Она запустила пальцы в густые темные волосы на его груди, слегка царапнув ногтями скрывающиеся в них коричневые соски.
— Я только что подумала то же самое о тебе, — призналась она. — Знаешь ли ты, что когда мы впервые встретились, я не могла ни вздохнуть, ни слова сказать, любуясь тобой?
— Насколько я помню, я тоже затратил в тот день немало времени на восхищение тобой, — усмехнулся он. — Чем и занимаюсь до сих пор. И мне нравится то, что я вижу, хотя мне хотелось бы видеть больше прямо сейчас.
С этими словами он быстро сорвал с нее оставшуюся одежду, взял на руки и понес к огромной кровати.
Пока Грэнт освобождался от остатков своей одежды, Аманда лежала, беззастенчиво наблюдая и восхищаясь каждым новым дюймом мужской плоти, открывавшейся ей. Тяжелая работа на ферме наделила его крепкими мускулами, которые приводили Аманду в восторг. И наверняка ему приходилось работать на солнце без рубашки, потому что спина, плечи и руки загорели так же, как и лицо, в то время как нижняя часть тела была темной только от густых волос.
Когда он подошел, она встретила его с распростертыми объятиями, крепко прижавшись к его сильному горячему телу. Соприкосновение их тел до предела обострило ее чувствительность. Извиваясь под ним, она помогла ему устроиться поудобнее.
— Пожалуйста, поторопись, любимый! — взмолилась она. — А не то я вспыхну и подожгу постель!
Грэнт был готов удовлетворить ее настойчивую просьбу, зная, что если им захочется заниматься любовью медленно, впереди у них будет уйма времени. Всю ночь и целый день, стоит только пожелать. А сейчас он был возбужден не меньше Аманды. Извивающееся под ним тело, запах ее духов, смешанный с совершенно особым запахом женского желания, и жаркое прикосновение ее атласной кожи сводили его с ума.
Все произошло быстро и неистово, как у изголодавшихся по любви волков. Ее ногти царапали его спину; его зубы покусывали ее шею и плечи. Крики блаженства слились в единый вопль, и они забыли о тех, кто мог слушать и обсуждать их брачную ночь.
Когда все закончилось, они не перестали желать друг друга, их страсть не была утолена. Снова и снова, всю долгую ночь они наслаждались любовью, доводя друг друга до исступления и утоляя затем невыносимую плотскую жажду всеми способами, которые только приходили им на ум. Луна побледнела, и звезды тускло мерцали на светлеющем небе, когда они, как два усталых воина после сражения, наконец дали отдых своим насытившимся телам.
— А ты все еще красишь ногти на ногах, — заметил он с утомленным зевком, устраивая ее голову на своем плече.
— Да, но теперь они у меня более светлого оттенка, если ты заметил.
— Конечно же, заметил, причем почти сразу после того, как ты их накрасила, но ничего не сказал. Не пойму почему, но есть что-то очень чувственное в том, что, раздевая женщину, обнаруживаешь на ее ногах накрашенные ногти.
Скосив глаза, он увидел, что она улыбается.
— Уж я-то знаю! — рассмеялась Аманда.
— Вот распутница! — Улыбаясь, он наградил ее легким шлепком по обнаженным ягодицам.
Она отомстила ему, царапнув ногтями по бедру.
— Развратник!
— Жена… — нежно прошептал он, коснувшись губами ее влажного лба.
В ответ она прижалась к нему еще теснее, снова подставляя свои губы для поцелуя.
ГЛАВА 25
Только на следующее утро от Чалмерса, принесшего в спальню на подносе завтрак, Грэнт и Аманда узнали о приезде Тэда. С радостным криком и почти не извинившись перед ней, Грэнт помчался вниз приветствовать своего блудного братца. Аманда с трудом поспевала за ним.
Они нашли Тэда, любующегося розами на веранде гостиной и не забывающего при этом с удовольствием поглощать свой поздний завтрак. К их величайшему изумлению, на нем была голубая форма кавалерии Соединенных Штатов. Аманда еще больше поразилась, когда Тэд поднялся и по-братски обнял ее.
— Добро пожаловать в нашу семью, Аманда, — сказал он, и это прозвучало совершенно искренне.
Она тоже дружески приветствовала его, спрашивая себя, чего это он так любезен с ней после той злополучной партии в покер, лишившей его всего состояния. Вообще-то в течение всего их короткого знакомства он относился к ней лучше, чем старший брат, хотя имел для этого меньше оснований.
— Где ты пропадал все это время? — резковато спросил Грэнт, тем не менее обнимая Тэда, как будто специально демонстрируя Аманде свою привязанность к брату. — И почему ты, черт возьми, не писал? Мне бы хватило и пары строчек — мол, жив и здоров.
— Ясное дело, я был в армии, — ответил Тэд, показывая на свою форму. — А что касается писем, мы были немного заняты, сражаясь с индейцами, и на подобную ерунду времени не оставалось, да и почта у нас на Западе не слишком надежная, даже если ты и найдешь клочок бумаги для письма.
Он принял кроткий вид и, поколебавшись, добавил:
— Полагаю, вы слышали о Кастере и его отряде, уничтоженном в июне этого года?
— Бог мой, неужели ты был с ними?! — воскликнул Грэнт, а у Аманды перехватило дыхание при одной лишь мысли о той опасности, которой подвергался ее шурин.
— По правде говоря, я действительно был там, — с трудом выдавил Тэд. — Это еще одна причина, из-за которой я не хотел тебе писать. Я не хотел пугать тебя, кроме того, я боялся, что ты можешь меня забрать домой. Сейчас же ты можешь убедиться, что я в полном порядке.
— Наверное, дело не в твоей осмотрительности, а в везении, — проворчал Грэнт, ища глазами следы от ран, которые Тэд, быть может, пытался скрыть от них.
Тэд кивнул:
— Да, действительно. Мне повезло, когда генерал Кастер разделил войска, и я оказался с капитаном Бентином, а не у самого Кастера. И хотя мы сражались больше, чем они, и я даже был уверен, что меня убьют, я уцелел.
Мы отбивались до тех пор, пока к нам не пробился генерал Терри с вестями о Кастере. И когда мы вернулись на Миссури в форт Линкольн, он поцеловал его стены.
Глядя в изменившееся лицо брата и слушая его слова, Грэнт понял, что его брат стал совсем взрослым. Быть может, лишь всеведающий Бог знал, что делал, послав Тэду испытания, которые научили его отвечать за свои поступки. Поэтому Грэнт подавил готовые сорваться с языка упреки. Наверное, решил он, пришло время отбросить старую привычку постоянно порицать и наставлять на путь истинный брата. Вместо всего этого он спокойно спросил:
— Долго ли ты пробудешь с нами, Тэд?
В глазах юного Гарднера сверкнула искорка.
— Достаточно долго для того, чтобы надоесть молодоженам, — поддразнил он. Затем добавил: — Мы ждем, пока выздоровеют наши раненые, так что в моем распоряжении около месяца. Затем я опять поеду сражаться.
— Зачем тебе возвращаться на Запад? — вставила Аманда. — Не лучше ли тебе ходатайствовать о назначении поближе к дому?
— По правде говоря, я хотел бы посоветоваться об этом с Грэнтом, но не знаю, что он подумает обо всем этом после весенней истории.
— Да что ты, Тэд, мы ведь одна семья. И что бы ты ни натворил, ты всегда можешь обратиться ко мне с любой твоей проблемой, — уверил его Грэнт. — Возможно, это и прозвучит слишком громко и напыщенно, но я не знаю ничего такого, чего бы я тебе не мог простить.
Краешком глаза он заметил, как у Аманды от изумления округлились глаза.
— В чем дело? — буркнул он.
— Да нет, ничего, — ответила она, стараясь не рассмеяться. — Ты ведь ужасно рассмешил, когда сказал о напыщенности и громкости. Насколько я припоминаю, всего этого было предостаточно, когда я только приехала сюда.
Тэд тоже усмехнулся:
— Наверное, ты вспомнила его реакцию на мой проигрыш? — предположил он. — Братец, ну и номер же я тогда отколол! Собственно, поэтому я и покинул вас.
Наверное, ты был рад моему отсутствию, — быстро добавил он, когда его брат грозно посмотрел на него.
— Ты сам должен быть доволен, что тебя здесь не было. Ну, а о чем ты хотел посоветоваться со мной? Ты хочешь перевестись куда-нибудь поближе к дому? — спросил Грэнт.
— Не совсем точно, но в целом так. Я действительно желал бы служить поближе к дому. Но сначала я должен вернуться в Вест-Пойнт и стать офицером. Для этого мне нужны рекомендации и немного денег, чтобы заплатить за учебу. Я до сих пор не оплатил всего, и если я сделаю это, они убедятся в серьезности моих намерений. Капитан Бентин, майор Рено и генерал Терри — все они обещали дать мне рекомендации, но и ты, Грэнт, тоже должен дать мне ее — ведь ты мой ближайший родственник. Напиши что-нибудь о моем уравновешенном характере и хорошем воспитании, можешь также добавить, что ты уверен в моих способностях. Я думаю, что не будет лишним попросить кого-нибудь из наших друзей или соседей написать что-нибудь лестное, пока я тут.
— Ты что, действительно решил сделать карьеру в армии? И ты действительно этого хочешь? Во всяком случае, если ты хоть чуточку сомневаешься, ты можешь остаться и помогать мне управлять фермой.
— Нет, хотя мне нравится здесь, и наша ферма навсегда останется домом для меня, но я должен торить свою дорожку в жизни. И я не могу делать это, все время опираясь на тебя. Хотя это и звучит странно, но потеря своей половины фермы было лучшим, что могло случиться со мной. Хорошая встряска, показавшая, каким же избалованным ребенком я был. Да и не сведущ я в коневодстве, как ты. Ты любишь это дело, ты выполнял почти всю работу, я же забавлялся.
Грэнт хотел было сказать, что он согласен отдать половину своей части имения, если только Тэд останется, но что-то заставило его проглотить слова, готовые было слететь с языка, так что он был рад, когда Тэд продолжил:
— Не обижайся, но я хочу идти своим путем. Я даже все эти дни чувствую себя не в своей тарелке. И вернувшись из Вест-Пойнта офицером, я буду ужасно горд: я буду знать, что сделал что-то важное в жизни по собственному выбору. Сам. Первый раз.
Когда Тэд первый раз взглянул на Бэтси, в его глазах мелькнул огонек неподдельного интереса. А Грэнту сразу же захотелось погнать брата в Вест-Пойнт или еще дальше, и как можно быстрее. Взгляд Бэтси тоже вызвал его раздражение.
Когда Грэнт сказал об этом Аманде, она надула губки и ответила:
— Я думаю, все это вполне естественно…
— Конечно, ты ведь сама употребляла все эти женские уловки по отношению ко мне, — продолжал Грэнт, поняв, что он не получит поддержки.
— Никогда.
— Да, конечно, ты все это делала, — продолжал он упорствовать. — Вот и сейчас ты надуваешь свои прелестные губки, чтобы мне захотелось тебя поцеловать. Я не говорю о том, как ты смотришь на меня своими большими влажными глазами, или машешь веером под самым моим носом, или делаешь на своих нарядах вырезы, открывающие грудь как раз настолько, чтобы у меня усилилось слюноотделение.
— Ага, работает! — ухмыльнулась она.
— Черт подери, и ты еще сомневаешься? — сказал он и подвинулся к ней поближе, чтобы она могла ощутить огонь, пылающий в нем.
Был вечер, и им оставалось еще доделать тысячу дел, но Аманда схватила его за руку и потащила домой, где их ждала большая кровать.
— Давай посмотрим, что нам удастся предпринять, чтобы ты не чувствовал себя несчастным. И кто из нас сильнее нуждается в сострадании, — прошептала она.
Во время ужина Тэд расхохотался, когда полуобщипанный Пушистик вспрыгнул сначала на колени Аманды, а затем и на стол, и принялся клевать кусочек хлеба у нее на тарелке. Моргая, Тэд взглянул на дальний конец стола, где сидел Грэнт, уныло рассматривающий жену и утенка.
— Вот типичный пример домашнего любимца, — заявил Тэд только лишь для того, чтобы поддразнить брата. Грэнт холодно взглянул на него:
— Я уже почти забыл твою любовь к странным уродцам, — сухо сказал он. — Я помню, как ты завел мокасиновую змею, что стоило жизни маминой кухарке.
— О нет, это не могла быть мисс Дайвотс, — пробормотала Аманда, вызвав новую вспышку веселья у Тэда, который сидел достаточно близко к ней.
— В чем дело, Аманда? — поинтересовался Грэнт.
— Да нет, милый, ничего. Просто я заговариваюсь.
— Тогда заговаривайся погромче, пожалуйста, так, чтобы мы все могли слышать.
— Тогда мне придется прыгать, — возразила Аманда, взяла свою тарелку и села между Бэтси и Грэнтом. — Где это в правилах хорошего тона сказано, что жена должна сидеть в полумиле от мужа во время обеда?
— Там сказано, что хозяин дома должен сидеть во главе стола, а хозяйка — у его ног, чтобы никому из гостей не было обидно, — пояснил Грэнт. — Мы шутили часто, и до сих пор ты всегда понимала это и не жаловалась.
— В тех случаях за столом было полно народу, — напомнила она. — По крайней мере, мне не приходилось беспокоить Чалмерса, или просить кого-нибудь подняться, лишь для того, чтобы передать проклятый картофель.
— Она забила гол, Грэнт, — вставил Тэд.
— Да, своим острым язычком.
Окрыленная этим, Аманда с воодушевлением продолжала пикировку:
— Милый мой, рано или поздно я припомню, как ты меня обозвал «хозяйкой», — предупредила она грозно.
— О, это становится интересным, — заявил Тэд.
— Не обращай внимания, — обратилась к нему Бэтси, — они частенько цапаются, как собака с кошкой.
Тэд взглянул на нее:
— Если хочешь знать мое мнение, они больше напоминают двух кошек в одной сумке.
— Никто не просил тебя высказывать свое мнение, — бросил ему Грэнт. — Так что, заткнись и кончай свой ужин.
На несколько минут стало тихо, хотя Аманда с Тэдом посмеивались.
Пушистик, пошатываясь, ковылял по столу в поисках Аманды, но она не обращала на это особого внимания, пока не услышала крик Бэтси. Взглянув, она увидела, что все в немом удивлении смотрят на ее любимца, отряхивающегося между тарелок. Утенок, всегда немного неуклюжий, сейчас почему-то держался на ногах еще менее устойчиво, чем обычно, и как раз, когда он ковылял мимо кукурузы, сваренной в сливках, не удержался и плюхнулся прямо в середину блюда.
— Боже мой! — воскликнула Аманда и бросилась спасать стол от окончательного разгрома. Вскоре Пушистик лежал у нее на руках, весь липкий, глядя на нее тускнеющим взором. Она достала носовой платок и принялась бережно вытирать его.
Аманда особенно забеспокоилась после того, как слегка потрясла утенка, а он не пошевелил даже перышком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42