Но я не знаю, любовь ли это. – Какая-то неясная печаль омрачила его лицо. – Я не хочу обманом отобрать у тебя шанс получить то, чего сам дать не могу.Эва протянула руку и нежно погладила его по волосам.– Ник, не волнуйся, чувства у тебя не атрофировались. Мне кажется, ты просто забыл, как их слушать. Но если ты не испытываешь того же, что и я, то имитировать этого не сможешь.– Я сам не знаю, что испытываю, – с горечью проговорил он. Его лицо исказилось от боли. – Но, черт побери, Эва, я не позволю тебе бросить меня!Эва пытливо смотрела ему в лицо и видела перед собой человека, который еще больше, чем она, боялся, как бы ему не причинили боль. Она коснулась его рта, отвердевшего от страданий, и ощутила, как расслабляются напряженные губы от нежного движения ее пальцев. Ей хотелось принести ему радость, а не горе. Теперь она знает, как прекрасно лежать в его объятиях, чувствовать себя удовлетворенной, безумно счастливой, состоявшейся женщиной. Знает, что может заставить его смеяться, и ощущать себя беззаботным, и сгорать от желания. Разве сумеет она уйти от него, даже зная, что ее ждет горькая расплата?В первый раз с тех пор, как она разделась, Эва пожалела об этом. Она вдруг увидела себя со стороны, взглядом какого-нибудь прохожего: голая, мокрая, все еще разгоряченная после безумных любовных утех со своим боссом. Ее босс. Ей предстоит работа.– Ладно, Ник. Твоя взяла. Не будем торопиться. Но я не могу… и не хочу сейчас оставаться с тобой. Мне надо устраивать свою жизнь в Олбани. Мы поговорим, когда ты вернешься в Нью-Йорк.– Ты обещаешь?– Обещаю.Эва огляделась вокруг, словно ожидая, что ее одежда появится как по волшебству, и увидела время на часах в панели.– Ты опаздываешь, – сказала она рассеянно и наполовину про себя. – Я открою багажник. Нам нужно переодеться в сухое.Эва выбралась из машины. Дождь все еще шел, хотя поутих и превратился в монотонную серую изморось. Надо сделать всего несколько шагов до передней дверцы и открыть ее. Справившись с этим, она нажала на кнопку, отпирающую багажник. Ник уже был там и быстро вынул чемоданы, после чего хлопнул крышкой багажника сильнее, чем требовалось.Они с Эвой пошли навстречу друг другу. Он едва ли сознавал, что она стоит перед ним под дождем, защищаемая одним лишь бесстрастным выражением лица. Она видела, что он скользит по ней взглядом: вот задержался и наблюдает, как хрустальные капли дождя срываются с кончиков ее грудей. Она в свою очередь следила глазами, как дождевые капли прокладывают путь по его широкой груди, стекая к низу живота. Даже сейчас он был наполовину готов снова любить ее. Она знала, что достаточно будет одного неосторожного жеста или одобрительного вздоха – и они окажутся в лимузине и тела их снова сплетутся на широком кожаном сиденье.Она протянула руку и взяла у него свой чемоданчик.– Я переоденусь впереди, – бодрым голосом сказала она и уже повернула назад.Ник поймал ее за локоть.– Я знаю, что ты сердишься.– Я не сержусь. Ник. – Она подалась вперед и поцеловала его где-то возле губ. – И не жалею о том, что было у нас сегодня. 4Потому что очень давно об этом мечтала. Но даже мечтам приходит конец, верно?– И почему мы так много требуем от жизни? – Она услышала, как он прошептал это про себя уже у нее за спиной. – Почему не можем довольствоваться малым?В его голосе слышалась нотка жалобы и отчаяния. Неужели ему все еще трудно даже подумать о том, чтобы полюбить снова? Для нее это было самым естественным, самым необходимым в жизни желанием. ГЛАВА СЕДЬМАЯ На обратном пути подниматься на перевал пришлось медленно. Промчавшийся по ущелью шквал засыпал мокрый асфальт камнями и песком. Когда они еще ехали к озерцу, Эва видела несколько табличек, предупреждавших о возможности камнепадов, но не придала этому большого значения. Теперь такие предупреждения виделись ей совсем в ином свете. Между отвесной скалой с одной стороны и глубоким обрывом с другой места было немного. Крутые повороты, часто скрываемые до последней секунды нависшими ветвями деревьев, заставляли ее нервничать. Завал на дороге может означать серьезную задержку. Она вдруг подумала, что не потрудилась спросить, нет ли отсюда другой дороги, и что они до сих пор не разминулись ни с одной машиной.Хотя вечер еще не наступил, солнце уже скрылось за горами и дорога погрузилась в глубокие тени сумерек. Кондиционер не был включен, но от охлажденного дождем воздуха Эва покрылась гусиной кожей. Торопясь одеться, она натянула первое попавшееся под руку – джинсы и тенниску. Дождь погубил ее шоферскую униформу, но она ей больше и не понадобится. Ее служба у Ника Бауэра закончена.Она с опаской бросила взгляд в зеркало заднего вида. Ник, одетый столь же небрежно, сидел, уставившись прямо перед собой. Может, наблюдал за ней? Она снова стала смотреть на дорогу. Ей не удалось по выражению его лица догадаться, о чем он думает. Темные очки, которые он ни разу не надел за всю вторую половину дня, были опять на месте. Она не пригласила его к себе на переднее сиденье, и сам он не пытался, как прежде, сесть рядом. В ней шевельнулось смутное беспокойство. Мужчина в непроницаемых темных очках показался ей совсем чужим.Прошло несколько секунд, прежде чем Эва опять рискнула оторвать глаза от дороги. Увиденное в зеркале поразило ее настолько, что она невольно отвела взгляд. Поморгав, она сосредоточила внимание на скользком черном асфальте, змеившемся впереди. Должно быть, почудилось. Она взглянула еще раз. И увидела, как одинокая слеза выкатилась из-под темного стекла и медленно сползла по его щеке.Это зрелище и ужаснуло, и обрадовало ее. Если Ник способен столь сильно страдать, то у него в сердце должно найтись место и для других чувств, таких, как счастье, надежда, любовь.Она вздохнула с облегчением, когда лимузин выехал на седловину горного перевала. Здесь все еще ярко светило солнце и дорога расширялась, образуя обзорную площадку, где было место для парковки. Эва притормозила и полюбовалась панорамой раскинувшейся внизу долины, утопавшей в синей дымке и завешенной легкой вуалью дождя, которая тянулась от уходящих грозовых облаков. Потом она снова сосредоточилась на дороге, включила вторую скорость и тронулась вниз по противоположному склону, выводившему на главную трассу.Лимузин плавно вписался в первый поворот, отлично слушаясь руля. Склон с этой стороны горы был более пологий, и у дороги густо росли деревья. В ожидании следующего поворота Эва решила, что может чуточку расслабиться. Худшее уже позади.… Тягач с прицепом появился из ниоткуда, материализовавшись из-за невидимого поворота прямо перед лимузином.Эва ударила по тормозам с предостерегающим криком и круто завернула руль вправо, чтобы не врезаться в склон горы. Пытаясь не потерять управление, она слышала, как Ник выкрикнул ее имя. Колеса заскользили по мокрой поверхности и соскочили с дороги. Лимузин вильнул, потом она ощутила удар от столкновения с передним бампером тягача. Послышался скрежет металла, и что-то взорвалось перед ее лицом. Аварийная подушка, подумала она, когда что-то сильно ударило ее в лицо и грудь.Борясь с беспамятством, Ник сглотнул, ощутил вкус крови и зло выругался. Пахло горелой резиной и бензиновыми парами. На мгновение ему показалось, что он заново переживает ночной кошмар.Этого не может быть. Боже правый! Только не это!Он заставил себя открыть глаза и увидел прямо над собой мягкую обивку потолка. Он лежал в неудобной позе, грудь и шея болели от врезавшихся в момент столкновения привязных ремней.– Эва! – Он произнес ее имя, еще не успев полностью прийти в себя. – Эва? Ты в порядке?Она не ответила, но в ближайшем к нему окне появилась какая-то тень. Тень оказалась головой мужчины.– Люди, вы живы? Бог свидетель, я вас не видел!– Там впереди женщина! – крикнул Ник. – Что с ней?Мужчина передвинулся и заглянул в переднее окно.– Вот она. Господи! Очень уж неподвижно лежит.Ник постарался не вникать в смысл его слов. Паниковать некогда. Надо действовать. Он отстегнул ремни и высвободился, так что мог смотреть в лицо этому человеку.– Вызовите нам помощь. И как можно скорее!– Конечно! О чем речь! – Водитель грузовика оказался моложе, чем сначала подумалось Нику. Вероятно, не старше двадцати пяти. – У меня в кабине радио. Я вызову шерифа.Ник высунулся из окна.– Только посмей улизнуть, черт побери! Я тебя запомнил. Если смоешься, я и без властей с тобой разберусь!Ник был удивлен тем, как шофер грузовика отреагировал на его угрозу. Что бы он мог ему сделать? Но парень побледнел, его лицо сморщилось.– Послушайте, я отойду только поговорить по радио. Там, на другой стороне, случился оползень. Он скатывался очень быстро, мне нельзя было останавливаться. Клянусь, моей вины тут нет. Шериф вам это подтвердит. Я сейчас же вернусь, честное слово!С переднего сиденья до Ника донесся стон. Перебравшись через развалины своего сиденья, он попытался дотянуться до Эвы.– Я здесь, Эва, – сказал он, стараясь протиснуться между кусками покореженного металла к передней спинке.– Ник? – Ее голос был еле слышен.– Слава богу, ты жива. – Ник попытался увидеть ее через разбитую стеклянную перегородку, разделявшую сиденья, но мешала провалившаяся внутрь крыша. – Надо выбираться отсюда.– Не могу. Меня зажало. И нога… – еле слышно выдохнула Эва; в шоковом состоянии ей трудно было понять, насколько серьезно она пострадала.Ника обдало волной страха.– У тебя идет кровь? Эва! Ты можешь сказать или нет? Отвечай!– Нет. Кажется, нет. Я ударилась головой, но… – Эва подняла свободную руку и потрогала лицо. Было ощущение содранной кожи, но, когда она отняла руку, следов крови на пальцах не было. Однако она знала, что скоро вся покроется синяками от удара об аварийную подушку. Несмотря на пульсирующую в голове боль, она заставила себя сосредоточиться поочередно на каждой руке и ноге и постаралась оценить свое положение. Она оказалась зажатой между передним сиденьем и панелью управления, а вдавленная внутрь крыша образовала наклонную плоскость прямо у нее над головой. Она могла двигать руками, ногами же пошевелить не удалось. – Кажется, переломилась рулевая колонка. Мне заклинило ноги. Несмотря на бешено колотящееся сердце, Ник постарался, чтобы у него в голосе не было паники.– Не беспокойся, я сейчас вызову помощь. Ладно?– Ник?– Да, Эва?– Не бросай меня.– Ни за что на свете!– Ник? Я не то хотела сказать. Тебе надо выйти наружу. Машина может свалиться в любую минуту.– Не волнуйся. Ты врезалась в дерево. Лимузин никуда не денется. – Он надеялся, что его слова прозвучали убедительно, потому что ощущал, как машину слегка раскачивает ветром. Это могло означать, что она застряла в неустойчивом положении, несмотря на ствол дерева, который был виден через треснувшее лобовое стекло.– Повезло тебе со страховкой, – сострила она и слабо засмеялась.– Чертовски повезло, – подхватил Ник, но без смеха. Он выглянул в окно, надеясь увидеть возвращающегося шофера, но тот словно испарился. – Не унывай, Эва. Я сейчас проверю, не работает ли телефон в машине.– Просто набери девятьсот одиннадцать.– Так я и сделаю.Эве было слышно, как он сыплет проклятиями, шаря в полутьме. Боится, подумала она. Боится за меня. Я не хотела ни причинять ему боль, ни пугать его. Должно быть, ему очень страшно.Ник нашел телефон у себя под левой туфлей и набрал номер.– Мисс, нужна срочная помощь. Автомобильная катастрофа. Срочно свяжите меня с полицией Северной Каролины… Откуда мне знать, черт побери? Вы же телефонистка. Поскорее, я жду.Его соединили с удивительной легкостью.– Я попал в автокатастрофу в… – Ник приподнял голову в направлении переднего сиденья. – Где мы находимся, Эва?– Я не запомнила, как называется это место, – тихо ответила она. – Скажи им, что это по дороге к ущелью, недалеко от парковой дороги Блю-Ридж.Ник повторил это в трубку, с минуту слушал, а потом взорвался с нехарактерной для него горячностью:– Мне наплевать на проблемы, которые создала вам гроза. У нас проблемы побольше. Женщину заклинило в машине. Пошлите сюда кого-нибудь! Немедленно! Ориентируйтесь на оползень, блокирующий дорогу. Мы находимся по ту сторону от него. С собой захватите все, что требуется, чтобы извлечь женщину из машины. Если нас не вытащат до наступления темноты, то вообще не найдут.Эва слушала, как Ник объясняет полиции ситуацию, в которой они оказались, и просит немедленной помощи. Может, после грозы дороги залило или завалило. Сколько потребуется времени, чтобы спасатели до них добрались?В эту минуту заскрипел и посыпался гравий – это машина еще немного осела на краю обрыва.Ник с трудом сдержался, чтобы не выругаться, когда раздался визг и скрежет металла. Через несколько секунд движение прекратилось. Он подавил в себе дрожь испуга.– Эва, – произнес он ровным голосом, продвигаясь еще немного по направлению к переднему сиденью, – попробуй проверить, не сможешь ли ты освободиться сама. Эва покачала головой.– Бесполезно. Я уже пробовала. Не думаю, что у меня что-то сломано, но выбраться я не смогу, тут нужна спасательная техника. Но ты должен отсюда выбираться, Ник, пока не поздно. Согласен?– Согласен. Сейчас зайду с твоей стороны и попробую открыть дверцу.Эва зажмурила глаза, услышав, как открывается, уступая грубой силе, задняя дверца. Этот звук больше подходил раздираемой на части консервной банке, чем роскошному лимузину. Важно, что Ник будет в безопасности. Теперь можно поволноваться и за себя. Она почувствовала, как что-то теплое течет у нее по щеке, и поняла, что это пот. Странно, ведь все остальные части тела ощущают холод. Нервы, сказала она себе. Просто нервы. Ей ведь практически не о чем беспокоиться. Ник здесь, рядом. Он обязательно найдет способ спасти ее.Она слышала, как скрипит у него под ногами гравий. Ага, это он обходит машину кругом. Пробует оценить степень повреждений и, вероятно, прикидывает, в какую новую переделку она может попасть, если случится очередной камнепад.Услышав еще чей-то голос, она попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, кто это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14