Он почувствовал спазм в паху.— Сколько ты за нее хочешь?— Она не продается, — ровным голосом ответил Маркус.Петриус усмехнулся:— Плохо. От тебя ей сегодня не будет проку, братец. Легионеры ждут, что ты продемонстрируешь, как следует переплывать реку знаменосцам.Уловив жест Маркуса, Келл сказал:— Он хочет, чтобы мы удалились.Келл понимал, что она играет с римлянином в какую-то игру, скрывая за ней свои истинные чувства и мысли. Он и сам так поступал. Но от него не укрылось, что Диана начинает по-настоящему восхищаться Маркусом. Но и она страстно хотела вызвать его восхищение, хотя и не сознавала этого.Любопытно будет понаблюдать, как сложатся их отношения. Кто возьмет верх? Впрочем, уже и сейчас ясно. Должен ли он потакать их отношениям или, наоборот, ставить палки в колеса? Он мысленно улыбнулся: Келл поступит так, как лучше для Келла!Когда они вернулись на виллу, Диана поразилась, как тепло и уютно было здесь в такой ненастный день. Она сняла шерстяной плащ и осталась в шелковой столе, под которой ничего не было.— Келл, а как обогревается вилла?— У нас приподнятые полы и вентиляция. Тепло идет по трубам, проложенным под каждым полом. Ты можешь ходить здесь босиком в разгар зимы и чувствовать себя уютно. Римляне обожают комфорт.Диана подивилась, насколько развита столь древняя цивилизация. Дома в эпоху короля Георга зимой плохо прогревались и отсыревали, поскольку отапливались лишь небольшими каминами в каждой комнате.Диана знала, что Маркус вернется только через несколько часов. Ее сжигало нетерпение. Девушка решила проверить, как идут дела с ее новым гардеробом, и еще придется попросить Силлу снова причесать волосы, спутанные ветром.Торговцы уже ушли из солярия, и там остались только рабыни, занимающиеся шитьем, и Нола. Диана пришла в восторг от многочисленных стол разного цвета и разных тканей.— Спасибо, Нола, они просто потрясающие! Я благодарю вас всех за вашу доброту и тяжелый труд. — Она схватила платья в охапку и отнесла к себе в спальню, где Силла научила ее складывать их так, чтобы они не мялись.Диана решила, что сегодня она наденет платье из белого шелка. Сидя перед зеркалом и наблюдая, как Силла вплетает в ее золотистые волосы нитки жемчуга, она с трудом сдерживала растущее волнение от предстоящей встречи с римлянином. Она никогда не думала так о Питере Хардвике и чувствовала, что ее все сильнее тянет к Маркусу Магнусу. Если признаться честно, он ее приворожил.Когда Диана вспоминала, как он плыл по бушующим волнам, и представляла его сильные руки, обнимающие ее, ей хотелось кричать от возбуждения. Девушка улыбнулась. Она готова была побиться об заклад, что уж сегодня вечером он не допустит непрошеных гостей.В дверь постучал Келл, принесший еще одежду, и Диана огорчилась, узнав, что Маркус Магнус уже приехал.— Жаль, а я хотела встретить его в атрии!— Он сразу потребовал горячую баню, чтобы оттаять. — Келл поднял одно из принесенных им одеяний. — Господин пожелал, чтобы ты сегодня к ужину надела белую тунику.Диана поразилась, насколько одежда напоминала ее костюм, сшитый для маскарада в «Пантеоне». Она доставала лишь до середины бедер и застегивалась на одном плече.— Боюсь, она неправильно сшита. Я не смогу надеть ее сегодня вечером. — Она не хотела быть похожей на богиню Диану.— Туника специально была так сделана, — сообщил ей Келл.— Лиф закрывает всего одну грудь, — напомнила Диана.Келл кивнул.— Господин специально заказал эту тунику и велел, чтобы ты ее сегодня надела.Диана была удивлена. Неужели он думает, что она будет ужинать с ним в тунике, обнажающей одну грудь? Все в доме начнут на нее глазеть. Ее возбуждение прошло, и внутри все сжалось от гнева.Он обращается с ней как с проституткой! Он намеренно хочет оскорбить ее, или же его настолько охватила похоть, что он желает видеть ее почти голой за ужином? Когда она приляжет на кушетку, туника едва прикроет ей бедра, да еще одна грудь будет голой. Можно себе представить, как быстро он на нее набросится!Диана положила тунику на кровать и твердо сказала:— Я надену элегантную столу из белого шелка. Будь любезен, подожди за дверью, пока я оденусь!Келл на мгновение задержал на ней взгляд:— Я согласился давать тебе советы, леди, и сделаю это сейчас. Надень то, что выбрал хозяин.— Благодарю тебя за совет, Келл. Я сама ему объясню, почему не могу надеть эту тунику.Келл смирился с ее решением и вьциел из абрикосовой спальни, чтобы подождать и потом проводить ее в триклиний. Одевшись, Диана тщательно осмотрела себя в зеркале. Белый шелк элегантно облегал ее стройную фигуру. Сквозь тонкую материю ясно проглядывали ее высокие груди с твердыми сосками. Речной жемчуг в золоте волос подчеркивал ее утонченность. На запястье Диана надела золотой браслет и такой же — на щиколотку. Она решила сегодня пойти босиком, чтобы лучше было видно красивое кольцо на пальце ноги.Положив ладонь на руку Келла, Диана с высоко поднятой головой отправилась наверх. Она была уверена, что выглядит очаровательно.Но снова Маркус пришел в триклиний до нее. Кругом сновали рабы с подносами, уставленными едой. Опершись на руку Келла, девушка театрально замерла между двумя колоннами, ожидая реакции Маркуса.И реакция не замедлила последовать. Его темное лицо нахмурилось. Он холодно оглядел ее:— Ты не надела то платье, что я велел.Диана сделала шаг вперед.— Маркус, я не надену эту возмутительную тунику! Рабы прекратили работу и уставились на нее.Маркус решительно направился к ней.— Ты отказываешься? Правильно ли я тебя расслышал? — Он говорил резко, с угрозой в голосе.Диана проглотила комок в горле и подняла голову. Она вспомнила, что обещала безоговорочно повиноваться его приказам в присутствии других.Если она нарушит их договор, он может поступить так же. И весь его вид говорил, что он будет рад такой возможности, сделает это с удовольствием!Когда он снова заговорил, перед ней стоял всемогущий римлянин.— Ты пойдешь к себе и переоденешься. А когда вернешься, займешься тем, что составляет единственный смысл твоей жизни, — будешь меня ублажать! Глава 14 Диана опустила ресницы. Ее пальцы впились в руку Келла в бессильной ярости. Если она выйдет из себя и станет возражать римлянину перед его рабами, она потеряет ту небольшую власть, которую успела обрести. Она понимала, что у нее нет выбора и придется повиноваться.Стараясь не потерять достоинства, она повернулась и вышла из триклиния. Хорошо еще, что Келл не напомнил ей об отказе последовать его совету. Силла уже ждала их с короткой туникой наготове. Она-то знала, что Диана вернется. Хозяин не терпел неповиновения.Диана поняла, что ей придется побороть свою застенчивость. Скромности не место в доме римлянина. Ей ничего не остается, кроме как разыгрывать послушание перед другими рабами, но, когда они останутся одни, она скажет Маркусу все, что о нем думает, и как она возмущена тем, что ее заставляют демонстрировать свою наготу перед другими.Диана сняла чудесное белое шелковое платье и позволила Силле надеть на нее тунику. Она тоже была белой, но материал оказался настолько прозрачным, что сквозь него просвечивала ее кожа. Когда Силла скрепила тунику на ее плече брошью с огромным рубином, Диана изумленно уставилась в зеркало. Она и не представляла, как можно выглядеть в наряде, прикрывающем одну грудь и выставляющем напоказ другую. Весьма сексуально. Более того: порочно.Она чувствовала, как горят щеки, и зеркало показало, что их залил румянец. Что же, она научится не краснеть. А сейчас за ней придет Келл; потом Маркус увидит ее, и рабы, подающие на стол, начнут пялиться на нее во все глаза.Силла подала ей сандалии с длинными золотистыми лентами. Диана сняла с ноги кольцо и браслет и крест-накрест перевязала лентами голые ноги. Наконец, она выбрала два золотых амулета с рубинами. Застегнув их повыше локтя, она почувствовала себя то ли язычницей, то ли сибариткой Сибарит — праздный, избалованный роскошью человек.

. Перед тем как выйти из спальни, Диана обмакнула конец полотенца в сосуд с розовой водой и приложила его к щекам, чтобы остудить.Еще раз Келл провел ее в триклиний. Он не поднимал глаз, полностью скрывая свое отношение к происходящему. Диана гордо вскинула голову, но Маркус Магнус повел себя так, будто она впервые спустилась вниз. Лицо уже не было мрачным, из голоса исчез холодок.— Приветствую тебя, миледи! Приятно вернуться домой после тяжелого дня.— И я тебя приветствую, — прошептала она, раскрасневшись, не называя его по имени и не поднимаяресниц.Диана намеренно обошла его и села на свою кушетку, подняв ноги и аккуратно поправив подол туники, чтобы он полностью закрыл ее бедра, поскольку, кроме полупрозрачного одеяния, на ней не было ничего. Она не взяла маленькую подушку, потому что не собиралась ложиться, и обратила внимание, что обшивку дивана заменили и положили новые подушки вместо испачканных Петриусом.Сегодня их обслуживали два раба. Маркус затратил днем столько энергии, что у него был волчий аппетит, и он стремительно расправился с палтусом под сладким укропным соусом, дымящимся пирогом с олениной и жареными куропатками и фазанами.Сегодня они пили калду — смесь вина, специи и горячей воды. Приготовленным по тому же рецепту вином угощал ее Питер Хардвик, мельком подумала Диана. Он стал бы ее первым мужчиной, не унеси ее поток времени. Она содрогнулась при одной этой мысли. Как хорошо, что ей удалось избежать такой незавидной участи! Она взглянула через стол на Маркуса и поняла, что это и есть тот самый единственный мужчина, которому она хотела бы принадлежать.
— Тебе понравились сегодняшние учения на реке?— Разреши мне ответить, когда мы останемся наедине? — смиренно попросила она.— Ну, разумеется. — Он ждал, чтобы она назвала его по имени. Ему доставляло необыкновенное удовольствие слышать свое имя из ее уст. Ему хотелось, чтобы она во время ужина развлекала его разговорами. Он остался доволен прошлым вечером, во всяком случае, до появления Петриуса, который все испортил.— Ты спала, когда я вчера вернулся в опочивальню. Я тебя побеспокоил?— Разреши мне ответить, когда мы останемся на едине — еще смиреннее попросила она.Он сдвинул темные брови. Она умышленно старалась вывести его из себя.— Нет, черт возьми, не разрешаю! Ты будешь отвечать на мои вопросы, когда я их задаю.— Разрешаешь ли ты мне отвечать на твои вопросы правдиво?Маркус понимал, что тут какая-то женская уловка. Его глаза сузились.— Можешь отвечать на мои вопросы как хочешь, если только твои ответы доставят мне удовольствие.Диана прикусила губу. Он понял, что она играет с ним в кошки-мышки.— Начнем сначала. Тебе понравились сегодняшние учения на реке?— Безмерно, мой господин.Маркус раздраженно скрипнул зубами.— Я тебя не побеспокоил вчера?— Твоя близость всегда беспокоит меня, мой господин.Терпение его лопнуло.— Оставьте нас! — приказал он рабам. — И закройте за собой дверь.Он молчал, пока они не вышли.— Еще раз… — Она поняла по его тону, что терпение его на пределе. — Тебе понравились сегодняшние учения на реке?Диана подложила золотистую подушечку под локоть и соблазнительно потянулась. Она искоса взглянула на него и, к его возмущению, заявила:— Мне понравилось, но далеко не так сильно, как тебе, Маркус. Ты бахвалился перед своими легионерами, особенно перед центурионами когорт. Бедняга Петриус, у него не было ни малейшего шанса сравняться с тобой.— Меа culpa Моя вина (лат.).

, — проговорил он, улыбаясь, как мальчишка. Его глаза ласкали ее. — Ты хоть представляешь себе, как потрясающе сегодня выглядела?— Для рабыни, ты хочешь сказать? — ехидно спросила она.— Ты не похожа на рабыню! Ты напоминала богиню. Я заказал эту тунику по образцу той, что носила Диана, богиня охоты. Тебе только стрелы в руке не хватает.— Полагаю, ты скоро восполнишь это упущение? — предположила Диана.Маркус откинул голову и расхохотался:— Ты просто прелесть!— Мое единственное желание — доставить тебе удовольствие. — Слова ее были пропитаны сарказмом.— Если это правда, иди сюда и ложись на мой диван, чтобы мы могли есть из одного блюда и пить из одного кубка.Пульс Дианы участился. Если она перейдет на его диван, о еде будет забыто, она сама станет основным «блюдом». Она должна придумать такой ответ, который позволит ей выиграть время.— Ты обещал ухаживать за мной, прежде чем я покорюсь тебе.— Так на моем диване куда удобнее ухаживать!— Не будь на мне этого одеяния, обнажающего грудь, я бы с удовольствием разделила с тобой диван. Может, завтра вечером? — предложила Диана.— Завтра? Поклянись! — приказал он недоверчиво.— Я обещаю, Маркус, — тихо сказала она.Его темные глаза заблестели, поскольку ему в голову пришла хитрая мысль. Он поймает ее на слове.— Может быть, ты хочешь, чтобы завтра нас обслуживала Нола вместо рабов-мужчин?— Да, это поможет мне хоть отчасти сохранить скромность. Благодарю тебя.— Твоя скромность здесь неуместна, Диана. У тебя самая соблазнительная фигура, какую мне только приходилось видеть.— Спасибо тебе за комплимент, Маркус, но как ты не понимаешь, что у меня нет никакого желания демонстрировать свое тело?— Это смешно! Если женщина красива, все должны это видеть. Ведь красота — единственная ценность женщины. — Его темные глаза ласкали ее, усиливая смысл слов.— Ты не прав! Красота — совсем небольшая часть женщины!— Нет, это все. Красота — вот то, что мужчины хотят видеть в женщине. Красота и, разумеется, послушание.— Это нахальная самоуверенность, мужское стремление главенствовать! — страстно сказала Диана, решительно тряхнув своей золотистой гривой.Маркус не сводил с нее глаз. Гнев только усиливал ее очарование.— А что же еще? — грубовато спросил он.— Женский интеллект, разумеется, ее характер. А как насчет чувства юмора? Юмор не менее важен, чем красота. Женщину следует ценить за все ее качества. Послушной может быть любая раба, римлянин!— Не мы, римляне, изобрели рабство, Диана. Кельтские племена Британии торгуют рабами много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50