Она еще сама не знает, кто она, и кажется, не стремится это узнать.
Гейб протянул руку.
– Ну, Золушка, едем мы на бал?
Джесси испуганно взглянула на него, готовая к бегству, но в этот миг в спальню вихрем ворвалась старушка Джейн. Она вырядилась в широкие шаровары и короткую безрукавку, вышитую сверкающим бисером, и, если бы не ее весьма почтенный возраст, вполне могла бы сойти за одалиску из гарема какого-то султана. За нею маячил Лонни в строгом темном костюме, улыбаясь во весь рот.
– Бог мой, Джесси, ты выглядишь так великолепно, что хочется закукарекать, как петуху при восходе солнца! Лонни, перед тобой – блестящий экземпляр бойцовой плутоватой курочки из Новой Гвинеи. Я тебе рассказывала. Она – просто совершенство. Мы все безупречны. Распорядись, чтобы подавали лимузин.
– Лимузин? – переспросил с улыбкой Гейб. Его ладонь легла на плечо Джесси, увлекая ее вперед. – А я-то был уверен, что мы отправимся на автобусе «Грейхаунд» или на ковре-самолете.
Резиденция губернатора находилась в здании классической архитектуры начала прошлого столетия. В этот вечер дворец сиял во тьме октябрьского вечера, как алмаз в лучах света. Кованые ворота были широко распахнуты, впуская прибывающие машины. Водители тормозили, охрана осматривала машины, проверяла документы, приглашала двигаться дальше. Наша компания выбралась из автомобиля у парадного крыльца, и ее члены договорились с водителем, что он вернется за ними через два часа.
– Не знаю, будем ли мы уже готовы, – заметила Джейн. – Если нет, то подождите нас.
Джесси отчаянно пыталась проглотить застрявший у нее в горле комок. Она все больше убеждалась, что приезд сюда – ошибка. Это не бар "Золотой песок", и ей тут не место. Но, поднявшись по ступеням к входу, она услышала радостное восклицание губернатора, приветствовавшего ее сердечной улыбкой и раскрытыми объятиями.
– Входите, Джесси. Это моя жена Риджайна. Мы очень рады, что вы согласились присоединиться к нам. Проходите и познакомьтесь с моими друзьями. Когда я услышал, что вы поете в манере «кантри», то пожалел, что пригласил так мало народа: немногие теперь исполняют песни в этом стиле.
Джесси, не успев опомниться, оказалась в окружении людей, которые вполне могли бы быть и посетителями ее бара, а сам губернатор напоминал добродушного, уже не первой молодости, фермера, нарядившегося в парадный костюм за три сотни долларов. Его жена не спеша двигалась между приглашенными, приветствуя вновь прибывших и вовлекая их в общий разговор.
Угощение было незамысловатым: суп, салат, ростбиф с картофелем и бобами, хлеб. А губернатор показал себя не только остроумным, веселым хозяином, но и знатоком мира музыки. К концу ужина Джесси отделалась от всех своих страхов. Если бы только она могла избавиться и от своих неразношенных туфель, натерших ей ноги!
– А теперь, – обратился к ней губернатор, – я выдам вашу тайну: вы поете. Исполнители – люди разборчивые, когда дело касается инструментов, предпочитая свои собственные. Но у меня есть тут пара гитар, и мы могли бы поразвлечь присутствующих песенкой-другой, если вы согласитесь, чтобы к вам присоединился любитель вроде меня.
– Да нет, – протестовала Джесси, – любитель – это я. Уверена, ваши гости предпочли бы просто поговорить и повеселиться!
Однако очень быстро выяснилось, что интересы гостей нимало не беспокоили хозяев. Губернатору хотелось спеть и сыграть, и Джесси не могла не согласиться составить с ним дуэт. Он протянул ей великолепную гитару, каких Джесси прежде и не видывала.
– Это подарок, – объяснил губернатор. – От Трейвиса Тритта. Он из Джорджии, вы знаете.
– Да, – ответила Джесси, перебирая струны и проверяя, как настроен инструмент.
Когда губернатор, начав первым, заиграл «Клементайн», она не смогла сдержать улыбку.
Гейб пожал плечами и покачал головой в знак своей непричастности к выбору репертуара. Час спустя Джесси разошлась вовсю. Ее тесные туфли полетели в сторону, и она пела теперь соло, сидя на высоком стуле. Губернатор отложил свою гитару и с наслаждением слушал, отбивая такт ногой. Джесси исполняла песню, которую пела в тот вечер, когда Гейб пришел в ее бар:
Я только им опять живу,
Мы вместе тот же путь проходим,
Люблю во сне и наяву,
Меня уносит половодье…
Гейб затерялся в массе слушателей. А, вот он. Взгляды их встретились, и они неотрывно смотрели друг на друга, пока она не допела последние слова… Загремели аплодисменты, и Джесси с трудом вернулась к реальности.
– Спасибо, – обратилась она к хозяину дома. – Вы доставили мне большое удовольствие, выступив вместе со мной.
– О нет. Это вы доставили мне удовольствие, мисс Джеймс! В один прекрасный день, когда вы станете знаменитостью, я смогу сказать: "Однажды она пела со мной".
Джесси вежливо улыбнулась ему и смешалась с толпой гостей. Неожиданно она почувствовала чью-то руку на своем запястье и обернулась. Это был Гейб, державший в руке ее туфли. Он что-то говорил ей, и в его тоне чувствовалась тревога. Джесси последовала за ним.
– Что случилось? – спросила она в вестибюле.
– С Горацием случилась неприятность.
– Что с ним?
– Его забрали в окружной приют для потерявшихся животных.
Гейб помахал рукой водителю и помог Джесси сесть в машину. Объяснив, куда ехать, он откинулся на спинку сиденья.
– О, Гейб! Как ты это узнал?
– Мой шеф позвонил в резиденцию. Телевидение Атланты сообщило о муле, который увлек за собой лошадь с коляской, полной туристов, и поскакал в сторону городского парка. Его еле поймали и доставили в приют.
– Какой ужас! Мне нельзя было оставлять его одного! По словам Джейн, он без ума от Дэйзи…
Гейб лишь покачал головой. Он уже догадывался, что у истоков всех неприятностей этой недели стояла Джейн. Это она по телефону сообщила о якобы готовящемся ограблении золотого обоза. Затем она и Элис каким-то образом подстроили Гейбу командировку в качестве ответственного за охрану золота. Это она посылала предупреждающие записки. А он, Гейб, как ребенок попался в расставленные ею сети и подключил ее к манипуляциям с отсутствующим золотом Джесси.
Приют оказался закрытым, ворота были заперты на замок. Если внутри кто-нибудь и находился, он не желал отзываться. Зато отозвался Гораций: подойдя к проволочной сетке, он громогласно выразил свое недовольство.
– Тихо, Гораций! – призвала его Джесси. – Не поднимай на ноги всю охрану. Мы здесь, чтобы похитить тебя!
– Нет, мы здесь вовсе не за этим, – возразил Гейб. – Мы приедем утром и заплатим штраф, как обычно поступают все уважающие себя граждане!
– А как же Дэйзи? Гораций любит ее. А если мы прождем до утра, ее владелец тоже приедет за ней.
Услышав свое имя, белая кобылка с соломенной шляпой, надетой на одно ухо, приблизилась к ограде и тихонько заржала.
– Ой, какая ты милая, – приласкала ее Джесси, просунув руку сквозь решетку. – Гораций, я понимаю, почему ты потерял голову!
– Настолько потерял, что перепугал туристов, мирно прогуливавшихся в коляске Дэйзи! Пойдем, Джесс. Обещаю вернуться сюда рано утром и посмотреть, что можно сделать.
– Но, Гейб…
– Завтра! Спокойной ночи, Гораций. До завтра, Дэйзи. Ведите себя хорошо, мы за вами вернемся!
По возвращении в особняк Мэгеденов Гейб проводил Джесси до двери.
– Ты иди спать, а я отправлюсь в резиденцию губернатора за Джейн и Лонни. Джесси… – Гейб взял Джесси за руку и притянул ее к себе. – Я знаю, все прошло так… сумбурно. Но я хочу, чтобы ты знала, этот уик-энд был…
– …Особенным? – подсказала она неожиданно для себя. – Я знаю…
Гейб нежно, едва касаясь губами лица Джесси, поцеловал ее; она прильнула к нему, на миг позволив себе насладиться его близостью, затем резко отпрянула.
– Но бал окончен, прекрасный принц. Уже почти полночь, и если я не потороплюсь, я снова превращусь в Золушку, а ты… в крысу!
– Джесси, ты перепутала две разные истории. Мы поговорим об ангелах и грешниках.
– Гейб, мне давно не нужен ангел-хранитель в золотых доспехах. Я должна сама заботиться о себе, как делала это всегда…
Пусть Джесси считает себя Золушкой: для Гейба она принцесса с карими глазами! Черт бы побрал всех вас, Сент-Клеры и Джеймсы! Почему вы не можете жить в мире и дружбе?!
Было уже около двенадцати, когда он высадил Лонни и Джейн у особняка ее сестры, пересел в свою машину и уехал. Если даже Джесси и принцесса, Гейб почему-то чувствовал себя последней крысой.
9
Джесси, одетая в джинсы и тонкий свитер, поджидала у дверей возвращения Джейн и Лонни с ужина в губернаторском доме. Как только машина с Гейбом отъехала, она заявила:
– Быстро, Джейн! Переодевайтесь. Мы должны спасти Горация и Дэйзи.
– Гейб рассказал нам, что произошло, – сказал Лонни. – Он поедет за ними утром.
– Так не годится. Хозяин Дэйзи никогда не отпустит ее с Горацием.
– Она права, Лонни, – обратилась Джейн к супругу. – С этой бедной лошадкой обращаются ужасно. Ты должен добыть машину, а я пока переоденусь.
– Какой смысл доставать машину? Мы не можем посадить в нее лошадь и мула! Кроме того, в нашем штате за конокрадство тебя ждет виселица, – рассудительно сказал Лонни.
– У нас есть друзья в высших кругах! Поехали! Мы с Джейн сообразим, что к чему, – заявила Джесси, и Лонни осталось лишь подчиниться решению большинства.
Спустя несколько минут Джейн в брюках и куртке военного образца вслед за Джесси спустилась по лестнице.
– А как мы вызволим их оттуда?
– Я раздобыла кусачки, чтобы резать проволоку, – объясняла Джесси. – Стащила их в оранжерее. Мы проделаем дыру в ограде, выведем животных и… поскачем на них сюда! Как вам такой план?
Лонни подъехал на машине, и женщины присоединились к нему.
– Что ж, я всегда считала, что гараж можно использовать как конюшню. Тем временем Лонни наймет фургон для перевозки лошадей, и мы отправим нашу парочку в Делоунигу.
Лонни с сомнением в голосе спросил супругу.
– А ты уверена, что полиция не будет нас дожидаться?
– Где, в приюте для брошенных животных?
– Нет, на границе округа. – Лонни на большой скорости вел машину по направлению я приюту для животных. – Я бы положился на Гейба. Он быстро соображает, и он – служитель закона. Парень не пойдет в сговоре с двумя преступницами на кражу со взломом. Гейб привык отдавать приказы и добиваться, чтобы они выполнялись.
– Лонни, не беспокойтесь о Гейбе, – уверенно заявила Джесси, вовсе не уверенная в том, в чем пыталась убедить старичка. – Мне всегда удавалось уговорить его и даже внушить, что инициатива исходит от него. Но нам надо спешить. У меня дурные предчувствия насчет нашего предприятия, – невольно добавила она, в душе признавая правильность доводов Лонни. В прежние времена Гейб безоговорочно согласился бы с ее намерением похитить животных и, если нужно, снес бы проволочную ограду бульдозером. Однако нынешний Гейб так не поступит. Теперь он – агент Бюро расследований штата Джорджия, серьезный, сдержанный человек. Благодаря этим новым своим качествам он чего-то лишился: жажды романтики, приключений, способности жить, не опасаясь неприятностей… Гейб, который взялся исполнять роль ее ангела-хранителя, – это не тот юноша, который был соучастником ее дерзких проделок. Он стал другим, смирился с обстоятельствами, тогда как Джесси шагу не ступала без боя, ведь жизнь – вечный вызов, ничто не дается само собой. Даже открывая свой бар, она шла на риск, хотя вполне могла бы иметь гарантированные доходы, содержа кафе. Но возиться с отбивными и картофельным пюре Джесси было бы скучно: это означало бы слишком спокойную, пресную жизнь, и она, как не раз в своей жизни, пошла против обстоятельств. Наверное, в ней были заложены гены ее деда, пренебрегшего возможностью зарабатывать свой хлеб, как все. Золотоискатель – вот кем он был и кем оставался до конца, даже после того как золото иссякло на земле Джеймсов. Но один момент в жизни Джесси присутствовал постоянно: всегда между нею и Гейбом проскакивали яркие электрические разряды, всегда их связывало желание ощущать близость друг друга, делить накал эмоций. Она чувствовала, что Гейб влюбляется в нее заново, и это ее пугало. Как найти общий язык сорвиголове и ангелу? А если они и найдут его, то сумеют ли отстоять свое счастье?
Глубокий вздох подытожил размышления Джесси.
– Что загрустила, милая девочка?
– Не знаю. Временами задумываешься, зачем мучить себя такими вещами, которых другие даже не замечают?
– Потому что ты – Джесси Джеймс и знаешь, что такое боль и страдание, – уверенно отозвалась Джейн. – Ты борешься и побеждаешь, но каждый раз тебя ждут все новые испытания.
– Ты привыкла выступать в роли сорвиголовы, к чему тебя приучил твой дед, – вмешался в их разговор рассудительный Лонни. – Но твой отец… Хоть раз присел он с тобой в уголке, чтобы объяснить, как решают свои проблемы нормальные люди?
– Мой отец, Лонни, был также не от мира сего, но по-своему. Он родился мечтателем и считал, что мир жесток. Ему хотелось жить простой жизнью, однако ему не дали осуществить эту мечту.
– Угу, – буркнул Лонни. – Люди рассказывали о спокойной простой жизни твоего отца!
– Лонни! – Джейн наградила супруга шлепком по спине. – Ты же не знаешь, что произошло с человеком и заставило его устраниться. А он лишился жизни, к которой привык, и женщины, которую любил.
– Ну да. Но у него была дочь. Он обязан был принять на себя ответственность за девочку, создать для нее нормальный дом. Это то, что сделал бы Гейб.
Да, думала Джесси. Гейб так и сделал бы. Но согласилась ли бы она на роль чьей-либо подопечной? Она всегда говорила себе: если бы дед не умер… Если бы отец не был убит… Если бы мать не погибла в уличной катастрофе… Все они оставили ее, умерли. Но Джесси твердо решила: она не уйдет со своей земли. Выкупить участки, принадлежавшие предкам, – все равно что восстановить частицу своего существа. Но сейчас Джесси попала в положение, которое угрожало ей потерей последнего участка. Может быть, Гейб подсказывал ей правильное решение, а она просто запуталась в лабиринте сомнений?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18