OCR: Nina; Spellcheck: Goton
«Робин Ли Хэтчер «Подруга пирата»»: Русич; Смоленск; 1995
ISBN 5-88590-167-8
Аннотация
Действие этого любовно-исторического романа происходит в середине прошлого века. Главная героиня, леди Джасинда, ставшая пленницей пирата Тристана Дансинга, оказывается в экзотическом Константинополе. Ей предстоит сделать жизненно важный выбор: либо присоединиться к тем женщинам, которые будут проданы в султанский гарем, либо стать любовницей Тристана.
Робин Ли Хэтчер
Подруга пирата
ПРОЛОГ
Август, 1849 год
В безветренной ночной прохладе стоял тяжелый зловонный запах тухлой рыбы, гнили, мусора и морской воды. Над землей, заслоняя беззвездное небо, низко нависли черные тучи. Вдоль причала бесшумно двигались трое мужчин. Между грудами ящиков и сваленных в кучу мешков мерцало пламя морского факела – маяка, создавая зловещие образы. Его дрожащие отблески едва различимо горели в каждой паре желтых сверкающих глаз, слышался недовольный вторжением незваных гостей писк. Жирная, бесстрашная портовая крыса, потревоженная появлением людей в нескольких дюймах от нее, встала на задние лапы, принюхиваясь, вздернула свой черный нос.
Мужчины забрались в маленькое суденышко и погребли к пришвартованному в гавани кораблю. Они подплыли ближе к судну. Весла неторопливо, с мягким всплеском разрезали морскую поверхность. Первый мужчина встал и осторожно вскарабкался по веревочной лестнице на борт. Вслед за ним двое остававшихся до сих пор в лодке взобрались на корабль со сноровкой истинных моряков.
Когда последний человек ступил на палубу, первый сказал:
– Покажите мне груз.
– Сюда, милорд.
Они двинулись к двери, ведущей в трюмы корабля. Спуск освещали несколько фонарей.
Молодые женщины со связанными за спиной руками и спутанными в юбках ногами пытались подняться с пола.
Хозяин топнул ногой, обутой в тяжелый ботинок, требуя немедленного послушания и покорности. Его темные глаза переводили беспощадный взгляд с одного женского лица на другое, с одной фигуры на другую. Большинство девушек принадлежало к простым семьям бедняков, которыми кишели лондонские трущобы. Некоторые из них, возможно, имели отношение к среднему классу. Измазанные грязью лица поражали иногда красивыми чертами, но в основном женщины были самые обыкновенные. И все же они принесут ему солидный доход.
Внезапно неумолимый оценивающий взгляд хозяина остановился, наткнувшись на неподвижные свирепые глаза. Круглые и распахнутые, они смотрели вызывающе, подбородок был гордо вздернут. Мужчина приблизился к ней, жестом приказывая одному из моряков поднести ближе фонарь.
Она была красавицей. Нежная, гладкая кожа, высокие скулы на милом, в форме сердечка, лице. Розовые пухлые губки. Черные, как смоль, спутанные волосы спадали на плечи. Он протянул руку, чтобы почувствовать ладонью их великолепие. Девушка отдернула голову, с разомкнувшихся губ сорвался испуганный вздох.
Его рот растянулся в улыбке, когда он убрал руку. Взгляд скользнул с ее лица на дорогой дорожный костюм, под которым угадывалось молодое, прекрасно сложенное тело.
– Как тебя зовут? – спросил он.
Девушка промолчала, глядя на него вызывающе. Он повернулся к моряку, выжидающе стоящему за его спиной.
– Она американка, милорд. Только сегодня утром приплыла на корабле, и ее никто не встречал.
– Ты уверен в этом?
– Да. Мы долго наблюдали за ней, сэр, прежде чем… убедить ее присоединиться к нашему маленькому путешествию. И никто ее не искал. Мы зорко следили за всеми.
– Эта девушка не из простых, Уайт. И до сих пор девственница, держу пари! Смотри, чтобы она осталась ею до конца поездки. Ты меня понял, Уайт?
Моряк кивнул.
– Да, милорд. На борту не будет ни одного человека, кому бы досталось такое удовольствие. Даю слово.
– Передай Паннивейту, что он получит за нее дополнительную сумму. Скоро узнает, что с ней нужно делать.
Хозяин опять взглянул на девушку. Было видно, что она испугана, хотя великолепно скрывала страх.
– Когда выйдем в море, отведи ее в каюту и дай умыться. Береги эту девушку, как зеницу ока, Уайт. Выбери кого-нибудь из этого сброда ей в служанки. – Он посмотрел в ее черные, как ночь, глаза, и рука сама потянулась к щеке. Мягким голосом он сказал: – Кто вы, моя прекрасная американка? Как жаль, что вам так быстро пришлось покинуть Англию.
Неожиданно он громко рассмеялся, и его нежность исчезла в режущих ухо звуках. Он развернулся на каблуках к Уайту и, похлопывая его по спине, сказал:
– Она одна стоит целое состояние, Уайт. Твой острый ум принес нам двоим сегодня пользу.
Быстрыми шагами он вышел из трюма. До испуганных, сбитых с толку женщин доносился его голос.
– Плыви по течению.
– Да, милорд.
Один за другим фонари были подняты вверх по лестнице, живой груз остался заключенным в темноту и тугие веревки, стягивающие запястья рук. Молодые женщины снова опустились на пыльный, грязный пол, некоторые громко рыдали, другие, ища утешения, крепко держались за руки.
И только Габриэлла осталась по-прежнему стоять. Девушка повернула голову к решетке трюма, желая глотнуть хоть немного свежего воздуха. Она вся дрожала. Из влажных глаз выкатились две слезинки и, оставляя за собой мокрый след, побежали по бледным щекам.
– Дедушка, – прошептала она. – Найди меня, пожалуйста!
Но в ее голосе не было надежды. Она рухнула на омерзительно грязный пол трюма и взмолилась:
– Тристан, помоги мне!
ГЛАВА I
Свежий ветер, наполняя паруса «Танцующей Габриэллы», нес судно по неспокойным водам Па-де-Кале. Крепко ухватившись за поручни, с мокрым от соленых брызг лицом, Тристан стоял на носу корабля. Его темные глаза пристально вглядывались поверх пенистых волн в берега Англии.
– Осталось уже недолго, капитан, – сказал его первый помощник, поднявшись на нос и став рядом с Тристаном у бортика.
– Все будет хорошо, сэр. Вот увидите. Капитан Фрост не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Тристан запустил руку в свои черные, как смоль, волосы и покачал головой.
– Знаешь, Вип, я понятия не имею, что сделаю сразу, как только увижу ее. Встряхну или крепко обниму.
Вип добродушно похлопал Тристана по спине и, усмехнувшись, ушел.
Мысли Тристана все время улетали в прошлое, и его взгляд был прикован к каналу. Он вспомнил, как умоляла Элла взять ее с собой в его последнее путешествие в Китай. Их мать умерла два месяца тому назад, и девушке не хотелось оставаться с престарелой теткой. Тристан всегда питал теплые чувства к своей сводной сестре, но все же твердо настоял на своем.
– Море – не место для тебя, Элла! – повторял он.
– Тогда отправь меня в Англию к дедушке. Пожалуйста, Трис! Ты же знаешь, как я не выношу тетю Эльвиру.
Ее черные глаза наполнились слезами.
– Она такая злючка. До сих пор не простила маме того, что она вышла замуж за отца.
Но он так и не смягчился и вскоре уплыл в Фучжоу. А когда вернулся, ее уже не было. Тристан прочел оставленную записку и немедленно отправился на корабле «Танцующая Габриэлла» в Лондон.
Капитан повернулся спиной к бортику и поднял глаза к раздувающимся над ним парусам. Его обветренные губы тронула легкая улыбка. «Танцующая Габриэлла» была его единственной настоящей страстью, и в этом путешествии она показала, что он не зря ею гордился. На огромной скорости они пересекли Атлантический океан, все ближе продвигаясь к берегам Англии, чуть более четырех недель назад корабль вышел из Нью-Йорка.
Лицо Тристана расплывалось в улыбке, обнажая блеск белых чубов, когда он думал о деде, герцоге. Как воспринял тот неожиданное появление на пороге Эллы?
Лишь один раз Тристан встречался со своим дедом по материнской линии. Это было много лет назад, когда герцог Локсвоз навестил в Америке свою дочь и ее семью. Тристана постоянно тянуло к седовласому пожилому джентльмену и очень часто хотелось нанести ему ответный визит. Но всегда что-то случалось и нарушало его планы. Сейчас, когда его матери и отчима нет в живых, а Элла уже здесь, у дедушки, эта была единственная семья, которую он считал родной, и они были в Англии. Ему пришлось сознаться самому себе в том, что импульсивная натура Эллы наконец-то привела его в Англию. И раз уж он убедил себя в благополучном приезде сестры, то может расслабиться и вкусить радость от неожиданной встречи со своим дедом.
Вип еще раз подошел к нему.
– Очень скоро мы войдем в устье Темзы, капитан.
Тристан кивнул и направился к штурвалу. Да, это замечательно – увидеть опять Эллу и деда.
Олдрич Финесбери, шестой герцог Локсвоз, в ожидании прихода таинственного гостя сидел в слабоосвещенном углу восточной комнаты и смотрел на портрет своей дочери. Всякий раз, когда он думал о Фелиции, его сердце сжималось в груди. Он никак не мог поверить, что она мертва. Навсегда дочь останется в его памяти этой девочкой с портрета, светловолосой красавицей с удивленно распахнутыми голубыми глазами. Ее журчащий смех наполнял весь дом и вызывал улыбки слуг. Порой ему казалось, что он слышит до сих пор эхо этого смеха в одиноком особняке.
Герцог закрыл глаза. Ни в коем случае ему не следовало отпускать ее в это путешествие в Америку. Нужно было держать ее дома, подальше от этого очаровательного хитреца, капитана корабля. Но он не удержал ее дома. И по пути в Нью-Йорк его единственная дочь влюбилась в Джорджа Дансинга, а по прибытии в Америку вышла за него замуж и осталась там жить.
Локсвоз поднялся с кресла, покинул восточную комнату и вошел в кабинет, но его мысли были все еще с дочерью и ее семьей.
Возможно, Фелиция приехала бы домой со своим юным сыном после смерти мужа, если бы он раньше навестил их, дал понять, что любит ее и прощает бегство с капитаном, но он был так глубоко задет тем, что она бросила его ради мужчины, что с трудом находил в себе силы двигаться. А потом было слишком поздно. Фелиция опять вышла замуж за американца, сводного брата своего первого мужа, Джонатана Джексона. И через год у нее родилась дочь.
Герцог взял со стола и еще раз перечитал послание. Из записки, нацарапанной еле разборчивым почерком, было совершенно ясно, что речь идет о его внучке, Габриэлле Джексон.
Малышка Элла. Именно так он думал о ней. Когда они встретились в первый и единственный раз, ей было восемь лет. Только восемь, а она была уже очаровательной. Это было восемь лет назад. Сейчас она, должно быть, уже молодая леди. Шестнадцать. Столько же было и Фелиции, когда она уехала из Англии, чтобы посетить Америку.
Герцог посмотрел на каминные часы. В записке сказано, что встреча произойдет в два. А сейчас только час. Время, казалось, остановилось. Что же может рассказать ему этот человек о его внучке из Америки? И к чему такая таинственность?
– Милорд.
Локсвоз взглянул на слугу.
– В чем дело, Симс?
– К дому приближается экипаж, сэр.
– Он приехал раньше. Ну, ладно, приведи его сюда, Симс.
Слуга кивнул.
– Слушаюсь, милорд.
Локсвоз сел за стол спиной к большому окну. Возможно, он и старик, но все еще знает, как извлечь выгоду из ситуации. Пока его лицо будет находиться против света, посетителю не удастся отчетливо увидеть и прочесть выражение, написанное на нем. Кроме того, герцог не был маленького роста. Старый, но не маленький. Напротив окна его фигура будет выглядеть еще больше и сильнее.
У двери в кабинет Локсвоз услышал шаги. Первым показался Симс и, придерживая двери, впустил гостя. Высокий мужчина заслонял собой весь дверной проем. На нем были одеты черные брюки, плотно облегающие ноги, черное длинное пальто поверх белой рубашки, в руках он держал сверкающий цилиндр. Черные, густые, вьющиеся волосы, стянутые на затылке, касались белого воротничка. От долгих дней, проведенных под солнцем и ветром, его лицо покрылось бронзовым загаром. От него веяло здоровьем и успехом. Не таким ожидал увидеть герцог на пороге автора письма.
– Дедушка? – произнес парень, и в уголках его рта появилась улыбка.
– Боже мой! – глаза герцога пристально вглядывались в это красивое лицо, когда он поднимался с кресла.
– Тристан? Тристан, мальчик мой, это ты?
Тристан, бросив свой цилиндр на ближайшее кресло, пересек комнату. Локсвоз вышел из-за стола и крепко обнял своего внука.
– Почему ты не предупредил меня, что приедешь? Сколько времени ты собираешься здесь пробыть? – Локсвоз сделал шаг назад, не дожидаясь ответа на свои вопросы. – С тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты вырос на полголовы. Море тебе на пользу, мальчик!
– А ты совершенно не изменился, – ответил Тристан, все еще улыбаясь.
– И не пытайся говорить мне комплименты! Я знаю, что делает время. Ну, скажи мне, сколько ты собираешься здесь пробыть?
Тристан пожал плечами.
– Думаю, это зависит от Габриэллы.
– Элла? Она с тобой? – Локсвоз в ожидании посмотрел за спину Тристана.
В комнате повисла гнетущая тишина, прежде чем Тристан не спросил тихо:
– Ты хочешь сказать, что ее здесь нет?
– Здесь? – Тусклые карие глаза герцога смотрели в лицо Тристану испытующе. – Почему она должна быть здесь?
– Еще в июне она уехала из Нью-Йорка к тебе. Я уплыл в Китай и оставил ее с тетей Эльвирой.
– В июне? Но, Тристан, она уже должна была… – он смолк.
Затем вернулся к столу и, взяв записку, молча протянул ее внуку.
Тристан внимательно вчитывался в каракули, его лицо потемнело.
– Если кто-нибудь причинил ей вред, я…
– Успокойся, сынок. Я думаю, перед приходом гостя нам лучше составить некоторый план. Не стоит запугивать его, пока мы подробно не узнаем, что он хочет сказать.
Когда Симс провел незнакомца в кабинет, Тристан стоял, прислонившись спиной к окну. Локсвоз указал на кресло в дальнем углу комнаты, и мужчина сел.
Одежда гостя напоминала лохмотья, хотя и была чистой. Перед тем, как войти в кабинет, он снял поношенную изорванную шляпу и нервно теребил ее рукой. Определить его возраст было трудно, хотя Тристан был уверен, что ему давно за тридцать пять.
– Надеюсь, вы хотите рассказать мне о моей внучке, – голос герцога звучал спокойно, каждое слово произносилось четко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45