— Джиллиан, — серьезно отозвался он. — Вы хотите мне что-то показать?
Джиллиан опустила глаза на папку, которую держала в руках:
— Да.
— Давайте поглядим! — Стивен знал, что говорит слишком резко, но он в эти напряженные дни, оставшиеся до открытия района, вообще так разговаривал со всеми.
Джиллиан настороженно вскинула голову.
— Эго займет некоторое время. Стивен посмотрел на часы.
— Не хотите ли обсудить ваш проект за обедом? У меня весь день крошки во рту не было, — предложил он.
Стивен с интересом увидел, как замерцали вдруг ее глаза. Переменчивость ее внешнего облика и настроения завораживала его.
Джиллиан кивнула, и он расправил закатанные рукава рубашки и пробежал пальцами по волосам, приглаживая их. Ни пиджака, ни галстука на нем не было, он любил свободную одежду и надевал их только в случае крайней необходимости.
— Пошли.
Взяв за руку, он увлек ее к двери, на ходу выключил свет и закрыл дверь кабинета. То же самое он проделал с наружной дверью своей конторы. Очутившись на улице, Стивен повел ее к своему синему пикапу, отметив взглядом стоявший одиноко красный спортивный автомобильчик, явно принадлежавший ей. Губы его искривились в гримасе, которую никто не назвал бы улыбкой.
— Прошу прощения за отсутствие элегантности у моего транспортного средства, — произнес он совершенно не извиняющимся тоном. Было очевидно, что слова эти — пустая дань вежливости, а не искреннее сожаление.
Перед высокой ступенькой пикапа Джиллиан пришлось принять его помощь, и сильная рука буквально забросила ее на сиденье. Затем Стивен обошел фургончик и уселся за руль. А Джиллиан продолжала приходить в себя от силы, с которой он подбросил ее в кабину. Поглядев на него, она сухо заметила:
— Вам бы следовало быть нападающим.
Джиллиан увидела, как он поморщился при этих словах, но ответа не последовало. Однако сцепление он переключил рывком. Затем, не глядя на нее, Стивен вывел машину на дорогу и устремился вперед.
Джиллиан уселась поудобнее, прижавшись спиной к дверце, чтобы лучше видеть его. Какая жалость, что характером он больше всего напоминает ей Ворчуна из «Белоснежки», потому что внешностью вполне годился бы на роль Принца.
У него были русые волосы, не курчавые, а скорее волнистые и густые. И взлохмаченные, видимо из-за привычки запускать в них пальцы. Перед тем как Стивен опустил рукава рубашки, она успела хорошо разглядеть загорелые мускулистые руки, покрытые легким светлым пушком. Они легко и уверенно крутили руль, переключали скорости. Во всех его движениях чувствовались опыт и сноровка.
Лицо его было запоминающимся: сильным и надменным. Идеальными черты лица нельзя было назвать из-за носа, явно неоднократно перебитого. Кроме того, с виска на щеку спускался заметный шрам. Джиллиан вспомнила, каким сумрачным взглядом и как настороженно рассматривали ее вчера эти пронзительные глаза. И тут же ей вспомнилось вчерашнее странное ощущение, какая-то неудержимая потребность заставить его улыбнуться. Сейчас это чувство вернулось, и она была потрясена, каким сильным оно оказалось.
Что это вдруг случилось? Она даже толком его не знает и видятся они второй раз… Может быть, это в ней говорит желание узнать, способен ли он вообще на улыбку? Что-то вроде сильного исследовательского инстинкта.
— Ну? — нарушил тишину Стивен.
Одно слово — и мысли ее разлетелись, как осколки стекла под молотком. Она виновато опустила глаза.
— Так какая же у вас идея? В чем она заключается?
Джиллиан сдержала свою прирожденную прямоту и начала, насколько могла, дипломатично. Этому она с трудом выучилась у
Лесли: быть тактичной и сдержанной при любых обстоятельствах.
— Турнир по гольфу… это очень мило, но…
— Снова вы употребляете это слово, — перебил он. — «Мило». У вас это звучит, как порицание, — в тоне его ясно слышались предостерегающие нотки.
— Но, — поспешила продолжить Джиллиан, — мы могли бы дополнить программу, включив в нее… хм… одно замечательное… добавление. Кое-что для детей. И для большинства женщин, которым гольф неинтересен.
— Не забудьте про показательный теннисный турнир и бесплатное угощение, — резко возразил он. — Разные спортивные знаменитости…
Гольф, теннис… Джиллиан хотелось передразнить его. Кому это нужно? В мире хватает людей, далеких от спорта. Всем в первую очередь требуется развлечение, смех, радость, что-нибудь необычное во время праздника.
— У вас там такие красивые рощи и холмы, и по-настоящему красивые дома, — продолжала настаивать она. — Индейским Холмам нужна большая широкая известность, Но рекламу им нельзя сделать одними спортивными состязаниями…
— Лесли считала эти планы достаточно хорошими, — сказал он твердо и холодно.
Джиллиан начала считать до десяти. Они с Лесли добивались успеха именно потому, что дополняли друг друга. И лучше всего удавались им те кампании, которые они планировали вместе, потому что вносили в них каждая своё; Лесли свою логику, высокую организованность и дисциплину, а Джиллиан — богатое воображение и смелую фантазию. Но над этим проектом работала только Лесли, Джиллиан была занята другим клиентом, и рекламная кампания нового строительства на Индейских Холмах ее не интересовала.
Однако теперь из-за отсутствия Лесли все свалилось на нее.
Джиллиан верила, что ее идея сработает. Чувствовала это нутром, а оно никогда ее не обманывало.
Прежде чем она успела изложить свой замысел, Стивен подъехал к небольшому торговому центру и остановился перед тускло освещенным входом в итальянский ресторанчик.
— Надеюсь, вы любите итальянскую кухню?
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Джиллиан почувствовала, что ее подвергают какой-то проверке. Хотя такое ощущение ей совсем не понравилось, она молча кивнула, так же холодно, и не стала объяснять, что итальянскую кухню обожает.
Не дожидаясь, пока он обойдет машину и откроет ей дверцу, Джиллиан спрыгнула с высокой подножки. В конце концов это ведь была деловая встреча, а не любовное свидание. Тем не менее Стивен подождал ее перед пикапом, и рука его так естественно протянулась к ней, что стало понятно: он привык все держать под контролем. Неожиданное и незваное тепло стало расходиться по ее коже от того места, которого он коснулся.
— Синьор Морроу, — с широкой улыбкой приветствовал его человек в черном костюме. — Добрый вечер, синьорина.
— Мой обычный столик, — небрежно сказал Стивен, после чего их проводили к маленькому столику у стены с окнами, выходившими на стоянку машин. В полутемном ресторанчике это было самое светлое место, и Джиллиан подумалось, что, наверное, он приносит сюда деловые бумаги и работает даже во время еды. Непонятно почему, глаза ее поискали обручальное кольцо на безымянном пальце, но не обнаружили его. Она подивилась сама себе: зачем ей понадобилось это знать.
Пока они усаживались, она попыталась вспомнить все, что Лесли рассказывала о Стивене Морроу. Она хвалила качество его работы — и планировку, и само строительство, говорила о том, как он болеет душой за свое дело и что ждет очень многого от праздничного открытия. И хотя у Джиллиан по их немногочисленным встречам сложилось мнение о нем как о холодном, черством человеке, она знала, что Лесли восхищается им. Но ведь Лесли нравились многие из их клиентов-мужчин.
Подняв глаза, Джиллиан обнаружила, что предмет ее мыслей рассматривает ее как биологический препарат под микроскопом. Она подумала, что не встречала людей с таким загадочным взглядом. Глаза у него были красивые, серебристо-серые, и она представила себе, как темнеют они от волнения. Если только его что-то способно волновать.
— Хотите вина?
Да. Немного вина было ей просто необходимо. Она понять не могла, что с ней происходит: у нее было ощущение, что ее пропустили через миксер, как фруктовое пюре, которое она любила.
— Спасибо, нет, — проговорила она. Ей потребуется сейчас вся ее сообразительность.
— Мне бокал бургундского, — сказал Стивен официанту, — а для леди… — он обернулся к ней.
— Чай со льдом, — скучным голосом откликнулась она, отчаянно желая бургундского.
Уголок его рта дернулся, словно он прочитал ее мысли. «А, черт», — подумала Джиллиан и чуть было не изменила заказ, но потом все же решила, что не доставит ему этого удовольствия.
После того как они сделали заказ: лазанью для нее и спагетти для него, Джиллиан открыла свой кейс и достала оттуда эскиз объявления, которое закончила незадолго до их встречи.
На нем был изображен въезд на Индейские Холмы и заголовок: «Приходите узнать, что за чудо Индейские Холмы». Рекламное объявление состояло как бы из четырех театральных действий. На каждом распорядитель отдергивал занавес. На центральном рисунке прицеливался по мячу игрок в гольф; на другом — мужчина вскинул вверх теннисную ракетку, торжествуя победу; на третьем — семья устроила пикник под огромным раскидистым дубом, и наконец, на четвертом — изящные наездницы балансировали на спинах двух белых коней с плюмажами под взором веселого клоуна, на плече которого сидела обезьянка.
Подпись внизу гласила; «День удовольствий для всей семьи!»
Джиллиан наблюдала, как глаза его обегали рисунок. Совершенно невозмутимо Стивен положил его рядом с тарелкой.
— Я уже одобрил все объявления.
— И вы никогда не меняете своих решений? — это был вызов, откровенный и недвусмысленный.
— Нечасто.
— В это я верю, — кивнула она.
— И не одобряете? — это был провокационный вопрос, и Джиллиан попалась на удочку.
— Такую негибкость?! Нечасто, — отозвалась она, гнев пересилил ее выстраданную дипломатию. В глубине души она знала, что их фирма не может позволить себе потерять такого клиента, но смолчать не могла.
Глаза его ярко сверкнули, а губы снова слегка изогнулись. Возможно, это была легкая улыбка?
— Как вы с Лесли вообще сошлись?
Перемена темы разговора была такой неожиданной, что Джиллиан почти растерялась. Почти. Он удивил ее. Она настороженно склонила голову набок.
— А что?
— Вы так не похожи друг на друга.
— Все люди не похожи друг на друга, — возразила Джиллиан.
— Но некоторые больше разнятся, чем другие.
— Вы отклонились от темы нашего разговора.
— Нет, не отклонился. Почему вы хотите все изменить?
— Потому что уверена, что это улучшит праздничное открытие.
— Объясните!
— По-моему, я это уже сделала. Следует расширить количество развлечений… и соответственно привлечь больший интерес.
— Я считал, что рекламное агентство определяет цель и стреляет точно по ней, а не сыплет шрапнелью куда попало.
— Это и есть стрельба по цели: цель — вся семья целиком.
— Деньги платят мужчины.
— Но выбирают женщины.
Уголок рта снова приподнялся, и Джиллиан поняла, что ее снова поддели на крючок. Он спорил ради спора, и ее интерес к нему все возрастал. Стивен ее испытывал, взвешивал ее слова, оценивал, действительно ли она знает, что делает.
— В наши дни, — сказала она, открыто бросая ему вызов, — большинство серьезных крупных решений принимаются совместно мужьями и женами.
Стивен не оспорил это ее утверждение, Но и не согласился, а лишь поднял бровь.
— Кроме того, — продолжала она, — на решения отцов и матерей очень влияют желания их детей: выполняя их прихоти, родители хотят доставить им радость и видеть своих чад счастливыми.
— Индейские Холмы обеспечивают детям интересный досуг. Различные спортивные секции, художественная студия…
— Все это слишком похоже на школу, — мягко произнесла Джиллиан. — Все упорядоченно, организованно и навевает скуку…
— Разве плохо организовывать свободное время детей?
Джиллиан пожала плечами.
— Нет. Но им надо еще кое-что. Магия. Волшебство. Чудо. Надо, чтобы была выдумка. Шоу на Индейских Холмах должно дать им это.
— Каким образом?
— Цирк.
— Во время праздничного открытия? — в его голосе не слышалось энтузиазма.
— Разумеется.
— И где же мы найдем цирк, который пойдет нам навстречу? Так внезапно?
— Русский цирк, который застрял в нашем городе, — объявила Джиллиан с тихим удовлетворением.
Стивен Морроу уставился на нее своими непроницаемыми серыми глазами, и она поспешила объяснить.
— Вам должно быть известно, сколько о нем сейчас говорят в средствах информации. Это поможет обеим сторонам. Цирк получит возможность устроить представление и показать, на что способны русские артисты, и несомненно, их выступление привлечет толпы народа на Индейские Холмы.
И снова Джиллиан почувствовала себя лабораторным образцом под микроскопом.
— Обанкротившийся цирк поможет Индейским Холмам? — голос Стивена прозвучал недоверчиво. У него не укладывалось в голове, как вообще она может предлагать подобную чушь.
— Подумайте хорошенько, — горячо сказала она. — Дети любят цирк и воспримут представление с восторгом. Вся пресса бегом прибежит. Думаю, что это привлечет достаточно внимания, чтобы…
Она замолчала, увидев его насторожившийся взгляд. От последовавших слов сердце ее упало.
— Что, собственно, вас волнует больше? Торжественное открытие Индейских Холмов или оказание помощи этому цирку?
Подошедший с их заказом официант избавил ее от необходимости отвечать, и на какой-то миг Джиллиан успокоилась. Его Вопрос заставил ее задуматься: в чем же она была больше заинтересована? И ответ, тут же возникший в голове, ей не понравился.
Предложение ее было хорошим. Это она знала твердо. Цирк принесет пользу Индейским Холмам ровно в той же степени, как ему будут полезны широкая реклама и присутствие стольких зрителей. Но ей следовало разобраться, что же все-таки главнее для нее самой. Что-то в этих серых глазах заставляло ее сомневаться в своих истинных чувствах. А это случалось очень редко. Она всегда доверяла им и еще своей интуиции.
— Вы уверены, что не хотите бургундского? — ворвался Стивен в ее мысли, явно стремясь отложить споры на потом.
— Нет, — проговорила она.
— Нет — не хотите или нет — не уверены?
Джиллиан улыбнулась. Не могла не улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25