Он прижался к ее губам – и утопил в этом поцелуе все долгие годы одиночества. Его душа просила ее любви, утешения и понимания. Он чувствовал, с какой страстью она прижимается к нему в ожидании ласк и наслаждения. И он не услышал, как заржали лошади.Карета резко остановилась, и маркиз с Диллиан чуть не свалились на пол. Гэвин схватился за пистолет и крепко сжал в руке трость, в которой был спрятан острый нож, выдвигавшийся от нажатия набалдашника. Он отодвинул занавеску.– Что там? – прошептала Диллиан, натягивая на плечи платье. Гэвин выругался. Если Мак наехал на пень, он оторвет ему голову. От неудовлетворенного желания он испытывал сильную боль в паху.– Кошелек или жизнь! – прогремел с обочины мужской голос.– О Господи! – Возмущенный Гэвин смерил взглядом расстояние до всадника на краю леса. – Должно быть, мерзавец дошел до ручки, если грабит такую жалкую карету, как наша.– А вы не думаете, что это человек Невилла и он ищет Бланш?– Скорее всего, этот дурак напился и ничего не соображает. – Гэвин открыл дверцу, вывалился из кареты и упал на колени. Нашарив рукой несколько камешков, он сунул их в карман и, притворяясь пьяным, с трудом поднялся на ноги. Еще раньше Диллиан развязала его галстук, расстегнула рубашку, и он надеялся, что похож на подвыпившего аристократа.Он сделал несколько неверных шагов в сторону разбойника.– Чего, черт п-побери, тебе надо? – заплетающимся языком спросил он и, пошатываясь, направился к обочине, .Разбойник держал Мака под прицелом своего мушкета. Слуга не отличался большим умом, но Гэвин не хотел, чтобы бедного парня убили из-за него. Он шагнул в сторону, прикрывая Мака собой.– Все ваши драгоценности, – потребовал разбойник, но в его голосе Гэвин услышал неуверенность.– Драгоценности! – прорычал Гэвин. – Да будь у меня драгоценности, я не ездил бы в этой развалюхе!Мушкет нерешительно двинулся в его сторону. Гэвин нащупал в кармане камень побольше и бросил его, целясь в нос лошади.Лошадь заржала и, встав на дыбы, сбросила всадника на землю.Гэвин с удовлетворением потянулся за пистолетом, но вдруг услышал за спиной женский крик:– Убери руки, грязная трусливая тварь!– Заткни девке рот и вытащи ее наружу! – приказал мужской голос, донесшийся с дороги.Взревев от гнева, Гэвин вскочил на ступеньку кареты и, перебросив свое тело через крышу, обрушился на темную фигуру, осмелившуюся тронуть Диллиан. Сцепившись, они свалились на землю.Руки Гэвина были заняты, и он не мог достать пистолет. Он пытался задушить врага, но тот оказался слишком тяжел для него. Он навалился на Гэвина всей своей тяжестью и придавил его к земле. Гэвин сумел освободить одну руку и ударил его в пах. Неожиданно он услышал рядом с собой шелест женских юбок. Проклиная глупую женщину, он хотел крикнуть ей, чтобы она отошла в сторону, но негодяй держал его за горло.С удивлением Гэвин обнаружил, что задыхается под этими юбками. Навалившийся на него громила, пытаясь их отшвырнуть, отпустил руку Гэвина, и тот, воспользовавшись моментом, ударил его кулаком в челюсть. Тело врага обмякло. Но Гэвин, еще не успел подняться, как раздался выстрел.Третий всадник взревел от боли, и Гэвин услышал удалявший стук копыт. С изумлением он увидел женщину в легких старомодных юбках, уверенно державшую пистолет, направленный в то место, где только что стоял конь разбойника, а теперь едва слышался топот копыт.– Славное представление, – проворчал Гэвин, связывая руки разбойника. – Мак! Ты связал другого?– А разве надо было? – ответил из-за кареты жалобный голос. – Он ускакал. И черт с ним.– Согласен. – Гэвин обыскал карманы лежавшего без сознания разбойника и, не найдя ничего интересного, запихнул его в карету.– Я думаю, они охотились за мной, – тихо сказала Диллиан. Тихо. Но Диллиан никогда ничего не делала тихо. Она покачнулась, и Гэвин подхватил ее. Она ухватилась за его шею и спрятала лицо у него на груди. Гэвина охватило желание защитить ее. Такую маленькую и такую хрупкую. Майкл всегда защищал обиженных и беззащитных. А он думал только о том, как бы выжить. А теперь он обнимал ее и чувствовал, как она дрожит. И почему-то ему было хорошо. Он поцеловал ее в голову.– Ты права. Это не предвещает ничего хорошего. Диллиан подняла голову, и его поразила ее бледность.– Бланш! Если они знают, что я с вами, они будут искать Бланш!И снова он не мог не согласиться с ней. Глава 22 Диллиан, кутаясь в шаль, сидела на козлах рядом с маркизом, погонявшим лошадь. На другой Мак ускакал в имение, чтобы предупредить Бланш и Майкла о нападении.Гэвин, казалось, сосредоточил внимание на дряхлой лошади, но Диллиан чувствовала, что он замечает малейший звук или движение в окружающем их лесу. Они не могли допустить нового нападения, а два разбойника все еще были на свободе. Однако сидевший рядом человек беспокоил ее не меньше. Он не переставал ее удивлять. Она была поражена той быстротой, с какой он расправился с нападавшими, и поглядывала на него с некоторым страхом.– Наверное, я опять попал в ваш черный список, – нарушил молчание маркиз.– Конечно. Мне никогда не нравились маркизы, которые сваливают с ног по нескольку грабителей зараз. Очень дурной тон, – небрежно произнесла она.– А мне никогда не нравились дамы, стреляющие из пистолета. Так что мы в расчете.– Я же говорила, что умею стрелять и из лука тоже. Только не сильна в кулачном бою, – с сожалением добавила она.– Не просите, чтобы я научил вас. Хватит с меня синяков от канделябра. Я вот думаю, разумно ли давать вам оружие в Лондоне. С одной стороны, вы сможете защитить себя, а с другой – я не хочу, чтобы оно было направлено на меня.– Я никогда не поднимаю оружие на того, кто мне его дал. Если только меня не вынудят к этому.Диллиан услышала звук, напоминавший смех, и улыбнулась. Только сейчас страх, вызванный нападением, начал рассеиваться.– Что сделает О'Тул, когда получит наше известие? Если в Эринмиде опасно, куда он может отвезти Бланш?Маркиз помолчал.– Я все же не уверен, что им нужна леди Бланш. Это только предположение. Возможно, они и собирались похитить даму, но им не объяснили толком, какую именно. Мне почему-то кажется, что они знали, кто вы.– Мы могли бы допросить разбойника.– У себя дома, в Америке, я бы прибил его гвоздями к дереву. А здесь меня считают аристократом. Мне придется действовать по закону. В ближайшем городке мы найдем судью, и он его допросит.– А где ваш дом? У моря? Не представляю, как вы могли стать моряком.Маркиз пожал плечами:– Я вырос в дороге. Мы никогда не оставались подолгу на одном месте. Мой отец родился бродягой, а мать всегда следовала за ним. В юности мне нравились дикие просторы Кентукки, но мы скоро уехали оттуда.– У вас странный акцент: не американский и не английский. Вы, должно быть, много путешествовали?– Отец говорил как истинный англичанин. И часто злоупотреблял этим, выдавая себя за английского аристократа. Я считал, что он все выдумывает. Не знал, что он действительно внук маркиза, Думаю, мой акцент – неудачная смесь, унаследованная от отца и матери. Она родом из Виргинии. – Он замолчал.Теперь, когда он, наконец, разговорился, Диллиан захотелось побольше узнать о нем.– Ваша мать еще жива? – осторожно спросила она.– Нет, она умерла, когда мне было пятнадцать лет. А отец несколькими годами раньше. После этого мы жили одни.– «Мы»? У вас есть братья или сестры?Он колебался. Диллиан понимала, что он решает, следует ли ей об этом знать.– Майкл моложе меня на пять лет. Он везде ездил вместе со мной. Может быть, это был не лучший выход. Я мог бы найти семью, которая приняла бы его, но… – Он пожал плечами. – Майкл всегда был с причудами. Не думаю, чтобы, он прижился где-нибудь, хотя и не уверен, что оказал ему добрую услугу.– Он ваш брат? – изумленно воскликнула она. Диллиан не могла даже представить братьями таких непохожих друг на друга людей. Гэвин, высокий, худой, отличался мрачной красотой. Майкл – изящный, с каштановыми волосами и ослепительной улыбкой. Она предпочитала грубоватую прямоту Гэвина.– Это как считать, – вздохнул он. – Спросите Майкла. Как я сказал, он человек с причудами.– Он называет себя О'Тулом, – озадаченно возразила она. Как можно не знать, брат он тебе или нет?– Он называет себя по-разному. Несколько раз мы останавливались у О'Тулов. У них была куча рыжих детей, и говорили они с ирландским акцентом. Майклу хотелось считать себя одним из них. Отец семейства был обаятельным ирландцем. Я часто ругал Майкла, что он бросает тень на нашу мать, будто она могла изменить отцу. Но на самом деле они жили как кошка с собакой. Она ездила с ним по всей стране, но они не всегда жили вместе. Однажды она вернулась домой с Майклом.– Но он все же наполовину ваш брат, и в то время ваша мать была замужем за вашим отцом. Он по праву может называть себя Лоренсом.Гэвин коротко рассмеялся.– Вы не видели Лоренсов. Мы все страшно похожи. У всех нас есть характерные фамильные черты. И это больше всего убеждает Майкла, что он не сын нашего отца. Мать говорила, что не родила его, а нашла под капустным листом, отец называл его «наш маленький сирота». Конечно, оба умели мастерски лгать. Не было рождения, не было и измены. Но для меня он – мой брат. Что думает по этому поводу сам Майкл – другое дело.Диллиан погрузилась в раздумье. Она не хотела узнавать столько чужих тайн. Ее детство тоже нельзя было назвать счастливым, но мать любила ее, и до смерти отца у нее был дом. Отец оставил ее бедной и бездомной, потому что не позаботился о ее будущем на случай своей смерти, ибо, похоже, собирался жить вечно.Гэвин остановился возле гостиницы, в окнах которой виднелся свет и изнутри доносились веселые голоса.Он соскочил с козел и, взяв Диллиан за талию, опустил ее на землю. Ей хотелось прижаться к нему, но он сразу же направился в гостиницу, уверенный, что она последует за ним.Она шла за ним, проклиная в душе грубость янки. Она не надеялась, что высокомерный маркиз снимет комнату в этой убогой гостинице и проведет в ее обществе всю ночь. Нет, проклятый аристократ решил разыскать судью. Когда Диллиан догнала маркиза, он уже разговаривал с хозяином. Маркиз, небрежно положив руку на ее талию, по-хозяйски привлек ее к себе. Ей захотелось ударить его, но хозяин наверняка думает, что она его жена или любовница. А жены не дают пощечин своим мужьям.Хозяин вернулся в гостиницу, а маркиз остался ждать снаружи, словно гордость не позволяла ему войти в таверну для простолюдинов. Она подозревала, что он сделал это нарочно, и ей это не понравилось, как и капюшон, опущенный на лицо.– Пустите меня, – прошипела она, когда хозяин скрылся в доме.Гэвин еще крепче прижал ее к себе и положил руку ей на грудь.– Как бы не так. Если б не наш друг, ты бы уж давно была со мной в постели. Запомни, женщина, еще ночь не наступит, как ты будешь лежать подо мной.– Отвратительный, бесстыжий развратник, без чести и совести!..В дверях появился хозяин, ведя за собой растрепанного пьяненького человека средних лет. Его вид свидетельствовал о том, что он много вечеров провел в этой таверне, но, тем не менее, он с трезвым интересом посмотрел на странную пару, стоявшую у входа. Диллиан до сих пор не задумывалась, как они выглядели в глазах других людей.– Поймали разбойника с большой дороги? – спросил судья.– Я хочу допросить его. Подозреваю, он хотел похитить мою жену. – Гэвин оставил Диллиан и повел судью за собой.Диллиан не пожелала оставаться одна и последовала за ними. Неожиданно она заметила у коновязи подозрительную тень. С криком она указала мужчинам на человека, садившегося на лошадь по другую сторону изгороди:– Это он! Он убегает!Гэвин с проклятиями бросился к коновязи, на ходу вытаскивая пистолет. Судья подошел к карете, но Диллиан уже знала, что в ней никого нет. Гэвин подбежал к ближайшей лошади и, ухватившись за гриву, вскочил на нее и помчался в погоню за удалявшимся разбойником.Раздался выстрел. Еще один всадник выскочил из темноты и поскакал вслед за Гэвином. Вдруг лошадь маркиза поднялась на дыбы и сбросила всадника на землю. И лишь черный плащ взметнулся на фоне ночного неба.Она бросилась к нему, забыв о судье и разбойниках. Она уже представила себе Гэвина, лежавшего на земле со сломанной шеей. Его лошадь потрусила назад к амбару. Гэвина не было.Заливаясь слезами, она закричала:– Где вы, черт вас возьми, глупец?! – Грязь облепила ее туфли и юбку, она скользила по жидкой грязи и бежала к тому месту, где видела его в последний раз. Ей хотелось убить его. Хотелось умереть самой. Она не представляла, что они будут делать без маркиза и его помощи. Она не хотела, чтобы он погиб из-за нее.Она перелезла через изгородь и в дальнем углу двора увидела его черную фигуру, перепачканную в грязи. Услышав его смешок, она возмутилась до глубины души.– Упрямый олух, вы находите это смешным? – Она стояла перед ним, уперев руки в бока. Ей хотелось оттаскать его за волосы или задушить в своих объятиях. Друзья отца научили Диллиан сдерживать эмоции. Но именно от них она узнала, какими оскорблениями можно заставить поверженного мужчину подняться.– Ужасно смешным. – Грязная рука Гэвина дернула ее за юбку, и они вместе свалились в грязь. Он перевернул ее на спину и, вжав в землю, прижался к ее губам. Глава 23 – Я не могу появиться в доме Бланш в этом, – ворчала Диллиан, расправляя грубую холщовую юбку, царапавшую ее бедра. Ей необходима была нижняя юбка. Девица, у которой они купили одежду для Диллиан, похоже, не признавала нижнего белья.Гэвин, с интересом поглядывавший в вырез ее лифа, хмыкнул:– А мне нравится. Я подумал, что лучше я привезу вас как свою деревенскую любовницу. Интересно, есть ли у Меллона в доме приличная ванна?Диллиан покраснела, догадавшись, о чем он думает. Простое корыто, в котором они прошлой ночью смывали грязь, было немым свидетелем того, что до сих пор казалось Диллиан совершенно невозможным. Она впустила этого человека не только в свою постель, но и в свою ванну. Воспоминания о том, как она стояла вся в мыле, голая и мокрая, возбуждали ее. А что он будет вытворять в настоящей ванне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36