Ей все еще не удалось до конца разогнуть пальцы. — У меня перед глазами все время маячило лицо Джастина, угрожавшего Джайлзу.
На минуту Клер замолчала.
— Думаю, только это помогло мне убедить мистера Олфилда, — со слабой улыбкой произнесла затем она.
— Ты бы смогла убить его?! — охрипшим голосом спросила Сабрина.
— Не знаю, — призналась Клер. — Я сказала ему, что буду приглашать их к себе одного за другим, пока кто-нибудь не отведет меня к моему мужу.
— А где Олфилд сейчас?
— Остался где-то там, в одном из грязных переулков Сент-Джайлза, — сказала Клер. — Надеюсь, он доберется пешком до своего дома…
Пришел доктор, и Клер настояла на том, чтобы присутствовать при осмотре Джайлза, находящегося все еще без сознания.
— Если не считать последствий голода и жажды, надеюсь, с лордом Уиттоном все в порядке, миледи.
Он ободряюще посмотрел на Клер.
— Не могли бы вы рассказать мне о причинах, которые довели пэра королевства до такого состояния, леди Уиттон?
— Он попал в руки двух негодяев, продержавших его несколько дней впроголодь, но сейчас мне бы не хотелось говорить, почему это произошло.
— У него нет ни синяков, ни каких-либо повреждений. Думаю, к утру он очнется.
— Тогда я буду присматривать за ним, — сказала Клер.
— Хотел бы вам заметить, леди Уиттон, вы сами не слишком хорошо выглядите.
— Еще одна ночь без сна уже не сыграет большой роли, особенно сейчас, когда Джайлз в безопасности, — радостно улыбнулась Клер, провожая доктора и подставляя стул к кровати мужа.
Волосы Уиттона свалялись и стали грязными; явственно ощущался запах погреба, хотя слуга снял с него всю одежду и надел чистую ночную рубашку. Под глазами залегли темные круги, и, когда врач осматривал его, Клер показалось, что он очень похудел. Но, слава Богу, он дома, и ему ничего не грозит.
Она снова посмотрела на свои руки и стала поочередно сжимать и разжимать пальцы, пока ей не удалось до конца развести их.
Что о ней подумает Джайлз? Если раньше он не мог позволить себе видеть ту Клер, которая убила мужа, как же, Боже мой, Уиттон сможет терпеть ее, готовую убить снова, пусть даже для его собственного блага?
Леди Уиттон не шевелилась, слезы медленно потекли по ее щекам, унося с собой напряжение, скопившееся за эти долгие и ужасные дни. «Я могу плакать хоть целую неделю, — подумала Клер, — могу не просыхать от слез… Все равно мой муж будет заботиться о той девочке, которой я когда-то была, но не о женщине, которой я стала…»
Понемногу усталость сделала свое дело, и она погрузилась в сон.
Джайлз спал… Во сне он видел, как Боксер и Жаба тащат его по ступеням навстречу свету, в котором плавает лицо жены, застывшее и зловещее.
— Теперь он знает меня, — говорит она его мучителям. — Бросьте этого господина обратно в подземелье.
Он хотел что-то сказать, но с губ не сорвалось ни слова. «Никогда не кончится этот плен, — подумал Джайлз, — пока я не скажу Клер, что люблю ее такую, какая она есть…»
Он проснулся на рассвете, еще ночь властвовала над миром.
«В подвале совсем не такой свет», — подумал Джайлз. Постепенно он начал понимать, что лежит в роскошной и уютной кровати. В собственной постели… Повернув голову, увидел спящую женщину… Только свеча мерцала в ночи… Медленно, очень медленно, чтобы не допустить головокружения, Джайлз сел, а затем приподнялся.
Клер сидела все еще в том платье, которое он успел рассмотреть и запомнить, когда его вытаскивали из подвала. Но ведь делали это не для того, чтобы спасти и привезти домой… Он смутно помнил, как его втащили в карету, увидел застывшее белое лицо жены.
Но в этом лице нет ничего враждебного, оно полно страха и решимости. Каким-то чудом Клер отыскала его и спасла. Спасла! Леди спасла своего рыцаря!
Он вспомнил… Да… В руках она держала пистолет. Ее вид говорил, в этом не могло быть никаких сомнений, что она способна убить. Она была способна убить! Клер уже убила кое-кого, его храбрая жена… Чтобы спасти себя от неминуемой, а его от возможной смерти.
Джайлз положил голову на подушку, повернулся лицом к Клер и стал внимательно рассматривать все черточки, все линии фигуры его милой и такой смелой жены. Как он мог быть так слеп! Чего он боялся? Боялся признаться себе, что Клер Дайзерт тяжело обидела его и потом вступила в ужасный брак? Боялся, что она не сможет стать той Клер, которую любил? Как Джайлз мог любить женщину, обидевшую его, заставившую так страдать?
Но теперь Уиттон видел, что его Клер оказалась той, которая необходима ему в жизни. Обстоятельства и ее внутренние силы изменили ее. Но не до такой степени… Не до неузнаваемости… И, слава Богу, не настолько, чтобы это помешало изменить к лучшему их совместную семейную жизнь.
Дверь медленно отворилась, в комнату на цыпочках вошла Сабрина. Джайлз приветственно взмахнул ей рукой.
— Ты уже проснулся? — прошептала она, присаживаясь на край кровати, и положила свою руку на его. — Это были ужасные дни. Если бы я не любила Эндрю так сильно, я бы возненавидела его за все то, что случилось с тобой.
Джайлз покачал головой.
— Это не его вина, Брина. Просто я оказался слишком упрям… Ведь я так и не назвал им свое имя.
— Слава Богу, — ответила она, — думаю, твоя жизнь для них почти ничего не значила.
Последние слова прозвучали довольно громко. Клер вздрогнула и и открыла глаза. Когда она увидела проснувшегося Джайлза, ее лицо вспыхнуло, но затем снова погасло, когда вспомнила, что сделала.
— Джайлз, — спокойно произнесла она, — я рада твоему пробуждению…
Клер неловко поднялась.
— Я скажу Хенлею, чтобы он принес тебе немного ячменного отвара.
Джайлз сделал недовольную гримасу, а Сабрина пояснила:
— Это все, что разрешил доктор на первый день… Придется тебе примириться с этим.
— Тогда воды! Простой холодной воды, — потребовал он. — И хотя бы немного каши… Хорошо, Клер?
— Хорошо, — улыбнулась она и быстро вышла.
— И еще много горячей воды для ванны, как только к тебе вернутся силы, — засмеялась Сабрина, сморщив нос.
Джайлз провел рукой по волосам.
— Может быть, и тут что-нибудь завелось, — произнес он и рассмеялся, когда Сабрина с криком отпрыгнула в сторону.
— Я пошутил, Брина.
— Придется попросить принести тебе щелоковое мыло и частый гребень… Думаю, все это очень пригодится в данный момент, — засмеялась Сабрина.
ГЛАВА 33
Лежа в ванне, Джайлз подумал, как много в своей жизни он считал само собой разумеющимся: вода, каша, горячая ванна… Простые вещи, значащие сейчас для него больше, чем любые предметы роскоши.
Сабрина прислала щелоковое мыло и частый гребень. И, как сказал его слуга, ему еще повезло: в волосах Джайзла удалось обнаружить всего лишь несколько насекомых.
Он спокойно проспал остаток дня и проснулся только на следующий день к обеду, в полдень, когда пришел доктор.
— Сегодня вы чувствуете себя получше, милорд?
— Намного лучше… Спасибо, спасибо за ваши хлопоты.
— Воды много пьете?
— Да… Чистой, холодной воды, которая для меня по вкусу может сравниться разве что с шампанским, — улыбнулся Джайлз.
— Меня это не удивляет. Еще вчера мне бросилось в глаза обезвоживание вашего организма… Завтра можно будет есть легкую пищу.
После посещения врача пришла Сабрина и сразу же пресекла его попытки встать с кровати.
— Но я же не болен!
— Прекрасно… Мы хотим, чтобы ты почувствовал себя еще лучше…
— Ну, Брина… Принеси хотя бы халат.
Сестра помогла ему просунуть руки в рукава ярко-красного шелкового одеяния, и Джайлз медленно, опираясь на ее плечо, стал ходить по комнате, что-то тихо бормоча под нос.
— Извини… Что с тобой, дорогой?
Он посмотрел на Сабрину, улыбнулся и сказал какую-то звучную ритмичную фразу на древнегреческом языке.
— Просто хотел повторить некоторые математические формулы, а потом вспомнил, что не сошел с ума только благодаря стихам Аристофана.
— О Джайлз, — зарыдала сестра и бросилась к нему на грудь.
— Не надо, не надо, Брина. Меня ведь не на галеры ссылали. Пять дней в подвале… Это и в самом деле не так уж плохо.
— Они могли убить тебя!
— Да, могли… Но не сделали этого. Думаю, благодаря моей жене.
Сабрина высвободилась из его объятий.
— Клер оказалась великолепна!
— Да, я знаю… А, кстати, где она? И утром ко мне не заходила…
— Она спит, Джайлз. Отсыпается за последние пять ночей.
Он отпустил руки сестры и медленно побрел к креслу.
— Меня еще качает… Иначе сам бы пошел к ней… Ты не попросишь ее прийти после пробуждения?
— Конечно.
— А сейчас расскажи мне, пожалуйста, всю историю…
Сабрина присела на кровать и постаралась передать все, что только знала о произошедшем.
— Я попрошу Клер, чтобы она посвятила меня в некоторые детали, — с улыбкой произнес Джайлз.
— Обязательно. У тебя очень мужественная жена, — уходя, сказала Сабрина.
— Я знаю это… — тихо произнес Джайлз, когда за ней закрылась дверь.
Полная страха и мрачных предчувствий, Клер подходила к спальне мужа. Она нашла его сидящим в кресле с книгой в руках. Голова Джайлза склонилась, глаза закрыты… На мгновение ей показалось, что он спит. Но когда Клер медленно приблизилась к нему, Джайлз выпрямился и улыбнулся, глядя ей прямо в лицо, отчего ноги женщины задрожали, как и вчера.
— Ко мне пришла моя смелая жена… — ласково, с легкой усмешкой проговорил он.
Клер покраснела:
— Не такая уж и смелая, Джайлз. Очень рада видеть тебя уже в кресле.
— Да, я чувствую себя гораздо лучше сегодня, чего не скажешь о моих глазах. Наверное, они утомились больше, чем я сам… Думаю, от недостатка света в подвале.
Клер вздрогнула.
— Должно быть, ты испугался, Джайлз?
— Да… немного, — признался он, — но не так уж сильно…
— Почему же ты не сказал им, кто ты?
— Сказать — означало провалить дело Эндрю… Прожить четыре-пять дней в подземелье казалось легко, — Джайлз замолчал, криво улыбаясь. — Сначала казалось… А потом…
— Мы здесь чуть с ума не сошли.
— Знаю… Но я и сейчас уверен, что принял правильное решение, — перешел на серьезный тон Джайлз. — Я подумал о своих тюремщиках: ведь им не совсем удобно держать у себя виконта.
Клер кивнула.
— Эндрю, кажется, не думал, что тебе грозит опасность… Но все же они ведь могли убить тебя и спрятать куда-нибудь твое тело. Именно поэтому я и решилась… — сдержанным голосом произнесла Клер.
Она все еще стояла перед ним, и Джайлз жестом указал ей на кровать.
— Подойди и присядь, Клер… Расскажи мне все…
Она присела на краешек постели и, не отрывая глаз от пола, заговорила:
— Я так боялась… Увидев Эндрю в суде, они поймут свою ошибку и решат покончить с тобой, чтобы выпутаться самим… Твой друг, конечно, не мог сам пойти туда.
— И тогда на Сент-Джеймс-стрит в дом номер 75 пошла ты…
— Нет… Я просто написала записку мистеру Олфилду с просьбой зайти ко мне, потому что якобы нужно уладить денежные проблемы младшего брата. Понимаешь, он никогда не слышал о лорде и леди Уиттон.
— А когда он пришел, что ты сказала ему?
— Приставила к его голове пистолет… Мистер Олфилд понял: я сумею пустить его в ход, потому что…
Клер замолчала.
— Ну… почему же? — ласково спросил Джайлз.
— Я сказала ему, что до брака с тобой… что меня до брака… меня называли леди Рейнсборо. И если он сию минуту не отведет меня к моему мужу, я выстрелю в него, а затем пошлю записку его компаньону…
Клер подняла глаза и рассмеялась нервным смехом.
— Я предупредила его о других партнерах и пообещала складывать их тела штабелем до тех пор, пока у кого-то не выдержат нервы и… Мистер Олфилд поверил мне…
— Еще бы не поверить!
— Убедить его оказалось нетрудно. Карета стояла во дворе, а мой пистолет все это время упирался в его живот.
— Да, я заметил это, когда меня втолкнули внутрь…
Клер посмотрела на свои руки.
— Я не могла придумать ничего другого… Ненавижу прикасаться к пистолету! Но… Мне пришлось бы убить и Олфилда, и всех остальных, чтобы только вызволить тебя, — с вызовом произнесла она.
— Я верю, Клер. И, слава Богу, что он согласился.
Джайлз поднялся и сел рядом с ней на кровать. Взяв ее руки, он с нежностью сказал:
— У тебя такие маленькие ручки, Клер, и я счастлив, что в них ты держала мою жизнь. Они сильнее, чем кажутся на первый взгляд… Так же, как и ты…
— Они так дрожали… Мне пришлось держать оружие двумя руками, — пробормотала она. — Я так вцепилась в него… Потом не могла даже разжать пальцы. О, Джайлз! Мне бы так хотелось…
— Чего бы ты хотела, дорогая?
— Я хочу, чтобы…
Клер замолчала и набрала в грудь побольше воздуха.
— Нет, не то… Не хочу превращаться в ту Клер, которую ты когда-то влюбился! Хочу, чтобы ты смог полюбить меня такой, какая есть сегодня… сейчас… сию минуту.
Джайлзу захотелось немедленно сжать ее в объятиях, доказать свою любовь и страсть, но усилием воли он заставил себя сидеть тихо.
— Я много думал о сказанном тобой, Клер. Все это время только и делал, что размышлял о сказанном тобой… Наверное, тьма подземелья сделала многие вещи яснее и четче… Ты оказалась права — я не хотел смотреть в лицо правде.
— А какова она, Джайлз?
— Во-первых, мой гнев… Я страшно злился, Клер, но не мог себе позволить проявить свои чувства… Решил, что это осложнит многое для тебя да и для всех нас, решил не обращать внимания на свои чувства… Так же, как и игнорировал свое разбитое сердце.
Джайлз выпустил ее руки и небрежным тоном сказал:
— Да, мое сердце разбито… Я, как дурак, старался не придавать этому значения и продолжал оставаться твоим верным другом… Но если бы ты только знала, какую боль причинила мне, остановив свой выбор на Рейнсборо!
— Я знаю, но я не могла поступить иначе, — прошептала Клер.
— Стыдно сознаваться в этом, только какая-то часть меня радовалась твоим страданиям от собственного выбора. Когда ты потеряла ребенка (я тогда, конечно, не знал истинной причины), я подумал: «Если бы она вышла замуж за меня, этого бы не случилось». На суде, слушая твой рассказ, радовался самому страшному и говорил про себя: «Вот, она заслужила это… Не нужно так слепо доверяться страсти!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45