Уму непостижимо, как это они могли спать под этот рев. Оставалось только благодарить судьбу, что они не отличались особой чувствительностью.
Джорджи осторожно взяла в руку обе туфли, а свободную руку просунула в окно. Не очень-то хотелось приземлиться на чей-нибудь живот. Она почти успокоилась, занесла вверх правую ногу и опустила ее на пол комнаты. Никаких препятствий не было. Джорджи вдохнула большой глоток воздуха и просунула голову в комнату и занесла было левую ногу.
Чья-то железная рука за окном схватила ее за левую лодыжку и сильно дернула. Джорджи сдержала готовый вырваться крик и попыталась ударить нападавшего, но тут ее схватили за руку и выволокли на крышу. Она сильно ударилась головой об оконную раму и едва не уронила туфли.
Но это не остановило ее мучителя, он притянул ее к себе.
— Что, вышла подышать свежим воздухом? — раздался саркастический шепот Пирса.
Джорджи крепче прижала к себе туфли, испытывая непреодолимое желание ударить мерзавца. Но не так просто это сделать, стоя на почти отвесной жестяной крыше. Хотя, какого черта ей терпеть эти издевательства! Она изо всей силы ткнула каблуками своих кожаных туфелек Пирсу в живот. Он крякнул и покачнулся. Ее туфли полетели вниз. Пирс потерял опору и упал на спину, но негодяй прилип к ней намертво. Джорджи оказалась сверху и услышала несколько ударов по крыше. Это летели ее туфли, вскоре они удачно приземлились где-то внизу. Они с Пирсом быстро скользили вниз. В отчаянии Джорджи крепко к нему прижалась. Пирс держал ее железной хваткой и старался зацепиться ногами за выемки и трещины, чтобы хоть как-то замедлить падение. На счастье, благодаря его сообразительности это удалось сделать. Но все-таки они пролетели почти половину расстояния.
— Кто это там болтается? — раздался хриплый голос из окна.
— Я их вижу, — закричал другой.
Пирс прерывисто дышал, а его рука находилась в опасной близости от горла Джорджи, поэтому она решила смягчить положение, насколько это было возможно.
— Извините, — крикнула она, — я хожу по крышам во сне, а мой любимый муж пришел на помощь и спас меня.
— И вы думаете мы поверили этой чепухе, — выкрикнула свесившаяся из окна фигура.
— Будете дураки, если поверите! — рявкнул в ответ Пирс. — Моя жена никогда не говорит правду, даже если от этого зависела бы ее жизнь. Она украла у меня деньги и пыталась сбежать.
— Говоришь, твоя жена? — кто-то громко расхохотался.
— Боюсь, что так, — голос Пирса звучал почти небрежно, почти спокойно. Но Джорджи хорошо знала, что кроется за этим спокойствием.
Из окон раздался гром хохота. Зрители просто корчились от смеха. Золотоискатели не отличались утонченными манерами.
Но, по крайней мере, Пирс убрал руку у нее с горла. И хотя ее сердце все еще стучало, как полковой барабан, что конечно, не ускользнуло от внимания Пирса, в душе у Джорджи затеплилась искорка надежды.
— Я бы с удовольствием сбросил ее с крыши, — продолжал Пирс, не обращая внимания на хохот, — но она носит моего ребенка. Если кто-нибудь бросит нам веревку, буду весьма обязан.
— Конечно, мы вам поможем, — ответил им чей-то голос. По произношению можно было безошибочно узнать жителя Кентукки.
В комнате вспыхнула спичка и кто-то зажег лампу, а секундой позже в окне появился по пояс голый бородатый мужчина. Он держал в руке лампу. Другой мужчина бросил им веревку.
С молниеносной быстротой Пирс подхватил ее на лету, в который раз продемонстрировав силу и ловкость, которые Джорджи до сих пор принимала, как нечто само собой разумеющееся.
— Поймал? — спросил мужчина.
— Да. Натяните ее. — Обмотав веревку вокруг тела. Пирс встал на ноги, увлекая за собой Джорджи.
— Держись за веревку и поднимайся, — скомандовал Пирс.
Джорджи, всегда гордившаяся своей ловкостью, без труда выполнила эту задачу. Вскоре они с Пирсом добрались до окна, из которого высовывались трое парней, получивших огромное удовольствие от представления. Они бесцеремонно уставились на Джорджи.
— Благодарю вас, — пробормотала она и, бросив веревку, торопливо прошествовала в свою комнату, находившуюся напротив.
— Похоже, твоя женщина, сущее наказание, — с сочувствием сказал один из ротозеев, высовываясь из расположенного на верхнем этаже окна.
— Да уж, — мрачно ответил стоявший у нее за спиной Пирс.
— Будешь знать, как жениться на рыжих, — раздался откуда-то снизу голос с шотландским акцентом.
Вся компания снова захохотала и заулюлюкала.
Джорджи очень сожалела, что у нее не было под рукой пригоршни камней, чтобы заткнуть этих бездельников. Она не чаяла, как поскорее доползти до своей комнаты и скрыться от орущих негодяев.
Вдруг она вспомнила о туфлях и быстро повернулась к Пирсу, который с трудом протискивался в узкое окно.
— Мои туфли. В них деньги.
Пирс уже стоял на полу. Он резко выпрямился. При лунном свете Джорджи видела, как он сжимает и разжимает кулаки.
После некоторого молчания, он заговорил усталым голосом.
— Ну конечно же, туфли, — он подошел к двери и плечом отодвинул в сторону огромный комод, не обращая внимания на страшный скрежет. Распахнув дверь, он картинно вытянул руку:
— После вас, моя дорогая.
Отодвинувшись от него как можно дальше, Джорджи торопливо кинулась в тускло освещенный зал.
Она не успела сделать и двух шагов, как он крепко схватил ее за руку и подвел к лестнице.
Джорджи взглянула на его лицо и прочла едва сдерживаемую ярость. Его губы были крепко сжаты, а на шее ходили желваки. Пожалуй, на этот раз она зашла слишком далеко. Может быть, стоит извиниться и это хоть как-то разрядит обстановку?
Они поднялись на лестницу, и Джорджи уже открыла было рот, чтобы принести извинения, но тут же снова его закрыла. Негодяй был полностью одет!
Ухватившись за перила, Джорджи резко остановилась.
— Ты одет! Так ты с самого начала знал, где я была и позволил мне ползать по скользкой крыше. Я ободрала все коленки! Чуть не разбилась насмерть! А ты в это время преспокойно застегивал ремень.
— Да, — криво усмехнулся Пирс. — На тебя было смотреть гораздо забавнее, чем на жеребенка, опьяневшего от прокисшего сусла.
Глава 22
Мучения, выпавшие на долю Джорджи во время путешествия в Хэнгтаун, можно было сравнить разве что с приступом морской болезни. Словоохотливый кучер шутливо назвал это «дьявольской скачкой» в Хэнгтаун. Первую часть пути Джорджи чувствовала себя весьма скверно. Экипаж с бешеной скоростью мчался по равнине. Но это показалось ей сущим раем, по сравнению с тем, что случилось потом, когда экипаж выехал на гористую местность и его стало подбрасывать на каждой кочке. Джорджи подскакивала, как мяч, больно ударяясь головой о потолок. Со всех сторон ее толкали чьи-то локти и колени. При этом она вынуждена была сидеть прямо, как аршин проглотивши, потому что проклятый корсет немилосердно сдавливал грудь.
Мало того, Джорджи вдруг почувствовала жесткий приступ тошноты, грозивший в любой момент перейти в рвоту. Она была зажата между Пирсом и каким-то костлявым малым, и изнывала от жары. Несколько раз экипаж останавливался, чтобы поменять лошадей, и Джорджи могла немного прогуляться и размять задеревеневшие конечности. Но когда экипаж снова тронулся в путь, ей не оставалось ничего лучшего, кроме как дышать дорожной пылью, которую заносил в открытое окно знойный ветер.
Трем мужчинам, сидевшим напротив Джорджи, повезло гораздо меньше. До них драгоценное дуновение ветерка почти не доходило. Их лица были залиты потом, который потоками струился за воротнички добротных хлопчатобумажных рубашек.
Джорджи обратила внимание, что люди здесь одевались очень практично, были вооружены до зубов и, казалось, не испытывали никаких неудобств при самых тяжелых обстоятельствах. Они громко разговаривали, заглушая скрип колес, грохот копыт и свист кнута. Эти искатели приключений могли без конца болтать о золоте, которое они непременно найдут, о том, что они на него купят, когда разбогатеют.
Джорджи не принимала участия в этих занимательных беседах, притворяясь спящей. Иногда она смотрела в окно, за которым виднелась только сухая выжженная трава, да изредка встречались дубы. За время путешествия они проехали всего одну-две фермы. Единственным свидетелем жизни на этой дикой земле был непрерывный поток фургонов. Когда экипаж поднялся выше в горы, некоторое разнообразие в монотонный пейзаж внесли высокие сосны, но эти вечно-зеленые великаны напоминали Джорджи об Орегоне и еще больше разбередили душу.
Пирс, казалось, был очень доволен, хотя и не принимал активного участия в общем разговоре. Ну, конечно. Он настоял-таки на своем. Уже в который раз.
Во время путешествия он вел себя как истинный джентльмен. Никто не мог бы усомниться в его искренней заботе о Джорджи. Во время остановок, он помогал ей выйти из экипажа и регулярно справлялся о ее самочувствии. Старался усадить ее поудобнее и оберегал как мог.
Но вчерашней ночью он показал свое истинное лицо, обозвав ее лгуньей перед толпой гогочущих пьяниц. И это ее муж! Он наслаждался каждым мгновением ее позора и дурацким смехом перепивших подонков. Он не был джентльменом, как она не была леди. Пирсу следовало бы вызвать их на дуэль и хоть одного пристрелить из пистолета, с которым он носился, как дурень с писаной торбой.
Экипаж подскочил на очередной кочке, и Джорджи чуть не закричала от боли, так сильно врезался в тело корсет.
Ее охватило непреодолимое желание ослабить шнурки, но после вчерашней ночи она больше не допустит, чтобы из нее делали посмешище.
Стараясь хоть немного расстегнуть шнурки, Джорджи поклялась себе, что никогда в жизни не попадется на глупой лжи. С этого момента она будет вести себя, как настоящая леди, и из уст ее будет исходить святая правда. Во всяком случае, в одном Пирс был безусловно прав. Отец вполне взрослый человек и ему действительно пора отвечать за свои поступки. У нее своих забот по горло, а главная из них — это теплящаяся у нее внутри маленькая жизнь, которая с каждым днем давала о себе знать все больше и больше.
Когда она кувыркалась по крыше, жизни ребенка грозила смертельная опасность. Никогда больше она не повторит подобной глупости. Даже ради отца.
— Посмотрите! — заорал Дейх Мэллери, долговязый золотоискатель, присоседившийся рядом с Джорджи. — Вон там палатка… и еще одна. Должно быть, мы подъезжаем.
Другие пассажиры высунулись из окон. Экипаж приближался к холму, усеянному множеством сотен палаток.
Экипаж поднялся на холм, а потом на полной скорости понесся вниз по крутому спуску. Джорджи не верила своим глазам.
Перед ней раскинулся город. Вдоль дороги стояли два огромных кирпичных завода, и хотя на окраинах стояло всего несколько палаток, широкое ущелье было заполнено хижинами и домиками. В центре города выделялось несколько крупных строений с декорированными фасадами. На самом высоком здании красовалась кричащая вывеска «Империя».
Здание было выкрашено в белый цвет и сразу бросалось в глаза.
— Одно я знаю наверняка, — прорычал коренастый, краснолицый мужчина, поудобнее устраиваясь на своем сиденье, — здесь нужно держать ухо востро. Есть в этом местечке что-то весьма опасное.
— Давай держаться вместе, Тэйер, — сказал смуглолицый мужчина и положил руку на кобуру. — Я всегда прикрою тебе спину, если и ты сделаешь также.
— Да, — согласился Мэллери. — Но и этого мало. Насколько я знаю, здесь на каждом шагу полно бессовестных шулеров, которые в два счета тебя облапошат, а французские девки еще хуже.
Джорджи так и тянуло за язык выложить всю правду о профессии Пирса. Она послала ему многозначительный взгляд, который остался незамеченным. Пирс не носил черного пиджака и парчового жилета — традиционного костюма карточного игрока, и никто вокруг не догадывался о его занятии, а сам он не спешил выступить с публичным заявлением о роде своей деятельности. Впрочем, как всегда.
— А я слышал, — вмешался в разговор совсем молодой парень, едва начавший бриться, — что здесь небезопасно ходить поодиночке даже в сортир.
Тут до юнца, сидевшего напротив Пирса, внезапно дошло, что здесь присутствует дама. Он вежливо приподнял шляпу.
— Прошу прощения, мэм. Нам не следует говорить в вашем присутствии о таких вещах.
В разговор опять встрял Мэллери.
— Вам не о чем беспокоиться, миссис Кингстон. Даже самый отчаянный головорез не посмеет и пальцем тронуть такую леди, как вы.
Теперь настала очередь Пирса измерить Джорджи многозначительным взглядом.
Ну, ладно. Она ему еще покажет. С этого момента Джорджи станет такой леди, что он ей и в подметки не сгодится, несмотря на свое позерство.
Джорджи проигнорировала и взгляд Пирса, и глупую болтовню мужчин.
Но они этого даже не заметили. Дилижанс доехал до центра города, и все прилипли к окнам.
По мере того, как дорога спускалась вниз, длинные ряды лепившихся друг на друга хижин сменились обилием всевозможных лавок, магазинов, банков и салунов, здесь было почтовое отделение и даже типография. В такой глуши это было также удивительно, как и огромные здания, которые росли, как грибы в Сан-Франциско.
Дилижанс замедлил ход, ему пришлось лавировать между громоздкими повозками, многочисленными всадниками и переходящими пассажирами, среди которых почти не было женщин.
Джорджи и не рассчитывала увидеть множество женщин, но ее совершенно поразили толпы мужчин, слоняющихся по тротуару с бутылками в руках. Джорджи обратила внимание на двух грязных бродяг, стоявших рядом с одним из самых больших игорных домов. Из вывески следовало, что это заведение называется «Бумеранг» и принадлежит мистеру Беллу. Рядом с названием игорного дома красовалась еще одна возмутительная вывеска, которая гласила:
Сдаются места для ночлега.
Ящик из-под посуды с соломой: 7, 50 долл
Ящик из-под посуды без соломы: 5, 75 долл
Бильярдный стол: 5 долл
Под столом: 3 долл
Джорджи очень интересовало, можно ли здесь снять комнату на ночь, хотя бы за самую баснословную цену, если учесть, что она ни о чем так не мечтала, как о кровати с мягкой пуховой периной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37