— Миссис Ренфрю не понравится, если Кора прибудет насквозь промокшей. Да и мистеру Гордону это тоже вряд ли понравится, хотя, полагаю, если она схватит насморк, это только помешает замыслам Чарльза Морто — яа… Хотя, конечно, я ни в коей мере не желаю ей заболеть… И, кстати, не мешало бы выяснить, куда запропастился этот Чарльз…
Рут бормотала все это себе под нос, только чтобы не умолкать, едва отдавая себе отчет в том, что именно она говорит. Она просто старалась перевести неприятный разговор в иную область, завести беседу о другом — все равно о чем, — лишь бы не было так больно, лишь бы уйти подальше от своих горьких мыслей.
— Рут, я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — сказал Джордж, бесцеремонно прервав ее странный монолог. — Да и не особенно, честно говоря, хочу сейчас разбираться в этом… Посмотрите на меня. Ну просто… Просто, Рут, посмотрите на меня.
Она нехотя повернула к нему голову, не желая встретиться с ним взглядом, но и не имея сил отказать ему в просьбе.
— Рут, вы несколько раз заявляли, что не хотите больше быть моей любовницей, — сказал он. — Обещаю, что никогда больше не предложу вам этого. — Его губы дернулись, пытаясь изобразить невеселую улыбку. — Можете поверить моему слову, ведь даже отец никогда не сомневался в нем.
Рут смотрела вниз. Сердце ее неистово колотилось. Первым ощущением было, что не победу она одержала, а потерпела тяжелое поражение. Но ведь он исполнил то, чего она желала. Почему так переменчивы ее чувства? Нет, просто она добивалась от него гораздо большего, добивалась чего-то совершенно невозможного. Вместо того чтобы с благодарностью принять то, что он может ей предложить… Нет, она не должна…
Рут подняла глаза и встретилась с его ровным пристальным взглядом. Она всматривалась в черты такого знакомого ей лица. Карие глаза, которые всегда оказывались больше, чем она ожидала. Твердый, но в то же время чувственный рот. Четкая линия подбородка и этот, всегда присущий ему, небрежный вид властелина, вид человека, которому нет нужды повышать голос, чтобы его услышали.
Так, значит, теперь ей не надо говорить ему последнее «прощай»? Значит, они смогут увидеться вновь?
— Благодарю вас, милорд, — сказала она сухо. — Но сможете ли вы… Сможем ли мы остаться друзьями?
Улыбка осветила его лицо, золотистые искорки вспыхнули в его карих глазах. Это была улыбка нежности, если не любви.
Были времена, когда он постоянно смотрел так на Рут, еще до того как произошло то несчастное недоразумение, разлучившее их. Эта улыбка столь властно напоминала ей о прошлом, что ей с трудом верилось, что те времена навсегда миновали.
А вдруг она проснется и все это окажется лишь сном? Что, если ее дядя и Джек Рэй — всего лишь плоды ее воображения, не более серьезная помеха счастью, чем ночной кошмар?
Но если бы на свете не было дяди Джона, она никогда не попала бы в Сент-Джайлз и, значит, никогда не встретила бы Джорджа. Нет, нельзя изменить прошлое. Можно лишь жить воспоминаниями о нем.
— Это все, чего вы хотите? — спросил Джордж. — Быть только друзьями?
— Да. — Рут сама не верила себе, произнося это единственное слово.
Джордж подогнал своего гнедого ближе к серой лошади.
— В таком случае будем друзьями, — печально сказал он.
Рут минуту колебалась, затем подала ему руку. Она ощутила сильный жар его пальцев, когда они обменивались рукопожатием. Никогда, должно быть, она не почувствует больше его прикосновений, разве что когда будет официально подавать ему руку при встрече и прощании.
Сегодня она проглотила столько невыплаканных слез, что даже во рту сохранился устойчивый соленый вкус.
— Ну а теперь действительно пора догнать нашу компанию, — сказала она, подбирая поводья и пытаясь говорить как можно более деловито и бодро, хотя давалось ей это нелегко.
— Да, пожалуй… Но не так быстро, иначе вы не успеете объяснить мне, почему мы вот уже два дня так неутомимо опекаем мисс Рен — фрю, — сказал Джордж, когда они пустили лошадей легкой рысью. — Да, вот еще что. Поскольку я теперь ваш друг, мне предстоит узнать, куда мог запропаститься Чарльз. И не мешало мне бы для начала узнать, кто такой этот Чарльз?
Рут с сомнением взглянула на него. Джордж произносил все это столь естественно, выглядел так обыденно, будто трудный разговор, произошедший между ними, ровно ничего для него не значил.
— Чарльз — племянник мистера Нортона, — осторожно ответила она. — И я не заметила, чтобы мы с вами опекали мисс Ренфрю.
— Ну, вы-то определенно ее опекаете, — рассудительно сказал Джордж. — А мне всего лишь, как говорится, было с ней по пути. И я не собирался ехать задом наперед, чтобы изобразить ее гордо гарцующей на скакуне, в том духе, как мне посоветовал при случае сделать Майкл Гордон. Мне только хотелось бы знать, что означают все эти пританцовывания вокруг девчонки? В конце концов, Рут, разве друзья не доверяют друг другу? Почему бы вам не объяснить мне всю эту странную суету?
— Я бы хотела, Джордж. Но это не моя тайна. А мистер Мортон так боится скандала, так старается избежать огласки…
Рут все еще не знала, стоит ли рассказывать Джорджу о том деле, из-за которого она приехала в Ват.
— Я, конечно, не друг вашему мистеру Мортону, — сухо сказал лорд Фицуотер, — но вам-то я друг, так что вы вполне можете на меня положиться, уж я постараюсь не стать виновником скандала.
— Я знаю, — быстро улыбнувшись, ответила Рут.
В конце концов, что плохого будет в том, если она поделится с ним своими подозрениями относительно Чарльза? Мистеру Мортону это, конечно, не понравилось бы, но можно пока и не говорить ему об этом.
И Рут решила объяснить Джорджу, что произошло на самом деле, тем более что, когда она говорила о чужих заботах, ей становилось намного легче. Подобный разговор отвлечет ее от потери, которая тупой болью отзывается в груди. Кроме того, она сказала себе, что лучше синица в руке, чем вообще ничего, так что пусть у них с Джорджем будем хотя бы общая, пусть и чужая, забота, раз уж они не могут иметь чего-то большего лично для себя.
— В общем-то, это совершенный пустяк, хоть и запутанный, — медленно произнесла она.
— Насчет умственных способностей я человек посредственный…
— Я сейчас все расскажу подробнее. Думаю, лучше начать с того, что брат мистера Нортона — имени его я не могу сейчас припомнить — оставил своему сыну, Чарльзу, состояние, но с особыми оговорками…
И Рут вкратце объяснила суть происходящего и рассказала о том, что случайно услышала разговор Чарльза с приятелем и; естественно, поспешила предупредить мистера Мортона.
— А где все это происходило? Я имею в виду, где вам довелось услышать его пьяные бредни? — хмуро спросил Джордж.
— При совершенно невероятных обстоятельствах, — быстро ответила Рут, вызывающе глядя ему в глаза.
Джордж проницательно посмотрел на нее, но дальше расспрашивать ее на эту тему не стал.
— Итак, вы пошли предупредить Мортона, — сказал он. — Но почему вы вообразили, что он вам поверит? Он что, хорошо знает вас? Или не уверен насчет своего племянника?
— Мы с ним знакомы несколько лет, правда весьма отдаленно. Ну, так или иначе, он поверил мне, хотя не уверена, что полностью, — искренним голосом произнесла Рут. — Наверное, после нашего разговора сегодня утром, он вынужден был поверить мне до конца. До него наконец дошло, какая серьезная опасность ему угрожает. Я посоветовала Мортону переписать завещание.
— Почему? — резко спросил лорд Фицуотер.
— Я совсем не уверена, что нам удастся защитить несчастного старика от Чарльза. Сохрани его, Господи, но мне кажется, что этот племянничек способен на все, — проговорила Рут задумчиво, не замечая, как помрачнел Джордж. — Лучшая защита для мистера Нортона — расстаться с наследством Чарльза, отдать ему все до последнего пенни, причем немедленно, а кроме этого, дать знать племяннику, что от самого мистера Мортона ему в наследство не перепадет ничего. А лучшей защитой для Коры…
— …станет Майкл Гордон? — подсказал Джордж.
— Нет, не обязательно, — быстро ответила молодая женщина. — Я постаралась помочь ей завести новых друзей. Если она перестанет чувствовать себя такой одинокой и никому не нужной, ей будет меньше грозить опасность стать жертвой искателей богатых наследниц. Даже если они так же привлекательны, как Чарльз.
— А что, этот Мортон-младший действительно очень привлекателен? — полюбопытствовал Джордж.
— Ну, мне-то он никогда не нравился, даже напротив, — сказала Рут. — Высокомерен, груб, к тому же очень жесток. Но это я так думаю. А здесь, в Бате, он, кажется, нравится всем.
— И как это вам удалось составить такое мнение о его характере? — обыденным тоном спросил он.
Она прямо взглянула в его глаза.
— Впрочем, я понял как, — ответил Джордж за нее. — При совершенно невероятных обстоятельствах. Рут, неужели вы не понимаете, что друзья должны доверять друг другу? А вы мне сообщаете просто имена недругов и свои неотложные заботы по спасению слабых, умалчивая обо всем остальном.
— Но мы останемся друзьями лишь до тех пор, пока я нахожусь в Бате, — ровно отчеканила Рут. — Едва ли мы сможем встречаться в одном обществе, милорд.
— У меня множество друзей, — ответил Джордж. — И далеко не все из них завсегдатаи великосветских раутов. Мой приятель Хендерсон, к примеру, просто-напросто добродушный деревенский мужик с тремя крепышами сыновьями и призовой хрюшкой, в которой он просто души не чает. И его совершенно не беспокоит моя родовитость или еще что-то в этом духе; я отношусь к нему без всякой напыщенности, а он ко мне, в свою очередь, без малейшей приниженности. Хен-дерсон, например, вполне бесцеремонно заявил мне, что я не получу больше гнедого, пока не запечатлею его бесценную Толстобрюхую Молли, — Да, но у него не было… — начала Рут, но тотчас умолкла, осекшись.
— Да, действительно, у него не было столь сомнительного прошлого, — договорил за нее Джордж. — По крайней мере, насколько мне известно. Впрочем, кто знает, какие только скелеты не посыплются из домашних шкафов почтенных семейств, если мы примемся открывать их дверцы. Рут, скажите, вы в самом деле думаете, что Чарльз может сделать то, о чем говорил тогда? — спросил он уже серьезно.
— Да, — просто ответила Рут. Румянец, окрасивший ее щеки, когда Джордж упомянул о сомнительном прошлом, медленно гас. Но как может он, с обидой думала Рут, с такой легкостью говорить о вещах, до сих пор заставляющих ее страдать?
— В таком случае почему мистер Мортон взял вас с собою в Ват? — спросил Джордж. -
Неужели он не понимает, что это может быть для вас опасно? Чего стоит одно присутствие при довольно-таки неприятной сцене, и это в лучшем случае! А в худшем — вы прямо можете пострадать от его негодяя племянника.
— Мистер Мортон не брал меня с собою, я сама решила поехать с ним, — спокойно сказала Рут. — Я обвинила перед ним его племянника и после этого почувствовала, что теперь просто обязана сопровождать его. Поймите, Джордж, я беспокоилась за мистера Мортона. Я не знала, не была уверена, что он сможет противостоять проискам Чарльза. Да и вообще…
— Что «вообще»?
— Положение, в которое попал мистер Мортон, не давало мне покоя, — продолжила она почти вызывающе. — Уж такой у меня характер, не могу жить спокойно, зная, что человек в беде.
Джордж улыбнулся, но по всему было видно, что он весьма обеспокоен.
— Что-то во всем этом есть тревожное, — сказал он. — Вот мой вам совет: уезжайте-ка скорее домой, Рут. Думаю, вы уже сделали все, что могли, чтобы защитить мисс Ренфрю. Да и для Мортона, полагаю, ничего больше вы уже не сможете сделать. У вас нет никаких причин задерживаться здесь, иначе вас втянут в это дело так глубоко, что вы из него так просто не выпутаетесь.
— А за мистером Нортоном вы, что ли, присмотрите? — изумленно глядя на него, спросила Рут. — Вы ведь его терпеть не можете!
— Да, не скажу, чтобы он мне нравился, — ответил лорд. — Но друзья часто делают друг для друга и такие вещи, которые не могут доставить им никакого удовольствия, вот что я вам скажу. И еще более не по душе мне мысль, что вы будете и дальше в одиночку продолжать сражаться ради спасения вашего Мор — тона.
— Я вполне могу за себя постоять, — возразила Рут, в душе разрываясь между благодарностью за его беспокойство о ее безопасности и раздражением от того, что он по — прежнему считает ее неспособной себя защитить.
— Да, в этом уж вам не откажешь, вы способны постоять за себя, — сурово сказал Джордж. — Но это не значит, что вы должны бросаться в любые авантюры, чтобы спасти первого встречного слабовольного простофилю.
— Мистер Мортон вовсе не простофиля! Он… Он… — Рут старалась удержаться, но все-таки не удержалась и громко рассмеялась, подумав, что никто еще не называл мистера Мортона так точно и правильно.
Джорджу явно по душе пришлась ее реакция, что можно было прочитать по его глазам. Но Рут в эту минуту на него не смотрела.
— Ох, нехорошо это, смеяться над таким человеком, — проговорила она, успокаиваясь. — Не его вина, что он немного… Как бы это сказать… Ну, некоторые вещи до него доходят не сразу. И потом, у него сейчас действительно серьезные причины тревожиться…
— Я бы относился к нему гораздо дружелюбнее, если бы он побольше беспокоился о вашей безопасности, — резко возразил Джордж. — И если бы он так настойчиво не внушал всему свету, что вы — его племянница.
— О, это он делает только ради меня, — сказала Рут, озорно блеснув глазами. — В первую же ночь нашего путешествия в Бат он был весьма сконфужен. Он действительно из тех постояльцев гостиниц, которых и я называю простофилями. Во-первых, он умудрился дважды заказать ужин, потом переволновался из-за простыней, жалуясь на то, что они недостаточно чистые, причем он так суетился, что казалось, эти простыни — самое важное из того, что творится в его жизни. Я просто диву давалась, глядя на него. Он никогда не был так суетлив и не создавал стольких лишних трудностей, когда… Но это и можно понять, ведь его одолевала тревога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32