— Ты ошибаешься на этот раз. Она вовсе не изящна, не хрупка, и грудь ее не похожа на спелые апельсины, — самодовольно усмехнулся он.
— Я давно этого боялся, — нахмурился Лоуренс. — Жизнь на континенте изменила твои вкусы. Нужно немедленно вернуть все на круги своя.
— Не волнуйся, — рассмеялся Криспин. — Мои вкусы остались прежними. Эта женщина не моя любовница, слава Богу, но мне нужна информация о ней. Тебе что-нибудь известно о леди по имени Софи Чампьон?
— Элвуд! — крикнул Лоуренс, приоткрыв дверь в дальнем углу комнаты.
Не успел он вернуться к столу, как появился высокий, худой молодой человек с серьезным лицом. Жидкая челка едва прикрывала глубокий шрам на его лбу, а под мышкой он держал толстую книгу в красном кожаном переплете.
— Да, милорд?
— Элвуд отвечает за часть алфавита от Т до Я, — объяснил Лоуренс Криспину, после чего обратился к пришедшему. — Что нам известно о Софи Чампьон?
Элвуд поднял глаза к потолку, задумался на мгновение и, барабаня пальцами по книге, стал монотонно, словно оглашая перечень преступлений, бормотать:
— Софи Чампьон. Возраст — около двадцати шести. Рост — выше среднего. Предположительно очень богата, но источник доходов неизвестен. Впрочем, мы не пытались выяснять, — поспешил он оправдаться, чтобы хозяин не обвинил его в нерадивости. — Известно также, что ее называют сиреной.
— Сиреной? — в один голос переспросили Криспин и Лоуренс.
— Именно так. — Элвуд опустил глаза, чтобы дать требуемое пояснение. — То ли потому, что ее красота способна заставить мужчин позабыть о долге, то ли потому, что ее сладкоречив смертоносно для них. А возможно, что и то и другое верно. — Молодой человек покраснел и поспешил продолжить доклад: — Те, кто не называет ее сиреной, клянутся, что она колдунья или, вернее, ведьма. Обладает необъяснимой властью над мужчинами и толкает их на странные поступки. Говорят, что она накладывает проклятие на тех, кто осмелится прикоснуться к ней или, того хуже, посвататься. Однако мало кого это останавливает.
— И часто к ней сватались? — небрежно спросил Криспин. Элвуд раскрыл книгу и стал листать страницы, шевеля губами и ведя тщательный подсчет.
— Сорок три раза, — ответил он наконец, но, перевернув страницу, внес уточнение: — Извините, сорок шесть. Трое на прошлой неделе.
— И какие у нас шансы? — поинтересовался Лоуренс, тихонько присвистнув.
— Сначала ставки были скромными, один к одному, — листая книгу, докладывал Элвуд. — После предложения Томаса Аргила один фунт принес бы вам ровно такую же прибыль. К тому времени, когда посватался лорд Кримли, вы могли бы получить десять фунтов за один в случае, если бы она приняла предложение. Последняя ставка — сто к одному. Это самая большая ставка в истории лондонского брачного тотализатора.
— Знаешь, — шепнул Лоуренс Криспину, — если тебе удастся сдвинуть дело с мертвой точки, ты будешь очень богат.
— Я и так очень богат, — заметил Криспин. — К тому же она не в моем вкусе.
— А, так ты ее видел! И какова она? Может быть, я сам попытаюсь.
— Если я могу высказать свое мнение, милорд, я бы вам не советовал, — взволнованно вмешался Элвуд. — Она очень опасная женщина.
— Опасная? — снова в один голос изумились Лоуренс и Криспин.
— Мы проводили расследование по заказу ее величества и, несмотря на все старания, не смогли ничего разузнать о ее прошлом и семье. Нам удалось выяснить, что она родом откуда-то из-под Ньюкасла, но церковная книга, где была сделана запись, уничтожена по неизвестной причине, а новый священник никогда не слышал о Софи Чампьон. Она появилась в Лондоне впервые около двух лет назад, ее ввел в светское общество лорд Гросгрейн. Кстати, ваш сосед, лорд Сандал. Именно тогда ее величество затребовала у нас информацию. Лорд Гросгрейн заявил, что является ее крестным, но это показалось королевским службам сомнительным, и эти сомнения так и не были разрешены вплоть до его смерти в прошлый понедельник.
— Вы думаете, это она убила его? Своего крестного? — Странный тон Элвуда вызвал интерес Криспина.
— Я не думаю, милорд, я докладываю, — скромно отозвался Элвуд. — Смерть лорда Гросгрейна внешне похожа на несчастный случай — он упал с лошади. Но есть сведения и другого рода. Еще раньше ходили слухи, что его отношения с мисс Чампьон не совсем таковы, какими они были заявлены. Вскоре после того, как он объявил ее своей крестной, лорд Гросгрейн женился вторично.
— Верно, — перебил его Лоуренс. — Он женился на Констанции Кэтчсол.
— Да, сэр. Ставка — один к полутора. Беспроигрышное дело. — Элвуд вдруг обратился прямо к Криспину: — Простите, лорд Сандал, вы ведь когда-то имели отношения с этой леди?
— Да, — признал тот, давно привыкнув к поразительной осведомленности людей Лоуренса. — Но не спешите вносить в свою книгу брачных ставок мое имя в качестве соискателя ее руки. Следует уважать траур дамы, скорбящей по мужу.
Еще накануне весть о том, что Констанция снова свободна, наполнило бы сердце Криспина радостью. Когда десять лет назад он предлагал ей руку и сердце, у него и в мыслях не было, что на свете может существовать женщина прекраснее. Она была великолепна, когда трогательно прижала руку к груди, выслушивая его признание, а затем рассмеялась, ответив, что, хотя и обожает его всем сердцем, выйти за него замуж не может, потому что он слишком юн. Возможно, он попытал бы счастья еще раз три года спустя, после смерти ее первого мужа, но еще до окончания траура ему пришлось уехать на континент. В то время, став старше, мудрее и богаче, она недвусмысленно дала ему понять, что он легко может заполучить ее руку, если не сердце. Очевидно, ситуация с тех пор не изменилась.
Она была бы для него идеальной женой: достаточно красивой, чтобы получать удовольствие от супружеских обязанностей; достаточно тщеславной, чтобы не требовать постоянного восхищения; достаточно поверхностной, чтобы не претендовать на постоянное поощрение. В браке с ней он мог бы продолжать жить своей жизнью при условии, что у нее будет вдоволь драгоценностей, платьев и всего, что ее душе угодно. Они производили бы ошеломляющее впечатление на окружающих, появляясь вместе в свете, не вмешивались бы в личную жизнь друг друга и, возможно, иногда не без удовольствия проводили бы время на супружеском ложе. Лучшего брака по взаимной договоренности нельзя было и представить. А главное, тетушки были бы в восторге от его выбора.
Однако сюда он пришел за сведениями о другой женщине. Стряхнув с себя задумчивость, Криспин обратился к Элвуду:
— А какое отношение имеет второй брак лорда Гросгрейна к Софи Чампьон?
— Говорят, что после свадьбы лорд Гросгрейн отдалился от крестницы, — объяснил тот. — Считается, что мисс Софи предполагала стать леди Гросгрейн, поэтому была разочарована, если не сказать взбешена, новым браком крестного. Очевидно, в этом и была причина ее отказов выйти замуж за другого.
— Но это мнение опровергают ее отказы на три предложения, полученные на прошлой неделе, ведь они поступили уже после смерти крестного, — возразил Криспин. — Да и те, которые она получила после брака дяди и Констанции, говорят в ее пользу.
— Это не совсем так, — покачал головой Элвуд. — Существует мнение, что состояние мисс Чампьон возникло в результате шантажа лорда Гросгрейна, который нарушил их тайный брачный контракт. Он женился на другой, отказав тем самым мисс Софи в ее притязаниях. — Предвосхищая вопрос Криспина, он поспешно продолжил: — Никаких свидетельств о таком контракте нет, это лишь слухи. — Для убедительности Элвуд хлопнул по книге. — Его имя никогда не входило в список претендентов на ее руку.
— Но если она его шантажировала, то зачем ей было его убивать? — задумчиво вымолвил Криспин.
— Говорят, что она, будучи женщиной страстной, не смогла ограничиться шантажом и решилась на убийство. Те, кто отрицает возможность шантажа, считают, что она убила его из ревности. Оба мнения довольно сомнительны. Впрочем, кто может понять женщину!
— Но в этом вообще нет никакого смысла, — нахмурился Криспин. — Если она не могла смириться с браком крестного, то почему не убила Констанцию вместо него? И потом, вы, кажется, сказали, что это был несчастный случай.
— Мифологические сирены могли погубить человека одним лишь своим голосом, своим пением. Многие готовы наделить Софи Чампьон такими же способностями.
— Судя по всему, она просто женщина, — заключил Лоуренс, когда Элвуд закончил доклад.
— Да, — тихо и задумчиво отозвался Криспин и спросил уже громче: — Вы знаете, где она живет?
— Это еще одна причина, по которой ее считают ведьмой, — заметил Элвуд. — Она живет в старом монастыре Пресвятой Девы, что по соседству с домом ее крестного и как раз напротив вашего поместья, лорд Сандал. Это место теперь называют «Курятником», потому что она живет там с двумя другими женщинами — Октавией Апиа, известной портнихой, и… — Элвуд покосился на Лоуренса, который едва заметно вздрогнул, — и с Эмми Баттерич, старшей дочерью лорда Элсли. Среди слуг нет мужчин, только женщины.
— Даже повар? — уточнил Криспин.
— Да, кухарка, — подтвердил Элвуд. — И говорят, она великолепно готовит. Граф Дорчестер пытался переманить ее к себе, даже не попробовав, а только прослышав о ее знаменитых пирожных из апельсиновой цедры, но безуспешно.
— Зачем тебе нужны эти сведения? Ты ищешь повара? — спросил Лоуренс Криспина.
— Нет, я вполне доволен Кастором, — улыбнулся тот. — Просто мой друг попросил меня разузнать об этой женщине. В благодарность за твою помощь я готов немедленно сообщить тебе, если он захочет предложить ей руку, дабы ты мог сразу же внести его в свою книгу. Хотя в здравом уме я вряд ли посоветую кому-нибудь решиться на такой смелый шаг по отношению к этому чудовищу.
— Чудовище, — задумчиво повторил Лоуренс. — Это напомнило мне об одной вещи, о которой я хотел бы поговорить с тобой, Криспин. Элвуд, твоя помощь оказалась неоценимой, спасибо. — С этими словами он выпроводил того, кто знал все от Т до Я.
— Где ты раздобыл такого человека? Он просто великолепен, — сказал Криспин, когда дверь за Элвудом закрылась.
— Когда-то он залез ко мне в карман, — рассмеялся Лоуренс. — Вернее, попытался это сделать. Он был в отчаянии, потому что старался прокормить больную мать и четырех сестер отбросами и рыбьими головами, которые находил в сточной канаве у дворца. Причем придворные ее величества каждый день опрокидывали ему на голову зловонные подносы с гниющими остатками пышных трапез. Он никогда не стал бы первоклассным карманником, но был достаточно смышлен, поэтому я решил дать ему возможность вываливать на головы милордов и миледи кучи грязного белья, когда они сами об этом попросят.
— Наверное, мне следовало отдать ему свой кошелек, чтобы впредь чувствовать себя в безопасности, — встревожился Криспин.
— Не беспокойся, — шутливо-покровительственным тоном отозвался Лоуренс. — Я замолвлю за тебя словечко перед его хозяином. Если, конечно, ты не откажешься оказать мне услугу взамен.
— Все, что угодно, ваше сиятельство, — широко развел руки в стороны Криспин.
— Речь даже и не об услуге. Просто есть один вопрос. Скажи, когда ты был на континенте, не приходилось ли тебе слышать о человеке по имени Феникс?
— Феникс? — Криспин поморщился. — Это мифологическая птица? Которая восстает из пепла или что-то в этом роде?
— Да, но еще так зовут какого-то человека, — нетерпеливо кивнул Лоуренс. — Это совершенно мистическая персона. Наверное, он взял это имя потому, что его невозможно убить. На континенте нет правительства, включая императора Китая, которое не поскупилось бы на любое вознаграждение за то, чтобы уничтожить его окончательно. Вознаграждение выплачивалось четырежды, но после этого он снова оказывался живым и невредимым. Все считают, что он работает на королеву Лиз, но кое-кто в Лондоне из сторонников короля готов хорошо заплатить за идентификацию этого самого Феникса и за его пленение. И судя по тому, насколько это серьезно, в этом заинтересован сам король.
— И тебе бы очень хотелось заполучить эту почетную награду, — вызывающе подытожил Криспин.
— Именно. Я подумал, что, может быть, ты что-то слышал за границей или подозреваешь кого-нибудь здесь. Он находился в Европе последние два года, а теперь, говорят, вернулся в Англию.
— Вернулся в Англию? А разве он жил здесь когда-то?
— Да, — кивнул Лоуренс. — Он незаконно пересек границу несколько лет назад. С тех пор о нем и распространилась молва. По свидетельству очевидца, один из пограничников — Деймон Голдхоук, отличный стрелок, — выстрелил в него четыре раза, но все пули рикошетом отскочили от Феникса и угодили ему прямо в сердце.
— Как же ты хочешь поймать его в таком случае? — с неподдельным интересом поинтересовался Криспин и был разочарован, когда Лоуренс лишь пожал плечами:
— Сначала нужно найти его. А потом подумаем, как его захватить.
Криспин решил, что засиделся слишком долго у друга, поэтому откланялся, пожелав ему удачи.
— Будь осторожен, — предупредил его Лоуренс, провожая до двери. — Лондон в последнее время напоминает зверинец, состоящий из мистических тварей, поэтому небезопасен.
Спускаясь по лестнице, Криспин хмыкнул, вспомнив слова Лоуренса. В него были выпущены три пули, а не четыре, и только два его ответных выстрела угодили в сердце пограничника. Выходит, что Феникс не так уж неуязвим.
Глава 5
— Где ты была? — спросила Октавия, открыв дверь «Курятника» и найдя там Софи. Не дожидаясь ответа, она отвела ее в библиотеку и усадила в зеленое кресло. — Ты ужасно выглядишь. Откуда у тебя эти лосины и рубашка? Ткань великолепна, но пошив не британский — слишком стильно — и размер не твой. Что ты сделала с костюмом, который я для тебя сшила? Ты знаешь, что у тебя усы отклеились?
Софи молча смотрела на подругу, стараясь мысленно ответить сразу на все ее вопросы, когда в комнату вдруг ворвалась Эмми.
— Где ты нашла ее? — спросила она Октавию.
— Она слонялась по главной аллее, когда я возвращалась из мастерской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42