— Куда он бил вас?
Голос Эндрю звучал теперь очень мягко и ободряюще.
— В живот. Джастин поклялся, что убьет ребенка, прежде чем он появится на свет и будет признан его наследником. И он сделал это!
Клер уронила голову на руки и зарыдала.
— И это видела Марта?
— Она пришла в конце этой сцены. Марта находилась со мной, когда я потеряла ребенка.
— После этого вы долго болели…
— Да.
— А что делал лорд Рейнсборо?
— Он словно обезумел. Муж унижал и ругал себя, говорил, что больше никогда не подойдет ко мне, пока я сама не позову его. Джастин умолял все забыть и поклялся на Библии, что больше никогда не сделает ни одного глотка.
— И вы снова простили его?
— Не сразу. Это происходило постепенно. Трудно объяснить. Джастин так искренне хотел измениться, что я не смогла оттолкнуть его.
— И все же он не менялся. В действительности мужчина, который издевался над вашим еще нерожденным ребенком, а потом убил его, в конце концов, издевался и над вами. Вы согласны со мной, леди Рейнсборо?
— Да, — проговорила Клер. Ее залитое слезами лицо застыло подобно трагической маске.
— Знаю, как это было мучительно для вас, леди Рейнсборо. Спасибо за то, что вы сумели рассказать нам всю вашу историю.
— У меня к леди Рейнсборо один вопрос, только один, — произнес коронер.
— Конечно, милорд.
— Вы нарисовали нам яркую картину вашего брака. Но у нас есть только ваш рассказ… Отбросив все рассуждения в сторону, скажите, вы когда-нибудь пытались защитить себя каким-либо способом… Словесно или еще как-нибудь? Вы когда-нибудь пробовали остановить лорда Рейнсборо, протестовать против его издевательств, опровергать его обвинения? Хотя бы предотвратить многие из них, особенно самые нелепые, постоять за себя?
Клер улыбнулась и покачала головой.
— Сначала я пыталась убедить Джастина, что он ошибается, милорд. Пробовала ссориться с ним. Однажды даже попыталась, чтобы защитить себя, оттолкнуть его. Но стало еще хуже… Знаю, что могу вам показаться довольно слабым человеком, милорд, но я очень скоро поняла: нельзя протестовать, когда он избивает меня. Если ему не мешать, все заканчивалось очень скоро. Лучшее мужество в этом деле — это собственная дискредитация, в любом смысле этого слова. Да, я перестала уважать себя, но именно это позволило мне выжить и не умереть, — усмехаясь, произнесла она.
— Спасибо, леди Рейнсборо. Вы можете сойти вниз… Мистер Мор, есть еще свидетели?
— Я бы хотел вызвать еще двух, ваша честь. И первой — Марту Бартон.
ГЛАВА 20
Джайлз и Сабрина сидели, замерев, пока Клер сбивчиво рассказывала историю своей семейной жизни. Казалось, они так же, как и все зрители, затаили дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова, ни одного жеста леди Рейнсборо. В конце рассказа Сабрина не могла сдержать слез и они медленно текли по ее лицу. Протягивая ей носовой платок, Джайлз подумал: «Слезы прекрасно снимают напряжение… Жалко, что мне этого не дано».
В начале повествования он чувствовал только боль и ревность. Потом к нему пришла страшная злость на графа Рейнсборо и, ему было стыдно признаться в этом самому себе, на Клер. Как она могла выйти замуж за такого мужчину? Да нет… Не за человека, а за хамелеона. Джайлз не мог никак понять, как она могла влюбиться в него, как могла остаться с ним, особенно после того, когда стало совершенно ясно, что ее муж не изменится? Ведь Клер могла вернуться домой, к родителям… Или если не хотела скандала, то жила бы с Рейнсборо так, как это делают многие женщины, которые, отстаивая собственную независимость, спят с мужьями в разных спальнях. Но Клер позволяла ему снова и снова приходить в ее комнату…
Гнев на нее и ярость, которую вызывал в нем Рейнсборо, исчезли, когда леди Рейнсборо продолжила свой рассказ. Как мог мужчина так мучить женщину, любимую женщину?! Джайлз, конечно, тоже знал мужей, бивших своих жен. Но все они принадлежали к низшему сословию и могли разве что поставить синяк или дать пощечину… Обычно он не обращал внимания на подобные украшения на лицах жен фермеров или лавочников, считая, что сие — личное дело супругов. Но такая изощренная жестокость мужчины к любимой женщине!.. Всем, например, известно, что лорд Карло плохо обращается со своей любовницей. Но это тот риск, который всегда сопровождает женщин, продающих свое тело за деньги.
На виду у всех Джастин Рейнсборо был наизаботливейшим мужем, оберегая Клер даже в мелочах. Супруги поздно появлялись на балах и рано уезжали. В первые месяцы после их свадьбы многие делали ставки на то время, которое молодожены проводили вместе, опаздывая на тот или иной раут. Но как он мог настолько поменяться в семейной жизни? Кем же надо быть, чтобы поднять руку на такую слабую и беззащитную женщину, как Клер? Бросить ее на пол и избивать? Бить до тех пор, пока она не потеряет ребенка? Эта ужасная картина наполнила его душу печалью и гневом, он не мог до конца осознать произошедшее…
Джайлз наклонился и пожал руку Сабрины.
— О, как же мы не могли видеть всего происходящего? Как могли допустить… — нервно и гневно промолвила сестра.
— Тшшш, — прошептал он, наблюдая оживление в зале при виде Марты, которая шла на свидетельское место. — Как мы могли узнать? Она никому ничего не говорила… Тем более на людях, где они всегда находились только вдвоем.
Эндрю, приступив к допросу, начал быстро задавать вопросы Марте по поводу ее службы у Рейнсборо.
— Итак, когда леди Дайзерт стала леди Рейнсборо, она взяла вас с собой?
— Да, сэр. К тому времени мы очень привыкли друг к другу…
— Вам нравилась леди Рейнсборо?
— Очень, сэр. Она была так добра ко мне… Для нее я готова на все.
— Включая и защиту от «ласки» мужа?
— Да, сэр.
— Когда вам стало известно о поведении лорда Рейнсборо, мисс Бартон?
— О, с самого начала… Мою собственную мать часто избивал отчим, будучи пьяным. Я слишком хорошо знала, во что может бренди превратить мужчину…
— Вы говорили об этом с лордом Рейнсборо?
— Конечно, нет, сэр. Я ведь не хозяйка…
— А вы разговаривали об этом с кем-нибудь еще? Ну, например, с другими слугами?
— Да, да… С миссис Кларк, экономкой.
— Что же она ответила?
— Что происходящее меня не касается.
— Но ведь вы в конце концов не смогли не вмешаться, мисс Бартон?
— Я должна была сделать это. Он постоянно избивал жену, а ведь леди Рейнсборо находилась уже на третьем месяце…
— И что вы сделали? — тихо спросил Эндрю.
— Попыталась оттащить его… Я визжала, как сумасшедшая, пока он не остановился, — произнесла Марта с печальной улыбкой. — Граф очень не хотел, чтобы сбежались другие слуги…
— Что вы сделали, когда он остановился?
— Вытолкнула его из комнаты и отвела леди в ее постель. У нее начались ужасные схватки, — голос Марты становился все тише. — На утро она потеряла ребенка.
— До этого у леди Рейнсборо не было осложнений, связанных с беременностью?
— Нет, сэр.
— Так вы утверждаете, что выкидыш произошел в результате побоев, нанесенных мужем?
Марта взглянула на адвоката так, будто он не в своем уме.
— Разве это не очевидно?
Эндрю не мог скрыть улыбки. Прикрывая рот ладонью и откашливаясь для вида, он задал следующий вопрос:
— Что произошло через несколько дней?
— Я… Меня уволили… Приказали собрать вещи и немедленно покинуть дом. У меня даже не было возможности попрощаться с миледи. Честно говоря, я покидала дом с тяжелой душой и предчувствием чего-то ужасного… Мне бы не хотелось, чтобы миледи подумала, что я бросила ее.
— Вы сейчас у кого-нибудь работаете, мисс Бартон?
Марта нахмурилась:
— Да, сэр.
— Где?
— Горничной в холле в доме Уинстонов.
— Но ведь эта работа не так почетна, как работа служанки при хозяйке?
— Да, сэр. Но меня уволили без предоставления рекомендательных писем.
— Понимаю… Большое спасибо за ваше сообщение, мисс Бартон.
— Я рада, что хоть чем-то смогла помочь миледи, мистер Мор. Скажу только одно: лорд Рейнсборо получил то, что заслужил. Надеюсь, достопочтенные господа судьи, — она смело и открыто посмотрела на членов судебной комиссии, — достаточно интеллигентны и сострадательны, чтобы думать также.
«А вот это уж совсем неожиданно», — подумал Эндрю, пытаясь скрыть свое удовольствие.
— Я прошу членов суда извинить свидетельницу, — произнес он, обращаясь к коронеру. — Остался еще один свидетель, милорд.
— Продолжайте, мистер Мор, — сделав знак рукой, произнес сэр Бенджамин.
— Вызывается доктор Симкин.
С удивлением и интересом Джайлз смотрел, как полный пожилой мужчина подошел к присяге.
— Вы доктор Симкин?
— Да, сэр.
— Вы проживаете в Девоне? Доктор кивнул утвердительно.
— Пожалуйста, говорите вслух, сэр.
— Наша семья уже сто лет живет в Девоне. Я самый младший сын баронета Симкина.
— Вы можете сказать суду, что делали в ночь на двадцать пятое января сего года?
— Я только что вернулся от больного… Вдруг меня срочно вызвали в Рейнсборо-Хилл.
— И вы немедленно поехали туда?
— Конечно. Я уже многие годы являюсь лечащим врачом семьи Рейнсборо.
— Что вы обнаружили, придя к ним в дом?
— Лорд Рейнсборо выглядел да и вел себя как безумный. Леди Ренсборо находилась в положении, и он страшно боялся, что она потеряла ребенка.
— Как выглядел лорд Рейнсборо?
— Так, как я уже сказал: как безумный.
— Безумный в трезвом или пьяном виде, доктор Симкин? — с незаметной иронией поинтересовался Эндрю.
— Гм… Да, казалось, лорд Рейнсборо был пьян… Но это объяснимо при подобных обстоятельствах…
— При каких обстоятельствах, доктор?
— У леди Рейнсборо действительно произошел выкидыш.
— Не могли бы вы описать, как выглядела леди Рейнсборо в ту ночь?
Доктор замялся.
— Так вы осматривали ее или нет?
— Конечно. Он… она… В общем, на ее лице были синяки и разбиты губы.
— А живот?
— Весь покрыт синяками… И доктор охотно добавил:
— Да это и понятно…
Брови Эндрю взметнулись вверх.
— Понятно?
— Лорд Рейнсборо сказал мне, да и леди Рейнсборо подтвердила, что она упала с лошади.
— Как вам кажется, повреждения соответствуют этим объяснениям?
— Вообще-то, да. Их можно объяснить подобным образом. Правда, ее лицо…
— И ее живот…
— Леди Рейнсборо сама объяснила, что ее отбросило на переднюю луку седла. У меня не было оснований не доверять ей.
— Вы так считаете? Скажите, доктор Симкин, неужели той ночью вам не пришло в голову никакое другое объяснение?
— Да, мне показалось странным такое количество синяков и ссадин…
— Но лорд Рейнсборо был так огорчен…
— Да. И, в конце концов, в мои обязанности не входит задавать слишком много вопросов в подобных случаях.
— Ну, конечно, нет, — медленно протянул Эндрю.
— Скажите, доктор Симкин, вы слышали показания леди Рейнсборо и ее бывшей служанки? Могли синяки и ссадины на теле леди появиться в результате побоев, о которых вы недавно слышали?
— Да, — ответил доктор, доставая платок и вытирая пот со лба.
— Теперь, когда вы знаете всю историю случившегося, можете ли вы сказать утвердительно, что именно жестокое поведение лорда Рейнсборо явилось причиной потери ребенка?
— Ну, если он избивал ее подобным образом, то да.
— Если? Вы все еще продолжаете сомневаться в правдивости показаний двух свидетелей, доктор Симкин?
— Вообще-то, нет, — немного нервничая, произнес доктор.
— Спасибо, мистер Симкин.
Эндрю отвернулся, как будто врач больше его не интересовал, но только тот стал вставать со своего места, вновь повернулся к нему:
— И все же, доктор Симкин, вы должны были подозревать, что лорд Рейнсборо бьет свою жену?
— Да. Это приходило мне в голову, — с неохотой признался врач.
— Почему же вы не рассказали об этом никому?
— Я знаю эту семью вот уже много лет…
— Но не лорда Рейнсборо.
— Это верно… Казалось, он такой заботливый муж… Я… гм… не хотел вмешиваться в то, что принято называть личной жизнью.
— Если вы увидите, как на оживленной улице мужчина начал бить свою лошадь, вы вмешаетесь? Примете меры, доктор?
— Я… на самом деле не знаю. В конце концов, человек волен делать со своей собственностью все, что ему будет угодно.
— А согласно закону, жена является собственностью своего мужа. Хорошо, вы выразили свою точку зрения, доктор, — произнес Эндрю. — Спасибо. Вы можете быть свободны.
Мистер Симкин открыл рот, чтобы что-то возразить, но протестующий знак коронера заставил его промолчать и спуститься вниз.
— Это ваш последний свидетель, мистер Мор?
— Да, милорд.
— Теперь нам предстоит, все взвесив, принять окончательное решение. Члены суда удаляются на совещание для вынесения приговора.
Двенадцать мужчин, лица которых были обращены в зал, сдвинули свои стулья, образовав своеобразный круг. По их склоненным головам ничего нельзя было предположить.
Когда Джайлз стал наблюдать за совещанием, он и представить себе не мог, сколько оно продлится, прежде чем судьи вынесут окончательное решение.
— Не хочешь подышать свежим воздухом, Сабрина? — спросил брат.
— Нет, я и так боюсь пропустить что-то важное…
— Мне кажется, Эндрю просто великолепно провел процесс, правда?
Лицо Сабрины просветлело.
— О, да. Если кто и смог убедить судей в невиновности Клер, то это только Эндрю.
«Он и меня сумел кое в чем убедить», — подумала Сабрина.
Это уже был не тот Эндрю, с которым она встретилась много лет тому назад. Он теперь стал намного сильнее. Особенно ее покорила манера задавать вопросы свидетелям. Как прекрасно все вышло у Эндрю с Клер! Как-то удивительно тонко… Сейчас он находился подле нее, и по мимолетной улыбке Клер Сабрина догадалась, что он старается успокоить ее. Да и сидел Эндрю таким образом, чтобы леди Рейнсборо не могла видеть членов суда.
— Как ты думаешь, Джайлз, о чем они говорят? — спросила Сабрина, пристально вглядываясь в совещавшихся мужчин.
— Просто не вижу, каким образом они могут вынести другое решение, кроме оправдательного приговора, — сказал Джайлз.
— А если вдруг решат иначе?
— Тогда это еще не окончание процесса… У Эндрю будет достаточно времени, чтобы еще лучше подготовить дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45