Позавтракав в одиночестве, Антония подошла к окну и принялась наблюдать происходящее снаружи. Она находила всю эту суету и мельтешение бесконечно забавным и интересным, особенно из окна безопасной уютной гостиницы, честно признаваясь при этом самой себе, что все выглядело бы совершенно по-другому, окажись она в этом огромном неприветливом городе совершенно одна, без всякой защиты. Впервые она осознала, каким безумием было ее прежнее намерение, став совершеннолетней, убежать из Келшелл-Парка и самой заботиться о себе. Неудивительно, что Джеррен расхохотался, услышав об этом.
Мысль за мыслью потянулась цепочка размышлений. Встреча с мисс Челгроув и ее дочерью подтвердила правильность предположений относительно того, как примут в Лондоне жену Джеррена, и к тому же показала, что на данный момент он готов вести себя так, словно в их браке не было ничего необычного. Но сможет ли и дальше, если она будет постоянно издеваться и насмехаться над ним? Пожалуй, вряд ли. Антония чувствовала, что Джеррен вовсе не так терпелив и добродушен, как хочет казаться. Она унаследовала от Келшеллов немалую проницательность, хоть и подавляемую нередко порывами страстей, переданных ей предками-цыганами, и хорошо понимала, что до тех пор, пока не займет в высшем свете достаточно прочного положения, следует быть более мягкой и любезной.
Поэтому, когда заподдень вернулся Джеррен, она вежливо поздоровалась, уверила его, что нисколько не скучала в его отсутствие, поинтересовалась, благополучно ли закончились переговоры с поверенным. Он выслушал ее с некоторой иронией, но никак не отреагировал на подобную перемену в отношении.
— Надеюсь, да. Я сказал ему, что хочу как можно скорее приобрести дом в фешенебельной части города, но, поскольку такую сделку все равно нельзя провести за день, он подыщет приемлемую квартиру, где мы сможем пока пожить. Вы и сами не сможете, да и не захотите оставаться здесь долее двух дней.
— Да, я предпочла бы какое-нибудь более тихое место, — призналась она, добавив с сияющей улыбкой: — Я уверена, Тернер будет весьма признательна. Она-то убеждена, что нас здесь могут в любую минуту ограбить, а то и убить.
Он рассмеялся: — Заверьте свою горничную, что убийство в этих местах — вещь почти неизвестная, а ограбить нас могут только при расчете. Ну что ж, голубушка, я уже достаточно долго пренебрегал вами. Есть что-нибудь такое, что вам особенно хотелось бы сделать или увидеть?
Антония, у которой перед глазами все еще стояло изысканное модное одеяние Джессики Челгроув, ответила на вопрос не колеблясь.
— Да. Я хотела бы купить себе новую одежду. — И тут на лице ее появилось сомнение. — Но может быть, вы не знаете, где?..
— Уверяю вас, знаю, — забавляясь, ответил он. — Возможно, это покажется вам предосудительным, но у меня в таких делах немалый опыт, и я могу провезти вас по самым модным магазинам Лондона.
Она с подозрением взглянула на него, но прежде чем успела вымолвить слово, дверь распахнулась, и гостиничный слуга, глядя на Джеррена с явно возросшим уважением, торжественно объявил: — Лорд и леди Маунтворт с визитом к вам, мистер Сент-Арван.
Джеррен удивленно ахнул и повернулся навстречу входившим в комнату даме и господину примерно одних лет с ним. Леди Маунтворт, стройная брюнетка, отличающаяся скорее живостью и щегольством, нежели красотой, бросилась вперед и обеими руками схватила его за руку. — Джеррен, противный! — весело воскликнула она вместо приветствия. — Как ты нас всех напугал!
— Люси, но все же прекрасно! — Джеррен поцеловал ее пальцы, потом протянул руку мужу. — Питер? Что такое заставило вас вернуться из Италии?
— А что еще могло нас заставить, если не вести о твоих затруднениях? — ответил Маунтворт с улыбкой, пожимая протянутую руку. — Но как бы там ни было, наши усилия не пропали даром. Тебя, кажется, можно поздравить?
— Да, это так! — Джеррен повернулся к Антонии, которая поднялась и в замешательстве рассматривала вошедших. Он взял ее за руку и подвел к остальным: — Люси, позволь представить мою жену.
Антония вознамерилась было сделать учтиво-официальный реверанс, но миледи, похоже, не была склонна к церемонности. Антонию схватили за руки, и Люси весело произнесла: — О, прошу вас, давайте оставим церемонии, я ведь знаю Джеррена всю жизнь и уверена, что и с вами мы подружимся. Как замечательно, что мы вернулись в Лондон!
Антония пробормотала какие-то любезности, и Джеррен представил ей лорда Маунтворта. Люси, склонив головку набок, словно малиновка, блестя глазами, с нескрываемым восхищением смотрела на юную девушку.
— Дорогая, мы с вами зададим в Лондоне новый тон и вернем моду на брюнеток. Вот будет восхитительно! Хватит уже всем восторгаться глупо хихикающим блондинкам, вроде Джессики Челгроув. — Поймав смиренно-укоряющий взгляд мужа, она зажала рот рукой. — Ой, что за несчастный язык! И почему это я всегда сперва говорю, потом думаю?
На этот вопрос никто не попытался ответить, только Джеррен небрежно заметил: — Следует ли так понимать, что вы прервали путешествие по Италии и поспешили назад в Англию, чтобы выручить меня из Ньюгейта.
— Разумеется, — ответила Люси. — Новости, конечно, доходили до нас безумно долго, но как только дошли, мы немедленно выехали домой. Не думаешь же ты, что мы могли бросить тебя в этой жуткой тюрьме? Дорогой, это было ужасно, да?
Он усмехнулся, с нежностью глядя на нее: — Не ужаснее того, что я заслужил за свою чертовскую глупость. И потом, — он бросил смеющийся взгляд на Антонию, — иногда и пребывание в Ньюгейте может принести неожиданную удачу.
Люси открыла было рот, чтобы задать вертевшийся на языке и, похоже, нескромный вопрос, но тут предусмотрительно вмешался Питер: — Приехав в Лондон, мы обнаружили, что нас опередили. Ты оказался на свободе, но отбыл в никому не известном направлении. А сегодня утром я случайно встретил юную Челгроув, она и сказала, что ее мать встретила тебя вчера. Тогда я разослал посыльных по всем гостиницам, где ты мог остановиться, и вот, — он улыбнулся, пожав плечами, — мы здесь.
— И очень рады видеть тебя в порядке, — самым искренним тоном прибавила Люси, — хоть и опоздали с помощью.
Джеррен снова поднес ее руку к губам.
— Милая Люси, — ласково произнес он, — вы даже не можете представить, как я благодарен вам обоим за заботу обо мне. Просто не нахожу слов. — Он умолк, потом заговорил снова, уже более беспечным тоном: — А вот твоя помощь подоспела как раз вовремя. Антония первый раз в Лондоне и жаждет обновить гардероб. Лучшей спутницы, чем ты, уверен, и желать нечего.
— Замечательно! — воскликнула Люси и порывисто повернулась к Антонии. — Дорогая миссис Сент — Арван, поедемте тотчас же. Только вчера мне попалась на глаза парча, которая на вас будет смотреться изумительно.
— Одну минутку, любовь моя, — смеясь, вмешался Маунтворт. — Джеррен, вы надолго в Лондон?
Джеррен подтвердил, что именно таковы их намерения, и рассказал обо всех ближайших планах. Люси тут же напрямик заявила: — Глупости! Вы должны жить у нас, пока не купите что-нибудь приличное.
— Совершенно согласен, — с готовностью подтвердил Питер. — Вам сразу следовало приехать прямо к нам, просто вы думали, что мы за границей, и только это вас извиняет.
— Вы оба, как всегда, само благородство и великодушие, — с благодарностью заметил Джеррен. — Разумеется, мы с радостью примем ваше гостеприимное приглашение, не так ли, голубушка?
Антония согласилась. Трудно было бы поступить иначе, да к тому же в этом случае ей вовсе и не хотелось оспаривать его решение. Несмотря на все заверения Джеррена, она никак не могла избавиться от дурных предчувствий, так что заручиться поддержкой леди Маунтворт совсем неплохо. Так будет куда спокойнее.
История удивительного возвращения Джеррена Сент-Арвана в сопровождении богатой и красивой жены, рассказанная миссис Челгроув, быстро распространилась в обществе, не утратив ни одной из переданных ею подробностей. Слухи кипели самые разные; еще, оказывается, были живы несколько стариков, помнивших роковую дуэль между Энтони и Роджером Келшеллами, однако никто из них не был вхож в высшие слои света, так что задаваться вопросом о предках Антонии никому попросту в голову не пришло, Келшеллов знали все, и когда стало известно, что юная миссис Сент-Арван — внучка и наследница богатого, титулованного главы аристократического рода, никто уже больше ни о чем не спрашивал. Общее любопытство было направлено на то, как же все-таки Джеррену, заключенному в Ньюгейт, удалось не только выкрутиться, но и так удачно жениться.
Но этот вопрос, занимавший почти всех, так и остался без ответа. Помимо Винсента Келшелла и, вероятно, его отца, вся история была известна еще только лорду и леди Маунтворт. Антония без возражений приняла решение Джеррена рассказать им правду. С Люси они с детства жили по соседству, а с Питером были знакомы со школьных лет, и, поскольку Антонии понравились эти старинные друзья мужа, она сочла неудобным и не захотела притворяться, живя в их доме.
После того, как в свете узнали, что Сент-Арваны на время поселились у лорда Маунтворта, его дом на Гросвенор-сквер утром превратился просто в место паломничества. Люси, хорошо знавшая светские обычаи, еще раньше предупреждала об этом Антонию и весьма недвусмысленно намекнула Джеррену, что неплохо бы и ему присутствовать при этих визитах вежливости.
— Люси, дорогая, да я и не собираюсь уклоняться от светских обязанностей! Ведь мне сейчас завидуют все мужчины Лондона, а далеко не каждому выпадает такая удача.
Она удовлетворенно засмеялась: — Но и далеко не каждый умеет сделать такой изысканный комплимент, хотя в данном случае это уже и не комплимент, а правда. Ручаюсь, Антонию ждет небывалый успех.
Антония, случайно уловившая взгляд Джеррена, вспыхнула и сама же разозлилась на себя за это. Раз уж Маунтворты знают всю правду, к чему продолжать вести себя так, словно он женился не по крайнему принуждению; да и самой ума не хватает не краснеть от удовольствия при его комплиментах и галантности опытного светского кавалера!
Предположения Люси полностью оправдались. Поток визитеров не прекращался, пока голова у Антонии не начала пухнуть от имен и титулов: за два часа перед нею прошло больше людей, чем за всю предыдущую жизнь. Люси была довольна, о чем не замедлила высказаться во время короткой передышки, когда они остались только вчетвером.
— Все верно, Люси, но я несколько разочарован. — За беспечностью тона было не понять, серьезен ли Джеррен. — Нет одного знакомого лица, хотя следовало бы ожидать, что кузен Антонии одним из первых явится поприветствовать ее в Лондоне. Интересно, не может ли он просто выжидать, пока народу станет поменьше?
Дверь открылась, и словно для того, чтобы уличить его во лжи, было объявлено о прибытии мистера Келшелла. Антония бросила на Джеррена торжествующий взгляд, но к ее ужасу вошедший оказался незнакомцем. Высокий, элегантный, с явной легкостью несущий груз своих пятидесяти лет, Роджер Келшелл приветствовал сперва хозяйку дома.
— Ну вот! — Джеррен, стоя у кресла жены, говорил ей прямо ухо. — Главный хитрец собственной персоной! Так что вы, голубушка, рано торжествовали победу.
Она бросила на него неприязненный взгляд, но ответить не успела — Келшелл уже повернулся к ней. При виде его у нее неприятно засосало под ложечкой: с худощавого надменного лица изучающе смотрели пронзительные голубые, знакомо сверлящие глаза.
— Миссис Сент-Арван! Дорогое мое дитя! — В голосе Келшелла умело сочетались официальность и теплота. — Этой радости я так давно ждал.
Антония протянула руку.
— Счастлива познакомиться, сэр, — отвечала она нетвердым голосом, все еще под впечатлением от этих глаз, так похожих на глаза деда. — Позвольте представить вам моего мужа.
— О, да-да, вашего мужа. — Келшелл повернулся к Джеррену, отвесившему торжественный поклон, хотя в глазах его прыгали насмешливые искорки. — Что ж, Сент-Арван, вас следует поздравить! В последние несколько месяцев фортуна явно переменилась к вам.
Глаза его встретили прямой, честный взгляд.
— Совершенно верно, мистер Келшелл, но вам, несомненно, известно, что фортуна — дама капризная и склонности ее непредсказуемы. Когда ничего от нее не ждешь, она одаривает своей благосклонностью, а бывает, ждешь слишком многого, и… не получаешь ничего!
Глаза у Роджера сузились, он в задумчивости постукивал моноклем по подбородку.
— Вы правы, сэр, — произнес он наконец. — Удача может смениться невезением во мгновение ока. Разумного человека эта мысль всегда заставит остановиться и переждать.
— Удача — невезением? — переспросил Джеррен.
— Однако вы не очень лестного мнения о своей родственнице, сэр. Мы ведь, кажется, говорили о моей удаче, не так ли?
Келшелл улыбнулся.
— Ну, разумеется, — примирительно произнес он.
— Это всего лишь оговорка, и я прошу меня извинить.
— Он обернулся к Антонии. — Мадам, моя жена просила передать поздравления и наилучшие пожелания. Сама она, к сожалению, нездорова и не смогла меня сопровождать.
— Какая жалость, сэр. Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, всего лишь легкая простуда. Гостей она принимает, но выходить в такую суровую погоду не решилась, пожертвовав удовольствием познакомиться с родственницей.
Антония искоса взглянула на Джеррена и, мысленно махнув рукой, с вызовом произнесла: — Если миссис Келшелл принимает посетителей, сэр, то может быть, мне будет позволено навестить ее завтра? Очень хотелось бы с нею познакомиться.
— Миссис Сент-Арван, да она будет просто счастлива! Нам обоим всегда было безмерно жаль, что из-за несчастных событий прошлого связь между нашими семьями прервалась.
Она подняла на него черные глаза: — Прошлое умерло, мистер Келшелл, и должно быть похоронено. Почту за счастье приобрести вашу дружбу и надеюсь на нее.
Говоря, она подала ему руку, и он взял ее, по-отцовски похлопал другой ладонью.
— Бесконечно рад, дитя мое, услышать от вас такие слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27