Теперь эти сны могут стать явью.
– Не думай об этом, – успокоила ее Беатрис.
– Не знаю, что я буду делать, если она заберет его у меня.
– Ей нужен де Клари, детка. Она родит ему своего сына и оставит твоего в покое. Кроме того, она не захочет, чтобы кто-нибудь узнал правду, что это она родила Брайана. Особенно де Клари.
– Но вдруг что-нибудь случится.
– Ничего не случится, милая.
Закрыв глаза, Оливия постаралась расслабиться.
– О Боже, – прошептала она. – Надеюсь, ты права.
Глава 16
Оливия распечатала письмо от Дженет Хупер и стала читать его:
« Я организовала изготовление вдовами сальных свечей для « Уорвик Майнинг Компани » по 100 шт. в месяц. Стоимость для компании составит приблизительно 30 шиллингов на шахтера каждые четыре недели, что на 225 фунтов в год меньше по сравнению со стоимостью свечей, поступаемых по контракту из Йорка. Женщины очень довольны и признательны за эту возможность заработать дополнительные деньги » .
Сняв очки, Оливия откинулась в кресле и закрыла глаза.
Забавно, но за последние недели они с... подругой ее мужа стали союзницами в попытке помочь людям Ганнерсайда.
Брайан промчался мимо двери, размахивая воображаемым оружием, прыгая, увертываясь, нанося удары и выделывая всевозможные пируэты.
– Берегись! – крикнул он и испустил такой душераздирающий вопль, что Оливия закрыла уши и засмеялась.
Она подбежала к двери как раз в тот момент, когда Майлз выскочил из-за угла в стальном шлеме от доспехов, который сильно нуждался в полировке.
– О Боже, – ахнула Оливия, не веря своим глазам.
– Твои дни сочтены, Черный Рыцарь! – объявил Брайан, размахивая своим невидимым мечом в воздухе. -Теперь я буду защищать этот замок от драконов. И я буду волочиться за служанками.
– Волочиться за служанками? – повторила Оливия. -О Боже.
С пронзительным воплем Брайан пришпорил своего воображаемого коня и понесся по коридору, нацелив свой верный меч на коварного врага.
– Получай! – крикнул он, вонзая меч в рыцаря в шлеме.
Майлз согнулся пополам и, держась за живот, попятился по коридору с криком боли, споткнулся, крутнулся на каблуках и рухнул на пол, преувеличенно раскинув ноги и руки.
Победоносно улыбнувшись Оливии, Брайан отвесил ей церемонный поклон.
– Смотрите, моя королева, я убил Черного Рыцаря.
– Да, сэр Брайан, – ответила она, подходя к распластанному на полу телу мужа.
– Что вы дадите мне в награду за это? – поинтересовался Брайан, почесав свой маленький носик.
Остановившись возле Черного Рыцаря, Оливия вгляделась в его лицо, скрытое шлемом.
– Вы уверены, что он мертв, сэр Брайан?
Брайан насупился и наклонившись, подцепил забрало пальцем и поднял его на лоб Майлза. Лицо Майлза было красным и потным, глаза закрыты.
– Я могу убить его еще раз, – предложил Брайан. -Ну, чтобы уж наверняка.
– Думаю, одного раза вполне достаточно. Кроме того, ты опаздываешь на чтение к бабушке. А Жак приготовил тебе сливовый пудинг.
– Пудинг?
Тут же позабыв о поверженном Черном Рыцаре, Брайан умчался вперед по коридору.
Майлз открыл сначала один глаз, потом второй.
– Ушел?
– Полетел как на крыльях. – Оливия улыбнулась. -Тебе помочь выбраться из этого? – Она показала на шлем.
Майлз сел. Оливия взялась за тяжелые рыцарские доспехи и стянула их через голову. Волосы Майлза лежали свободными влажными прядями, и Оливия с трудом удержалась, чтобы не коснуться их.
– Ты умираешь очень натурально, – сказала она ему.
– Спасибо. Это всего лишь дело практики.
– О? Ты часто умираешь?
– Каждый день последние три недели. Иногда по два или три раза в день. – Он провел руками по волосам и, забрав у нее шлем, ослепительно улыбнулся.
– Странно, что я не замечала, – задумчиво произнесла Оливия.
– Если б вы когда-нибудь оторвались от дел, то могли бы заметить очень многое, миссис Уорвик.
– Я была очень занята.
Он встал и сунул шлем под мышку.
– Чем, например?
– Я организовала изготовление свечей для шахтеров деревенскими женщинами. Это будет намного дешевле, чем приобретать их в других местах, и деньги останутся в Ганнерсайде.
Они бок о бок пошли по коридору.
– Мы получили письмо от Боба Макмиллана. Поставка строевого леса, который мы заказали, задерживается. К счастью, несчастных случаев больше не было, и, поскольку жалованье поступает регулярно и вовремя, отношение шахтеров к компании намного улучшилось.
Они прошли немного в молчании, прежде чем Оливия сказала:
– Я слышала, что Эмили и де Клари поженились на прошлой неделе.
– Как? И нас не пригласили?
Оливия не нашла ничего смешного в его словах.
– Совет да любовь, – с усмешкой проговорил Майлз.
– Говорят, папа был с ней. Полагаю, он, в конце концов, простил ее.
– А ты в этом сомневалась?
Остановившись перед дверью в свою комнату, Оливия водрузила на нос очки и поглядела на мужа. Много дней прошло с тех пор, как они были вместе, и глядя сейчас на его профиль, она поняла, что он сильно изменился.
Лицо его казалось менее напряженным. Черные как смоль брови, темные глаза и выразительные черты лица не были такими непреклонными, как раньше. Он смотрел на нее таким взглядом, от которого в ее сердце забрезжила надежда.
Она уже надеялась прежде, страдала, каждой клеточкой своего существа желала, чтобы он полюбил ее. И все ее ожидания смело разочарование.
Больше она не смела надеяться.
Майлз смотрел, как Оливия вошла в комнату, где Элисон и Брайан сидели в кресле у широкого окна. За последние недели Эдисон сильно похудела и сдала. Правой рукой она уже не владела. Поэтому Брайан держал для нее книгу и сам переворачивал страницы. Стоя в холле, прислонившись спиной к стене, Майлз закрыл глаза и слушал, возвращаясь мыслями в детство, когда он мечтал вот так проводить время с матерью.
– Майлз, милый, ты не принесешь маме чашечку чая? У меня пересохло в горле.
Брайан взглянул на мать, потом слез о колен Элисон и принес чашку с блюдцем. Элисон улыбнулась и погладила малыша по розовой щечке.
– Такой хороший мальчик, – сказала она усталым, мечтательным голосом, которым разговаривала последнее время. – Если б я не жила ради тебя, не знаю, что бы я делала. Ну, иди сюда, садись к мамочке на колени и я почитаю тебе еще что-нибудь из Байрона.
Сидя в кресле и грея озябшие пальцы о чашку горячего чая, Оливия слушала, как Элисон читает ребенку, которого в какие-то минуты считает своим сыном, и не сводила глаз со смутного отражения в серых оконных стеклах.
Думая, что его никто не видит, Майлз стоял в коридоре, все так же прислонившись спиной к стене, закрыв глаза, и жадно ловил каждое слово.
Возможно, сегодня она наберется смелости и пригласит его присоединиться к ним послушать чудесное чтение Элисон. Но осмелится ли она?
Оливия поставила чашку и встала с кресла, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не потревожить чтения и не спугнуть тайного слушателя.
Она коснулась его руки. Его глаза медленно открылись.
– Майлз, – прошептала она. – Ты прячешься здесь во время чтения Элисон каждый день вот уже две недели. Ты не присоединишься к нам?
– Скажи, для чего?
– Ради удовольствия. И ради нее. Разве не ты говорил мне, когда привез в Брайтуайт, что твоим самым заветным желанием было сидеть рядом с матерью и слушать, как она читает тебе? Так слушай же теперь. Болезнь дает ей возможность наверстать те потерянные часы с тобой. Неужели твое сердце не позволит ей этого?
Она ждала, затаив дыхание.
Наконец Майлз выпрямился, и, продолжая держаться за руки, они вошли в комнату, в которой звучали стихи Байрона.
Глава 17
Тоненькая нить мира, протянувшаяся между Майлзом и его матерью, становилась все крепче. Оливии казалось, что ее отношения с мужем с каждым днем тоже все больше и больше улучшаются. Они часами просиживали в кабинете и обсуждали дела. К взаимному согласию, они разделили обязанности, связанные с рудничным делом. Ремонтные работы в шахтах шли достаточно гладко. Началась разработка новых шурфов, и боевой дух шахтеров заметно возрос. Сам Брайтуайт сиял как начищенный медный таз. И все, кто в нем обитал, тоже.
Когда приближался вечер и обсуждение дел на рудниках сокращалось до отдельных незначительных замечаний и уже почти нечего было говорить о доме, воцарялось напряженное молчание.
Много раз Оливия замечала, что муж наблюдает за ней как бы издалека взглядом крайне напряженным, почти отчаянным... или, быть может, это ей лишь казалось. Ночами она порой слышала, как он бродит по дому до рассвета, иногда подходя к двери смежной спальни и пробуя открыть ее. Но дверь была всегда заперта.
Часто, лежа в постели в темноте, вспоминая тот странный и восхитительный случай в бассейне, Оливия хотела отпереть дверь.
Но это, разумеется, было невозможно. Она по-прежнему не решила, как преодолеть свою главную проблему. Поскольку Майлз – человек, который превыше всего ценит искренность, она боялась, что история появления на свет Брайана разлучит их навсегда. Мысли об этом лишали ее сна.
Однажды, после одной из таких бессонных ночей, Оливия проснулась очень рано. Рассвет едва пробивался сквозь портьеры и заливал комнату тусклым светом. Оливия оделась и устало направилась в кабинет. Надо будет разобрать почту, обсудить с Жаком меню на неделю и попробовать еще раз установить контакт с Эмили, хотя не вполне понятно зачем. Ее последние три письма вернулись нераспечатанными.
Оливия остановилась как вкопанная в дверях, увидев Майлза, который, присев на край стола, отхлебывал из чашки горячий кофе.
– Доброе утро, – угрюмо приветствовал он ее.
– Вот так сюрприз, – ответила она.
– В самом деле? Это почему же?
– Я не знала, что ты так рано встаешь.
– Я поднимаюсь рано каждое утро. Ты просто не замечаешь. Хочешь кофе?
Оливия согласно кивнула и вошла в комнату.
Майлз налил и подал ей чашку. Оливия села за стол. Достав из кармана юбки очки, Оливия нацепила их на нос и с недоумением оглядела чистую поверхность стола.
– Я вижу, что книги исчезли, – заметила она.
– Верно, – подтвердил он.
Несмотря на всю ее решимость, она не могла оторвать глаз от его лица. За последние солнечные дни оно еще сильнее загорело. Теперь он стал похож на цыгана – смуглый, с вьющимися, длинными черными волосами.
– Ты знаешь, где они? – Спросила Оливия.
– Я их убрал. – Сунув руку в карман, он достал ключ. – Запер в надежном месте на некоторое время.
– Но зачем?
– Чтобы тебе проводить больше времени с семьей. Нахмурившись, Оливия изо всех сил попыталась не обращать внимание на то огромное удовольствие, которое она испытывала, обнаружив себя центром внимания своего мужа.
– Вы намекаете, сэр, что я провожу недостаточно времени со своей семьей?
– Вот именно.
– Это звучит смешно.
– Неужели? Когда ты последний раз со мной, Брайаном и Чарльзом слушала чтение моей матери? Чаще всего по вечерам ты обедаешь здесь.
– Ты преувеличиваешь. Я обедала с вами не далее как... – Она закусила губу.
– В воскресенье, – подсказал Майлз. – Пять дней назад. Может быть, ты избегаешь меня?
– Не говори ерунды. У меня нет причины избегать тебя.
– В самом деле? А я мог бы назвать несколько. Те же причины, по которым наши разговоры строго ограничиваются делами. Ты стараешься уклониться от любой возможности нашего... сближения.
– Глупости. Теперь дай мне, пожалуйста, ключ.
– У тебя очки запотели, милая.
Когда Оливия потянулась за кофе, он накрыл ее руку своей. Она сдавленно охнула и отдернула руку, спрятав ее на коленях.
– Чего, черт побери, ты боишься, Оливия? Я дал тебе время. И, видит Бог, выполнил все условия твоего отца. В чем дело?
Она вскочила со стула и обошла стол. Майлз встал перед ней, загораживая ей дорогу.
– На этот раз ты не сбежишь от меня, дорогая. Ты не закроешься в этой комнате и не уткнешься в эти проклятые книги. Мне понравилось играть в Черного Рыцаря. Я помирился с матерью. Я даже привык к бесконечным поискам кота Беатрис. Но я еще не завоевал тебя. Я хочу попробовать.
– Это очень мило с твоей стороны, но, боюсь, сегодня я слишком занята, – сказала она и попыталась проскочить мимо него.
– Э нет, не выйдет, милая.
В следующую секунду она взвизгнула и поняла, что Майлз перебросил ее, как куль с картошкой, через плечо.
– Что ты делаешь? – закричала она.
– Провожу время со своей женой. Совершенно случайно Жак приготовил нам корзинку с едой, Джон оседлал лошадей, и мы с тобой отправляемся на прогулку.
– Но, может быть, я не хочу этого.
– Мне плевать на то, чего ты хочешь или не хочешь. Я живу в этом чертовом доме с тобой уже пять месяцев, и мы не провели и часа наедине. Это, моя дорогая, надо изменить.
– Но...
– Замолчи, – бросил он и шлепнул ее по заду.
* * *
Они не выбирали какого-то определенного направления, а просто ехали не спеша по улице, затем поскакали по скалистым холмам, давая возможность лошадям размяться. Вокруг зеленели поля, а вдали виднелись шпили и трубы Брайтуайт-Холла.
Когда они спустились в долину, Майлз спешился и снял с лошади удила, отпуская животное попастись. Потом он помог Оливии спуститься на землю и повторил процедуру с Жерминой, наблюдая, как она, вскинув голову и задрав хвост, грациозно заплясала на траве, демонстрируя свою удивительную диковатую красоту.
Расположившись на почерневшем от мха гранитном валуне, возвышающемся над лугом, Оливия и Майлз отдали должное круассанам Жака, мясным пирогам, чеширскому сыру и вину. Оливии кусок не лез в горло. Сколько раз она мечтала о таком вот дне, но когда он наконец пришел, она поняла, что ужасно нервничает.
Вытянув перед собой свои длинные ноги, Майлз остановил на Оливии взгляд.
– Расслабься, – сказал он. – Я не собираюсь набрасываться на тебя, хотя, должен признаться, эта мысль иногда приходит мне в голову.
Оливия проморгала.
– Я еще не выразил тебе благодарности за помощь с Брайтуайтом и горнорудной компанией. Если причина твоей меланхолии кроется в чувстве недооцененности...
– Нет.
– Тогда почему ты так чертовски несчастна, Оливия?
– Я не несчастна. Брайтуайт стал для меня настоящим домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33