— Вряд ли они уже пришли в себя. Брайан съездил каждому по физиономии. Но по-моему, они даже не поняли, что произошло.
— Правда? — На Уоллингфорда сказанное произвело впечатление. — Большое спасибо, старина! — Он сделал шаг, словно собираясь пожать руку Брайана, но, увидев выражение его лица, передумал. — Однако, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Который час? Сейчас уже, наверное, очень поздно. Или, скорее, рано. Мне лучше вернуться в город. Я очень-очень сожалею, Николь, за… за причиненные неудобства. Я буду…
— Не надо так торопиться. — Брайан схватил Уоллингфорда за сюртук, когда тот проходил мимо. — У меня есть кое-что и для тебя. Как память о вечере. — Он занес было кулак, но Николь в этот момент выкрикнула:
— Брайан! А где твои костыли?
Кулак Брайана замер в воздухе. Глядя на свою руку, он пробормотал:
— Я… н-не знаю. Может, я оставил их в Лондоне в конюшне? Мы так спешили сюда…
— А как ты в таком случае поднялся по лестнице?
Брайан подумал:
— Не могу вспомнить. Должно быть, мне помог твой брат.
— Только не я, — возразил Томми. — Я следовал за тобой.
— А как ты сейчас стоишь на обеих ногах?
Брайан в изумлении перевел взгляд на свои сапоги. Правое колено его слегка оттопыривалось, и он снова схватился за спинку кровати.
— Так иногда бывает в бою, — предположил Томми. — Люди могут воевать день и ночь без передышки, как сумасшедшие.
— Но если твое колено выдержало подъем по лестнице один раз, — медленно проговорила Николь, — оно способно выдержать это снова.
— Весьма справедливое допущение, — вставил Уоллингфорд. — Затем вдруг хлопнул себе ладонью по лбу: — Боже мой! Совсем забыл!
Все уставились на него, кроме Брайана, который вдруг почувствовал, что у него ноет колено, и опустился на кровать.
— Что такое? — с тревогой спросила Николь.
— Наверное, ты будешь очень сердиться на меня. — В темных глазах Уоллингфорда можно было прочесть раскаяние и сожаление. — Я написал объявление для утреннего выпуска и отправил его в газету.
— Объявление о чем?
— О нашем побеге, разумеется.
— Ах, Энтони!
— Я поеду и заберу его, — предложил он. — Отправлюсь сейчас же!
— Слишком поздно! — Томми посмотрел на свои карманные часы. — Сейчас почти четыре часа утра. Ты не доберешься туда раньше пяти, даже если будешь лететь на крыльях.
Николь покусала губу.
— Разразится страшный скандал. И как отреагирует мама?
Послышался робкий стук по косяку — сама дверь лежала на полу. На пороге появился круглолицый парень в пасторском облачении, с молитвенником в руках. Он откашлялся.
— Это друзья лорда Уоллингфорда? Я отец Дуган. Приношу свои извинения за то, что не смог прийти быстрее. Я отдавал последний долг прихожанину.
Уоллингфорд полез в кошелек:
— Это я должен принести извинения, отец Дуган, и сообщить, что надобность в ваших услугах отпала. Излишне говорить, что я заплачу за причиненное беспокойство…
— Газеты допускают ошибки, — сказал Брайан, как бы между прочим, сидя на кровати.
На эту нелогичную реплику обратил внимание лишь отец Дуган. Перешагнув через упавшую дверь, он подошел к Брайану:
— О, вы совершенно правы, сэр. По моему мнению, они только и делают, что ошибаются. Они перевирают факты, имена…
— Именно так, — подтвердил Брайан.
— Правда, — с негодованием продолжил отец Дуган, — они затем печатают опровержение. — Но много ли толку от него, если невинного человека уже всего изваляли в грязи?
— Но это все же лучше, чем ничего, — сказал Брайан. Он перевел взгляд на Николь. — Правда, это не совсем то, чего мне хотелось бы. Однако…
Он с шумом сполз с кровати и опустился на колени.
— Брайан, ты повредишь колено! — испуганно крикнула Николь.
— Если я смог опуститься на колени перед болваном принцем, то смогу это сделать и перед тобой. Ты выйдешь за меня замуж, Николь?
— Вот это да! — развеселился отец Дуган. — Я присутствовал на многих бракосочетаниях, что вполне естественно, но никогда не видел, как делают предложение!
— Замолчите! — зашипел на него Томми. — То есть прошу вас, помолчите! — Он в ужасе смотрел на сестру, которая качала головой.
— Это очень любезно с твоей стороны, Брайан, — прошептала Николь, — попытаться спасти мою репутацию. Но…
— К черту репутацию! — закричал Брайан. — Я люблю тебя и хочу остаток жизни провести с тобой! Так скажи, ты выйдешь за меня или нет?
— Ах Брайан! — Лицо у. Николь просветлело, в глазах блеснули слезы. — Наконец-то ты сказал это…
— Сказал, потому что так оно и есть, — грубо подтвердил он. — Должен был сказать давным-давно. Сожалею, что не сделал этого раньше. Наверное, говорил это многим девушкам, не придавая особого значения. Я бы хотел, чтобы существовало другое слово, которое я адресовал бы только тебе… Так каков твой ответ?
— Я скажу «да», разумеется! — Николь бросилась к Брайану, чуть не уронив его — спасла кровать. — Да, да, да, да, да!
Радостно улыбаясь, Брайан заключил Николь в объятия и стал целовать так неистово, что отец Дуган деликатно отвернулся. Уоллингфорд, наблюдая за этой сценой, пробормотал, адресуясь к Томми:
— Гм… Вот она, страсть.
Брайан оторвался от Николь лишь для того, чтобы обратиться к священнику:
— Погодите, святой отец, похоже, ваши услуги все-таки понадобятся.
— Очень хорошо, сэр. — Священник выступил вперед, оживившись оттого, что ему предстоит исполнить хорошо знакомый ритуал. — Нужны кольцо и разрешение.
— Разрешение? — в один голос вскричали Брайан и Николь.
— Да, разрешение на венчание без церковного оглашения.
— У меня есть разрешение! — объявил Уоллингфорд, роясь в своих карманах. — Точнее, у меня есть бланк. Мне его дал Терлингтон. Он говорит, что всегда держит его при себе. Утверждает, что это помогает во время собла… — ну да не важно.
— Твои друзья, Энтони, все больше меня изумляют, — заметила Николь.
— Меня тоже — после сегодняшней ночи.
— Бланк разрешения. — Священник нахмурился. — Я не уверен…
Томми потянул его за локоть:
— Послушайте, святой отец. Тут есть нечто такое, чего вы можете не знать. Если вы не обвенчаете мою сестру с этим джентльменом, они окажутся в кровати сразу же после того, как за вами закроется дверь. Как служитель Господа Бога, вы вряд ли это одобрите.
— Конечно же, нет! Блуд есть тяжкий грех! — Священник повернулся к чете: — Ну, хорошо. Давайте заполним бланк. Вероятно, у владельца гостиницы найдутся перо и чернила?
Уоллингфорд бросился вниз по лестнице и очень скоро вернулся с письменными принадлежностями. Томми начертал на бланке имя: Николь Джейн Мари Хейнесуорт и Брайан…
— У тебя есть втрое имя, Бору?
— Брайан Брюс О'Нейл Уоллес Джеймс Макдоналд Чарльз Бору, — рассеянно ответил его светлость, осторожно дотрагиваясь до синяка на лбу Николь.
— Кого-нибудь из шотландских героев твоя мама упустила? — спросила она, смеясь.
— Не хватит места, — заметил с улыбкой Томми, заполняя разрешение.
— Два свидетеля есть, — бормотал под нос отец Дуган, затем погромче спросил: — А кольцо?
— Тоже имеется. — Уоллингфорд извлек кольцо из нагрудного кармана. — Хотя, может быть, ты не захочешь его надеть… При сложившихся обстоятельствах.
— На нем выгравированы ваши имена? — спросил Брайан нахмурившись.
— Нет-нет! Для этого не было времени.
— Тогда мы возьмем его. Разумеется, я за него заплачу.
— Не нужно! Считайте это свадебным подарком. — Уоллингфорд вложил кольцо в ладонь Брайана. Николь наклонилась взглянуть — обычный золотой ободок.
— Очень симпатичное, Энтони! — сказал она благодарно.
— И побольше размером, чем то, которое я подарил тебе раньше. — Он улыбнулся, когда она сняла со своего пальца обручальное кольцо с сапфиром и бриллиантом и сунула ему в руку.
— Тогда приступим, — заявил отец Дуган и прочистил горло. — Вы готовы?
— Давно готовы! — отозвался Брайан, сжимая руку Николь.
— В начале вы должны стоять во весь рост, — проинформировал священник брачующихся, — а на колени опуститесь для молитвы.
Брайан вздохнул и начал было подниматься, однако Николь одернула его.
— Разве это лишит брак юридической силы, святой отец, если мы останемся в таком же положении, в каком находимся?
— Полагаю, что нет. Дорогие возлюбленные…
— Ой, Брайан, погоди! — воскликнула Николь.
— Что такое? Уже передумала?
— Ну конечно же нет, глупый! Только вот твоя мама… может, нам подождать ее приезда?
— Николь, поверь мне. Моя мама будет в восторге, когда услышит эту новость!
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Продолжайте, святой отец, прошу вас.
Отец Дуган повиновался.
— Дорогие возлюбленные, — начал он, — мы собрались здесь…
Первый луч солнца заглянул в окно в тот момент, когда Брайан надел кольцо на палец Николь. «Должно быть, это добрый знак», — подумал Томми, глядя на коленопреклоненную пару, освещенную светом раннего утра.
Глава 30
— Весьма вам благодарен, святой отец. — Все еще стоя на коленях, Брайан вручил священнику две пятифунтовые купюры.
— Всегда рад помочь, сэр. Я зарегистрирую ваш брак в приходской книге. — Он назвал свой приход. — Чтобы вы знали.
Томми вышел вперед и заключил сестру в объятия.
— Я так счастлив, Ник!
— В самом деле? — спросила она, вглядываясь в его лицо.
— Без сомнения! Ты была во всем права, а я заблуждался.
— Поздравляю, старина! — Уоллингфорд похлопал Брайана по спине. — Никаких неприятных чувств?
— Вообще-то говоря, — пробормотал Брайан, глядя на Николь, — я испытываю некоторые очень даже мучительные чувства. Ты не разделяешь их?
Николь покраснела. Томми, подслушавший слова Брайана, подмигнул сестре и проводил отца Дугана и Уоллингфорда к двери, а точнее — к дверному проему, поскольку дверь все еще лежала на полу.
— Я поеду и сообщу матери, — сказал он Николь и поморщился. — Хочу лишь надеяться, что газета не попадет ей в руки до моего прихода. Не так-то просто спуститься с высот, где парит лорд Уоллингфорд в качестве ее зятя, до Брайана Бору по прозванию… Как бы с ней удар не случился.
— Большое спасибо, — сухо сказал Брайан.
— Не за что, — улыбнулся Томми.
— До свидания, Энтони! — крикнула вдогонку Николь. — Огромное спасибо за то, что похитил меня!
— Всегда рад услужить! — ответил Уоллингфорд.
Томми остановился на пороге, посмотрел на дверь. Затем поднял ее и аккуратно вставил в проем.
— Это нужно сделать, — сказал он, — чтобы вам смогли постучать, когда принесут завтрак в постель.
Николь захихикала.
— Ты хочешь есть? — спросила она Брайана, который все еще стоял рядом с ней на коленях.
— Хочу только тебя, жена. — Он поднялся, опираясь о спинку кровати. Голубые глаза его излучали сияние. — Давай ложиться.
— Но ведь стыдно ложиться спать, когда солнце встает, — сказала Николь, сдерживая дрожь в голосе.
— Я тебе покажу «стыдно», — пообещал он таким тоном, что дрожь пробежала по всему ее телу.
Брайан сел на кровати и стал ее раздевать. Делал он это очень медленно. Задержал руки на ее затылке, пока развязывал ленты, погладил плечи, когда сдвигал вниз рукава, провел ладонью по шее, когда стаскивал лиф. Затем, когда нежно-голубое платье оказалось на полу, нагнулся и поцеловал ее груди.
— Еще, — попросила она, расстегивая ему пуговицы рубашки.
— С удовольствием. — Он перевернул ее на спину, и его пальцы стали ласкать нежную кожу, а вездесущий язык помогал его пальцам. Николь подумала, что от столь сладостных ощущений можно потерять сознание.
— Ах, Брайан, я боялась, что ты больше никогда не будешь меня ласкать.
— Я тоже. — Он сел на кровати, чтобы снять жилет и рубашку.
Лежавшая рядом Николь вдруг дернулась:
— Я должна снять с тебя сапоги!
— Я могу и сам снять эти чертовы сапоги, — возразил он и стал их стаскивать, медленно, но гордо, словно трехлетний ребенок, научившийся самостоятельно раздеваться.
— А колено у тебя болит? — спросила она.
— Чертовски.
— Не могу поверить, что ты поднялся по этим лестницам!
— Меня подгоняла мысль, что он обладает тобой.
— Знаешь, вообще-то он очень порядочный человек. — Николь вдруг захихикала. — Тем более странно, что именно он похитил меня, а ты, известный всей Европе повеса, меня спас.
— Это еще раз подтверждает, что нельзя полагаться на мнение света. — Сняв сапоги, Брайан торжествующе швырнул их на пол. Затем, кажется, в первый раз окинул взглядом убогое окружение — обшарпанные стены, пыльный пол, скрипучую кровать. — Знаешь, Николь, я хотел бы заняться любовью с тобой в более приличном месте, а не в такой дешевой придорожной гостинице.
— А мне нравятся дешевые придорожные гостиницы, если я с тобой.
— Милая девочка, — улыбнулся он. — Ты и клопов любишь? — спросил он, смахивая с подушки насекомое.
Николь передернула плечами.
— В «Белом лисе» было чисто! — Затем она распрямила плечи. — Потом ты отвезешь меня к себе домой. Как называется то место, где ты живешь?
— Замок Тобермау в Стратклайде.
— Замок! — Лицо ее засветилось.
— Конечно, он не столь грандиозен. Если ты хотела себе богатого мужа, следовало выбрать Уоллингфорда.
— У меня именно тот муж, которого я хотела. Единственный мужчина, которого я хотела, — с упреком проговорила Николь.
— Не знаю только почему.
— Потому что… — Она потянула его за штаны. — Никто другой не в состоянии заставить меня испытывать такие чувства, кроме тебя.
— У тебя нет опыта, — крякнул Брайан.
— Ну, тогда потому, что ты очень представительный мужчина.
— Ах, ведьма! — Он повернулся к ней и стал стаскивать с нее панталоны. — Я должен… должен… — При виде округлых голых бедер и густых кучерявых волос золотистого цвета он задохнулся и потерял дар речи. — Ах, жена, — хрипло проговорил он, дотрагиваясь до шелковистых зарослей.
— Ах, муж! — улыбнулась она, увлекая его вместе с собой на кровать.
Их обнаженные тела прижались друг к другу. Николь чувствовала, как дергается от возбуждения мужское естество. Брайан приподнялся над ней, нежно целуя ей веки, рот, затем уже с настоящей страстью — груди. Он делал это так горячо и неистово, что Николь засмеялась.
— Я не могу терпеть, — громким шепотом сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38