водолей.ру сантехника
Эта потешная битва представляла собой блестящую демонстрацию воинского искусства, однако для Адель каждая следующая минута казалась невыносимой мукой. Когда кто-нибудь из участников свалки падал на землю, попадая при этом под копыта лошадей, у нее из груди вырывался крик тревоги. Некоторые из окровавленных бойцов теряли свои мечи и вынуждены были прибегать к кинжалам.
Сквозь шум и неразбериху слышались возбужденные крики толпы, на все лады подбадривавшей своих любимцев. Насколько было известно Адель, на некоторых пользовавшихся особой славой рыцарей даже делались ставки. Рейф тоже принадлежал к их числу, и она не знала, радоваться ли ей этому или, напротив, огорчаться. Впрочем, уже одно то, что он пользовался репутацией человека, привыкшего находиться в самой гуще битвы, само по себе могло служить основанием для беспокойства.
На поле царила такая сумятица, что Адель трудно было выделить Рейфа среди двигавшихся в разные стороны отдельных групп бойцов: только когда лучи солнца падали на его щит, ей удавалось мельком увидеть, как он сражается с очередным противником. Снова и снова он отражал их нападения. Это продолжалось до тех пор, пока он не получил удар в спину такой силы, что его жеребец споткнулся и Рейф оказался выброшенным из седла. Когда ряды всадников снова сомкнулись вокруг него, Адель в ужасе закричала, опасаясь, что его вот-вот затопчут насмерть.
К счастью, ее страхи оказались напрасными: Рейф сумел подняться на ноги и вступил в сражение одновременно с двумя соперниками. В конце концов он взял верх над обоими, затем совершенно неожиданно снова оказался повергнутым на землю и на этот раз уже не поднялся.
Адель тут же вскочила с места и без колебаний протиснулась сквозь толпу, устремившись к подножию трибуны. Барбара и Маргарет кричали ей вслед, чтобы она не тревожилась зря, однако Адель их не слушала – она должна была собственными глазами убедиться в безопасности возлюбленного.
Вскоре она смешалась с шумной толпой, сновавшей внизу. Торговцы задевали ее углами своих деревянных лотков, полных горячих, аппетитных на вид пирогов. Куда бы она ни пошла, они кричали ей в ухо или останавливали ее, хватая за рукава, в надежде, что она купит у них товар.
Пространство возле наскоро сколоченного ларька, где продавался эль, было переполнено мужчинами, желавшими промочить горло. Когда Адель спросила, как ей добраться до шатров участников, сразу несколько человек вызвались показать ей путь. Отказавшись от их услуг, она нагнулась и пролезла под перилами, после чего направилась вдоль ограждения, не обращая внимания на свистки и непристойные предложения оруженосцев, попадавшихся ей по пути.
Когда мимо нее на носилках пронесли нескольких раненых рыцарей, вассалы которых шли впереди, освобождая для них дорогу, Адель последовала за ними к ряду шатров.
Лучи солнца проникали сквозь разноцветные навесы из парусины, придавая воздуху вокруг неестественные голубые, красные и желтые оттенки; над крышами шатров весело развевались вымпелы. Более состоятельные рыцари могли похвастаться шелковыми навесами с заляпанной грязью позолотой по краям, однако самые бедные из участников состязания лежали прямо на земле под открытым небом, пользуясь тенью от навесов, пока их слуги вытирали им лица и вливали в рот бодрящий эль. Друзья пытались помочь истекающим кровью раненым при помощи клочков материи, оторванных от их одежды. Адель заметила здесь нескольких женщин явно не благородного происхождения – судя по всему, то были жены или возлюбленные простых рыцарей. Впрочем, она знала, что Рейфа среди этих людей не было – хотя он и не имел собственной палатки, однако мог воспользоваться огромным темно-вишневым с серебром шатром Фицалана в самом конце лагеря.
Адель грубо отталкивали локтями, осыпали бранью, требовали, чтобы она уступила дорогу… Некоторые из пострадавших выглядели мертвенно-бледными, но их веселых спутников это, похоже, нимало не беспокоило. Между шатрами водили взад и вперед огромных боевых коней, которые громко фыркали и били копытами. По дорогому платью Адель конюхи сразу же догадались, что эта женщина принадлежит к высшей знати, и приподняли шляпы, явно удивленные тем, что видят ее здесь. Судя по их реакции, благородные дамы избегали появляться в подобных местах.
– Вы кого-то ищете, леди?
Обернувшись, Адель заметила рядом с собой деревенского парня в красной тунике, который из уважения к ее титулу почтительно коснулся рукой вихрастого лба.
– Да, мне нужен лорд Рейф де Монфор. – Она с трудом перевела дух. – Полагаю, он сейчас с людьми Фицалана.
Выражение лица парня изменилось.
– Идемте со мной, я покажу вам самый короткий путь. А что, лорд де Монфор ранен?
– Не знаю. Я только видела, как он упал и не поднялся.
Провожатый сочувственно кивнул и повел Адель между парусиновыми стенами палаток, сделав ей знак держаться за туго натянутые канаты, чтобы не оступиться. Здесь вовсю работали оружейники, исправляя вмятины в щитах и доспехах, так что за стуком молотков и лязгом металла почти ничего нельзя было разобрать. Адель поспешно следовала за юношей, который ловко петлял между наковальнями и грудами металлического лома. В какой-то момент ей показалось, что они свернули не в ту сторону, – такая кругом царила суматоха.
Возле ограды выстроился целый ряд повозок; между ними и шатрами беспрестанно сновали люди – слуги, конюхи, а также подозрительные личности, которые неизменно присутствовали на каждом сколько-нибудь значительном турнире.
– Вы уверены, что нам сюда? – наконец крикнула Адель парню, но тот продолжал не оглядываясь идти вперед, оставив ее между двумя дюжими мужчинами в подбитых волосом кожаных куртках. К ее досаде, здоровяки загородили ей проход, а когда она попыталась обойти их, умышленно встали у нее на пути.
– А ну, прочь с дороги! – приказала она, смерив их суровым взглядом.
– Что ты здесь делаешь, красотка? – спросил один из мужчин, ухмыльнувшись и протянув руку к ее волосам. Он уже успел заметить на лбу у девушки золотую диадему.
– На помощь! Кто-нибудь! Помогите! – в тревоге закричала Адель, когда ее схватили за руки. Она брыкалась и била их кулаками в грудь, отчаянно пытаясь вырваться, но никто даже не подумал прийти ей на выручку. И тут она почувствовала, как чья-то тяжелая рука легла ей на плечо, а ее рот зажала чья-то грязная ладонь.
– Пойдем со мной, дорогая. Я помогу тебе, – прошептал ей на ухо мужской голос.
У Адель кровь застыла в жилах. Этот голос был ей до боли знаком – ее спасителем оказался не кто иной, как Лоркин Йейтс!
Глава 11
Внутри повозки было холодно, снаружи зарядил дождь, и Адель слышала, как крупные капли отбивали барабанную дробь у нее над головой. Она открыла глаза и почувствовала резь от набившегося в них песка. Затем девушка приподняла голову, и ей показалось, будто внутри у нее гудит огромный колокол. Застонав, она сжала руками виски и снова опустилась на солому, стараясь не шевелиться.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами и снова открыть глаза. Повозка тронулась с места, раскачиваясь из стороны в сторону, словно корабль в море, и теперь Адель пришлось бороться с приступом тошноты, который не отступал до тех пор, пока тряска не прекратилась.
Наконец она достаточно пришла в себя, чтобы сесть. Просунув пальцы в щель между кусками линялой парусины, накрывавшими повозку, она раздвинула их и выглянула наружу.
Повозка медленно тащилась по холмистой равнине с редкими деревьями. Кругом виднелись гниющие остатки растительности, тесно переплетающиеся между собой; среди желтой чахлой поросли, задевавшей края повозки, попадались яркие бусины плодов шиповника – они были так близко от нее, что она могла их сорвать.
Понемногу к Адель возвращалась память, а вместе с ней и потрясение, которое она испытала, узнав голос Лоркина Йейтса – последнее, что ей удалось услышать перед тем, как все погрузилось во тьму. Ее охватила дрожь ужаса. Каким-то образом Йейтсу удалось разыскать ее как раз тогда, когда она думала, что он навсегда исчез из ее жизни.
Руки Адель были связаны, но ноги оставались свободными, и она принялась разминать их. Левую лодыжку пронзила острая боль, и Адель вспомнила, как подвернула ее, угодив ногой в выбоину на дороге. Она снова осторожно раздвинула парусину в задней части повозки в надежде выпрыгнуть из нее и скрыться, благо они двигались вперед достаточно медленно.
Выглянув наружу, она, к своему разочарованию, увидела там голову осла и потертые штаны сидевшего на нем наездника. Тогда Адель перебралась в переднюю часть повозки, но и тут ее постигла неудача – с той лишь разницей, что здесь ее взгляд наткнулся сразу на четырех всадников. Побег был явно невозможен. Когда они сделают привал, она попробует найти какой-нибудь другой выход. Сама мысль об объятиях и мокрых жадных поцелуях Лоркина вызывала у нее омерзение.
Наконец тряская повозка накренилась и остановилась, заставив Адель очнуться от дремоты. Сжавшись в комок, она присела на корточки в самом темном углу повозки, зная, что за нею придут, и моля Бога о том, чтобы это оказался не Йейтс.
– Все в порядке, – донесся до нее снаружи чей-то возглас, затем между кусками парусины мелькнул свет фонаря.
– Здравствуй, Адель, дорогая моя.
Все ее надежды на спасение окончательно улетучились. Хотя она и не отдавала себе в этом отчета, до этого момента в глубине души Адель цеплялась за отчаянную мысль, что ее похитителем был все же не Лоркин Йейтс. Теперь последние сомнения развеялись, и это стало для нее сокрушительным ударом.
Показавшись в проеме между кусками парусины, Йейтс поднял повыше фонарь, чтобы рассмотреть ее лицо, и, похоже, остался доволен тем, что увидел.
– Наконец-то, – выдохнул он, протянув к ней руку. – Как раз такая, какой ты мне запомнилась. Я так боялся, что мы никогда больше не встретимся.
Все еще улыбаясь, самозванец, выдававший себя за Джоса, помог Адель выбраться из повозки и подвел ее к бивачному костру. Огонь был слабым, поскольку древесина еще не успела просохнуть после недавнего дождя, но, несмотря на это, Адель протянула руки поближе к колеблющимся язычкам пламени. Она бросила взгляд по сторонам – на густой лес, окружавший их, на тощие фигуры спутников – и сердце в ее груди оборвалось. Итак, Лоркин снова захватил ее в плен в еще одном лесном лагере, намереваясь и дальше жить с нею во лжи. Интересно, догадывается ли он о том, что она уже знает правду?
– Я думала, ты все еще в тюрьме, – произнесла она наконец, вывернувшись из его цепких рук.
– На всем свете не найдется таких тюрем, которые могли бы меня удержать, в особенности когда у меня есть цель. Я должен был бежать, хотя бы для того, чтобы спасти тебя, сестренка, – ответил Йейтс, протянув руку, чтобы погладить ее по щеке.
– И что ты собираешься делать со мной теперь?
Тон ее вопроса был таким резким, что его лицо помрачнело.
– Как, ни единого слова приветствия для своего родного брата? Никакой благодарности за то, что я вызволил тебя из беды?
– А я и не просила меня вызволять, – пробормотала Адель, принимая из рук Йейтса кружку теплого эля и одновременно решая про себя, стоит ли ей прямо сказать о том, что он самозванец, или с этим лучше повременить. По здравом размышлении она пришла к выводу, что проявить свою осведомленность сейчас было бы ошибкой – здесь, в лагере, она всецело зависела от его милости. Ради ее же блага ей лучше оставаться в глазах Йейтса его сестрой – в противном случае он наверняка попытается ее изнасиловать. Кроме того, если ему станет известно, что его разоблачили, для него уже не будет смысла оставлять ее в живых. Ей не были известны дальнейшие планы сэра Гая, но, судя по тому, что рассказывал ей о Лоркине Йейтсе Рейф, этот человек мог быть очень опасен. Рейф говорил ей…
Рейф! Приступ дрожи потряс все ее тело. Ей так и не удалось выяснить, что произошло с ним на турнире. Когда эти негодяи схватили ее, она как раз направлялась к шатру Фицалана, чтобы расспросить о его судьбе. Похоже, что у нее и впрямь случился временный провал в памяти, но теперь боль и тревога снова нахлынули на нее удушливой волной. Она должна знать, пострадал он или нет.
– Отвези меня обратно, – потребовала Адель, поставив кружку на землю.
– Куда?
– В Сент-Эдмундсбери. Я остановилась там в доме Фицаланов, и они наверняка станут меня искать. Если ты сейчас же доставишь меня туда, возможно, тебе еще удастся бежать.
– Бежать? Зачем? Разве я не свободен как птица?
– Ты по-прежнему остаешься изгоем, стоящим вне закона. Я бы не назвала это свободой.
Глаза Йейтса превратились в щелочки; он долго смотрел на нее при свете костра, после чего произнес:
– Ты очень изменилась, сестра, и это не к добру. Не знаю, что тебе про меня наговорили, но я не изгой и… нет ничего более естественного для брата и сестры, чем жить вместе. Скоро мы с тобой вернемся в Эстерволд и забудем о том, что было прежде.
Адель едва удержалась от того, чтобы не выложить ему все, что она о нем думает, однако вместо этого лишь спросила:
– А как же Хью д’Авранш?
– Ублюдок! – Йейтс сплюнул в костер. – Все, чего он заслуживает, – нож в спину. Когда я явился с предложением доставить тебя к нему, он обошелся со мной как с последним нищим.
Встревоженная его словами, Адель выпрямилась:
– Что ты имеешь в виду? Когда это было?
– Он приехал в Сент-Эдмундсбери, чтобы участвовать в турнире. Я сказал, что знаю, у кого в плену ты находишься, и готов за плату привести тебя в его шатер. Д’Авранш в ответ назвал меня мошенником и даже угрожал натравить на меня своих людей.
– Так ты сообщил ему про Рейфа!
– Разумеется. Кроме того, я предложил ему похитить тебя, но он не согласился.
Итак, теперь Хью д’Авранш знает о том, что Рейф отказался подчиниться королевскому приказу. При этой мысли Адель охватила дрожь. Д’Авранш тоже участвовал в турнире, и вполне возможно, что именно он в конце концов предательским ударом в спину выбил Рейфа из седла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Сквозь шум и неразбериху слышались возбужденные крики толпы, на все лады подбадривавшей своих любимцев. Насколько было известно Адель, на некоторых пользовавшихся особой славой рыцарей даже делались ставки. Рейф тоже принадлежал к их числу, и она не знала, радоваться ли ей этому или, напротив, огорчаться. Впрочем, уже одно то, что он пользовался репутацией человека, привыкшего находиться в самой гуще битвы, само по себе могло служить основанием для беспокойства.
На поле царила такая сумятица, что Адель трудно было выделить Рейфа среди двигавшихся в разные стороны отдельных групп бойцов: только когда лучи солнца падали на его щит, ей удавалось мельком увидеть, как он сражается с очередным противником. Снова и снова он отражал их нападения. Это продолжалось до тех пор, пока он не получил удар в спину такой силы, что его жеребец споткнулся и Рейф оказался выброшенным из седла. Когда ряды всадников снова сомкнулись вокруг него, Адель в ужасе закричала, опасаясь, что его вот-вот затопчут насмерть.
К счастью, ее страхи оказались напрасными: Рейф сумел подняться на ноги и вступил в сражение одновременно с двумя соперниками. В конце концов он взял верх над обоими, затем совершенно неожиданно снова оказался повергнутым на землю и на этот раз уже не поднялся.
Адель тут же вскочила с места и без колебаний протиснулась сквозь толпу, устремившись к подножию трибуны. Барбара и Маргарет кричали ей вслед, чтобы она не тревожилась зря, однако Адель их не слушала – она должна была собственными глазами убедиться в безопасности возлюбленного.
Вскоре она смешалась с шумной толпой, сновавшей внизу. Торговцы задевали ее углами своих деревянных лотков, полных горячих, аппетитных на вид пирогов. Куда бы она ни пошла, они кричали ей в ухо или останавливали ее, хватая за рукава, в надежде, что она купит у них товар.
Пространство возле наскоро сколоченного ларька, где продавался эль, было переполнено мужчинами, желавшими промочить горло. Когда Адель спросила, как ей добраться до шатров участников, сразу несколько человек вызвались показать ей путь. Отказавшись от их услуг, она нагнулась и пролезла под перилами, после чего направилась вдоль ограждения, не обращая внимания на свистки и непристойные предложения оруженосцев, попадавшихся ей по пути.
Когда мимо нее на носилках пронесли нескольких раненых рыцарей, вассалы которых шли впереди, освобождая для них дорогу, Адель последовала за ними к ряду шатров.
Лучи солнца проникали сквозь разноцветные навесы из парусины, придавая воздуху вокруг неестественные голубые, красные и желтые оттенки; над крышами шатров весело развевались вымпелы. Более состоятельные рыцари могли похвастаться шелковыми навесами с заляпанной грязью позолотой по краям, однако самые бедные из участников состязания лежали прямо на земле под открытым небом, пользуясь тенью от навесов, пока их слуги вытирали им лица и вливали в рот бодрящий эль. Друзья пытались помочь истекающим кровью раненым при помощи клочков материи, оторванных от их одежды. Адель заметила здесь нескольких женщин явно не благородного происхождения – судя по всему, то были жены или возлюбленные простых рыцарей. Впрочем, она знала, что Рейфа среди этих людей не было – хотя он и не имел собственной палатки, однако мог воспользоваться огромным темно-вишневым с серебром шатром Фицалана в самом конце лагеря.
Адель грубо отталкивали локтями, осыпали бранью, требовали, чтобы она уступила дорогу… Некоторые из пострадавших выглядели мертвенно-бледными, но их веселых спутников это, похоже, нимало не беспокоило. Между шатрами водили взад и вперед огромных боевых коней, которые громко фыркали и били копытами. По дорогому платью Адель конюхи сразу же догадались, что эта женщина принадлежит к высшей знати, и приподняли шляпы, явно удивленные тем, что видят ее здесь. Судя по их реакции, благородные дамы избегали появляться в подобных местах.
– Вы кого-то ищете, леди?
Обернувшись, Адель заметила рядом с собой деревенского парня в красной тунике, который из уважения к ее титулу почтительно коснулся рукой вихрастого лба.
– Да, мне нужен лорд Рейф де Монфор. – Она с трудом перевела дух. – Полагаю, он сейчас с людьми Фицалана.
Выражение лица парня изменилось.
– Идемте со мной, я покажу вам самый короткий путь. А что, лорд де Монфор ранен?
– Не знаю. Я только видела, как он упал и не поднялся.
Провожатый сочувственно кивнул и повел Адель между парусиновыми стенами палаток, сделав ей знак держаться за туго натянутые канаты, чтобы не оступиться. Здесь вовсю работали оружейники, исправляя вмятины в щитах и доспехах, так что за стуком молотков и лязгом металла почти ничего нельзя было разобрать. Адель поспешно следовала за юношей, который ловко петлял между наковальнями и грудами металлического лома. В какой-то момент ей показалось, что они свернули не в ту сторону, – такая кругом царила суматоха.
Возле ограды выстроился целый ряд повозок; между ними и шатрами беспрестанно сновали люди – слуги, конюхи, а также подозрительные личности, которые неизменно присутствовали на каждом сколько-нибудь значительном турнире.
– Вы уверены, что нам сюда? – наконец крикнула Адель парню, но тот продолжал не оглядываясь идти вперед, оставив ее между двумя дюжими мужчинами в подбитых волосом кожаных куртках. К ее досаде, здоровяки загородили ей проход, а когда она попыталась обойти их, умышленно встали у нее на пути.
– А ну, прочь с дороги! – приказала она, смерив их суровым взглядом.
– Что ты здесь делаешь, красотка? – спросил один из мужчин, ухмыльнувшись и протянув руку к ее волосам. Он уже успел заметить на лбу у девушки золотую диадему.
– На помощь! Кто-нибудь! Помогите! – в тревоге закричала Адель, когда ее схватили за руки. Она брыкалась и била их кулаками в грудь, отчаянно пытаясь вырваться, но никто даже не подумал прийти ей на выручку. И тут она почувствовала, как чья-то тяжелая рука легла ей на плечо, а ее рот зажала чья-то грязная ладонь.
– Пойдем со мной, дорогая. Я помогу тебе, – прошептал ей на ухо мужской голос.
У Адель кровь застыла в жилах. Этот голос был ей до боли знаком – ее спасителем оказался не кто иной, как Лоркин Йейтс!
Глава 11
Внутри повозки было холодно, снаружи зарядил дождь, и Адель слышала, как крупные капли отбивали барабанную дробь у нее над головой. Она открыла глаза и почувствовала резь от набившегося в них песка. Затем девушка приподняла голову, и ей показалось, будто внутри у нее гудит огромный колокол. Застонав, она сжала руками виски и снова опустилась на солому, стараясь не шевелиться.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами и снова открыть глаза. Повозка тронулась с места, раскачиваясь из стороны в сторону, словно корабль в море, и теперь Адель пришлось бороться с приступом тошноты, который не отступал до тех пор, пока тряска не прекратилась.
Наконец она достаточно пришла в себя, чтобы сесть. Просунув пальцы в щель между кусками линялой парусины, накрывавшими повозку, она раздвинула их и выглянула наружу.
Повозка медленно тащилась по холмистой равнине с редкими деревьями. Кругом виднелись гниющие остатки растительности, тесно переплетающиеся между собой; среди желтой чахлой поросли, задевавшей края повозки, попадались яркие бусины плодов шиповника – они были так близко от нее, что она могла их сорвать.
Понемногу к Адель возвращалась память, а вместе с ней и потрясение, которое она испытала, узнав голос Лоркина Йейтса – последнее, что ей удалось услышать перед тем, как все погрузилось во тьму. Ее охватила дрожь ужаса. Каким-то образом Йейтсу удалось разыскать ее как раз тогда, когда она думала, что он навсегда исчез из ее жизни.
Руки Адель были связаны, но ноги оставались свободными, и она принялась разминать их. Левую лодыжку пронзила острая боль, и Адель вспомнила, как подвернула ее, угодив ногой в выбоину на дороге. Она снова осторожно раздвинула парусину в задней части повозки в надежде выпрыгнуть из нее и скрыться, благо они двигались вперед достаточно медленно.
Выглянув наружу, она, к своему разочарованию, увидела там голову осла и потертые штаны сидевшего на нем наездника. Тогда Адель перебралась в переднюю часть повозки, но и тут ее постигла неудача – с той лишь разницей, что здесь ее взгляд наткнулся сразу на четырех всадников. Побег был явно невозможен. Когда они сделают привал, она попробует найти какой-нибудь другой выход. Сама мысль об объятиях и мокрых жадных поцелуях Лоркина вызывала у нее омерзение.
Наконец тряская повозка накренилась и остановилась, заставив Адель очнуться от дремоты. Сжавшись в комок, она присела на корточки в самом темном углу повозки, зная, что за нею придут, и моля Бога о том, чтобы это оказался не Йейтс.
– Все в порядке, – донесся до нее снаружи чей-то возглас, затем между кусками парусины мелькнул свет фонаря.
– Здравствуй, Адель, дорогая моя.
Все ее надежды на спасение окончательно улетучились. Хотя она и не отдавала себе в этом отчета, до этого момента в глубине души Адель цеплялась за отчаянную мысль, что ее похитителем был все же не Лоркин Йейтс. Теперь последние сомнения развеялись, и это стало для нее сокрушительным ударом.
Показавшись в проеме между кусками парусины, Йейтс поднял повыше фонарь, чтобы рассмотреть ее лицо, и, похоже, остался доволен тем, что увидел.
– Наконец-то, – выдохнул он, протянув к ней руку. – Как раз такая, какой ты мне запомнилась. Я так боялся, что мы никогда больше не встретимся.
Все еще улыбаясь, самозванец, выдававший себя за Джоса, помог Адель выбраться из повозки и подвел ее к бивачному костру. Огонь был слабым, поскольку древесина еще не успела просохнуть после недавнего дождя, но, несмотря на это, Адель протянула руки поближе к колеблющимся язычкам пламени. Она бросила взгляд по сторонам – на густой лес, окружавший их, на тощие фигуры спутников – и сердце в ее груди оборвалось. Итак, Лоркин снова захватил ее в плен в еще одном лесном лагере, намереваясь и дальше жить с нею во лжи. Интересно, догадывается ли он о том, что она уже знает правду?
– Я думала, ты все еще в тюрьме, – произнесла она наконец, вывернувшись из его цепких рук.
– На всем свете не найдется таких тюрем, которые могли бы меня удержать, в особенности когда у меня есть цель. Я должен был бежать, хотя бы для того, чтобы спасти тебя, сестренка, – ответил Йейтс, протянув руку, чтобы погладить ее по щеке.
– И что ты собираешься делать со мной теперь?
Тон ее вопроса был таким резким, что его лицо помрачнело.
– Как, ни единого слова приветствия для своего родного брата? Никакой благодарности за то, что я вызволил тебя из беды?
– А я и не просила меня вызволять, – пробормотала Адель, принимая из рук Йейтса кружку теплого эля и одновременно решая про себя, стоит ли ей прямо сказать о том, что он самозванец, или с этим лучше повременить. По здравом размышлении она пришла к выводу, что проявить свою осведомленность сейчас было бы ошибкой – здесь, в лагере, она всецело зависела от его милости. Ради ее же блага ей лучше оставаться в глазах Йейтса его сестрой – в противном случае он наверняка попытается ее изнасиловать. Кроме того, если ему станет известно, что его разоблачили, для него уже не будет смысла оставлять ее в живых. Ей не были известны дальнейшие планы сэра Гая, но, судя по тому, что рассказывал ей о Лоркине Йейтсе Рейф, этот человек мог быть очень опасен. Рейф говорил ей…
Рейф! Приступ дрожи потряс все ее тело. Ей так и не удалось выяснить, что произошло с ним на турнире. Когда эти негодяи схватили ее, она как раз направлялась к шатру Фицалана, чтобы расспросить о его судьбе. Похоже, что у нее и впрямь случился временный провал в памяти, но теперь боль и тревога снова нахлынули на нее удушливой волной. Она должна знать, пострадал он или нет.
– Отвези меня обратно, – потребовала Адель, поставив кружку на землю.
– Куда?
– В Сент-Эдмундсбери. Я остановилась там в доме Фицаланов, и они наверняка станут меня искать. Если ты сейчас же доставишь меня туда, возможно, тебе еще удастся бежать.
– Бежать? Зачем? Разве я не свободен как птица?
– Ты по-прежнему остаешься изгоем, стоящим вне закона. Я бы не назвала это свободой.
Глаза Йейтса превратились в щелочки; он долго смотрел на нее при свете костра, после чего произнес:
– Ты очень изменилась, сестра, и это не к добру. Не знаю, что тебе про меня наговорили, но я не изгой и… нет ничего более естественного для брата и сестры, чем жить вместе. Скоро мы с тобой вернемся в Эстерволд и забудем о том, что было прежде.
Адель едва удержалась от того, чтобы не выложить ему все, что она о нем думает, однако вместо этого лишь спросила:
– А как же Хью д’Авранш?
– Ублюдок! – Йейтс сплюнул в костер. – Все, чего он заслуживает, – нож в спину. Когда я явился с предложением доставить тебя к нему, он обошелся со мной как с последним нищим.
Встревоженная его словами, Адель выпрямилась:
– Что ты имеешь в виду? Когда это было?
– Он приехал в Сент-Эдмундсбери, чтобы участвовать в турнире. Я сказал, что знаю, у кого в плену ты находишься, и готов за плату привести тебя в его шатер. Д’Авранш в ответ назвал меня мошенником и даже угрожал натравить на меня своих людей.
– Так ты сообщил ему про Рейфа!
– Разумеется. Кроме того, я предложил ему похитить тебя, но он не согласился.
Итак, теперь Хью д’Авранш знает о том, что Рейф отказался подчиниться королевскому приказу. При этой мысли Адель охватила дрожь. Д’Авранш тоже участвовал в турнире, и вполне возможно, что именно он в конце концов предательским ударом в спину выбил Рейфа из седла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42