– Вы вынудили меня приехать в Рэвенхерст. Ни вы, ни мой дядя никогда не подозревали майора Картера в том, что он предатель.Перед тем, как ответить, он выдержал долгую паузу.– Как еще мог я заставить вас приехать сюда? Я хотел быть рядом с вами, барышня.Услышать такое было очень приятно, но что оставалось делать Верити, если она чувствовала, что он недоговаривает чего-то важного, чего-то, что она должна знать, но до сих пор не знает.Она, отбросив разочарование и подозрения, сообщила ему о том, что небезызвестный французский шпион объявился в этих краях. К ее удивлению, он не проявил никакого интереса к этому сообщению. Она попыталась отстраниться, но он крепко прижимал ее голову к своей груди, словно боясь, что ее глаза уже привыкли к темноте и она разглядит его закутанное лицо.– Мне кажется, что вам это уже было известно, – проговорила она, поняв всю бесполезность сопротивления этим мускулистым рукам.– Нет, я не знал, но не могу сказать, что это меня удивило. Я не сомневаюсь в том, что за ним следят люди вашего дяди, поэтому нам с вами не стоит беспокоиться.– Вы подозреваете Каслфорда, правда? Вот почему мистер Стоун находится рядом.– Послушайте, барышня! Вы не должны задавать вопросов. Могу сказать вам только, что он не достиг своей цели, в противном случае того француза уже не было бы здесь. Он уже был бы в одном из портов.Это было логичное предположение. Логичным было также предположить, что она больше не увидит кучера, по крайней мере, до тех пор, пока все не закончится...– Я не должна с вами видеться больше, пока я здесь, – заявила она вполголоса, вдруг почувствовав необходимость теснее прижаться к этому сильному телу.– Вот как? И почему же?Этот вопрос был задан достаточно ровным тоном, но она уловила некоторое беспокойство в его голосе, определенную обиду и легкую угрозу. По тому, как он смеялся и подтрунивал над ней, как провоцировал ее на протяжении всего их короткого знакомства, Верити чувствовала, что этот человек может быть опасным, если встать ему поперек дороги. Но он был также и очень проницательным, так что было глупо лгать ему.– Потому что этот проклятый майор Картер уже и так подозрительно относится к вашим письмам.– Правда? А говорят, он просто болван.– Он совсем не дурак! – заявила Верити почти возмущенно. – Он чрезвычайно сообразительный... во всем, кроме того, что касается женщин. Нет, это тоже не так, – исправилась она. – Без всяких «кроме».Последовало короткое молчание.– Правда? Он что же, глупо повел себя когда-то?– Я не стала бы так говорить, – ответила Верити снова со всей искренностью, – но он не прислушался к людям, когда его пытались предупредить, что некая дама была на самом деле не таким ангелом, каким казалась ему. Я пыталась предупредить его... И никогда не забуду, как он изменил ко мне свое отношение.– Поэтому вы не любите его, барышня? – нежно спросил он, опять немного помолчав.– О нет. Я не не люблю его. Временами он мне даже очень нравится. – Неожиданное откровение удивило ее саму. – Я никогда ни на секунду не верила в то, что он может быть предателем, но бывают моменты, когда он ведет себя самым странным образом.Кучер коснулся губами ее мягких черных кудрей.– Может быть, он влюблен, барышня.– Ха! Только не он! – фыркнула она. – Маленькая Кларисса предпочла общество Каслфорда, а Брину хоть бы что!– Может быть, это не в нее он влюблен. Верити задумалась. Возможно, кучер был прав, но она не могла со всей очевидностью сказать, что Брин проявлял какой-то заметный интерес к леди Кэролайн и к Хилари Фэннер. Ей казалось, что он отдает предпочтение Клариссе. Хотя возможно, что после истории с Анджелой Кинсли он стал немного циничным и больше не искал любви и ему было бы достаточно в браке просто взаимного уважения.Она было открыла рот, чтобы поделиться этими своими мыслями, но кучер удержал ее, предостерегающе приложив палец к ее губам. Она внимательно прислушалась, но ничего не услышала.– Вы что-то слышите? – спросила она шепотом.– Да, барышня. Вам лучше вернуться в дом. Я ухожу. Звук донесся вон оттуда, где я оставил свою лошадь. – Он показал на территорию позади конюшни. – Если там кто-то прячется, он, скорее всего, следит за мной. Переждите пару минут, а потом возвращайтесь назад. Скоро увидимся, барышня. – С этими словами он быстро поцеловал ее в губы и скрылся в кустах.Некоторое время Верити слышала шорох листьев, пока он прокладывал себе путь среди ветвей, потом наступила тишина. Она снова поплотнее закуталась в шаль. Ей вдруг стало зябко после уютных теплых объятий кучера.Неужели так будет всегда? – подумала она, чувствуя себя покинутой и совершенно подавленной. Их короткие встречи стали такими важными для нее. И при этом сегодня она осталась горестно убежденной в том, что было совершенным безумием любить человека, который продолжал оставаться для нее полнейшей загадкой.Отчаянно пытаясь справиться со своей неожиданной тоской, Верите внимательно прислушалась, но ничего не услышала, даже отдаленного стука копыт. Хотя разве кучер мог поступить так глупо, чтобы оставить свою лошадь близко от дома, где ее могли обнаружить? Тем не менее прошло уже достаточно времени, чтобы он мог оказаться на безопасном расстоянии, решила она и пошла назад. К счастью, не было слышно ни одного подозрительного звука, и, самое главное, она не встретилась ни с кем лицом к лицу. Но тут грянула катастрофа: входная дверь никак не желала открываться.Верите отошла на шаг от красивой резной дубовой двери, которая преграждала ей вход в дом. Ей не пришло в голову, что открытые засовы на двери могли быть замечены кем-то из бдительных слуг. Почему, ну почему она не оставила из предосторожности открытым одно из окон на нижнем этаже? Верити молча ругала себя за глупость, пока ее не осенила неожиданная мысль. А вдруг одно из окон внизу осталось незапертым? Стоило проверить.Она отступила еще на несколько шагов от дома и скользнула взглядом по длинному фасаду. На одном только нижнем этаже был не один десяток окон, и Верити не оставалось ничего другого, как проверять по очереди каждое из них... Только она решила приступить к этой задаче, как вдруг заметила полоску света, пробивающегося из окон библиотеки. Может быть, там все еще продолжал работать Брин? А может быть, там Сара?Осторожно подойдя к светившемуся окну, Верити увидела просвет между драпировками и, прижав лицо к холодному стеклу, заглянула в комнату. Просвет был не очень велик, но ей удалось разглядеть несколько свечей, горевших в подсвечниках. Подняв руку, она слегка постучала в стекло кончиками пальцев, но никто не отозвался. Она постучала снова, на этот раз громче, и чуть не вскрикнула от страха, когда драпировки неожиданно широко раздвинулись и за окном возникла высокая фигура.К. сожалению, это был Брин, а не Сара, но так не бывает, чтобы все было так, как хочется, решила она, показывая ему жестами, чтобы он открыл окно.– Что вы там делаете? – строго спросил он, не считая даже нужным приглушить голос.– Пытаюсь проникнуть в дом в данный момент, – довольно язвительно ответила она, – и, как только вы отойдете, я смогу, по крайней мере, влезть в окно. И ради всего святого, не шумите так! Вы что, хотите перебудить всех?Его губы подозрительно дрогнули. Он взял ее под мышки и довольно бесцеремонно втащил в комнату.– Вы выжили из ума, девушка? – Вопрос прозвучал скорее как утверждение, поэтому она не сочла нужным отвечать. Она просто наблюдала за тем, как он закрыл окно и снова задернул занавески. – Почему, черт побери, вы бродите одна вокруг дома в столь поздний час? – Он взглянул на нее с подозрительностью рассерженного, но обеспокоенного старшего брата. – Это как-то связано с тем письмом, я знаю. Прекращайте свои шалости, девочка моя, иначе я буду вынужден поставить в известность леди Биллингтон!Это был сигнал опасности. Это была не пустая тревога.– О, Брин, вы не должны меня выдавать! – почти умоляя, сказала она.Вызывающе поднятая бровь мира не обещала.– Ну хорошо, – нехотя уступила она. – Моя вылазка действительно имеет отношение к тому письму. Мне надо было кое с кем встретиться. Но вы не должны меня больше ни о чем расспрашивать.Поборовшись некоторое время сам с собой, он объявил:– Договорились. Но больше вы не будете выходить одна в такое позднее время, понятно?Верити сжала губы, сдерживая злой ответ. Однако вряд ли было уместным спорить в ее положении, напомнила она себе.– Хорошо, я больше не буду. – Это обещание далось ей с трудом, но она заставила себя сделать это.– Так-то. Стеббингс разжег камин, поскольку знал, что я буду долго работать. Я бы советовал вам немного посидеть тут и согреться.Взяв Верити под локоть, Брин подвел ее к одному из уютных кресел с подголовниками, стоявших возле камина. Конечно, крайне неприлично сидеть в такое позднее время наедине с джентльменом, который не являлся ее близким родственником. Однако она посчитала их долгое знакомство уважительной причиной, чтобы нарушить этот непреложный закон.Прозрение пришло к ней неожиданно, и она, оцепенев, следила за тем, как он пересек комнату, взял графин и наполнил вином два бокала. Да, она доверяла ему, доверяла полностью. Возможно, именно поэтому в глубине души никогда не верила в то, что он способен на предательство. Ба! Да она чувствовала себя с Брином в такой же безопасности, как с... как с кучером... Это было так странно!Брин заметил ее озадаченное выражение.– Что заставило вас так нахмуриться, милая?– Ч-что? – Верити вздрогнула, прервав свои сложные раздумья. – О, пустяки. – Взяв протянутый ей бокал с вином, она поудобнее устроилась в кресле и не могла сдержать улыбки, увидев, как он усаживается напротив. – Откровенно говоря, я подумала о том, что тому, кто увидел бы меня сейчас, сидящей вот так, наедине с вами, это показалось бы весьма странным, даже неприличным.– Не настолько неприличным, как если бы вас застигли бродящей по парку ночью, – возразил он и улыбнулся, заметив ее виноватую улыбку. – Не тревожьтесь. Я не собираюсь подвергать вас допросу.Заметно успокоившись, Верити обвела глазами комнату. Ее взгляд остановился на груде бумаг, разбросанных по конторке.– Я смотрю, вы так заняты! Надеюсь, вы не собираетесь работать всю ночь. Вы же будете не в состоянии после этого развлекать утром дам.– Боюсь, что дамам придется самим занимать себя. Я уеду очень рано и не знаю, когда вернусь обратно. – Он прочел невысказанный вопрос в ее глазах. – У меня был сегодня днем неожиданный посетитель. – Она увидела странную улыбку на его губах. – Некий мистер Джессоп из адвокатской конторы «Джессоп, Джессоп и Уилкис». Это адвокаты моего покойного дяди.– Покойного дяди?.. А, понимаю! – Она подняла бокал. – Поздравляю вас, лорд Дартвудский.– Я бы предпочел, чтобы вы по-прежнему называли меня Брин. Я еще никому не говорил об этом, Верити, и буду очень признателен, если вы пока не будете разглашать мои секреты.Такая просьба удивила ее, но она обещала помалкивать.– Но вы же понимаете, что вам не удастся долго держать это в тайне от всех.– Я знаю, но хотя бы некоторое время... Верити пристально наблюдала за ним, пока он, нахмурившись, рассматривал содержимое своего стакана.Он выглядел таким потерянным, уязвимым, похожим на ребенка, который был не в состоянии чего-то понять. И ей очень захотелось обнять его и утешить.– Вам никогда не был нужен этот титул, не правда ли, Брин? – проницательно заметила она.– Нет, – согласился он, глядя ей в глаза. – И, честно говоря, вплоть до последнего времени я не думал, что получу этот титул. У моего дяди было пятеро детей, трое из которых мальчики. Самый младший умер во младенчестве. О втором говорили, что он во многом напоминает моего отца: такой же безрассудный и инертный. Странно, но они одинаково встретили свой конец – в дорожной катастрофе. Но оставался еще старший сын – Седрик. Он женился. У него родилась дочь. Он всегда отличался отменным здоровьем. Кто мог предположить, что такой здоровяк может умереть от обыкновенной простуды?Верити молча переваривала все, что он сказал. Она никогда раньше не слышала от него даже упоминания об отце. Но она многое знала об отце Брина из сплетен слуг и обрывков тех сведений, которые ее дядя Люций иногда специально ронял, чтобы быть уверенным, что Брин никогда ей не понравится.Генри Картер женился на дочери Артура Бринли после головокружительного романа. Спустя всего несколько недель после их свадьбы он оставил молодую жену и возвратился в Лондон, к своей беспутной жизни. Мать Брина умерла в родах, и его отец без всяких колебаний отдал Брина на попечение деда по материнской линии. Навещал ли он своего новорожденного сына или нет, Верити точно не знала. Но она знала точно, что Артур Бринли души не чаял в своем внуке и гордился тем, каким Брин вырос.– Вы возвратитесь в субботу в Лондон вместе с нами? – этот достаточно невинный вопрос был задан прежде всего для того, чтобы прервать молчание, поэтому Верити не совсем поняла, почему Брин так нахмурился. – Извините, я совсем не собиралась совать нос в чужие дела.– О, ради Бога, Верити, – успокоил он ее с мягкой улыбкой, – я думал совершенно о другом. Я не предполагал так надолго задерживаться в Рэвенхерсте, но думаю, что пока еще не вернусь в Лондон.Он опять замолчал, и Верити решила, что он, возможно, хотел бы остаться один.– Пора пожелать вам спокойной ночи, Брин. Я ни за что не хотела бы, чтобы нас застали вместе, особенно сейчас. Вы можете заподозрить меня в том, что я пытаюсь завлечь вас в ловушку и женить на себе!Она предполагала, что это будет шутка, но на его губах появилась едва заметная грустная улыбка, когда он встал, чтобы проводить ее в холл. Не сказав ни слова, он снова зажег ее свечу и подошел вместе с ней к подножию лестницы.– Поверьте мне, мисс Верити Хэркорт, – неожиданно сказал он с нежностью в голосе, – жениться на вас – не самое худшее, что могла бы уготовить мне судьба. – Тут он совсем сбил ее с толку: он взял ее руку и поднес к своим губам, легко касаясь нежной белой кожи.
Проснувшись на следующее утро, Верити с трудом подняла веки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24