Он поднял голову. Высоко над ним раскинулось безмятежное лазурное небо. Теперь это было похоже на насмешку над воспоминаниями о неистовом шторме, с которым они боролись всю прошлую ночь. Дул легкий ветер. Глубокое синее море не спеша катило свои волны, покачивая на их гребне «Габриэллу». Корабль с легкостью разрезал воду.
На главную палубу вышел Спар. Он обернулся и, увидев капитана, покачал молча головой и направился на нижнюю палубу, исчезнув в рубке, где размещался камбуз и каюты двенадцати моряков. Тристан крепче сжал штурвал. Он знал, что его друг пытается скрасить пребывание Джасинды на корабле, но по его виду можно было угадать, что она не хочет общаться с ним.
Проклятая девчонка! Почему она так осложняет его жизнь?
Но на самом деле он не сердился на нее. Его смущали собственные чувства к ней, из-за которых он так часто злился и расстраивался. С первого же момента, как только Джасинда возникла перед ним на ступенях дома Локсвоза, она заняла все его мысли. Но почему же эта девушка так важна для него? Ее красота не была тому причиной, он видел много красивых женщин, хотя немногих мог назвать равными ей. Нет, в этом кроется что-то большее, чем красота. В ней было что-то необычное – то, что еще до приезда Тристана увидел его дед. Жажда жизни. Желание любить и быть любимой. Внутренняя сила, поддерживающая девушку, когда все, казалось, покинули ее. Он знал, как Джасинда относится к его деду, и это согревало его. Тристан видел этот потерянный взгляд ее глаз, печаль, которую она пыталась скрыть от всего мира. Она казалась ранимой и стремилась выполнять желания других. Но она выходила замуж за Роджера Фаншоу, несмотря на то, что не любила его – факт, о котором Тристан напоминал себе каждый раз при мысли о ней – таким образом он пытался убедить себя, что она достойна Блекстоука, и он привезет ее к нему назад.
Он почти убедил себя в том, что, если бы действительно любил эту девушку, то не оставил бы ее в Англии. И вот сейчас она в нескольких шагах от него, на корабле. Ее захватчик причинил ей боль. Она стала свидетелем того, как служанку смыло в море. Девушка была испуганной, потрясенной и озябшей. Тристану так хотелось успокоить ее, обхватить руками и согреть, как это было. Он закрыл глаза, вспоминая…
Капитан стоял за штурвалом, боролся со штормом, отдавал приказы морякам, стараясь перекричать вой ветра. Оттуда, с кормы, он не мог видеть, что делается в проходе, ведущем вниз, к каютам. Он не знал, что там происходит, пока не заметил Джасинду, скользящую по палубе к борту корабля, и не понял, что она покинула свое укромное убежище. Громко отдав нужный приказ, он передал штурвал Випу и наперекор беспощадно бурлящему морю начал пробираться к девушке. Он едва не опоздал. Уже чудовищная волна захлестнула Мэри. Тристан видел, как Джасинда отпустила спасительный канат, слышал, как она зовет Мэри по имени. Еще секунда, и было бы поздно. Он схватил ее руками и вырвал из пасти океана, затем отнес в каюту и оставил, плотно укутав одеялами в кровати. Его губы шептали молитву, чтобы она не проснулась и снова не вышла из каюты. Капитан вернулся на свой пост к штурвалу.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Тристан опять вошел в залитую водой каюту. Самое страшное осталось уже позади. Теперь они были в безопасности. Он подошел к кровати и взглянул на Джасинду. В его руках, дрожавших от напряжения, трепетала лампа, откидывая мерцающие волны света на ее влажную кожу. Он присел на кровать и убрал с ее щеки прилипший локон мокрых волос. Она лежала, сжавшись в комок, и дрожала.
Тристан погасил лампу и прилег рядом с ней на узкую койку, обнял ее руками, отдавая ей тепло своего тела. Он прикоснулся губами к ее виску и погрузился в тревожный сон.
Проснулся Тристан с первым лучом света, едва проникающим в каюту, Джасинда еще спала в его объятиях. Он почувствовал тихую радость, которую не испытывал вот уже много месяцев, а возможно, и лет. Он наблюдал за ее сном и эгоистично надеялся, что она еще долго не проснется. Когда девушка открыла глаза и повернула к нему свое лицо, казалось, не было более естественного порыва, чем поцеловать ее. И она вернула поцелуй, искренне ответила ему. Что могло бы случиться, если бы не ее воспоминания о Мэри… Молча проклиная себя, Тристан отогнал свои мысли. Он не мог позволить себе так легкомысленно думать о ней. Она – леди, дочь графа. У нее своя судьба. Капитан корабля – пират, как думает она о нем, – не может стать ее судьбой. Лучше всего, если она будет продолжать его ненавидеть. Лучше для них обоих.
ГЛАВА ХI
Блекстоук откинулся в глубоком, мягком кресле и затянулся сигарой. Разжав губы, он выдохнул дым, наблюдая, как бледно-сизый туман медленно поднимается к потолку библиотеки. Он сам себе улыбнулся. Доклад Уайта полностью удовлетворил его. Без препятствий капитан Дансинг с грузом из тридцати семи женщин вышел из порта, и новый корабль был куплен вместо утраченного судна. К тому времени, когда Дансинг вернется, Уайт сколотит команду, подходящую для такого рода работы и сможет послать Дансинга на все четыре стороны.
Взгляд Блекстоука упал на потрескивающий в камине огонь, и он еще шире улыбнулся. Теперь ему предстоит думать только о свадьбе с Джасиндой. Еще три недели – и она станет его женой. Только его! Больше она не сможет избегать его и прикидываться скромницей. Он покажет ей, что он хозяин и повелитель, и она станет его добровольной служанкой, готовой для него на все. Вспоминая ее взгляд, с которым она вернулась с корабля капитана Дансинга, он поклялся себе в этом – она будет ему покорной. Он готов даже принуждением добиться ее подчинения. Блекстоук довольно рассмеялся, неожиданная злость исчезла, когда он представил себя срывающим одежды с его прекрасной леди и стегающим плетью ее нежное тело. Да, он знал, что получит наслаждение от этого.
Блекстоук швырнул сигарету в камин и поднялся. Может быть, ему необходимо маленькое развлечение с женщиной, чтобы выкинуть Джасинду из головы. Теперь, когда корабль находится далеко от гавани, появились другие проблемы, занимающие его мысли.
– Милорд?
Блекстоук повернулся к двери.
– Да, Смитенс, – ответил он своему слуге. – В чем дело?
– Здесь леди и лорд Сандерленд, милорд. Они хотят видеть вас.
– Леди Джасинда с ними? – он снова представил ее себе обнаженной.
– Нет, милорд.
Он вздохнул, его фантазии улетучились.
– Ну, хорошо, пожалуй, я приму их. Пригласи сюда, Смитенс!
– Да, милорд.
Блекстоук вернулся к своему удобному креслу у камина и сел. Он потянулся за следующей сигаретой, и в тот момент, когда он зажег ее, Смитенс провел в комнату графа и его жену. Хозяин томно кивнул им, замечая бледность леди Сандерленд и горящее лицо ее мужа.
– Друзья, что за неожиданное удовольствие. – Он махнул рукой, указывая на диван напротив него. – Пожалуйста, присаживайтесь.
– Боюсь, что для нас это не удовольствие, сэр, – начал лорд Сандерленд.
Блекстоук поднял брови и ждал.
– Мы пришли к вам немедленно потребовать нашу дочь. Сейчас же позовите ее сюда.
– Вашу дочь? – Он метнул взгляд на леди Сандерленд. Это не было похоже на шутку. – Что заставило вас думать, что она здесь?
С лица леди Сандерленд схлынула кровь.
– Вы хотите сказать, что ее здесь нет?
– Конечно, нет. Почему вы решили, что она будет здесь?
Лорд и леди Сандерленд обменялись тревожными взглядами. Потом они одновременно уставились на Блекстоука, в комнате повисла зловещая тишина.
– Почему вы решили, что она здесь? – повторил он еще раз свой вопрос.
– О, мой бог, она еще на прошлой неделе уехала из Бонклер вместе со своей служанкой. В записке написала, что отправилась к Фитцжеральдам. Но, когда мы сегодня утром приехала в Лондон, то узнали, что в их доме она не появилась. Они даже не ждали ее. Мы думали… мы надеялись, что она поехала сюда…
– О, небеса! – воскликнул Блекстоук, – вы хотите сказать, что она исчезла?
Леди Сандерленд коснулась руки мужа.
– Может быть, она уехала в Фернвуд, – предположила она. – Вы же знаете, как она привязана к герцогу.
Блекстоук тут же встал.
– Смитенс, – выкрикнул он, – готовь мой экипаж!
– Мы можем поехать на нашем, – предложил лорд Сандерленд, поднимаясь.
Блекстоук метнул на графа испепеляющий взгляд и молча вышел из комнаты. Он выхватил у слуги накидку и торопливыми шагами направился к входной двери, где, стоя на холодном ночном воздухе, с нетерпением дожидался, когда попадут экипаж. Он стиснул зубы, охваченный злостью. Она сбежала прежде, чем выйти за него замуж. Вот, что она сделала! Он найдет ее и заставит повиноваться! Еще ни одна женщина не отвергала его с таким презрением. Особенно, женщина, которую он хотел. Он найдет ее и заставит усвоить это раз и навсегда.
Герцог Локсвоз дремал у огня, когда его разбудили голоса в холле. До него донесся гневный протестующий возглас миссис Чарринг, как раз в тот момент, когда в гостиную ворвался Блекстоук.
– Ну, что, Локсвоз, вы пошлете за ней, или я сам ее отыщу?
Локсвоз моргал глазами и откашливался, поднимаясь из кресла.
– О чем это вы бормочете, бог мой!
– Вы знаете, о чем. Я приехал сюда за леди Джасиндой. Немедленно пошлите эту женщину за ней!
– Джасинда? Но ее здесь нет!
Блекстоук повернулся, словно хотел со всей яростью броситься на поиски.
– Фаншоу, – сказал твердым голосом Локсвоз, поднявшись из кресла, – я даю вам слово – Джасинды нет в Фернвуде.
Виконт еще раз повернулся. Его голубые глаза уставились в лицо старика. Локсвоз открыл рот, чтобы спросить, почему леди Джасинду решили искать здесь, но в холле раздались новые взволнованные голоса. Он посмотрел на дверь, в которую поспешно входили родители Джасинды.
– Послушай, Локсвоз, она здесь? – спросил лорд Сандерленд.
Герцог покачал головой.
– Мне кажется, нам лучше сесть и разобраться, что происходит. – Он дождался, пока все исполнят его просьбу, и сел сам. И чем больше он слушал объяснения лорда Сандерленда, тем больше начинал понимать происходившее.
– Отсутствует почти неделю? Но она приезжала ко мне в Локсвоз Хауз и ни словом не обмолвилась, что собирается в Лондон, даже когда я сказал ей… – неожиданно он замолчал, вспоминая ее взгляд при его словах о том, что Тристан в Лондоне готовит корабль к отплытию.
– Сказали ей что? – потребовал ответа Блекстоук. Прежде чем ответить, Локсвоз собрался с мыслями.
– Когда я сказал ей, что еду в Лондон проводить капитана Дансинга, – ответил он, ложь с легкостью соскользнула с языка.
– Разве он уехал? – спросил лорд Сандерленд. – Ну да ладно. Меня сейчас это не волнует.
– Я очень люблю его, – ответил Локсвоз, – к сожалению, я не успел приехать вовремя и пожелать ему счастливого пути. Он уже уплыл. – Герцог взглянул на виконта. – Не понимаю, почему она не сказала мне, что тоже едет в Лондон, когда узнала, что я собираюсь туда. Может быть, ее решение было неожиданным?
– Ах, Вильям, что нам делать – воскликнула леди Сандерленд. – До свадьбы несколько недель. Я не смогу нигде показаться, если мы не найдем ее вовремя. Какую неблагодарную дочь ты породил, оставить нас в таком замешательстве!
Мужчины повернулись и неодобрительно взглянули на нее.
– Да, это правда, – запротестовала она пронзительным голосом. – Она всегда была трудным ребенком. Всегда мечтала о чем-то. Всегда хотела того, чего не могла иметь. Никогда не думала о своих родителях. Я бы не стала за ее спиной устраивать эту помолвку, зная, что она вот так разочарует меня и в самый последний момент сбежит.
– Замолчи, Гвенделен! – резко рыкнул на нее лорд Сандерленд.
Герцог откашлялся и сказал:
– Нам лучше сообщить властям. Может быть, случилась неприятность.
– Я пошлю своего кучера, – сказал Блекстоук, вскакивая.
Локсвоз подождал, пока он уйдет и взглянул на отца Джасинды.
– Вы случайно не захватили с собой ее записку?
Джасинда лежала на кровати, укутанная в пальто, которое ей принес Спар, а сверху лежало три теплых шерстяных одеяла. Но и это не согревало ее. Она, не переставая, дрожала. Девушка пыталась через силу подняться и добавить огня в маленькой печурке, но у нее просто не было сил сделать это. Несколько дней ей удавалось скрывать свою болезнь от Томми, когда мальчик с носового кубрика приходил, чтобы принести ей еду или забрать тарелки. После шторма она больше не видела ни Спара, ни Тристана. Несколько раз Томми предлагал ей выйти погулять по палубе. Он говорил, что капитан разрешил, но Джасинда всегда отказывалась.
Она услышала дребезжащий стук подноса за дверью и пыталась подняться. Она не может позволить, чтобы Томми видел ее в таком состоянии. Ей удалось сесть, но внезапно перед глазами все потемнело, и она опять рухнула на кровать. Услышав, как в двери поворачивается ключ, она обернулась и легла на спину.
– Мисс? – сказал неуверенно Томми, входя в комнату. – Я принес вам поесть.
– Я не голодна, Томми. Отнеси поднос обратно.
– Капитану это не понравится.
– Меня не интересует, что нравится капитану, – огрызнулась она, но в голосе не слышалось твердой убедительности. Она была слишком слаба, чтобы сказать это со злостью.
– Мисс? – Томми подошел и встал рядом с ней. Она почувствовала на плече прикосновение его огрубевшей от работы руки.
– Уходи, – Джасинда закрыла глаза.
Он положил ей руку на лоб и тут же отдернул.
– Вы вся горите, – прошептал мальчик.
И прежде, чем она успела ответить, он уже выбежал из каюты.
«Мне надо подняться, – подумала Джасинда, – нельзя позволить, чтобы он видел меня в таком состоянии. Мне надо подняться!»
Но она не встала. Не было сил. Напротив, ее охватила дрожь, и все тело сотрясалось от яростной лихорадки.
Спар почесал свою лысую голову и повернулся лицом к Тристану.
– Она очень больна, Трис. Надо бы послать одну из женщин ухаживать за ней. Не думаю, что она захочет, чтобы это делал кто-нибудь из нас.
Во взгляде карих глаз Спара Трис прочел тревогу. Этот человек был не хуже любого доктора. Капитан полностью доверял этому бывалому моряку.
– Она… – остановил он сам себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45