в которой насчитывалось всего 50 танков.
В течение этих недель авиация не могла оказывать нам такую эффективную поддержку, как прежде. Ещё в ноябре в Северную Африку, где потерпели поражение войска фельдмаршала Роммеля, были переброшены наиболее боеспособные части 2-го воздушного флота Кессельринга.
25 декабря штаб 4-й армии в самый последний момент переместился в Юхнов. К 22 декабря 4-я и 3-я танковые группы были выведены из состава 4-й армии. Теперь 4-я армия могла рассчитывать только на свои силы.
Сравнительные данные о силах и средствах немецких и русских войск по состоянию на конец декабря весьма поучительны. 4-я армия, занимавшая оборону между Калугой и Тучкове, насчитывала в своём составе 13 пехотных и одну танковую дивизию. Однако эти соединения имели такой некомплект личного состава, что многие дивизии по сути дела являлись боевыми группами, состоявшими из подразделений различных родов войск. Перед фронтом 4-й армии были сосредоточены следующие русские соединения: 24 стрелковые дивизии, три танковые и две посадочно-десантные бригады. Основная часть этих сил действовала на южном фланге 4-й армии. Южнее Калуги наступали в западном направлении ещё шесть стрелковых дивизий, одна танковая бригада и четыре кавалерийские дивизии. В районе Тулы сосредоточивались три стрелковые, одна моторизованная, две танковые дивизии и две танковые бригады.
Эти цифры говорят сами за себя. Правда, не все русские дивизии были укомплектованы по штатам военного времени. Некоторые из них, безусловно, были очень слабы. Они сильно различались как по организации, так и по боеспособности. Русские были неистощимы в различных выдумках. Например, кавалерийские дивизии часто сопровождались пехотой на санях. Сани привязывались верёвками к сёдлам кавалеристов. Странно было видеть, как в ясную лунную ночь передвигались по снегу длинные колонны всадников, за каждым из которых ехал на санках пехотинец.
Наши потери в вооружении и боевой технике были так же велики, как и потери в людях, а может быть, даже превосходили их. Примером этого может служить состояние артиллерии 4-й армии в начале января 1942 г. В данном случае имеется в виду артиллерия армейского подчинения. Перед нашим отступлением в её составе было: 48 тяжёлых гаубиц, 36 миномётов, 48 100-мм и девять 150-мм пушек, 84 штурмовых орудия и 252 тяжёлых и лёгких трактора. Теперь же у нас осталось пять тяжёлых гаубиц, восемь миномётов, 17 l00-мм и две 150-мм пушки, 12 штурмовых орудий и 22 трактора.
Бои в начале 1942 года
Несмотря на огромное преимущество в силах, русские не смогли добиться распада немецкого фронта западнее Москвы к концу 1941 г. Но это ни в коей мере не значило, что острый кризис миновал. В течение первых трёх месяцев 1942 г. над 4-й армией неоднократно нависала серьёзная опасность.
В январе термометр упал до 42 мороза по Цельсию. Это продолжалось только несколько дней, затем температура повысилась. Здесь я не могу детально описать происходившие тогда бои, хотя в совокупности они представляют собой часть огромного Московского сражения. Это были ужасные месяцы. Позже Гитлер приказал отлить «Восточную медаль», которая выдавалась всем, кто принимал участие в тяжёлых боях на Восточном фронте зимой 1941/42 г. Эта медаль рассматривалась тогда и рассматривается теперь как знак высокого отличия.
26 декабря командующим 4-й армией стал стойкий солдат, генерал горно-стрелковых войск Кюблер. Через несколько недель он пришёл к выводу, что неспособен командовать армией в такой сложной обстановке. Во второй половине января его заменил генерал Хейнрици, который в течение долгого времени командовал 4-й армией.
Заключение
Кампания в России, а особенно её поворотный пункт — Московская битва, нанесла первый сильнейший удар по Германии как в политическом, так и военном отношениях. На Западе, то есть в нашем тылу, больше не могло быть и речи о столь необходимом нам мире с Англией. Что же касается Северной Африки, то и здесь нас постигла неудача. В районе Средиземного моря сложилась напряжённая обстановка. Немецкие войска находились в Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии, Франции, Греции и на Балканах.
Даже мельком взглянув на карту мира, нетрудно было понять, что маленький район в Центральной Европе, занимаемый Германией, явно не мог выставить силы, способные захватить и удерживать весь европейский континент. Из-за политики Гитлера немецкий народ и его вооружённые силы шаг за шагом все дальше заходили в тупик.
Уместно вспомнить последние годы царствования Александра Македонского, когда его маленькая армия продвигалась в глубь Азии до тех пор, пока обстановка не заставила царя отказаться от своих намерений. Или же шведского короля Карла XII, который в 1709 г. дошёл до Полтавы, где его небольшая армия была разгромлена русскими. Между прочим, группа армий «Юг» летом 1941 г. прошла через Полтаву.
Но самую близкую параллель можно провести с императором Наполеоном. Дитя французской революции, он верил, что может завоевать всю Европу. И вот здесь, в России, в огне пылающей Москвы, его настигла Немезида. Несколько позже мы вернёмся к этой параллели. Часто спрашивают: смогли ли бы немцы выиграть эту войну, если бы им удалось захватить Москву? Это чисто академический вопрос, и никто не может ответить на него с полной определённостью. Я лично считаю, что, если бы даже мы овладели Москвой, все равно война была бы далека от благополучного завершения. Россия настолько обширна, а русское правительство обладало такой решимостью, что война, принимая новые формы, продолжалась бы на бескрайних просторах страны. Наименьшее зло, которого мы могли ожидать, — это Партизанская война, широко развернувшаяся по всей Европейской России. Не следует забывать и об огромных пространствах в Азии, которые тоже являются русской территорией.
Одно совершенно бесспорно: немецкие военные руководители и немецкие войска достигли почти, казалось бы, невозможного. Война на Востоке была последним испытанием наших солдат. В двух мировых войнах они продемонстрировали свою, железную волю, стойко перенеся суровые русские условия.
1812 и 1941 годы
Прежде чем закончить, я хотел бы провести параллель между кампанией Наполеона в 1812 г. и кампанией 1941 г., хотя с исторической точки зрения это трудно сделать, так как причины и обстоятельства этих войн совершенно различны. И всё-таки, на мой взгляд, было бы интересно их сопоставить.
Наполеон был не французом, а итальянцем с Корсики, которая стала частью Франции. Гитлер был не чистым немцем, а австрийцем. Наполеон использовал ударную силу, созданную французской революцией, и опирался на мощь Франции. Гитлер использовал мощь Германии. Наполеон, дитя революции, вёл много войн и одну за другой завоевал все страны Европы. Гитлер следовал по его стопам. Англия была основной целью Наполеона, и он готов был приступить к вторжению из Булони. Операция «Морской лев» 1940 г. была не больше чем угрозой, рассчитанной на достижение политических целей. Французский флот был разгромлен английским, и мечта Наполеона завоевать Англию стала неисполнимой, поэтому император решил причинить ущерб островному королевству, создав систему континентальной блокады. Большинство стран Европы вынуждено было проводить в жизнь это мероприятие Наполеона, и только Россия колебалась. Это и послужило одной из главных причин, заставивших Наполеона объявить России войну. Гитлер начал войну с Россией, намереваясь завоевать для Германии жизненное пространство, уничтожить большевизм и стать хозяином Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45