Элисса завинтила последнюю крышку и потянулась к еще одной решетке с банками. Но прежде чем она успела оторвать ее на дюйм, руки Хантера обвились вокруг нее и подхватили решетку. Она испуганно вскрикнула, но так тихо, что мог услышать только Хантер.– Я возьму, – сказал он. – А ты еще подготовь фасоль.Элисса тоже хотела бы выглядеть обыденно, как Хантер, но голос не слушался. Она чувствовала мужские сильные руки, и ее дыхание сбивалось, а ведь он просто помогал ей.Потом Элисса обернулась и увидела живые, как ртуть, глаза Хантера, наполненные неистовым желанием. Это было так явно, как и сила его рук, в которые она была заключена, как в клетку.– Я… Я не могу, – прошептала Элисса.– Чего не можешь?– Подготовить зеленую фасоль.– Почему нет?– Мы только что разделались с последней.– А горох? – спросил Хантер. Элисса нервно облизала губы.Хантер тут же прищурился, увидев язык и жилку, забившуюся на шее.– Так, может, ты поднырнешь под мою руку и займешься горошком? – предложил Хантер.– Горошком?– Ну да, такими маленькими зелененькими штучками. Они сидят близко друг к другу. В маленьких зеленых стручках. Понимаешь?Понимает ли она? Да Элисса была счастлива, что помнит хотя бы собственное имя. Все, о чем она могла думать, губы Хантера, вкус поцелуя. Сладость его дыхания.– Если будешь меня дразнить, облизывая губы, – тихо проговорил Хантер, тяжело дыша, – клянусь, я повалю тебя на стол и дам то, чего ты просишь.Кровь кинулась в лицо Элиссы, она поднырнула под его руку, отскочила к раковине и принялась чистить тыкву, ничего не видя перед собой. Большие пригоршни липкой мякоти из середины тяжело шлепнулись в дуршлаг. От этого шлепка он закачался на трех металлических ножках.– Ты хочешь сохранить семена на следующий год? – спросила Пенни.– Что?– Семена тыквы.– А, эти, – Элисса посмотрела на них, как будто они только что выросли в раковине. Кремового цвета, овальной формы семена говорили о зрелости тыквы.– Прибери их, – сказала Элисса.«Если следующий год будет».На миг Элисса испугалась, что ненароком высказала свои сомнения вслух. Но Хантер молчал, и она облегченно вздохнула.Элисса и Хантер поставили полную решетку банок в огромный котел, потом в соседний. Он подкинул дров в печку. После этого снова взялся за картошку, словно никогда не вдыхал аромат Элиссы и не чувствовал кипения огня в крови.В кухню вошел Сонни. Он нес укроп и свеклу, зеленые хвосты свисали из рук.– Мисс Элисса? – позвал он. Она вздохнула и слегка потерла спину. Но улыбнулась, повернувшись к Сонни.– Входи, – сказала Элисса. – Положи укроп на стол, а свеклу в раковину.Сонни медленно подошел к ней. Уставившись на шелковое платье и на мягкие пряди волос, выбившиеся из пучка, он наскочил на Хантера.– Ой, извините, сэр.Хантер взглянул на Сонни нетерпеливо и насмешливо.– Все в порядке, – сказал Хантер, – но я бы попросил тебя об одолжении – слезь с моей ноги прямо сейчас.Сонни посмотрел вниз, увидел, что стоит на большой ноге Хантера, и торопливо отскочил.– Ой, простите. Правда.Хантер вздохнул.Сонни положил свеклу в раковину, а укроп на стол. Споткнулся несколько раз, не в силах оторвать глаз от Элиссы.– А как огурцы? – спросила Элисса.– Пока три бушеля, – энергично ответил Сонни. – Может, будет четыре. Но они все маленькие.– Хорошо, – сказала Элисса. Она улыбнулась, как бы желая заглянуть в будущее. – Что ж, все любят соленые огурчики.Сонни улыбнулся, будто ему выдали зарплату за месяц. Парень стоял и просто смотрел на Элиссу, а она занялась тыквой.– Сонни, – окликнул Хантер.Он подпрыгнул и выскочил из кухни с такой поспешностью, будто под ним загорелся пол.Элисса вспарывала тыквы, собирала мякоть с семенами, пытаясь не думать о Хантере. И ей неплохо удавалось, пока он не подошел сзади и не встал у раковины. Быстро и сильно он стал расправляться с мякотью, укладывая ее вместе с семенами холмиками.Уголком глаза Элисса наблюдала, как легко и умело он отделяет семена.– У тебя здорово получается, – похвалила она.– А что удивительного?– Да у нас и так полно семян на следующий год. Зачем еще собирать? Что с ними делать?– Не пропадать же добру, – пожал плечами Хантер. – Сгодятся для еды.Элисса заморгала.– Что, что? – Пенни повернулась к Хантеру с любопытством.– В Техасе я попробовал пепитос. И очень полюбил.– А что это? – Элисса недоверчиво свела брови.– Соленые тыквенные семечки, – объяснил Хантер. – Мои ковбои их очень любили.Элисса посмотрела на желтоватое месиво в раковине несколько иначе. Пожалуй, с интересом.– Правда? – она посмотрела на Хантера. Он кивнул. Потом улыбнулся.– Конечно, – добавил он. – Правда, перца и соли они кладут столько, что кастрюля может загореться без огня.– А у нас есть перец, – сообщила Элисса.– Я видел.– Ты не собрал его?– Ты не любишь перец? – спросила Пенни.– Люблю.Элисса посмотрела на Хантера, уловив смех в голосе. Он улыбался. Лицо стало мягче и такое красивое с этой белозубой улыбкой, что Элисса не могла отвести глаза.– Так почему же ты его не собрал? – удивилась Пенни.– Только одна пара перчаток, – он развел руками.– А, да, этот сок, – нахмурилась Элисса. – Он обжигает, как пламя.– Сильнее, чем дыхание дьявола, – согласился Хантер. – И чертовски жаль, что Микки выгнал мексиканцев-ковбоев, а братья Эрреро очень заняты на огороде.– У меня полно перчаток. Сейчас принесу.– Не надо, – весело отмахнулся Хантер.– Не хочу, чтобы добро зря пропадало.– А оно не пропадет. Этих чертенят собирает Микки. Он справится, не сомневаюсь.Элисса попыталась скрыть улыбку. Она поняла – Хантер наказывает парня за отношение к ковбоям.– Ты хоть предупредил, чтобы он не тер глаза? – засмеялась она.– Дважды. Первый раз, когда поручил работу, а во второй – когда он заныл, что жжет глаза.– Ну, может, со второго раза послушается.Хантер пожал плечами.– Сомневаюсь. Рядом с этим парнем даже пень кажется умным.Гора очищенных тыкв росла.– Боже мой, – всплеснула руками Пенни. – А хватит ли у нас специй, чтобы всю эту кучу законсервировать?– Я думаю, можно сделать чатни из тыквы, закуску из тыквы и немного посушить, – пробормотала Элисса. – И еще сварить суп.– Чатни, – печально улыбнулась Пенни, ударившись в воспоминания. – Глория любила чатни.– Я тоже люблю, но никогда не делала с тыквой.– Я думаю, получится, – сказал Хантер.– А ты откуда знаешь? – удивилась Элисса.– Повар придумывает большинство рецептов, когда одного много, а другого не хватает. Так что чатни из тыквы не станет исключением. Уверен.Элисса задумалась.– Может, и так.Хантер искоса взглянул на девушку.– Он прав, Элисса, – вступила в спор Пенни. – Глория всегда говорила – то, что под рукой, рано или поздно понравится.– Хорошая еда, как красота, – заметил Хантер, отведя взгляд от Элиссы. – Дело вкуса.– Ха, – выдохнула Пенни, резко опустив огромный нож на тыкву. Та послушно раскололась надвое.– У всех мужчин мира вкус один, – добавила Пенни колючим голосом.– Правда? И кого же они любят?– Блондинок, – коротко отрезала Пенни.– Ну это не все-е мужчины, не все-е, – протянул Хантер.– Назови хоть одного, – с вызовом потребовала Пенни.– Да вот я. Предпочитаю хороших крепких женщин с улыбкой, способной осветить комнату. Как у тебя.Пенни удивилась, потом, в подтверждение слов Хантера, улыбнулась.– Как и еду, – не глядя на Элиссу, объяснил Хантер, – красоту лучше иметь, чем беспокоиться, что ее нет. Так легче жить.На этот раз Элисса с силой расколола тыкву.– Ты хорошая женщина, – сказал Хантер, глядя на Пенни. – Тебе стоило принять какое-то из предложений и выйти замуж.Пенни снова удивилась.– Откуда ты знаешь? – спросила она. Хантер бросил взгляд на Элиссу.– Не все же мужчины ослеплены, как солнцем, светлыми волосами.Пенни перестала улыбаться.– Но тот, именно тот, ослеплен, – сказала она. – А только он один что-то значит. * * * После полудня все, кроме Пенни, кто еще держался на ногах, выбежали из кухни, из сада, из огорода и понеслись за ворота. Лефти сообщил новость – большое стадо мустангов появилось у южной части болота. Слишком редкий случай, чтобы упустить, лошадей под седлом мало, и это посерьезнее консервирования овощей. На каждого работника приходилось по одной или в лучшем случае по две лошади под седлом, а надо по крайней мере по шесть для столь тяжелой работы – согнать скот на землях Лэддер-Эс. В такие дни, как сегодня, каждому необходимо лошадей по восемь. Но их нет.Морган, Хантер и Элисса поскакали верхом туда, где должны быть мустанги. Если Хантер хотел что-то сказать, он обращался к Моргану, а остальное время все трое молчали, обшаривая взглядами разгоряченную землю, направляя коней по краю болота. Так где же эти мустанги?Элисса радовалась, что на нее не обращали внимания. Хантер только и делал, что язвил, ничего другого она от него не слышала после того вечера.Они поехали под уклон осмотреть еще одно ущелье. На пути оказалось болотистое место. Хантер молча слез с лошади и стал искать следы. Очень скоро он исчез в высокой траве, пышно разросшейся на богатой влагой почве.Морган вытащил дробовик и заставил свою лошадь встать рядом с лошадью Элиссы.Элисса с досадой посматривала на него – ей так хотелось, чтобы Хантер был рядом. Все время. А Морган искал бы следы мустангов.Лошади стояли, опустив голову, подремывая на солнышке. Им был нужен покой – слишком много потрудились бедняги в последнюю неделю. И животные не тратили время попусту, отдыхали при первой возможности.Элисса никогда бы не призналась Хантеру, но и ей хотелось сделать перерыв. Она оставила Леопарда в загоне, дав ему отдохнуть от изнурительной работы от зари до зари, и поехала на большой костлявой кобыле с неровным шагом, но очень опытной, когда дело касалось мустангов.Багл-Бой спокойно щипал траву неподалеку от нее, время от времени поднимая голову и оглядываясь вокруг, а потом снова склонялся к траве.В осеннем небе над головой лениво кружили ястребы.Элисса посмотрела через лощину, где Хантер пробивал себе путь пешком. Каждое его движение поражало удивительным сочетанием мужской силы и грации.Хантер двигался очень осторожно. Он не хотел, чтобы его заметили мустанги или враги, в руке он держал маленькую подзорную трубу.Лошади, которых Лефти увидел возле ущелья, не были совершенно дикими, клеймо Лэддер-Эс можно было заметить на большинстве из них, но животные держались опасливо.– Надеюсь, Лефти не ошибся насчет клейм, – тихо сказал Морган Элиссе. – Нам необходимы лошади, как ружьям – пули. Только что объезженные мустанги не подходят. Особенно если дело дойдет до стрельбы.– Лефти знает лошадей Лэддер-Эс, – проговорила Элисса тоже тихо. – Если он уверяет, что они наши, значит, так и есть.– А если на них клеймо Слэш-Ривер?– Тогда оно совсем новое, и кожа не успела зажить. А под ним – клеймо Лэддер-Эс.– Ну предположим, – кивнул он. – И ты настроена забить одного мустанга и снять шкуру, чтобы убедиться?Элисса поморщилась. Доказать, что клеймо перебито, можно лишь одним способом – убить животное, снять часть шкуры с клеймами, и первое клеймо изнутри отчетливо видно.– Я поверю Лефти, – сказала она. – Что он скажет.– А Калпепперы не поверят.– Калпепперы стелются по земле, как змеи, – насмешливо сказала Элисса, – когда перевес не на их стороне.– Как говорит Хантер, это змеиная натура – приникать к земле, но это не значит, что они не ядовиты.Элисса сощурилась от ветра, подувшего в лицо, слева от нее лежало почти высохшее болото. Рыжие камыши качались и шуршали, низко клонились от сильного ветра. Справа поднимались склоны Руби-Маунтинз, поросшие травой. Грозовые тучи собирались над пиками гор, скрывая зазубренные вершины.Ветер, ринувшийся с высот, дохнул зимой.– Значит, ты думаешь. Хантер прав, и Калпепперы только и ждут, когда мы соберем весь скот? – спросила Элисса. – А потом нападут?– Первое, что тебе следует усвоить насчет Ха-ан-те-ра, – протянул Морган, – обычно он прав.– Не всегда.Морган улыбнулся.– Да, мэм, не всегда. Он сражался не на той стороне в войну, это правда.Поерзав в седле и прикрыв глаза рукой от яркого солнца, Морган оглянулся. В отличие от спокойного тихого голоса взгляд был быстрым, проницательным и тяжелым.– Конечно, сражаться на стороне Юга – идея Кейса и Белинды. Молодые горячие головы верили во весь этот вздор насчет благородства и хлопка.– Белинда?– Его жена, упокой ее душу, Господи. – И потом, вздохнув, Морган добавил:– Похоже, черт очень близко от места ее вечного упокоения.Элисса уже не слышала. Итак, Белинда, жена Хантера, вполне реальная женщина, и он любил ее, женился на ней. А она умерла, и его сердце сгорает из-за нее.– Кейс? А это кто? – быстро спросила Элисса.– Младший брат Хантера.– Он тоже умер?– Нет, мадам. Хотя многие юнионисты изо всех сил старались.– И ты тоже?Морган помотал головой.– Нет. Братьям Максвеллам я обязан жизнью, – вздохнул он. – И когда пришло время, я помог им, как они мне когда-то.– Как?– Помог Кейсу пробраться в тюрьму, где держали Хантера. А Кейс провернул все остальное.Элисса вздрогнула от мысли, что Хантер сидел в тюрьме. Военные тюрьмы пользовались дурной славой, там ужасно обращались с заключенными.– До войны Кейс был отчаянный парень, горячая голова, – сказал Морган. – Но он излечился от этого напрочь. Сейчас это крепкий мужчина. Действительно крепкий.– До войны? – спросила Элисса. – Это когда тебя выручил Хантер?Морган кивнул.– А что случилось? – спросила Элисса. Морган со вздохом пошевелился в седле и направил лошадь направо, чтобы наблюдать за болотом.– Задолго до войны, – тихо сказал Морган, – белая дрянь на юге Техаса думала, что меня, цветного парня, можно повесить на дереве и посмотреть, долго ли я буду дергаться.Элисса в ужасе уставилась на Моргана, а он не отрывал взгляда от болота и даже улыбался, будто наслаждаясь воспоминаниями.– Хантер подъехал к ним и заговорил, – продолжал Морган. – Он был абсолютно спокоен. Он понял, что я не виноват и вешать меня не за что.Элисса слушала, замерев.– Хантер сделал какой-то знак, за спиной у ребят возник Кейс, – продолжал Морган.– И они тебя отпустили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38