— Что-то не так, сын? — Неважно, что Рен давно повзрослел, Джакоб считал его мальчиком.
— Боюсь, что да. Я хотел это обсудить с тобой, Джакоб, но все как-то не находил подходящего времени. — Он посмотрел на бледное лицо Мелиссы, понимая, что этот момент тоже не самый подходящий, но у него не было выбора.
— Мой друг в беде. Этот человек однажды спас мне жизнь. — Он взглянул на Томми, с напряжением следившим за братом. — Наши жизни, — поправился он. — Однажды — жизнь Томми и дважды — мою. — Он встретился с пристальным взглядом Джакоба. Джакоб был высоким, широкоплечим, мускулистым от многолетней работы мужчиной. Только небольшой живот и редеющие волосы указывали на возраст.
— Мы еще не расплатились за это, — сказал ему Рен. — Теперь ему самому нужна помощь. У меня нет выхода. Я должен сделать все возможное.
— Но как же наша свадьба, Рен? Папа уже откладывал ее. На этот раз ты уезжаешь надолго?
Ее золотистые волосы блестели, и Мелисса озабоченно смотрела на Рена огромными голубыми глазами.
Ему хотелось бы, чтобы она будила в нем ту же страсть, что и Илейн. Слова Мелиссы выражали волнение, но облегчение, с которым она смотрела на него, заставило Рена задуматься о ее тайных мыслях.
— Я вернусь к началу свадьбы, — он улыбнулся и погладил невесту по щеке.
— Обещаю, что на этот раз я не забуду.
Она отступила, слегка вздрогнув. Как всегда, когда они были вместе, Рен чувствовал, что Мелисса боится его, и задумался, есть ли смысл в их союзе. Что произойдет в их брачную ночь? Как может такая хрупкая девушка удовлетворить его здоровые потребности? Он хорошо понимал желание Джакоба обеспечить прилив свежей крови в семью.
— Мы можем чем-нибудь помочь? — поинтересовался Джакоб.
Рен рассказал и Джакобу и Мелиссе о том, что в него стреляли, но не распространялся о подробностях. Он не обсуждал причину, по которой в первый раз поехал на Восток, и Джакоб не допытывался. Мелиссу же это не интересовало.
— Нет, спасибо, Джакоб, — ответил Рен. — Это я должен сделать сам.
— Подожди-ка, — вмешался Томми. — Я поеду с тобой. Я обязан Ил… этому человеку жизнью.
— Извини, братишка. Но кто-то должен присматривать за бизнесом… и ранчо. Я и так слишком долго отсутствовал.
— Но, Рен…
— Томми, ты знаешь, что я прав. Тебе придется остаться здесь. Я пошлю тебе телеграмму, как только доберусь до… туда, куда собираюсь. На этот раз я буду держать тебя в курсе.
— Ты действительно считаешь, что моя помощь не нужна? — настаивал Джакоб.
Рен знал, что по его просьбе Джакоб может предоставить любые деньги, любое число людей. Джакоб безгранично верил в него и не колебаясь доверял ему все. Отчасти поэтому Рен решил пройти через церемонию бракосочетания, которой не хотели ни он, ни Мелисса.
— Спасибо, Джакоб. Я ценю твое предложение, но нет. Ты ничем не сможешь помочь.
Томми Дэниэлс изучающе смотрел в жесткие черты брата, светившиеся яростью голубые глаза. Вырвав из рук Рена телеграмму, он прочитал «…много проблем. Сентрал-Сити». В этом не было смысла.
Томми наблюдал, как Рен старался сохранить самообладание. Его лицо напоминало маску. Мелисса Стэнхоуп в ужасе отшатнулась, когда он повел ее к двери.
Томми мечтал отговорить своего брата от этой бессмысленной женитьбы. Рен заслужил большее, чем женщину, которая будет терпеть его в своей постели, только выполняя супружеский долг. Не то чтоб Мелисса не нравилась Рену или была плохой девушкой. Она просто была стыдлива, болезненна и слишком слаба для такого сильного, требовательного мужчины, как Рен. Мелиссе нужен был нежный любовник, кто-то, кто держал бы ее за руку и шептал на ухо сладкую чепуху. Ей нужен мужчина, который прежде чем осуществить свои супружеские обязанности, лежал бы рядом с ней несколько дней.
Рен возьмет ее в первую брачную ночь, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не уверится, что у Джакоба будет наследник. А потом, такая болезненная, Мелисса, возможно, пролежит в постели одна всю беременность, чтоб не было осложнений при родах.
Томми вздохнул. По крайней мере, Каролина Вильяме будет довольна. Рен опять попадет в ждущие, жаждущие объятия этой женщины. Она была любовницей Рена последние два года. Но после договоренности с Джакобом он разорвал отношения. Рен не хотел, чтоб Стэнхоупы пострадали от скандала. Каролина была неистовой. Она не сомневалась, что рано или поздно женит Рена на себе. Томми знал, что это были пустые надежды. Единственное, чего хотел Рен от Каролины, была страсть, и она знала, как доставить ему это удовольствие. Рен, конечно же, вернется к ней. Но и ни один мужчина с таким аппетитом, как у его брата, не смог бы прожить на скудном рационе, который наверняка предложит Мелисса.
Томми благодарил Бога за Керри Зальцбург, свою подружку. Они уже были помолвлены, и Томми любил ее больше жизни. Она была светловолосой, мягкой и утонченной, но не до такой степени, как слабая Мелисса. Больше всего на свете он хотел, чтоб его брат нашел кого-нибудь, кого бы он любил, как Томми свою Керри. Проклятье! Почему Рену всегда так не везет?
Глава 15
Илейн выступала в «Черной Подвязке» уже десять дней.
Чейз Камерон уехал через несколько дней после ее дебюта, но вчера снова вернулся. По-видимому, ему нравилась ее работа. Шахтеры полюбили новую певицу, хотя она понимала, что поет не так уж хорошо. Она должна была признать, что проблем с мужчинами у нее не было. Илейн, к несчастью, очень боялась, что шахтеры считали ее «подружкой» Чейза Камерона.
— Скоро твой выход. — Делси просунула голову в дверь и улыбнулась. Она и Илейн уже подружились.
— Спасибо, Делси. Не знаю, что бы я делала без тебя и Вилли. — Большой, крепкий шахтер был высокого мнения о женщинах. Вилли Дженкинс по просьбе Делси взял Илейн под защиту.
— У меня такое предчувствие, что у тебя прекрасно все получится.
Илейн улыбнулась, и Делси закрыла дверь. Илейн все еще жила в салуне. Чейз не забывал напоминать ей, что каждый квадратный дюйм Сентрал-Сити до краев наполнен добродетелью. Очень много времени у нее заняли поиски комнаты — это была крошечная квартира над центральным магазином Германа Хофмана. Утром она переедет. Илейн не могла этого дождаться. Было так трудно засыпать под шум и визг, доносившийся снизу, не говоря уже о смущавших ее хрюканьях, стонах и других звуках, которые издавали приходившие в соседние комнаты мужчины.
Она в последний раз мимоходом взглянула в зеркало на бюро и криво улыбнулась. Если бы Констанция Мак-Элистер видела сейчас дочь! Ее костюм был просто скандальным: платье из красного и черного атласа, падавшего лентами вдоль тела. Платье украшала отделка из черного кружева. Под платьем мелькало черное белье и чулки в сеточку. Декольте было такое низкое, что еле прикрывало соски. Если она хоть немного наклонялась, становилась видна черная кружевная юбка, и это еще больше волновало шахтеров.
Ее мама была бы счастлива, если бы Илейн вместо этого вышла замуж за Чака Даусона, неважно, по любви или без таковой. Он бы завернул ее в шелка и построил ей прекрасный дом — Илейн была в этом уверена. Чак любил похвастаться перед соседями своим богатством при каждом удобном случае. Она снова задумалась: почему это он так хочет жениться на ней? Она решила, что никогда об этом не узнает, а сейчас ее это вообще не волновало. Сейчас она заботилась только о себе и прекрасно справлялась с этим.
Илейн безропотно пошла на сцену, даже не обратив внимания на жадные взгляды стоявших внизу шахтеров. Она никогда не привыкнет к их похотливым взглядам и сальным шуточкам, но в этой работе была и светлая сторона — хорошо платили. Она посчитала, что через три месяца уже сэкономит достаточно денег для того, чтоб доехать до Изабель Честерфилд в Сан-Франциско. Этот город наверняка будет раем в сравнении с этим грубым, жестоким, бандитским шахтерским городком.
Даже мысли о Рене Дэниэлсе не выводили ее из строя. Теперь он уже был женат и совсем забыл о прошлом. А вот она никогда не расстанется со своими воспоминаниями о проведенной вместе ночи. Это была самая чудесная ночь в ее жизни. Он и вправду разбил ее сердце — мысли о нем стали пыткой в ее душе. И всегда будут. Но она и не хотела ничего забывать. Нисколько. Она хотела помнить об этом всегда.
Илейн вздохнула и стала подниматься по ступенькам. Салун был переполнен больше чем обычно. Шахтеры набились до отказа, заняв все пространство возле стойки. Один мужчина взобрался на плечи друга, и оба отчаянно вертелись, стараясь найти более удобное положение. Когда она уже была за тяжелым красным бархатным занавесом, отделявшим сцену от другой части зала, к ней подошел Чейз Камерон.
— Не будь такой серьезной, — подразнил он. — Наверняка это не так уж страшно.
— Все действительно очень страшно. — Она на самом деле не чувствовала себя подходящей для этой работы. Всякий раз, когда она выходила петь перед этими мужчинами, ее сердце бешено стучало и ее подташнивало. Но ей нужны деньги. Она сделает то, что обязана делать. Вздохнув, чтобы успокоиться, Илейн взяла себя в руки, изобразила улыбку и поднялась еще на несколько ступенек, ведущих за кулисы.
Чейз пошел за ней по лесенке и пожал ее руку перед выходом на сцену.
— Леди и джентльмены, салун «Черная Подвязка» рад представить вам изумительную певицу — мисс Лейни Старр!
Толпа бесновалась.
Чейз ушел, и Илейн вышла на сцену. Шахтеры кричали, шумели и практически заглушали звуки, выжимаемые Майклом из разбитого пианино. Они махали ей руками и подкидывали в воздух шляпы. Прошла почти вечность, прежде чем она смогла начать. Наконец, услышав вступление, Илейн запела.
Она обычно видела перед собой море лиц и не запоминала их. Но сегодня ей захотелось осмотреть длинный узкий зал. Медные люстры свешивались с высокого потолка комнаты, почти во всю длину которой тянулась стойка яз красного дерева. В зале собрались мужчины всех форм и размеров, разных национальностей и вероисповеданий.
На золотых приисках не было предрассудков. Она узнавала одержимые ввалившиеся глаза. Они будут работать, пока не упадут, они ни за что не признают поражения, хотя скорей всего многим не повезет. Разбогатеют только такие, как Чейз Камерон, этакие люди знают, что нужно шахтерам, и предоставляют все удовольствия.
Закончив первую песню под аплодисменты, свист и отчаянный топот, Илейн благодарно улыбнулась и поклонилась. Когда мужчины успокоились, она подождала вступления Майкла и уже хотела начать вторую песню, когда ее взгляд остановился на высокой знакомой фигуре, небрежно прислонившейся к стене в конце комнаты.
Илейн задохнулась на первой ноте. Майкл почувствовал неладное и снова заиграл вступление. Его юношеские карие глаза подбадривающе улыбались ей. Но улыбка не помогала. У нее закружилась голова, она задыхалась, хватая воздух ртом. Девушка оглянулась на Майкла и встретила его озабоченный взгляд. Как она ни старалась вспомнить слова песни, мозг не подчинялся ей. Мысли витали возле мужчины, стоявшего в дальнем углу.
— Давайте, мисс Лейни, — выкрикнул один из шахтеров.
— Мы хотим еще послушать песню.
Ее подбадривали несколько голосов, и она увидела, что к ней шел Чейз Камерон. Майкл перестал играть балладу, которую она должна была петь, и заиграл музыку, которую шахтеры приветствовали аплодисментами. Вздохнув глубоко еще раз, Илейн расправила плечи и запела. Слава Богу, она пела без дрожи в голосе.
Теперь, когда она преодолела шок и уже пела песню, можно было рассмотреть Рена Дэниэлса. На нем были те же облегающие брюки и рубашка с распахнутым воротником, что он носил в Кейсервилле. Но сейчас он был еще красивее, чем раньше. Он был выше остальных мужчин в комнате, у него были широкие плечи и узкие бедра. Она чувствовала его упругие мышцы под своими ладонями.
Подняв глаза к его лицу, она обнаружила, что он зол. Жесткие черты лица были искажены яростью, а обычно голубые глаза потемнели и угрожающе блестели. Рен Дэниэлс бесился, он был зол и, похоже, на нее!
Илейн запела громче. Как он смеет! Он, очевидно, осуждает ее за то, что она сейчас делает. Эта мысль рассердила ее. Неслыханная наглость! Если бы не он, она никогда не оказалась бы в таком положении. И теперь у него хватило дерзости снова вмешаться в ее жизнь. Кто дал ему право осуждать ее, когда сам лгал, сам был виноват в ее немыслимом падении. И, что хуже всего, теперь он был уже женат! Но он ведь не знает, что она это обнаружила. Он ведь не станет снова притворяться Дэном Морганом? Глядя на него, Илейн не была в этом уверена.
Она пела со все большим воодушевлением, заставляя Майкла прибавить темп. Черт его возьми! Будь он проклят! Нельзя убегать из постели жены всего через несколько дней после свадьбы, и все же вот он здесь, в Сентрал-Сити. Как он узнал, где искать ее? Может, он здесь по делам. Она вдруг почувствовала надежду. Возможно, он разорвал помолвку и приехал сюда потому, что любит ее и хочет, чтоб она была с ним.
Взмахнув руками, Илейн закончила песню и поклонилась так низко, что ей показалось, что она сейчас выпрыгнет из своего декольте. Шахтеры свистели, кричали и топали ногами. Она покажет ему, что он для нее значит. Ничего! Совсем ничего!
Холодная сильная ярость овладела Реном. Он приехал в Сентрал-Сити, чтоб найти ее, и это с легкостью ему удалось.
Женщины в шахтерских городках были редкостью. К ним относились с почтением. И такую красавицу, как Илейн, наверняка все запомнили. На «Черную Подвязку» ему указал третий из спрошенных. И хотя он уже понял, что она работает в салуне, ничего подобного представить себе не мог: Илейн Мак-Элистер, почти голая, черт ее возьми, поет задушевные песни перед сотней грубых, одиноких золотоискателей, готовых бросить к ее ногам весь мир.
Хуже всего, что ей, по-видимому, это нравилось. Какого черта ей надо в одном из борделей Чейза Камерона?!
Рен сжал челюсти. Его возбуждало ее голое тело, выглядывавшее из-под так называемого платья. Он прекрасно знал, о чем думают изголодавшиеся по женщинам старатели. Они уже раздевали ее глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42