Джинкс предвкушала еще несколько таких же вечеров, пока «Колдунью» моют и делают пригодной для проживания, но на следующее утро Эрик сказал ей, что едет на неделю домой.— Поедем со мной, Рыжая. Мама очень обрадуется тебе, и она умирает от желания увидеть Эли.Он уже несколько раз делал ей подобные предложения.— Ты плохо спишь, Рыжая, — говорил он. — Наверное, тебе надо поехать ненадолго домой.За последние пятнадцать месяцев этот вопрос возникал уже несколько раз. В первый раз Джинкс сказала, что Элисон еще слишком мала.— Мама сразу поймет, что она не от тебя. Но в последние пятьмесяцев, с тех пор как пришло письмо от Карра, сообщающее о гибели родителей, Джинкс решительно отклоняла предложения Эрика поехать домой.— Зачем мне ехать в Орегон? — спрашивала она его. — Меня с ним больше ничего не связывает.Но на этот раз он был настойчив.— Поедем со мной в Миллтаун, Рыжая. Мама хочет посмотреть на ребенка. Ведь она думает, что Эли — ее внучка.— Тогда лучше будет, если ты скажешь ей правду! Не говори ей, чей в действительности Эли ребенок, но дай матери понять, что у нее нет внучки!— Джинкс, но так нельзя. Все думают, что мы женаты и что Эли — мой ребенок.— Ну мы ведь не женаты и она — не твоя. И теперь, когда мама и отец… ну, больше не к чему притворяться.— Так ты поэтому зарегистрировалась как мисс Хэрроу? Ты хочешь, чтобы все знали, что Элисон — незаконнорожденная?— Нет. Я хочу только, чтобы ты все объяснил тете Эйлин. Эли не ее внучка, и несправедливо и дальше держать ее в неведении.— Джинкс…— Нет! Элисон только моя, и ничья больше! И я не хочу возвращаться в Орегон.Эрик уехал в Миллтаун в среду утром. Как только они поцеловались на прощание, Джинкс оделась, поручила Элисон заботам няни и вышла на свет Божий. «Не о чем беспокоиться, — утешала она себя. — Ведь мама же жила одна с четырнадцати лет!» Но Джинкс тем не менее нервничала.В отцовском банке ее приняли с преувеличенным почтением и обилием белозубых улыбок. Она подумала: встречали бы они ее так же, если бы знали, что она живет в грехе с одним мужчиной и родила незаконного ребенка от другого — своего собственного брата?— Я не очень-то понимаю в делах, мистер Броктон, — сказала она банкиру.— Тогда позвольте нам помочь вам, чем мы сможем. И позвольте сказать вам, что мы счастливы видеть вас снова, мадам. Я хорошо помню, как вы приходили к нам с отцом, упокой, Господи, его душу.— Да, спасибо, мистер Броктон. Насколько я знаю, на мое имя был открыт счет, и я хочу узнать, как скоро я могу получать с него деньги.— В магазинах будут рады открыть вам кредит, миссис Магилликутти. Глаза ее засияли.— Я сохраняю имя своего отца, — жестко сказала она.Он, по-видимому, удивился этому.— Миссис… мисс — мисс Хэрроу?— Да, именно так. Поэтому, пожалуйста, сделайте необходимые изменения сейчас же. — Она улыбнулась ослепительной и фальшивой улыбкой. — Ну, а теперь — как мне можно расходовать деньги, не имея при себе большого количества наличных? — Она чувствовала себя такой серой, понятия не имея о деловом мире.Но напрасно она тревожилась. Как часто говорил отец, с деньгами все возможно.Лицо Броктона засияло, как медный шар. — Позвольте, я объясню вам, как пользоваться чеками, миссис — извините, мисс Хэрроу Джинкс провела три восхитительных дня, покупая рождественские подарки и одежду. Она удивилась, как весело и приятно это — покупать. Как она презирала Эдит за ее любовь к красивым вещам! Бедная Эдит. Она знала так мало удовольствий в жизни.Как это прекрасно — иметь неограниченное количество денег на расходы! Целых три дня Джинкс кутила, познав для себя совершенно новое удовольствие!На четвертый день она открыла утреннюю газету, посмотрела на дату, и радостное настроение покинуло ее.Десятое декабря — день рождения Райля. На какое-то время комната отеля перестала для нее существовать. Она видела озеро, яркое и блестящее от солнечного света, а над ним — Хэрроугейт. За своей спиной Джинкс почти ощущала холодок, идущий от кирпичей дома. Рядом с собой она мысленно видела Райля, склонившегося над рисунком, видела, как он быстрыми движениями кисти схватывает черты ее лица и красоту бегущих облаков, от которой ей хотелось плакать. Она слышала песню дрозда, доносящуюся из сада, чувствовала запах зреющих персиков… и руки Райля…«Воспоминания навсегда останутся со мной», — подумала Джинкс.И мама ошибалась в том, что у нас будет неполноценный ребенок. Элисон не могла бы быть совершеннее. Сначала Джинкс волновалась, что в ней может быть какой-то дефект, который сейчас просто не виден, который проявится позже. Но с каждым днем она все больше и больше убеждалась, что у Элисон совершенно нет недостатков.Мама была не права. Если бы никто не знал, что они с Райлем брат и сестра, они могли бы пожениться. Они могли бы пожениться и быть вместе — и иметь красивую малышку-дочь, и в будущем еще красивых детей. Мысль о том, что они с Райлем действительно могли бы быть вместе, свербила ее. Она пыталась думать о других вещах, но эта мысль постоянно возвращалась к ней.Теперь, когда мамы и отца нет, никто не знал о том, что Райль ей брат наполовину. Они могут быть вместе. Никто не знал об этом. Даже Райль не знал. «Никто, кроме меня», — думала она. Мысль эта стала неотъемлемой ее частью и постепенно проникла даже в ее сны.В ночь с понедельника на вторник она очень плохо спала и проснулась с головной болью и твердой решимостью найти Райля. Она не могла спросить Карра адрес Райля, не могла доставить ему такое удовольствие. Она сама должна найти Райля.Часом позже, одетая так, что ее почти невозможно было узнать, Джинкс шла по темному коридору, останавливаясь для того, чтоб прочитать таблички на дверях.Наконец она нашла ту, что искала: «Джо Циннамон — частные расследования». Она повернула ручку. Офис был на редкость грязный, мебели в нем было совсем немного: письменный стол, два кресла и шкаф. Маленький человечек с большой сигарой оторвался от бумаг:— Да, мадам? — Он двинулся к ней, показывая на кожаное кресло:— Чем могу служить?— Вы можете установить местонахождение пропавшего человека?— Именно это — моя специальность. — При разговоре он странно подпрыгивал на носках.Джинкс присела на край кресла.— Его зовут Райль Толмэн, — начала она. Джинкс так давно не произносила имя Райля вслух, что поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.
Эрик пробыл в Миллтауне целых две недели, а потом еще несколько дней занимался кораблем. В течение какого-то времени Джинкс думала, что они с Эдисон будут проводить Рождество вдвоем, но он пришел утром, нагруженный подарками, один из которых был просто чудом заморским. Джинкс не могла поверить, что Эрика пропустили в гостиницу с попугаем, на плече.— Бу-бу-бу! — завопила Элисон, наступив второпях на подол юбки и свалившись.— Эрик! — рассмеялась Джинкс, ставя ребенка на ноги. — Где ты его сумел раздобыть?— Выиграл в покер.— Бу! — кричала Элисон.— Тише, дорогая. А как его зовут?— Кэп'н Кидд. Говорят, он умеет разговаривать, но пока я от него не слышал ни слова. Он родом с Панамы, но последние несколько лет провел на пароходе, перевозившем нитраты Чили.— Кидд! — завопил Кэп'н Кидд хриплым голосом. — Кидд!— Кидд! — Джинкс смеялась до слез. Рождественский ужин они устроили в ресторане отеля. Эрик много рассказывал об Абнере, своем маленьком братике, который был на пять месяцев старше Эли, но едва ли таким же умным и активным.— Он просто мешок с костями в сравнении с ней, — заявил Эрик.Уходя из ресторана, Джинкс спросила его:— Ты сказал матери, что Элисон не ее внучка?Он помрачнел.— Она знала уже, что мы не женаты. Олли доложил ей назавтра после того, как обнаружил, что ты зарегистрировалась в отеле под именем мисс Хэрроу. Так что мне пришлось только сказать матери о том, что ты была уже беременной, когда уехала из Хэрроугейта. Она была так расстроена, что даже не спросила, кто отец ребенка.«Бедная тетя Эйлин, — подумала Джинкс, — она так хотела иметь девочку». Эйлин родила Абнера вскоре после того, как Джинкс уехала из Миллтауна, а Бренда, жена Уита, за последние четыре года родила только двух мальчиков — и ни одной девочки.Эрик открыл дверь и положил шляпу на стол. Пока Джинкс провожала няню, он молчал. Когда дверь за ней закрылась, он оперся о каминную полку и вытащил трубку.— Джинкс, почему ты зарегистрировалась как мисс Хэрроу?Она изумилась, он называл ее «Джинкс», только когда особенно сильно сердился на нее. Может быть, он узнал о частном расследовании? Сердце ее упало, и какое-то время она была почти готова выложить ему всю правду, сказать, что не может больше ходить с ним в море, что не успокоится до тех пор, пока снова не найдет Райля. К чему приведут эти поиски — она не знала, но увидеть его хоть один только раз ей было просто необходимо. Но вдруг Джинкс подумала: ведь Эрик так хорошо к ней относился. Что стоит ей быть с ним и радовать его до тех пор, пока Райль не будет найден? Пожалуй, она останется с Эриком до тех пор, пока Райля не обнаружат.— Я задал тебе вопрос, Джинкс. Почему ты…— ..зарегистрировалась под своим собственным именем. Я слышала тебя. — Она стала расстегивать лиф.— Ну?— Потому что мы не женаты и никогда не будем. Потому что я не знала, как еще могу зарегистрироваться. Я сделала это не для того, чтобы причинить тебе боль, Эрик, а потому, что только так это и возможно было сделать.Он рассмеялся горьким смехом:— Наверное, если бы я предложил тебе сейчас выйти за меня замуж, ты подумала бы, что это из-за твоих денег.— Ты ведь отлично знаешь, что это не так. Но неважно, я все равно ответила бы тебе отказом.— Вот если сейчас в дверь войдет Райль — ты оставишь меня?Как могла она ответить ему, если сама не знала ответа на этот вопрос?— Эрик, давай не будем опять поднимать этот вопрос, — сказала она. — Мы ведь оба знаем, что наши отношения временные. Давай не будем портить время, проводимое вместе, взаимными обвинениями.Он зажег трубку и взглянул на нее сквозь завесу дыма. Знакомый вишневый запах наполнил комнату.Она достала из ящика ночную рубашку и повернулась к нему:— Мы скоро отплываем?— Завтра, если я смогу набрать команду.— Набрать команду? — повторила она удивленно. Она знала, что многие матросы покидают парусники для того, чтобы плавать на более быстрых пароходах, где платили больше, но предметом особой гордости Эрика было то, что его команда рейс за рейсом плавала с ним в полном составе.— А что случилось с твоей командой?— Большинство матросов перешли на другие корабли сразу же после того, как мы причалили. Они не захотели плавать на судне, перевозящем удобрения. Я их в этом не виню.— Но все это уже в прошлом. Карр больше не пошлет нас в Перу.— Знаю, Рыжая, но команда разбежалась еще до того, как ты посетила льва в его логове.— А что Крау? Неужели он тоже покинул нас?— Нет, он с нами, и его дядя, и Тилсон, и еще несколько старых морских волков. Но мне пришлось заменить обоих помощников капитана.— Я рада, что Крау не оставил нас. Не знаю, что бы я без него делала. Он прямо вторая мать для Эли.Эрик улыбнулся:— Держу пари, этот уличный пацаненок был бы рад услышать твои слова.— А что — теперь «Колдунья» хорошо пахнет?— Прямо как роза. Люди Уиллоуби хорошо поработали над ней. Джинкс обняла его:— А куда мы пойдем теперь?— Воаху.— Отлично. Хоть немного солнца после тумана Фриско.На следующее утро за завтраком Эрик сказал Джинкс:— Если все будет хорошо, я пошлю за тобой днем нового помощника. Его зовут Мак-Леод. Он шотландец — пьяница, но человек хороший.Мак-Леод не пришел ни в этот день, ни на следующий. Эрик позвонил ей и сказал, что он все еще пытается набрать команду.— Твой братец хочет, чтоб я плыл с разными подонками, но я либо наберу нормальную команду, либо не поплыву вообще. — Он усмехнулся. — Карр удивительно терпелив после разговора с тобой.— Я так и думала. Он хочет, чтоб я жила в Хэрроугейте не больше, чем я хочу жить там.Джинкс почувствовала укол сожаления. Она очень хотела вернуться в Хэрроугейт. Но хотела вернуться туда с Райлем, а не с Карром, разыгрывающим из себя лорда.— Слушай, Рыжая, все это может затянуться.— Ничего. Мы с Эли наслаждаемся береговой жизнью. Эрик, ты и не поверишь — она сегодня сделала шажок. Первый шаг!— Я давно уже говорю тебе, что Эли скоро пойдет!Он не мог бы гордиться ею больше, если бы был ее собственным отцом.— Но ведь ей только восемь с половиной месяцев. Няня говорит, что она пошла исключительно рано.— Она и есть исключительный ребенок.— Это правда.— Слушай, Джинкс, похоже, что все это затянется еще на неделю или две. Ты не хочешь поселиться на корабле?— Нет, мне тут весело.— Хорошо. Так я пошлю за тобой Мак-Леода сразу же, как наберу команду. Груз уже на корабле.— Я буду ждать.По прошествии двух недель Джинкс снова навестила частного детектива, надеясь, что он уже узнал что-то о местонахождении Райля.— Такие вещи требуют времени, мисс Хэрроу. Но я кинул на это дело еще людей, как вы и просили, и со дня на день мы все узнаем.— Хорошо, привлеките еще людей, если понадобится. Надеюсь, вы понимаете, мне очень нужно, чтобы мистера Толмэна нашли. Я заплачу любые деньги.— Я хорошо понимаю вас, мадам. Но, пока мы не нащупаем что-нибудь, нам и десять человек не помогут.— Меня не будет несколько недель, мистер Циннамон, но сразу же по приезде я позвоню. Вы располагаете достаточной суммой денег?— Тот чек, что вы дали мне, был весьма щедрым, — заверил он ее. — Мы непременно узнаем все к вашему возвращению.Мак-Леод оказался высоким худощавым мужчиной с бакенбардами, усами песочного цвета и наглыми глазами. Голос его был хриплым, и Джинкс понравилось, как раскатисто произносил он букву «р».— Мисс Хэр-р-роу, — сказал он, теребя в руках морскую шапочку. — Я — Мак-Леод, я пришел, чтоб забрать вас на корабль. Хотя должен сказать, что если бы я знал, какая красивая девушка — капитанская леди, то поднял бы мятеж и сделался бы сам капитаном «Тихоокеанской колдуньи».Она рассмеялась, но от его открытого восхищения ей стало не по себе.Она почувствовала облегчение, когда он поставил ее багаж в каюту и приподнял, уходя, шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33