Пойдем, тебе надо вымыться. А потом я привяжу тебя к кровати и ты не встанешь до тех пор, пока я не разрешу тебе это сделать.– Я не могу. – Зарабет отстранилась от него, но резкая боль в пояснице заставила ее согнуться и опереться на руку Магнуса. – Я всего лишь твоя рабыня. Ты не должен позволять мне уклоняться от работы.– Ошибаешься. Я могу делать с тобой все, что захочу. Ты должна подчиняться только мне, и никому другому. – С этими словами Магнус поднял Зарабет на руки и почувствовал, как она вздрогнула от боли. – Держись за шею, – сказал он и крепко прижал ее к себе.Сестра не сказала ни слова, когда Магнус вошел в дом и приказал приготовить чистую одежду для Зарабет. Ингун промолчала, и когда брат принес рабыню на руках из бани и уложил на кровать. Ингун была вне себя. Только смерть этой женщины могла бы вернуть ей душевное равновесие.Ингун посмотрела на Сиру и поняла, что бывшая пассия Магнуса думает о том же.Решение пришло быстро. Она злорадно улыбнулась: не бывать тому, чтобы рыжая рабыня заняла ее место в доме брата! Глава 17 – Лежи спокойно. Не дергайся.Зарабет стиснула зубы и лежала неподвижно. Боль казалась нестерпимой, хотя Магнус прикасался к ней ласково и нежно. С каждой секундой Зарабет ощущала, что слабеет телом и духом. Магнус сам вымыл ее в бане и теперь смазывал спину привезенным от матери целебным травяным бальзамом.Когда он закончил обрабатывать раны, то поднялся, с улыбкой глядя на Зарабет, и сказал:– Твоя гордость смешна, потому что толкает тебя на глупость. Мне надоело расхлебывать последствия твоих безрассудных поступков.– Так не расхлебывай.Магнус усмехнулся. Его почему-то развеселил капризный и чуть рассерженный тон Зарабет.– Тогда кто же будет этим заниматься?Она пропустила мимо ушей его язвительный вопрос, но полуобернулась на локте, чтобы заглянуть ему в глаза. Румянец смущения выступил у Зарабет на щеках, и она ответила с улыбкой:– И вовсе я не горда. Это ты раздуваешься от важности передо мной и другими рабами, то и дело повторяя, что ты здесь хозяин и требуешь беспрекословного подчинения!– Мне незачем раздуваться от важности. Все и без того знают, что я – хозяин. Ты тоже скоро привыкнешь к этой мысли.Зарабет в шутку замахнулась на него, но Магнус успел схватить ее за запястье и снова уложил на живот.– Не делай глупостей. Лежи смирно. Сама же будешь кричать от боли, если дернешься. Так что придется тебе пока довольствоваться словами, а с дракой надо подождать.– Я ненавижу тебя.– Это не правда. Как только ты поправишься, я снова буду любить тебя. Я лягу сверху и войду в тебя. Тебе же нравится, когда я делаю это, когда ласкаю тебя и выплескиваю в тебя семя.– Замолчи, Магнус!– Я никогда прежде не испытывал такого страстного влечения к женщине, – признался он, ласково касаясь кончиками пальцев ее щеки. – Это желание не ослабевает ни на минуту. Как ты могла поверить в то, что я в тебе разочаровался, что ты мне надоела?– Ты не хочешь меня, – упрямо возразила Зарабет, уткнувшись лицом в подушку. – И держишь меня здесь, чтобы никто не узнал о том, какой ты на самом деле жестокий.– Клянусь небом, никогда не слышал большей глупости! Как только у тебя заживет спина, мы снова будем вместе.– Я тебе не верю.– Это будет совсем скоро, моя радость. Поверь. – Он глубоко вздохнул, понимая, что Ингун все-таки удалось убедить Зарабет в том, что она ему больше не нужна.– Ты правда собираешься продать меня? – Зарабет повернула к нему печальное лицо.– С чего ты взяла?– Если ты продашь меня, то не оставишь у себя Лотти? Ты не разлучишь нас, Магнус? Не можешь же ты до такой степени ненавидеть меня?Магнус молча поднялся. Зарабет все же удалось рассердить его своим упрямством. Как можно так дурно думать о нем? Викинг стоял у постели, опустив руки и сжимая кулаки.– Да кто тебя купит! Посмотри на себя – жалкая, вечно жалующаяся на судьбу женщина, которая худеет не по дням, а по часам. Да ты потеряешь все свое обаяние прежде, чем научишься пользоваться им в отношениях с мужчиной. Единственное, для чего тебя могут купить, это для того, чтобы ты согревала хозяйскую постель. Но у тебя очень мало опыта, Зарабет, хотя ты чувственна и подаешь большие надежды. Придется тебе остаться здесь до тех пор, пока ты не научишься возбуждать меня руками и губами и сводить с ума ласковыми словами.– И не собираюсь этому учиться. Я не виновата в том, что мое тело так реагирует на твои прикосновения. Более того, я не намерена впредь позволять тебе так обращаться с собой.– Посмотрим. А теперь тебе надо отдохнуть.Зарабет только сейчас почувствовала, как невероятно устала, и закрыла глаза.– Моя мать прислала для тебя целебный бальзам. Она сама его приготовила. Я с детства помню его: она мазала царапины и ушибы мне и моим братьям этой мазью. Боль проходила, и раны быстро затягивались.– А откуда твоя мать узнала, что мне нужен бальзам? Магнус смутился, но лишь на мгновение.– Его совершенно случайно привез слуга вместе с другими подарками, – быстро нашелся он. – Бальзам очень ценный, и я не сразу решился потратить его ради выздоровления рабыни.– Тогда сотри, пока он не впитался. Мне не нужны такие жертвы. Я никогда ни о чем не просила тебя и просить не собираюсь.– Разве? – Магнус рассвирепел и сорвал с Зарабет покрывало, обнажив ей бедра и ноги.Она вскрикнула и попыталась прикрыться простыней. Магнус положил руку ей на поясницу и с силой придавил.– Я просто хочу посмотреть на тебя. Было бы жестоко любить тебя сейчас, хотя мне очень хочется снова услышать, как ты стонешь и кричишь, словно тебя разрывают на части.Магнус понимал, что пора остановиться. Гордость Зарабет достаточно пострадала, и незачем подвергать ее бессмысленному унижению. Вдруг он поймал себя на том, что улыбается с таким же злорадством, как и Ингун. Он с вожделением смотрел на Зарабет и представлял, как сожмет в ладонях округлые ягодицы, ощутит шелковистые бедра и услышит ее сладостные стоны и никогда, никогда не прекратится это блаженство…Магнус быстро набросил на нее покрывало. У него дрожали руки.– А теперь отдохни, Зарабет. Оставайся здесь, пока я не разрешу тебе подняться. Позже я прикажу принести тебе поесть, а теперь постарайся заснуть.– Я не голодна.– Говорю тебе, ты похудела, – сказал он уже с порога. – Ни одному мужчине не хочется наставлять себе синяки о женские кости. Так что выбирай – либо будешь есть сама, либо я велю кормить тебя насильно.Когда Анна, одиннадцатилетняя дочь кузнеца Ролло, принесла Зарабет поесть, та все еще спала. Девочка вернулась к Магнусу с нетронутой миской.– Я не стала будить ее.– Правильно сделала, Анна. Пойди покорми Лотти. Если захочешь поговорить с ней, помни, что…– Я знаю. Надо говорить медленно, четко и так, чтобы она видела мои губы.– Ты сообразительная девочка, Анна. – Он улыбнулся и погладил ее по голове.Вечер тянулся медленно. Помимо собственной воли Магнус то и дело оказывался у дверей спальни, желая убедиться в том, что с Зарабет все в порядке. Она спала крепко, но Магнус все же беспокоился.До него дошли слухи об убийстве на ферме Ингольфсона, что всего в нескольких днях пути от Малека. Бандиты изнасиловали дочерей старика Ингольфсона и зверски убили его сыновей. Это случилось в то время, когда отец отправился на охоту со своими людьми, чтобы сделать запасы на зиму. Вернувшись, он увидел следы кровавой бойни: скот был порезан, рабы похищены. Весть об этом преступлении быстро разнеслась по округе, никого не оставив равнодушным. Такая жестокость даже викингам казалась чрезмерной; поражало, что бандиты напали неожиданно, выждав момент, когда дом старика был практически беззащитен.Через три дня в Каупанге должен был состояться Совет по этому поводу, на котором предполагалось выяснить, кто виновен в этих убийствах, и принять меры против повторения подобного кошмара.Поздно вечером Магнус сидел в своем любимом кресле с резными подлокотниками, установленном в зале на особом возвышении, и думал о жизни. От тягостных размышлений его отвлек тонкий детский голосок:– Папа! Папа!Магнус вздрогнул от неожиданности и увидел Лотти, которая бежала к нему с протянутыми руками и слезами на испуганном личике.– Папа! Папа! – громко и отчетливо выкрикивала она.Магнус подхватил малышку на руки и посадил к себе на колени, прижав к груди ее голову. Девочка рыдала, дрожа всем телом.Он что-то ласково зашептал ей, поглаживая рыжеволосую макушку, но тут же вспомнил, что девочка не слышит его. Тогда он усадил Лотти на коленях так, чтобы она видела его лицо, и спросил:– Что случилось?Лотти понемногу успокаивалась, но слезы все еще катились по ее щекам.– Тебе приснилось что-то страшное?Девочка смотрела на него, широко раскрыв глаза.– Какие-нибудь чудовища или злые гномы?Лотти кивнула и повторила, обняв Магнуса за шею:– Папа.– Почему ты позволяешь идиотке называть себя так? Это отвратительно!Магнус не обратил внимания на замечание своей сестры.– Она четко выговорила это слово, – вмешался Хоркель, который подошел и встал рядом с Ингун. – Девочка быстро учится говорить.– Я думаю, это слово она научилась произносить до того, как потеряла слух. Зарабет рассказывала, что отчим сильно ударил Лотти по голове, когда ей было всего два года. Она глухая не от рождения. – Магнус качал малышку на ноге и думал: «Как жаль, что ты не моя дочь!»Девочка откинулась назад, доверяя ласковой силе его рук.– Зарабет, – вдруг нахмурившись, вымолвила Лотти, и в ее глазах снова появился ужас.Магнус пожалел о том, что не может раз и навсегда избавить малышку от страха.– С Зарабет все будет хорошо. Сейчас она спит. Тебе тоже пора в постельку.Лотти подняла руку и провела кончиками пальцев по его губам. Магнусу стало щекотно, он улыбнулся и в шутку попытался укусить Лотти за палец. Девочка вскрикнула и со смехом отдернула руку. Магнус вдруг понял, что проникся нежной любовью к малышке и хочет стать для нее защитой и опорой. Прижав Лотти к груди, Магнус убаюкивал девочку до тех пор, пока она не заснула. Хоркель молча наблюдал за этой сценой, после чего покачал головой и сокрушенно вздохнул:– Не к добру это все. – Взгляд его был печален. – Ох не к добру.Магнус понимал, что он имеет в виду, но предпочитал не думать об этом.Зарабет сидела на краю кровати в спальне Магнуса. Она проголодалась и хотела привести себя в порядок, однако выходить в зал опасалась. Там могли быть Сира, Ингун и другие, считавшие ее лгуньей, притворщицей и убийцей. «Трусиха!» – мысленно обругала себя Зарабет и поднялась, стараясь не делать резких движений, причинявших острую боль.Ингун вязала и приглядывала за слугами, занятыми хозяйственными делами. Элдрид учила Лотти шить. Зарабет подкралась к ней на цыпочках сзади и обняла. Лотти радостно улыбнулась и показала кусочек холста со своими первыми в жизни стежками.– Очень красиво, – сказала Зарабет и поцеловала сестру.Лотти вдруг стала серьезной и вернулась к работе, потому что Элдрид не любила, когда дети отвлекались.– Тетя Элдрид присматривает за ней, – подала голос Ингун. – Это приказ Магнуса. Он уехал на охоту с другими мужчинами и запретил загружать тебя работой.Зарабет старалась говорить как можно более непринужденно, но все в зале почувствовали напряжение в ее тоне, когда она сказала:– Я хотела бы вымыться.– Я слышала, что саксы грязны и вонючи, как свиньи, которых они пасут, – усмехнулась Ингун. – А почему ты хочешь мыться так же часто, как викинги?– Наверное, потому, что я никогда не пасла свиней.– А может быть, потому что так велел Магнус? Он привык спать только с чистыми женщинами. Ты ведь все еще надеешься удержать его, не так ли? Да ты посмотри на Сиру, глупая девка!– Я ее видела. Ну и что?– А то, что ты и в подметки ей не годишься! Ты для Магнуса всего лишь мимолетное увлечение. Он переспал с тобой, и теперь ты ему не нужна. Хозяину просто понравился необычный цвет твоих волос. Вот увидишь, он скоро снова вернется к своей Сире.Ингун вдруг с ненавистью посмотрела на Лотти. Зарабет очень удивилась и сочла за благо подойти поближе к сестренке. И тут услышала, как Элдрид с напускным простодушием сказала громко и отчетливо:– Магнус любит малышку. И доверил ее воспитание мне. Я за нее ответственна, а значит, не допущу, чтобы с девочкой что-нибудь случилось. Я поклялась в этом Магнусу.– Ха! Да он просто жалеет ее, как пожалел бы какую-нибудь искалеченную собаку. Маленькая идиотка! Как можно любить такую?Зарабет хотела ответить Ингун, что та напрасно упражняется в красноречии, потому что Лотти не может услышать ее, но передумала. Злобные слова Ингун, к счастью, не могли задеть девочку. Зато ранили Зарабет. Она постаралась взять себя в руки и не унижаться до ссоры с Ингун. Молча повернувшись, Зарабет направилась в баню.– Сними платье. Я хочу осмотреть твою спину.– Оставь меня в покое. Я прекрасно себя чувствую. И можешь больше не тратить свой ценный бальзам.Магнуса развеселило ее упрямство. Боль стала утихать, и она ощутила прилив сил. Магнус предполагал, что если бы дерзкая Зарабет не была рабыней, то легко поставила бы Ингун на место. К сожалению, все сложилось по-иному.– Не спорь и сними платье, – повторил он терпеливо. – Если ты не послушаешься меня, я сорву его силой.Зарабет не хотела раздеваться при дневном свете, зная, что Магнус будет смотреть на нее. Эта мысль была невыносима. Мужчина, который лишил ее девственности и доставил ей такое наслаждение, о существовании которого она и не догадывалась, этот мужчина не любит ее, презирает и постоянно напоминает о том, что она его рабыня! Зарабет почувствовала бы себя униженной, если бы разделась перед Магнусом, и она выбежала из спальни. Рубцы на спине подсохли и стягивали кожу, движения причиняли боль, но она не хотела, чтобы Магнус лечил ее и снова мыл в бане, не хотела его внимания и заботы.– Зарабет! Вернись немедленно!Она не послушалась. Но, обернувшись на мгновение, чтобы убедиться в том, что Магнус не бросился в погоню, Зарабет налетела на Хоркеля и оказалась в его сильных руках.– Хватит, – сказал он спокойно в ответ на попытки рабыни вырваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41