Ты поедешь, а я остаюсь с дамами.– Герцог меня знает. А ты не вызовешь подозрений. У нас нет выбора.– Герцог, вероятно, уже узнал, что в записках всего лишь рецепты крепкого яблочного пунша или список лучших в Европе шлюх. Я не стану мучиться из-за такой ерунды.– У моего отца была прекрасная память, он не записывал имена шлюх и рецепты пунша. – Стройная легкая фигура в развевающемся платье, словно привидение, неслышно вошла в гостиную.Гэвина пронзило желание немедленно обладать этой женщиной.– Значит, вы видели эти записи? И знаете, что в них? – с сарказмом спросил он, подчеркивая, что между ними нет ничего общего.– Большей частью это военные дневники. Там карты и заметки о его офицерах. Все они зашифрованы. Он часто пользовался шифром. Не понимаю, кому это интересно? Война ведь уже закончилась.Майкл и Гэвин переглянулись. Гэвин лучше брата понимал значение этих записок. Подробное описание боевых действий давало прекрасный материал для книги о войне, разоблачало некомпетентных офицеров, которые заводили солдат на невыгодные позиции и бросали их там, а сами разворовывали военные трофеи. В записках могло быть то, что знали только убитые. Но кому-то еще было известно о содержании записок, и он не хотел, чтобы они стали достоянием гласности.– Мы этого не узнаем, пока не найдем дневники, – заметил Майкл. – Если леди Бланш преследуют из-за них, нам надо найти их как можно скорее.Гэвин незаметно наблюдал за Диллиан. Она ушла в себя и не замечала ничего вокруг. Ему это не нравилось. Он хотел, чтобы все ее внимание было сосредоточено на нем. Он должен быть единственным обладателем этой прелестной женщины. Если придется пожертвовать своей гордостью и вернуться в общество, он это сделает и потребует в награду Диллиан. Он станет для нее центром вселенной. Ему так понравилась эта мысль, что он почти согласился с гнусными планами Майкла.– И ты имеешь глупость надеяться, что герцог доверится мне и выложит передо мной эти бумаги? – Гэвин хотел, чтобы Диллиан посмотрела на него. И она посмотрела, но во взгляде ее была враждебность. Это не смутило Гэвина: он знал, что может сделать с ней одним лишь прикосновением.– Это было бы прекрасно, – согласился Майкл. – Если ты узнаешь, где они, пошлешь за мной, и, пока ты будешь отвлекать его, я их достану.– А мисс Уитнелл? Что мы будем делать с ней? – спросил он Майкла, но вопрос предназначался Диллиан.Майкл не ответил.Гэвин получал удовольствие, глядя на эту женщину. Вдруг он обнаружил, что в гостиной они с Диллиан остались вдвоем.Он нахмурился и посмотрел на нее. Она, казалось, тоже была озадачена внезапным исчезновением О'Тула.– Не беспокойтесь. Он появится, когда будет нужно. А пока, мисс Уитнелл, что вы можете предложить? Должен ли я взять вас в Лондон в качестве своей любовницы? Звучит неплохо, правда?Она покраснела и, глядя не на него, а на пыльную мебель, равнодушно ответила:– Если вы так хотите. Но будет странно, если в свете неожиданно появится маркиз Эффингем в обществе компаньонки леди Бланш и начнет задавать вопросы.Гэвин вынужден был признать, что она права. Он не возражал против поездки в Лондон – при условии, что по первому зову, она прибежит в его постель. И он представил себя одного в холодной постели, в то время как она будет разгуливать по Лондону, наслаждаясь жизнью.– Тогда вы останетесь здесь, – пригрозил он.– Это вполне меня устроило бы, но вы не отличите герцога от графа, Энглси от Дисмута. Вы не умеете себя вести. Боюсь, что О'Тул обучался этикету на запятках кареты. Если вы предпочитаете довериться ему, я не буду возражать.Гэвин видел, что она хотела уйти, но она осталась. Онаожидала, что он ее ударит.Он и ударил ее по лицу, но очень осторожно. Он не собирался быть великодушным. Она заплатит назначенную им цену.– Вы поедете со мной. Мы будем жить в разных местах и притворимся, что незнакомы, но вы будете являться ко мне, когда и куда я захочу, – заявил он, словно был хозяином положения, но они оба понимали, что, если бы не нынешние обстоятельства, он бы оставил ее здесь.Она посмотрела ему в глаза. Встретившись с ней взглядом, Гэвин почувствовал, что его охватывает дрожь. Он схватил ее за руку и повлек за собой из гостиной через холл в спальню. Он хотел ее сейчас, остальное могло и подождать.Захлопнув за собой дверь, он бросил Диллиан на кровать и впился в ее губы. Она не сопротивлялась, а, протянув руки, радостно обняла его.Внезапно дверь распахнулась. Вскочив с постели, они уставились на дверь. За ней никого не было.Диллиан нервно хихикнула:– Может быть, Леди не нравится наше присутствие?Гэвин выругался, посмотрел на ее бледное лицо и испуганные глаза и отвернулся. Боль неутоленного желания терзала его. По крайней мере, Диллиан не попыталась убежать, и в ее глазах он не видел отвращения.Он подошел к двери и захлопнул ее.– Зайди за ширму и приготовься.Эта преднамеренная грубость была единственным способом уберечь их обоих. Как только она поймет, что у их отношений нет будущего, он будет к ней добрее. Пока же он постарается убить в ней последнюю надежду на то, что он может предложить ей что-либо еще. Ему не следовало связываться с девственницей. Они путают похоть с любовью.Гэвин старался заглушить чувство вины. Ей двадцать пять, и она слишком стара, чтобы выйти замуж. Она знала, на что шла. Она ведь не ребенок.Но способность рассуждать покинула его, как только Диллиан вышла из-за ширмы. Каштановые локоны падали на бледные щеки. Но он не видел ничего, кроме огромных фиалковых глаз, обрамленных длинными ресницами. Гэвин притянул ее к себе и, наклонившись, взял в рот острый кончик ее груди. Она застонала. Он, не отрывая губ, положил ее на постель, и она обхватила его ногами, стараясь как можно теснее прижать к себе. Гэвин вошел в нее так быстро и глубоко, что только потом, когда все кончилось, и его охватил новый прилив желания, он понял, в какую ловушку себя загнал.Он нашел единственную женщину во всем королевстве, которая, не поморщившись, приняла его уродство, а он сделал из нее шлюху. Теперь она всегда будет смотреть на него с ненавистью. При первом же удобном случае она уйдет от него. И он снова останется один.Гэвин не хотел думать о тоскливых одиноких ночах, когда он беспокойно метался на диване в своем кабинете. Свое будущее он сейчас держал в своих руках.Диллиан лежала на сбившихся влажных простынях, поглощенная ощущением близости находившегося рядом с ней мужчины. Она чувствовала, как бьется его сердце, слышала его ровное дыхание. Ее возбуждала эта близость. Теперь она понимала, почему женщины рожают детей. Она мечтала о том, как укротит этого зверя, выпустит на волю глубоко скрытую нежность. Она смотрела на шрамы на его лице, понимая, как глубоки шрамы на его душе, и ей хотелось верить, что она излечит его. Она даже подумала, с какой гордостью носила бы его ребенка, если бы он попросил ее об этом.Он не попросит. Мечты снова спрятались в потайные уголки ее сердца. Маркизу она нужна лишь для удовлетворения его потребностей. Он откровенно сказал ей об этом. Он превратил ее во что-то бесстыдно непристойное. Ее затошнило от этой мысли.Гэвин зашевелился, и она поспешно слезла с кровати. Ради собственного спокойствия она должна установить в их отношениях какие-то правила. Она больше не позволит ему хватать ее и утаскивать в любую пустую комнату.Одевшись за ширмой, Диллиан вышла к Гэвину. Он сидел, опершись на подушки, и при виде его мощных плеч на фоне белого полотна у нее екнуло сердце, но она не поддалась низким инстинктам.– Не смейте так обращаться со мной, – заявила она. – Даже шлюха заслуживает большего уважения.Он пристально смотрел на нее, но она не увидела в его глазах ничего, кроме насмешки.– При чем здесь уважение? – холодно спросил он. – Мы оба испытывали желание и удовлетворили его. Или это не так? Я не удовлетворил тебя?Диллиан схватила первое, что попало ей под руку. Это оказалась ваза с розами. Вода потекла на ковер, когда и ваза и цветы ударились в его грудь. Эффингем не успел сообразить, что произошло, как следом за вазой в него полетели бронзовый подсвечник, щетка для волос, статуэтка дрезденского фарфора и полдюжины флаконов с остатками духов. Все это посыпалось на постель, а живая мишень с ревом вскочила с кровати, облепленная лепестками роз, благоухающая старыми духами и покрытая синяками от ударов бронзового подсвечника и щетки из слоновой кости.Диллиан, не слушая его гневных криков, преградила ему стулом путь и выскользнула за дверь, с такой силой захлопнув ее за собой, что закачались висевшие на стене картины. Глава 21 – Если Диллиан будет появляться в обществе, ей необходимы платья, – решительно заявила Бланш. – Она станет возражать, но вы должны убедить ее обратиться к моей портнихе. Мадам предоставит мне кредит.– Я бы предпочел привязать ее к столбу, – проворчал Гэвин. Сжав кулаки, он расхаживал по комнате, изредка поглядывая в окно.– А для вас мы должны найти портного, и вам еще потребуется карета, – добавил Майкл, явно наслаждаясь смущением брата. – Не может же маркиз приходить на светские рауты пешком.– Эта карета просто куча хлама! – вспылил Гэвин.– Где вы остановитесь? – спросила Бланш. – Диллиан должна жить в моем доме, но для вас это не подходит.– У меня есть друзья. – Гэвин все еще кипел от негодования.– Меллон, – подсказал Майкл. – Граф редко бывает в своем доме. Прекрасная идея. Это поднимет ваш престиж.– Не нужен мне никакой престиж. Я хочу поскорее покончить со всем этим. Мне неприятно вмешательство в мою жизнь. У меня нет желания выставлять себя на посмешище всего Лондона.Бланш подошла к нему и положила руку ему на грудь.– Вы были так добры, милорд. Я даже не могу найти слов, чтобы высказать свою благодарность. Я понимаю, от вастребуют слишком многого. Если бы я видела другой выход, я бы с радостью приняла его. Но от вас зависит благополучие и жизнь людей. Диллиан очень умна, она сумеет быстро выполнить эту миссию.– Темнеет. Где же прекрасная леди? – спросил Майкл, вопросительно взглянув на брата.– Полагаю, отрывает крылышки бабочкам. Я прикажу Маку подать карету. Если она не появится, пусть добирается сама.Маркиз вышел из комнаты. Майкл и Бланш переглянулись.– Он всегда такой темпераментный? – нерешительно спросила она.– Только когда его кусают. Должно быть, ваша кузина держит его на коротком поводке.– Диллиан? Она вообще избегает мужчин! Да и маркиз не может оскорбить женщину, не так ли? Когда кто-нибудь из моих друзей приставал к ней, она решительно давала им отпор. Если…Майкл махнул рукой.– Предоставим им самим разбираться. Гэвин отвык от женщин. И естественно, ваше присутствие смущает его.Бланш пристально посмотрела на него.– А вы? Вы тоже избегаете женщин? Вы показываете мне фокусы, а затем сразу же исчезаете.Сунув руки в карманы, он смущенно переступил с ноги на ногу.– Лакею нечего делать в комнате у дамы. Пойду, посмотрю, как уедет наш герой с дьяволом в юбке.И он поспешно покинул комнату.Бланш взглянула на шкаф, за которым скрывался тайный ход. Безделье было не свойственно ей. Руки уже достаточно зажили. Она видела даже в темноте. Почему же она должна сидеть здесь одна?
Гэвин смотрел на женщину, сидевшую напротив него в карете. Закутавшись в старую шаль, она повернулась к окну, за которым была непроглядная ночь.Случись это до войны, до той бессмысленной драки, которая превратила его красивое лицо в уродливую карикатуру, Гэвин бы ухаживал за Диллиан и развлекал ее. Тогда он знал, как растопить сердце женщины. Теперь он этого не умел. Он не находил ни приятных слов, ни нежности, чтобы удержать ее.Молчание Диллиан беспокоило его. Ее непонятная вспышка его возмутила, но жизнь слишком коротка, чтобы долго таить обиды. Наверное, он чем-то оскорбил ее, но не знал, чем именно. Женщины – странные создания. Но это молчание было невыносимо.Карету тряхнуло. Диллиан, откинув шаль, ухватилась рукой за петлю, и Гэвин увидел ее пышные груди, выглядывавшие из декольте старомодного платья. Эти золотисто-кремовые холмики пробудили в нем сладкие воспоминания. Он не мог отказаться от удовольствия прикоснуться к ним.– Мне кажется, занятие любовью в тряской карете выглядит довольно пикантно, – произнес он. И сразу же представил ее у себя на коленях.Она бросила на него такой ледяной взгляд, что уж лучше бы она продолжала смотреть в окно.– Спасибо, нет. Или это приказ? – с сарказмом спросила она. – Что, теперь так и будет? Приказания? Или вы будете назначать время?Она покраснела и отвернулась.– Я предпочитаю не договоренность, а спонтанность. Вот прямо сейчас я хотел бы, чтобы ты села ко мне на колени и расстегнула эти пуговки для начала. – Гэвин улыбнулся, заметив, что она покраснела еще сильнее.– Я не шлюха, – пробормотала она, сжимая руки на коленях.– Нет. Ты просто очень чувственная женщина, которая получает удовольствие от своего тела. Не многим женщинам так повезло. Если бы я знал, что тебе это не нравится, то больше никогда не прикоснулся бы к тебе. Так что мы можем получить удовольствие, и путешествие не будет таким скучным.– Все равно я чувствую себя шлюхой.– Ты хочешь сказать, что не будешь чувствовать себя шлюхой, если я возьму тебя силой? Тебе будет лучше, если я прикажу тебе сесть сюда и обниму тебя против твоей воли? – Гэвин знал, что вполне способен так поступить. Он хотел ее и не желал тратить время на какие-то игры.Он с интересом наблюдал, как Диллиан, широко распахнув глаза, пытается осмыслить его слова. Он почти читал ее мысли.– Я этого прошу, не так ли? – тихо спросила она. – Я прошу вас взять всю ответственность на себя, чтобы я могла притвориться оскорбленной невинностью. Простите.Гэвин не ожидал такого признания. Ведь она и была оскорбленной невинностью. А он просто воспользовался ею. Принимая на себя равную долю ответственности, она ставила их в равное положение.– Так ты сама сядешь рядом со мной, или я должен убеждать тебя?Она посмотрела на него, сняла шаль, подобрала юбки и села рядом с ним. У нее перехватило дыхание, когда он, расстегнув лиф, спустил платье с ее плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36