Вдруг она заметила плоскую коробочку. В таком футляре обычно хранят драгоценности, но Файер знала, что ничего подобного у нее не было. Девушка нахмурилась, раздумывая, откуда она могла здесь взяться, но любопытство одержало верх. Открыв бархатную коробочку, она увидела брошь. Файер осторожно взяла драгоценное украшение в руки и начала рассматривать его в пламени свечи. Она сразу поняла, что это была очень ценная брошь. Оправленные в серебро бриллианты представляли собой изящные цветы с тонкими листочками. Брошь была прекрасна.
Маккус.
Он единственный, кто был в ее спальне. Файер была так взволнована тем, что ей пришлось переодеваться при нем, что ему не стоило никакого труда положить футляр на ее туалетный столик так, что она ничего не заметила.
Девушка выбежала из комнаты, прижав к груди подарок. С необыкновенной скоростью она спустилась вниз по ступенькам, хотя и понимала тщетность своей поспешности. Ему не было нужды задерживаться, когда он увидел, что она переступила порог дома. А ей не стоило рассчитывать на то, что он будет ждать ее, когда она распахнет эту дверь.
Файер вышла из дома, чувствуя, как бешено бьется ее сердце. Девушка унылым взглядом обвела пустынную улицу и вздохнула. Экипажа не было.
– Ищешь меня? – тихо спросил Маккус, боясь испугать ее. Она так всматривалась в темноту, в которой терялась дорога, что не сразу осознала его присутствие.
– Ты здесь? А где же твой экипаж? – взволнованно воскликнула Файер, услышав его голос.
– Я отослал его домой.
Она вдруг вспомнила, зачем в столь поздний час выскочила из дому, и раскрыла ладонь.
– Ты купил мне брошь. – Маккус нетерпеливо пробормотал:
– Я же сказал тебе, что мечтаю поделиться с другом своей удачей.
Едва сдерживая слезы восторга, Файер сказала:
– Но с моей стороны было бы слишком самонадеянно полагать, что этот подарок для меня. Ты мог хотя бы намекнуть мне.
– Перед герцогиней и лордом Хоксби? Я бы лучше пропустил все свои важные встречи, – утирая ей слезы, заявил он. – Кроме того, я должен был загладить свою вину за то, что накричал тогда на тебя и Тревора. Будешь ли ты носить этот подарок, моя королева?
Файер вместо ответа подставила ему губы для поцелуя. До этого Маккус всегда был инициатором изысканных ласк, которыми столь щедро одаривал ее. Он не раз повторял своенравной леди, что желает ее всем сердцем. Но Файер сопротивлялась, боясь разбудить собственные чувства, хотя и понимала, что Маккуса нельзя сравнивать со Стэндишем. Он не давал ей пустых обещаний, если не имел намерения их выполнять. Он предпочитал откровенно говорить о своих желаниях, а не клясться в вечной любви.
Приняв решение, она отошла на шаг, а потом пригласила его:
– Пойдем со мной наверх. – Маккус остолбенел, не веря тому, что она говорит серьезно.
– А твои родители?
– Их все еще нет. Мы одни. – Она проявляла настойчивость.
– Файер, – обратился он к ней, опасаясь, что ее порыв продиктован чувством благодарности за неожиданный подарок, а не искренним желанием. – Если дело в броши...
Файер закрыла ладонью его рот.
– Тише. Ты говоришь несусветные вещи и обижаешь меня. Ты забыл, что полчаса назад сам просил меня об этом, а теперь идешь на попятную. Я хотела принять твое предложение с самого начала, и если бы ты повел себя не так благородно, то узнал бы, что тебе не пришлось бы долго уговаривать меня.
Файер вошла в дом, и Маккус последовал за ней, притворив за собой двери. Тишина казалась притаившимся зверем.
– Сюда, – шепнула она и, взяв его за руку, повела к лестнице.
Маккус подумал, что Файер, возможно, ждет, что он подхватит ее на руки и понесет по ступенькам наверх. Но он отказался от мелькнувшей мысли, так как лестница была очень крутой и к тому же плохо освещалась. Учитывая охватившее его возбуждение, он мог упасть и уронить свою драгоценную ношу.
Тем временем Файер провела его по коридору и остановилась перед входом в спальню.
– Это слишком рискованно, – пробормотал он ей на ухо, хотя ему меньше всего на свете хотелось бы, чтобы она в последнюю минуту отказалась от своего решения.
– Никто не проверяет меня, – ответила Файер и открыла двери. – Не беспокойся, нас не потревожат.
Маккусу стало любопытно, как часто женщинам приходится произносить эту фразу, заверяя любовника в полной безопасности перед тем, как их любовные утехи будут прерваны появлением мужа или разгневанного отца. Но, увидев застенчивую улыбку Файер, он почувствовал, как его накрывает горячей волной неутоленной страсти, и забыл обо всем на свете. Такая красавица, как Файер, стоила того, чтобы рискнуть ради нее даже собственной жизнью. Маккус заметил, как ее рука потянулась к ключу в двери и повернула его. На туалетном столике стояла свеча, и он пошел на ее неяркий свет.
Файер присоединилась к нему. Она раскрыла ладонь, снова любуясь брошью. Девушка не скрывала своего восхищения изысканностью подарка.
– Прекрасный выбор, Маккус.
Даже в тусклом свете комнаты бриллианты величаво сверкали, радуя глаз.
– Я буду относиться к твоему подарку как к самому ценному сокровищу.
Его серые глаза блеснули. То, с какой искренностью девушка отозвалась на его поступок, поразило мужчину, наполнив душу теплотой.
– Мне показалось, что это украшение очень пойдет тебе. Кроме того, я заметил твою любовь к драгоценным безделушкам и решил, что такой подарок тебя не разочарует.
Файер приложила брошь к лифу платья и посмотрела в зеркало. Но Маккус подошел к ней сзади и остановил ее.
– Ты покажешь себя во всей красе немного позже.
Он взял из ее рук украшение и аккуратно положил его в шкатулку. Его слова напомнили ей о том, что скоро она предстанет перед своим возлюбленным, не стыдясь наготы.
Файер резко повернулась к нему. Не отводя взгляда от чарующих глаз мужчины, она сбросила с себя тонкую газовую шаль. Оставшись в нижнем платье из белого атласа, она повернулась к Маккусу спиной, чтобы он помог ей освободиться от одежды. Она с удивлением заметила, что у Маккуса задрожали руки, когда он принялся развязывать многочисленные ленты.
Файер улыбнулась, вспомнив, как она настойчиво просила его отвернуться во время переодевания, когда они собирались на маскарад. Но теперь в неясном свете спальни она смело повернулась к нему, спуская изящным движением рукава нижнего платья и освобождаясь от него. Маккус протянул ей руку, и она переступила через платье, лежавшее у ее ног.
– Какое счастье, что ты не носишь корсет, – благодарно прошептал он.
Когда Маккус явился в дом герцога, чтобы отправиться с ней на маскарад, она выбрала платье, которое хорошо смотрелось на ней и без корсета. Файер, сняв нижние юбки, осталась только в тонкой рубашке и чулках.
Не зная, что делать дальше, она сначала прикрыла грудь руками, но потом решительно посмотрела на Маккуса и заявила:
– Должна сказать, сэр, что у меня нет большого опыта, поэтому я буду действовать по наитию.
Она подошла к нему и принялась расстегивать пуговицы на его сюртуке. Затем она помогла Маккусу снять его, потянув сначала один рукав сюртука, а потом, обойдя мужчину, проделала то же самое со вторым рукавом. Маккусу так хотелось побыстрее заключить Файер в свои объятия, что он не давал ей порхать вокруг себя «безнаказанно». Когда сюртук упал на ее платье, за ним последовали его жилет, галстук и рубашка.
Маккус весь напрягся, ожидая, как поведет себя Файер, увидев многочисленные шрамы на его теле. Жизнь этого мужчины всегда была сопряжена с риском, и его тело хранило следы жестокости.
Девушка охнула, закрыв рукой рот.
– Боже мой, в тебя стреляли!
– Это было давно, – небрежно заметил он и улыбнулся, успокаивая ее.
Когда ужас на лице Файер сменился волнением, Маккус сказал:
– Я знаю, что это выглядит довольно устрашающе, но меня ранили много лет назад, и эти шрамы никак не напоминают о себе.
Она пробормотала что-то невразумительное, очевидно жалея его, а ее пальцы стали нежно гладить обезображенное тело.
– О, как ты, должно быть, страдал. Кто это сделал? Это была дуэль?
Маккус покачал головой, находя для себя неожиданное удовольствие от ее бесконечных вопросов. Файер мыслила понятиями своего мира, где даже насилие вписывалось в рамки установленного кодекса.
– Нет, это была неудачная попытка убийства. Думаю, что ты поймешь мое нежелание говорить об этом. Если тебе неприятно смотреть на эти шрамы, я могу надеть рубашку.
Маккус присел, чтобы взять свою рубашку, и подумал, что ему не надо было обнажаться. Женщины, с которыми он оказывался в постели до этого, не испытывали никакого отвращения к насилию. Их вообще было трудно чем-то удивить.
– Нет! – воскликнула Файер и вырвала у него из рук рубашку. – Это так ужасно.
Он закрыл глаза, не желая слушать ее объяснений и отказа разделить с ним постель.
Файер присела на маленькую скамеечку перед туалетным столиком и посмотрела на него, не скрывая боли.
– Как ужасно, что кто-то решил посягнуть на твою жизнь. Ведь ты мог погибнуть! Неужели ты думаешь, что меня остановит вид шрама или, более того, вызовет во мне отвращение?
Она искренне недоумевала, осознав, что именно так он и думал.
Не давая ему опомниться, Файер наклонилась и поцеловала место шрама. Маккус был необыкновенно тронут ее жестом, но вслух мрачно произнес:
– Файер, тебе нет нужды мне что-то доказывать. У леди не принято целовать обезображенную плоть.
– Но я хочу.
Прижав руку Маккуса к бедру, она лизнула кожу на его груди, а потом прильнула к ней губами, словно пробуя ее на вкус. Он испытал невиданное до этого возбуждение.
– Файер, ты меня убиваешь, – дрожащим голосом признался он.
Его состояние не могло укрыться от ее глаз. Файер в нерешительности прикусила губу. Он поклялся, что бросится под первый же экипаж, если она откажет ему. Когда она потянулась к его бриджам, он лишь облегченно вздохнул. Его член, словно освобожденный из плена джинн, скользнул ей прямо в руки. Файер удивленно взглянула на это чудо. Она уже не была девственницей, но ее трудно было назвать опытной в искусстве любви. Маккус замер, когда Файер начала ласкать его.
Она проникновенно посмотрела на возлюбленного и тихо произнесла:
– Пойдем в кровать, Маккус.
Файер оставила Маккуса и направилась к своей королевской постели. Она понимала, что сейчас могла бы попросить его о чем угодно. У нее мелькнула мысль перенести свечу ближе к кровати, но она не знала, стоит ли это делать.
– Прошу тебя, не ложись, – сказал Маккус, снимая бриджи. – Я еще не насмотрелся на тебя.
Стэндиш, насколько помнила Файер, не проявлял особого интереса к тому, как она раздевается. Он просто вышел из комнаты, чтобы дать ей время привести себя «в боевую готовность». Она помнила, что ей пришлось ждать его прихода уже под покрывалом.
– Ты ведешь себя совсем не так, как лорд Стэндиш, – не подумав о том, как могут быть истолкованы ее слова, сказала она.
– Я очень на это надеюсь, – тут же отозвался Маккус. – Этот господин был отменной свиньей.
Его не тревожил тот факт, что его могут сравнивать с другим мужчиной. Он потянулся к подвязкам Файер и, поглаживая нежную кожу, начал освобождать ее ноги от чулок.
Когда Маккус закончил эту часть столь приятной для него работы, он посмотрел на нее вожделенным взглядом и сказал:
– А теперь твоя сорочка.
– Ты хочешь увидеть меня полностью обнаженной? – вскрикнула Файер, отстраняясь от него.
– Да. Зачем мучить себя фантазиями, если мне выпадает счастливый шанс увидеть тебя во всей красе? – Он глубоко вдохнул, но потом в его серых глазах мелькнула догадка. – О, я понял. Опять Стэндиш. Этот господин не только негодяй, но и невежда.
Маккус схватил край сорочки и потянул ее через голову девушки.
Под обжигающим взглядом мужчины Файер невольно попыталась прикрыть свою наготу.
– Ни одна женщина не могла бы с тобой сравниться. – Маккус смотрел на нее так, словно собирался наброситься и растерзать. Она знала, что не должна этого делать, но ее взгляд помимо воли опустился к его чреслам. Устройство мужского тела оставалось для нее загадкой. Окруженный густыми курчавыми волосами, его вздыбленный орган поразил ее размером.
Он выглядел пугающе, и при мысли, что это сейчас проникнет в нее, она невольно поежилась.
– Мне не будет больно? – спросила Файер, не скрывая волнения.
Маккус присел на край кровати рядом с ней и начал бережно вытаскивать шпильки из ее волос. Длинные волосы цвета корицы с огнем тяжелой волной упали на спину девушки, и она на миг ощутила себя прикрытой от нескромного взгляда Маккуса.
– Разве тебе было больно тогда в кухне?
Она вспыхнула при упоминании о том дне. Ей все еще не верилось, что она сидит рядом с ним, обнаженная, и ведет такую интимную беседу. Что такого было в Маккусе Броули, что заставляло ее забыть о правилах приличия? Файер хорошо понимала, чем она рискует, связавшись с мужчиной, который так неохотно говорил о своем прошлом. Она осознавала, что может окончательно погубить свою репутацию, но ничего не могла поделать с собственными чувствами.
– Нет, конечно, но ты же делал это... рукой, – выдавила она из себя, стесняясь продолжать столь откровенный разговор.
– Боль ощущают только при потере девственности. Теперь, когда это позади, я обещаю тебе лишь наслаждение.
Маккус приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.
– Мы идеально подойдем друг другу. Позволь мне доказать тебе это.
Он снова удивил ее, когда лег на спину и пригласил расположиться рядом с ним. В этой позе его достоинство казалось просто исполинским.
– Успокойся немного, моя дорогая, тебе нечего бояться, – пробормотал Маккус. – Леди могут управлять ситуацией разными способами. Я хочу, чтобы ты оседлала меня.
– Прости, что ты сказал?
Он широко улыбнулся в ответ.
– Леди Файер, как бы вы оседлали вашего любимого жеребца?
– Поскольку у меня в конюшне стоит чудесная кобылка, – смеясь, ответила Файер, – боюсь, ваше сравнение окажется несколько неуместным, сэр.
– Может, мне стоит напомнить о моем обещании отшлепать тебя? – Схватив девушку, он легко поднял ее над собой и посадил себе на живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40