Не могу понять, почему вы не пользуетесь им?
— По-моему «Чалмерс» больше подходит для моей должности, — сказал он ей. — Но если хотите, называйте меня Регги.
Аманда понимала, что это был знак великодушия и большого уважения к ней со стороны Чалмерса. И она достойно приняла этот подарок.
— Отныне будет так, Регги. Но в присутствии слуг я буду называть вас Чалмерс, чтобы не подрывать вашего авторитета в их глазах.
Не один Чалмерс изменил свое отношение к Аманде в лучшую сторону. Его примеру последовала вся прислуга дома, так как в отсутствии миссис Дайвотс некому было заниматься подстрекательством. Даже некоторые из рабочих Гарднера на ферме приняли ее приветливо. Хотя это породило новые сложности.
На ферме работали только мужчины. Большинство — молодые. До них тоже дошли слухи о новой совладелице Туманной Долины. Старые работники Грэнта ненавидели ее как наглую воровку и обманщицу, а вновь нанятые — докучали ей приставаниями. При появлении Аманды они петушились, прихорашивались, строили ей глазки. Или просто смотрели на нее жадными голодными глазами, что пугало Аманду больше всего.
Но тем, кто отнесся к ней дружелюбно, она была искренне благодарна.
Среди них был Патрик Дулей — красивый, рыжеволосый молодой парень, год назад приехавший с ирландских изумрудных приисков и говоривший с презабавным акцентом. У него был горячий нрав, лучезарная улыбка, большие светло-голубые глаза и столько любезности, что ее хватило бы на десятерых. Кроме того, он необыкновенно чувствовал лошадей. Аманда слышала однажды, как Грэнт хвалили Пэдди, а потом сделал его своим первым помощником. В обращении с лошадьми Пэдди был непревзойденным мастером и к тому же имел королевскую осанку. Поэтому в Туманной Долине не было наездника лучше. Он ежедневно тренировал скакунов и должен был участвовать в предстоящей скачке.
Был там и Клэнси, тоже выходец из Ирландии, правда, древний, как Адам. Сухой эксцентричный старикашка завоевал сердце Аманды, как только взглянул на нее своими зелеными слезящимися глазами. Кто-кто, а Клэнси уж никогда не обидит Аманду: до того добрым был его взгляд. Он восхищался красотой Аманды и не скрывал этого.
Еще одним ее любимцем был конюх Тимми, сирота лет десяти. Добродушное лицо с веснушками вызывало у нее улыбку даже в тяжелые минуты.
А кузнец Арон с черными мускулистыми руками вызывал бы у нее страх, если бы не напоминал ее друга Амоса с «Игрока». Арон был настолько же благороден, насколько силен, к тому же всегда спокоен и застенчив. Голос его походил скорее на раскаты грома.
Часть мужчин проявляла к ней если не дружелюбие, то, по крайней мере, уважение. Но были и такие, что смотрели на Аманду с откровенной похотью или нескрываемой враждебностью. Ей было интересно, поощряет ли Гарднер подобное отношение. И как же ей утвердить свой авторитет, если с первого дня Грэнт делал все возможное, чтобы подорвать его?
— Мисс Мэнди! Мисс Мэнди! — детский голосок Тимми вернул ее на землю. Она принялась отыскивать его взглядом. — Вы еще не видели маленькую кобылку, которая родилась вчера ночью? Чудо, какая симпатичная! — голова мальчика высовывалась из родильной конюшни.
Аманда рассмеялась и ласково взъерошила его волосы:
— Бьюсь об заклад, ты всегда говоришь это девчонкам.
— Девчонкам? — он фыркнул и задрал веснушчатый нос — Вот еще! Никогда бы не подумал сказать такое девчонке. Я говорю это только маленьким жеребятам.
— Напомни мне, чтобы я поговорила с мистером Гарднером о твоем образовании. С грамотой ты не в ладах, Тимми.
Он побледнел так, что казалось, даже веснушки сбежали с его щек.
— Ну, ладно, пока не будем о школе. Покажи мне кобылку, которая так тебя восхитила.
Она действительно была прелестна, и Аманда готова была любоваться ею часами, но Тимми хотел показать ей что-то еще. Уже с меньшим энтузиазмом Аманда последовала за ним в конюшню, где находились взрослые кобылы.
— Смотрите сюда, мисс Мэнди! Мистер Гарднер купил эту кобылу еще пару недель назад, но ее привезли только вчера. Поэтому она стоит отдельно от других. Мы хотим дать ей время привыкнуть к новому дому.
Аманда безразличным взглядом окинула стойло, отметив, что огромное животное занимает его почти целиком, и собралась уходить.
— Она очень красивая, Тимми.
— Ну-у! Вы даже не посмотрели на нее как следует, — заупрямился он. — Я же принес вам моркови, чтобы вы покормили ее. Тогда она увидит, какая вы добрая.
— О, Тимми, я не думаю, что это стоит делать прямо сейчас. Кобыла, похоже, нервничает. И ты же сам сказал, что ей нужно привыкнуть.
— Все это детские отговорки, мисс Аманда, — из соседнего стойла, к их удивлению, высунулся Пэдди. — Вы просто боитесь этой крохи.
— Крохи?! — вскрикнула Аманда. — Да это животное в пять раз больше меня и весит целую тонну!
— Вы преувеличиваете больше чем наполовину, — поправил Пэдди, подойдя ближе. — Стыдно, мисс Аманда, бояться таких милых животных да еще говорить всякую чепуху. Танцовщица докажет вам, что вы поступаете глупо. Да если вы дружески шлепнете ее по мордахе пару раз — считайте, что вы друзья навек.
— Или я останусь без руки навек, — проворчала Аманда, все еще боясь лошади.
— Ну же, мисс Мэнди! Давайте, один разок! Я же вижу, что вы хотите.
Она хотела этого не больше чем быть повешенной. Но увидев перед собой полные надежды детские глаза, она не позволила себе разочаровать Тимми.
— Ну хорошо. Но только один раз. И если она меня укусит, я отделаю вас палкой.
Пэдди улыбнулся:
— Я уже весь трясусь от страха.
А вот Аманда действительно тряслась. Лоб покрылся потом, а во рту пересохло. Пэдди подозвал кобылу к краю стойла, взял ее за узду и успокоил мягкими похлопываниями и спокойным голосом.
— Ну вот, — сказал он. — А теперь спокойно подымите руку и почешите ей нос пальцами — нежно и легко. Поговорите с ней ласково. Скажите ей, какие у нее красивые глаза и какая она хорошая.
Терзаясь страхом, Аманда приготовилась к самому худшему и на секунду коснулась носа лошади кончиком пальца. Когда она осознала, что ничего не произошло, она шагнула ближе и провела ладонью по ее морде. И еще раз, когда лошадь повела мордой, чувствуя тепло ее ладони.
— У тебя действительно прекрасные глаза, — ласково прошептала Аманда. — Ты самая настоящая леди. Мы еще только знакомимся, а я уже чувствую это.
Кобыла глухо заржала, словно поняла ее слова, и Аманда засмеялась вместе с Пэдди и Тимми. Лошадь легонько толкнула руку Аманды, требуя внимания, а потом уткнулась бархатистым носом в ее ладонь.
— О! Такая мягкая, — прошептала она, — как грудка маленького утенка.
— Теперь между глазами и выше, к ушам — и она замурлычет, как котенок.
— Правда?!
— Шутка, конечно, но ей это очень нравится. — Затем Тимми показал Аманде, как правильно держать ладонь, давая Танцовщице морковку.
— Вот так она не сможет прихватить случайно ваши пальцы. Теперь вы ей понравились, и она ни за что на свете не сделает вам больно.
— Буду знать, — сказала Аманда, ощущая осторожное прикосновение лошадиных зубов к своему пальцу.
По пути домой Аманда чувствовала себя очень гордой. Первый раз в жизни она дотронулась до огромной лошади — не Бог весть что, но все же первый шаг в преодолении страха.
Грэнт шел ей навстречу, они столкнулись лицом к лицу.
— Чему это вы так радуетесь? — спросил Гарднер.
— Я погладила Танцовщицу! — с детским ликованием воскликнула Аманда. — Правда. Ей понравилось, и она даже не пыталась укусить меня.
Она поднялась на цыпочки, закружилась и весело побежала вверх по ступенькам, оставив Грэнта в одиночестве. Глядя ей вслед, он думал: «Она ведет себя, как Тимми. Можно подумать, ей дали потрогать луну. Временами не скажешь, что это — взрослая женщина!»
За три дня до начала скачек Грэнт, Пэдди и конюхи с двумя жеребцами отправились поездом в Луисвилл. Хотя это было менее утомительно для скакунов, чем добираться до цели своим ходом, им все же требовалось время, чтобы прийти в себя и привыкнуть к ипподрому. Аманда решила выехать днем позже, встретиться во Франкфорте с сенатором Уиттакером и Рут и вместе с ними проделать оставшуюся часть пути. Уиттакеры уже заказали на всех номера в гостинице, чтобы на скачках выглядеть отдохнувшими.
Спускаясь по лестнице, Аманда наткнулась на Чалмерса, стоявшего на площадке с дорожной сумкой возле ног.
— Что все это значит, Регги? — спросила она.
— Это значит, что вы не ступите ни шагу без меня вне этого дома, мисс Аманда. Я не хочу, чтобы вы скакали без сопровождения, и поэтому еду с вами.
— Скакала?! — изумилась Аманда. — Как! Я никогда в жизни не скакала и сомневаюсь, что начну прямо сейчас. Кроме того, разве вы сможете повсюду успевать за мной, Реджинальд? А люди наверняка подумают что-нибудь не то, да к тому же вы и не подходите для роли няни.
— Правила приличия говорят, что вы не можете путешествовать в одиночестве. Кроме того, я не позволю, чтобы вы рисковали здоровьем и жизнью, защищаясь от возможных обидчиков. И вы мне очень льстите, если и впрямь думаете, что меня примут за вашего возлюбленного, мисс Аманда. Можно подумать, вы старуха!
— Так вы назначаете себя моим телохранителем?
— Именно так, мисс.
— Это одно из самых приятных предложений в моей жизни! Спасибо вам, Регги. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Ну что, тронулись, мистер Чалмерс?
Рут, легкомысленная как всегда, едва не опоздала на поезд. Она и сенатор вскочили в вагон в последнюю секунду и устало плюхнулись на свои места напротив Аманды и Регги. Когда они отдышались, Аманда познакомила их со своим спутником, представив его как друга, мистера Реджинальда Чалмерса. Регги, однако, тут же поправил ее, заметив, что он всего лишь слуга, с чем Аманда была решительно несогласна.
— Регги наш управляющий. Он командует всей Туманной Долиной, как генерал во время войны. Без него все бы пошло прахом в течение недели. — И погрозив пальчиком Рут, она добавила: — И не подумайте украсть его у меня, Рути. Мне уже не нравится ваш странный взгляд.
С этого момента все наслаждались путешествием. Регги и Фрэнк Уиттакер беседовали о предстоящих скачках и об Англии, Аманда и Рут — о моде и о домашнем хозяйстве. Она успела отправить Рут несколько писем и в одном из них рассказала обо всем, приключившемся с ней после того, как она покинула «Игрока». Поэтому Рути была осведомлена о всех ее делах.
Благодаря миссис Уиттакер, все предусмотревшей заранее, прямо с вокзала они отправились в отель «Браун», где для них были забронированы три номера и где им, в конце концов удалось получить еще один для Чалмерса. Холл гостиницы был переполнен людьми, мечтающими о свободном номере.
— До меня дошли слухи, что к завтрашним скачкам здесь соберется десять тысяч приезжих, — сообщил сенатор. — В Кентукки наверняка хотят похвастаться не только отличными лошадьми, но и традиционным южным гостеприимством.
Порядком устав, они не захотели продираться сквозь толпу и решили пообедать внизу, в ресторане гостиницы, выпить вина и перевести дух. Когда суматоха стихла, они разошлись по своим номерам. Аманда узнала от Чалмерса, что Гарднер забронировал себе номер в соседней гостинице, но вряд ли им воспользуется и проведет ночь рядом со своими скакунами.
К негодованию Аманды, Регги так же сказал, что Анабел Фостер поселилась в той же гостинице, что и Грэнт. Это никак не входило в ее планы и отнюдь не способствовало спокойному сну. Всю ночь она ворочалась с боку на бок, представляя себе Анабел и Грэнта в одной постели, и только восход солнца рассеял эти видения.
Наступил рассвет, но солнце не показалось, а вскоре над городом нависли тяжелые облака и заморосил противный дождь, превратив скаковую дорожку в безобразную кашу. Даже Аманда понимала, что скачки в таких условиях могут закончиться печально. С ужасом она наблюдала, как стрелки часов движутся к началу соревнований.
Когда Аманда в сопровождении Регги и Уиттакеров прибыла на ипподром, ей, как совладелице фермы, указали специальную ложу на зрительской трибуне. Эта ложа, рассчитанная на восемь человек, , была забронирована для Грэнта, Аманды и их гостей. Но когда компания прибыла на место, оставалось свободным лишь одно сиденье, остальные семь занимали Анабел Фостер и ее друзья. Грэнт, все еще занятый лошадьми, не появлялся.
Раздосадованная Аманда не захотела, тем не менее. затевать публичный скандал и собралась уже было поискать места на общей трибуне, как Рут остановила ее:
— Вперед, дорогая, — прошептала она, кивая на ложу. — Не отступай, иначе они сядут тебе на шею. — Регги, подняв брови, дал понять, что он того же мнения.
Воодушевленная поддержкой, Аманда собралась с духом и вошла в ложу.
— Прошу прощения, но мне кажется, вы заняли наши места. — Она повернулась к Анабел, приветствуя ее. — Анабел, я боюсь, что некоторым из ваших друзей придется покинуть ложу. Половина этих мест забронирована для меня и моих гостей.
— Ваших гостей?! — переспросила Анабел, уставившись на нее. — С вами только Чалмерс, и никто из нас не собирается уступать место слуге.
— Очень жаль, но придется, несносная маленькая девчонка! — Аманда уже не обращала внимания на реакцию окружающих. Анабел вела себя как избалованный ребенок, каковым она и была на деле. — Слуга или нет, но сегодня он мой гость. — Она сделала паузу перед решающим ударом. — Как, впрочем, и сенатор Уиттакер с супругой, которые терпеливо ждут возможности войти.
Анабел вытянула шею, и ее челюсть отвисла при виде знаменитого сенатора. Через секунду она уже суетилась, пытаясь сгладить неловкость.
— О! Мадам! Сэр! Я ужасно сожалею! Я просто не заметила вас позади всех. Конечно, пожалуйста. Я просто уверена, что вы не останетесь без мест. — Ее руки затрепетали, как крылышки пойманной бабочки, и четверо ее друзей покинули свои места.
Получив свое законное место, Аманда намеренно забыла представить Анабел Уиттакерам. Чалмерс победно надулся и даже не удостоил ее взглядом. Аманда подумала в этот момент, что Регги вряд ли когда-нибудь соблаговолит открыть перед этой самонадеянной девчонкой ворота Туманной Долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42