Туман скрывал голые ветви и не позволял тусклому дневному свету коснуться опавших листьев и подлеска, помятого копытами их боевых коней.Уилл ехал впереди, Водери на массивном коне следовал за ним, а все остальные — на почтительном расстоянии, чтобы разговор между рыцарями остался тайной.— Так вы знаете Касси почти с младенчества? — спросил Уилл француза, бросив на него косой взгляд.— С тех пор, как она начала ходить и всегда пряталась за юбки своей няни. — За время своего пленения Водери почувствовал могучее обаяние рыцаря, но решил, что тот, пожалуй, эгоцентричен и тщеславен. Но, понаблюдав за Уиллом в течение недели — заботливым по отношению к Беате, галантным к Касси, справедливым и честным к своим людям, — Водери пересмотрел свое первоначальное мнение.— Так она и застенчива? — поинтересовался Уилл, стараясь говорить как можно легкомысленнее, чтобы в его голосе звучало лишь любопытство вежливого хозяина, ищущего тему для разговора с человеком, имеющим с ним мало общего.— Она всегда была робкой, — подтвердил Водери. Слишком проницательный, чтобы не услышать в вопросе Уилла глубокий интерес, он почувствовал облегчение. Подозрения, вызванные желанием Касси остаться в Уилде, подтвердились, когда он увидел, что она смотрит на Уилла с чувством, которое невозможно скрыть от давнишнего друга. Глядя на решительный профиль, Водери добавил: — И до сих пор!На лице Уилла не было никакого выражения, но черные брови вопросительно выгнулись, когда он взглянул на француза.Чуть заметно пожав плечами, Водери ответил:— В обществе более чем двух человек, даже хорошо ей знакомых, я редко видел ее глаза поднятыми от пола и не слышал, чтобы она говорила громче, чем шепотом. В этих местах, должно быть, какая-то магия! — Он показал рукой на покрытый туманом лес: — Здесь остались какие-то следы колдовства Мерлина? — и широко улыбнулся Уиллу, потрясенному его дурачеством: он сам позволял себе подшучивать только над друзьями, которых хорошо знал.После мгновенного удивления, Уилл понял шутку и рассмеялся, хотя тоже заметил перемены, происшедшие в Касси.— Это правда, Касси теперь совсем иная, чем в тот день, когда появилась здесь. — Уилл считал важным всегда признавать правду и немедленно добавил: — Это скорее результат событий, происшедших в моем доме. — Уиллу хотелось думать, что, несмотря на смерть отца и плен, пребывание в его руках хоть немного пошло Касси на пользу. В то же время он признавал, что, возможно, это самообман.— Объяснить, как мы стали друзьями, несмотря на десять лет разницы в возрасте, можно скорее нашими характерами.Уилл нахмурился:— Характерами?Водери вряд ли присуща робость Касси!— Вы правы, — усмехнулся Водери, когда понял, насколько неправильно истолковал Уилл его слова. — В наших характерах мало общего, и тем не менее мы оба слывем странными в своих семьях, члены которых стремятся к большой власти и богатству. — Лицо француза стало холодным, а голубые глаза, едва видимые в тумане, заволокло тенью. — Много лет назад мы с Касси решили, что похожи на маргаритки, стремящиеся выжить среди пшеничного поля. — Водери снова посмотрел на Уилла:— Вы удивлены, что рыцарь сравнивает себя с цветком? А почему нет? Не заблуждайтесь, я хорошо владею копьем и мечом, но предпочитаю жить в мире. Вот этого и не понимают мои дядя и брат. Однако Касси разделяет мое мнение!Касси хочет жить в мире? Эти слова были по сердцу Уиллу: ведь и он тоже стремится к этому! Он с нетерпением ждал того дня, когда Уилд будет свободен от иноземных захватчиков и он сможет заняться мирным трудом на своей земле. Неужели поэтому вечернее время, которое они с Касси проводили вместе, проходило так мирно? Вдруг его обдало холодом: она разделяет мнение Водери! В любом случае знатная леди никогда не будет принадлежать простому рыцарю!Водери посмотрел на задумавшегося Уилла и решил — сейчас самый удобный момент поговорить о том, что, возможно, вызовет гнев Уилла.— Я не ищу себе оправдания: да, я видел, как жестоко обошлись с Беатой, хотя сам не принимал в этом участия.Уилл не пытался остановить Водери и слушал его с застывшим, словно высеченным из гранита лицом.— Единственное, чем могу вас утешить, — Беата не подвергалась насилию. Мой дядя физически редко способен на это. — Водери прямо встретил пристальный взгляд Уилла. — Но он доставляет себе удовольствие — или разочарование, я не знаю — другими способами.По ненависти, прозвучавшей в словах Водери, Уилл догадался о привычке Ги де Фо бить невинных женщин, не способных возбудить его.У Уилла похолодела кровь от мысли, как близка была Касси к ловушке брачных уз со столь омерзительным человеком. Ее отец, конечно, должен был понимать, что представляет собой человек, пожелавший жениться на его дочери. Как может отец сознательно толкать свое дитя навстречу такой опасности? Неужели богатство и положение значат больше, чем плоть и кровь? Ему на память мгновенно пришли бесстрастные слова Касси, что так оно и есть. Еще недавно он смел надеяться, что встреча с ним хоть немного пошла ей на пользу. Теперь он твердо решил подкрепить свою надежду конкретным делом. Уилл мысленно поклялся умертвить Ги де Фо и навсегда освободить Касси от этого человека.Не почувствовав внутреннего смятения Уилла, Водери продолжал:— Мой брат Вальнуар смотрит на всех женщин как на стоящих ниже его и существующих только для удовлетворения мужских прихотей. Он без угрызений совести может напасть на тех, кто не защищен благородной кровью, что он и попытался сделать в Форест-Эйдж. К счастью, напившись эля убитого мужа Беаты, он упал без чувств на ее избитое тело, прежде чем успел сделать свое черное дело.— И как же освободилась Беата? — Перед Уиллом встала вся ужасающая сцена, и он снова удивился, что Беата вообще осталась жива.— Пока мои дядя и брат спали пьяные, я завернул Беату в свой плащ и унес в лес. Я был с ней там всю ночь, обдумывая план ее спасения… — Голос Водери смолк, а взгляд устремился на лес, такой же туманный, как и его безнадежные поиски решения той ночью. — В конце концов мне ничего не оставалось, как только покинуть ее и уйти вместе с отрядом. Это по крайней мере давало мне уверенность, что мои родственники будут далеко от нее. Прежде чем уйти, я пообещал вернуться и вернулся в тот же день, но обнаружил, что она исчезла. Я очень боялся за нее и возвращался к ее поискам при каждом удобном случае, пока ваши люди не поймали меня. И я не жалею об этом: я выполнил свою клятву и вернулся к Беате!Заслоненное от людских глаз неослабевающим туманом солнце проделало половину своего пути от зенита к закату.Поднявшееся тесто было поделено на плоские круглые лепешки, готовые к выпечке. Пренебрегая помощью женщин, Кенуорд засунул в печь противень.Пытаясь скрыть свою заинтересованность в положительном ответе, Кенуорд спросил Касси:— Если вы больше не нуждаетесь в моей помощи, можно я постреляю с мужчинами из лука?Касси ласково улыбнулась юноше, работавшему уже несколько часов подряд, и позволяюще кивнула. Они с Беатой смогут обойтись без него и приготовить блюдо, которым она задумала завершить ужин. Ведь теперь, когда Водери ел с ними, ей было позволено днем выходить из дома за продуктами в погреб, вырытый на полянке перед домом Уилла. Несомненно, Уилл счел это безопасным, справедливо полагая, что она никуда не убежит без своего друга. В эти спокойные зимние дни в деревне было много народа, и ей не ускользнуть куда-нибудь незамеченной, даже если она и захочет, а ей ужасно не хотелось!Стряпня шла своим чередом, и две пары рук спокойно работали. Когда Касси подняла глаза и рассеянно посмотрела в открытые ставни окна, то увидела, что сумерки быстро сгущаются. Надо скорее бежать в погреб за сыром и маслом для ужина. Вытерев руки длинной грубой тряпкой, обернутой вокруг пояса, она поспешила к двери.— Куда ты? — спросила Беата, все еще побаивающаяся оставаться одна.— Только в погреб и сразу же вернусь! — с теплой улыбкой бросила она через плечо, открыла дверь и скрылась в тумане.Осторожно ступая по неровной, замерзшей земле, Касси устремилась к маленькому каменному погребу. Спустившись на несколько ступенек, она открыла дверь.Снаружи было морозно, но в погребе еще холоднее, и Касси содрогнулась. Весь погреб занимали полки. С одной из них, ближе к полу, она подняла толстый круг сыра, неуклюже засунув его под мышку, и потянулась к верхней полке за глиняным горшком с маслом, которое вчера сбила.— Я пришел спасти вас!От неожиданности Касси чуть не уронила горшок. Поставив его обратно на полку и подхватив обеими руками ускользающий сыр, она обернулась и увидела в дверях Клайда.— Что? — Она потрясла головой, словно пытаясь соединить глупые слова в разумную фразу.— Как рыцарь из песни менестреля, я пришел на помощь пленной «прекрасной даме», — продекламировал Клайд, гордо распрямив крепкие плечи.Касси прикусила губу от совершенно неожиданного осложнения. Кто-то готов ради нее совершить подвиг, считая ее «прекрасной дамой»! Не важно, что она не хочет быть спасенной. И как же ей сказать об этом Клайду, когда он жаждет подвига — даже ценой преданности своему господину, нарушая тем самым кодекс рыцарской чести. Откажись она от его предложения, он подумает, что она сомневается в его способностях быть рыцарем, о чем он страстно мечтал. Она поняла это еще во время его ссоры с Томом.— От души благодарю вас, добрый господин. — Касси сунула сыр на полупустую полку и подняла край простенького платья, чтобы присесть в изысканном реверансе. — Вы оказываете мне огромную честь тем, что ради меня отказываетесь от благосклонности вашего господина, любви родителей и даже собственной чести!Услышав столь недвусмысленное мнение, Слайд внезапно понял, что повлечет за собой «спасение» пленницы. Он потупился.— Вы ведь этого не хотите, не так ли? — Толстая черная коса упала ей на грудь, когда она вопросительно запрокинула голову.— Я… я… мне жаль, — запинался Клайд, — но я, конечно, не могу! — Его щеки покрылись таким ярким румянцем, какой никогда не появлялся на лице Касси.Если бы он поднял голову, то прочел бы на ее лице огромное облегчение.— Я считала, что вы достаточно честны, чтобы не причинить такого зла вашему господину, и рада слышать, что это правда и… — Она пожала плечами и робко улыбнулась. — Должна признаться, что мне не очень хочется быть освобожденной!Незадачливый спаситель удивленно посмотрел на Касси. Неужели это искренне? Неужели он рисковал почти всем ценным ради нежелательного дела? Слава святым, она удержала его от нарушения долга, что, конечно, помешало бы ему когда-либо достичь высокого положения, о котором он страстно мечтал. С пугающей ясностью он вдруг подумал, что, рассказав о его предложении, она все-таки может лишить его заветной цели. Краска отлила от его лица, и оно мертвенно побледнело.Видя это, Касси успокоила его:— Не сомневаюсь, Клайд, что преданностью и честной службой вы в один прекрасный день завоюете Шпоры и станете блестящим рыцарем!— Касси, клянусь честью, которую я никогда не запятнаю, что всегда приду вам на помощь, когда бы вы ни попросили о ней! — Он схватил ее руку игорячо поцеловал в ладонь. Это было самое меньшее, чем он мог заплатить за ее великодушие.С рукой, все еще зажатой в его руке, Касси еще раз присела в реверансе и наградила Клайда лучезарной улыбкой, показавшейся ему солнышком среди туч.Невидимый в низко висящем тумане, стоя на верхней ступеньке лестницы, Уилл слышал каждое слово, произносимое внизу. Возвратясь, они с Водери застали Беату в одиночестве. Боясь, что Касси может воспользоваться его доверием и снова убежать от него, он бросился к указанному Беатой месту. Касси замечательно убеждала Клайда оставаться верным своему господину, но больше всего его согрело заявление о нежелании покидать Уилд.— Уилл! — При виде высокой черной тени в плывущих облаках тумана Касси замерла.Пряча истину под привычной маской, Уилл одарил белозубой улыбкой и девушку и Клайда, гораздо более напуганного, чем она.— Беата сказала, что вы здесь, и я пошел на помощь, но вижу, у вас уже есть для этого галантный кавалер.Клайд пробормотал что-то невразумительное, снова густо покраснев.— Однако все же, Клайд, — Уилл с притворной суровостью посмотрел на молодого человека, — напоминаю, что я — твой господин и мои права на оказание услуг даме превосходят твои! — Он не станет наказывать Клайда, отрекшегося от своего предложения, — ведь ошибка не совершена.Когда могучий рыцарь наклонился и взял из одеревеневших от напряжения пальцев Клайда горшок маслом, молодой человек вытер влажные ладони штаны и молчаливо взмолился оказаться как можно дальше от этой неловкой сцены.— Я провожу свою даму в дом, Клайд! — Едва сдерживая смех, Уилл дал Клайду благовидный предлог удалиться. — Возвращайся к своим обязанностям!Не теряя времени, Клайд быстро исчез в тумане сгущающихся сумерек.Касси не могла скрыть удовольствия от такого многообещающего заявления и залилась краской. Она молилась про себя, чтобы ее скрыл туман. Когда она, как ей казалось весьма неизящно, поднялась по лестнице, Уилл сунул горшок с маслом под одну руку, а другой обнял ее за плечи. Он счел, что, как честный рыцарь, должен удачно провести даму по предательски неровной земле, скрытой туманом настолько густым, что не было видно ни деревьев, ни домов.Держа Касси за плечи, он ощущал соблазнительные формы ее тела, и это было весьма опасно, но ему не хотелось об этом думать. Он стремился провести с ней наедине хотя бы несколько мгновений, и эта короткая прогулка позволяла уединиться, чего не случалось уже много дней.Ощущение большого, мощного тела Уилла сделало с чувствами Касси странную вещь. Не желая рисковать столь желанной близостью ради бесполезной гордости, она прижалась к нему ближе, пока ее щека не легла на его широкую грудь. Под своим ухом она слышала биение его сердца. Оно билось тяжело и часто, в лад с ее собственным. А если ее близость тоже для него что-то значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39