Не стоит обращать на меня внимания. Длинные белые ноги — и на этом конец столь восхитительной мысли, сэр.
Дуглас вспомнил, как Холлис однажды сказал о Бакстеде: «Очень неуклюжий парень, милорд, и вертопрах к тому же. Зато, ничего не скажешь, забавный. Он и лорд Монтегю идеально друг другу подходят». Что верно, то верно.
Дуглас улыбнулся, глядя, как Бакстед отряхивает Саймона, а тот старается его оттолкнуть.
— Бакстед! — воскликнул он наконец, шлепая дворецкого по рукам. — Мне необходима леди Мейбелла.
Если не сможешь найти ее, приведи Корри. Возможно, она помогает на кухне: девочка обожает печь пирожные с ягодами, по крайней мере обожала, когда ей было лет двенадцать. Дуглас, проходите и садитесь.
— Я не знаю, кто дома, сэр, мне никто ничего не говорит, — обиженно пробормотал Бакстед. — А, милорд Нортклифф, прошу вас, садитесь. Позвольте снять драгоценные журналы милорда с этого чудесного парчового кресла. Ну вот, осталось всего три, и это придает креслу особенно величественный вид, не правда ли?
Бакстед назойливо маячил рядом, пока Дуглас не устроился на журналах, и только потом вылетел из комнаты, поблескивая мокрой от пота лысой головой.
Дуглас улыбнулся хозяину. Ему всегда нравился Саймон Амброуз. К счастью, последний был достаточно богат, чтобы прослыть всего лишь чудаком, а не помешанным. Все знали, что за последние двадцать лет, прошедшие со дня кончины его отца, он ничуть не изменился.
Саймон, получивший титул виконта Монтегю, отправился в Лондон, где встретил Мейбеллу Коннот, женился и привез ее в Туайли-Грейндж, красивый дом в георгианском стиле, выстроенный на фундаменте зернохранилища, примыкавшего когда-то к давно не существующему монастырю Святого Люсьена.
Дуглас знал, что женщины восхищались Саймоном… издалека, пока не имели случая познакомиться с ним поближе и понять, что красивое лицо и доброжелательное выражение глаз скрывают поразительную рассеянность и почти полное отсутствие мысли. Правда, в очень редких случаях, когда Саймону удавалось сосредоточиться, он высказывал весьма здравые соображения. Дуглас часто задавался вопросом, как прошла его брачная ночь.
Но должно быть, Саймон не подкачал, потому что Мейбелла родила троих детей, к несчастью, умерших в раннем детстве. У Саймона был младший брат, Борти, такой же ненормальный. Только его коллекция состояла не из листьев, как у Саймона, а из желудей, которые Борти собирал повсюду, где мог найти.
— Надеюсь, Дуглас, я не забыл о вашем приходе? — встревоженно спросил Саймон, поправляя очки.
— Нет, Саймон, это сюрприз. Я здесь, поскольку боялся, что иначе сюда явится моя жена.
— А что тут плохого? Мне нравится Александра.
Мало того, она в любую минуту может войти в мою спальню, и я буду очень рад.
— Да, она очень мила. Но вряд ли влезет в вашу спальню через окно. Советую вам забыть об этом. Но к делу. Видите ли, у моей жены совершенно нет вкуса. И одеваться она не умеет.
— Понятно. Господи, а я и не знал. Каждый раз при встрече я поражаюсь, насколько округлы и белы… э… пожалуй, мне лучше остановиться… Могу только добавить, что она прелестна, и на этом закончить.
— Это потому, что я ее одеваю, — пояснил Дуглас.
— Ваши слова будоражат воображение.
— Только не позволяйте ему будоражиться слишком сильно.
— Да, подобное заявление может раздуть уголья мужской страсти. Но она действительно прелестна., ладно, я слишком разговорился. Так вам не нравится манера Мейбеллы одеваться? Или моя?
Дуглас выпрямился, сжав коленями руки.
— О нет, ничуть. Дело в Корри. Беда в том, что Корри, подобно моей жене, представления не имеет о красивой одежде. Когда моя жена сказала, что сама поговорит с Мейбеллой и даст несколько советов Корри, я понял, что, если хочу предотвратить очередное несчастье, придется приехать самому и позаботиться обо всем.
А теперь, если позовете Корри, я расскажу, что ей следует носить. Ну, понимаете, цвета, покрой, моды и тому подобное. Разумеется, если вы хотите, чтобы она блистала в Лондоне.
— Естественно, — согласился Саймон, часто моргая. — Лично я всегда считал, что Корри довольно мило одевается. Совсем как ее тетушка, особенно когда не надевает свои знаменитые штаны. Ну разве не странно, что все ее наряды — светло-голубые, в точности как у Мейбеллы? А сапожки начищены до блеска, во всяком случае, так было в тот раз, когда я невзначай их заметил.
Но возможно, с тех пор прошло много времени. Я нечасто замечаю чужие ноги, как вам известно.
— Совершенно с вами согласен. Ее штаны действительно превосходного покроя и стиля. Но дело в том, что Лондон — большой город и очень отличается от провинции. Молодые лондонские леди не носят сапожек, не говоря уже о модных мужских штанах. Надеюсь, вы помните?
Саймон откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и глубоко вздохнул:
— Да, помню, даже слишком хорошо. Десять лет назад Мейбелла потащила меня в Лондон якобы посмотреть на полет воздушного шара. Я был тронут ее попыткой угодить мне. Поверьте, Дуглас, зрелище было поразительным, и, боюсь, я увлекся. Только через шесть недель я сумел вернуться домой… и за все эти тоскливые, нудные дни смог увидеть воздушный шар всего один раз. Хотите сказать, что придется снова ехать в Лондон?!
— Придется. Но к сожалению, вряд ли полеты воздушных шаров будут продолжаться. Осенняя погода непредсказуема, а для таких полетов нужно ясное небо и отсутствие ветра.
— В таком случае почему я должен ехать в Лондон?
— Потому что Корри уже восемнадцать. Она стала молодой леди, и ее следует представить обществу. Ей нужно посещать балы, встречаться с достойными джентльменами и учиться танцевать. Джейсон сказал, что у Корри будет малый сезон. Что-то вроде пробного сезона, где она должна овладеть умением держать себя в обществе. Боюсь, Саймон, вы обязаны непременно ехать в Лондон на следующий сезон, когда Корри будет официально представлена его величеству.
Саймон застонал и схватился за голову, но тут же оживился:
— Может, Корри вовсе не захочет ехать в Лондон и быть представленной королю?
— Она должна быть в центре событий, если хочет найти мужа. Во время сезона туда съезжаются все завидные женихи. Их вполне достаточно, чтобы девушка могла сделать выбор. Мы с Александрой тоже будем в Лондоне этой осенью и сможем вам помочь. А теперь, если вы позовете Корри, я смогу дать ей несколько советов.
Кроме того, Джеймс предложил научить ее вальсировать.
— Умоляю, выслушайте меня, милорды, — объявил Бакстед с порога. — Мне удалось стащить из-под носа кухарки немного чудесного хлеба с корицей, который так любит леди Мейбелла. И когда я обнаружил, что она не все доела за завтраком, пришлось действовать молниеносно. Смотрите: осталось шесть славных толстых ломтиков. Было семь, но должен признаться, что я попробовал один кусочек, только чтобы убедиться, — что он свежий.
— Превосходно, Бакстед, — кивнул Саймон, сталкивая со стола груду научных журналов. — Надеюсь, ты съел не больше одного?
— Разумеется, милорд.
— Ты нашел Корри? — спросил Саймон, не отрывая взгляда от тарелки.
— Да, милорд. Посреди коридора второго этажа. Оттягивала вниз штанины, ставшие слишком короткими за последние месяцы. — Бакстед немного помялся и, глядя куда-то в стену, выпалил:
— Я предупредил, что к нам пожаловала важная персона. И даже ухитрился обиняками дать ей понять, что пора бы сменить чулки. Она взвизгнула и убежала в спальню. Смею надеяться, что результатом моих слов может стать светло-голубое платье, совсем как у ее милости.
— Молодец, Бакстед, — похвалил Дуглас.
Бакстед гордо выпрямился и одарил графа ослепительной улыбкой.
— О, милорд, всякий боится не угодить графу!
— Естественно. Обязательно расскажу Холлису о вашей изобретательности, Бакстед.
— Правда, милорд? Неужели? О, подумать только, Холлис узнает, что и я, возможно, сумел сделать что-то достойное! Но может, пока еще рано, милорд? Подождем и увидим.
— Коричный хлеб, Бакстед. Немедленно.
Бакстед почтительно поставил тарелку на стол рядом с локтем Саймона, окинул последним тоскующим взглядом красиво разложенные ломтики, вздохнул, промокнул лысину платочком и удалился.
Едва за ним закрылась дверь, как Саймон схватил кусочек хлеба.
— Я уже думал, он никогда не уберется. Нужно поскорее все съесть, до того как явится Мейбелла. Не разговаривайте, Дуглас, просто ешьте. Иначе Мейбелла прикончит остальное. У нее превосходное чутье, а уж запах коричного хлеба она унюхает за много миль.
Дуглас улыбнулся, взял ломтик, откусил… и понял, что это не просто коричный хлеб, а хлеб, испеченный прямо в царстве небесном. Он потянулся за вторым ломтиком, но его рука наткнулась на жадные пальцы Саймона.
— Существует некая проблема, — заметил Саймон, ловко вытягивая ломтик из-под ладони Дугласа. Тому все же удалось удержать добычу и съесть, прежде чем вопросительно вскинуть брови.
Саймон вздохнул так глубоко, что едва не поперхнулся.
— Деньги.
— Деньги? Разве у Корри нет приданого?
Саймон, казалось, вот-вот разразится слезами. Дуглас встревожился. О Господи, что случилось? Неужели она бесприданница? Не может быть!
— Все еще хуже, чем вы предполагаете, Дуглас. Ее богатства огромны.
Дуглас едва сдержал смех.
— И, по-вашему, это ужасно?
— А знаете, что случится, когда все обнаружат, что денег у нее больше, чем можно вообразить? За ней будут охотиться, как за бешеной собакой.
— Я не совсем согласен с вами, Саймон, но думаю, она действительно станет мишенью всех лондонских охотников за приданым.
— О, Дуглас, если у кого-то из молодых джентльменов и не хватит ума додуматься до этого, их родители начнут интриговать и делать все, чтобы потащить ее к алтарю, не говоря уже о бесчисленных алчных старикашках, которые постараются наложить лапы на ее деньги. Вы знаете этих негодяев: развратники, повесы, игроки, которые запретят ей носить мужской костюм и год за годом будут брюхатить ее, пока ей не исполнится тридцать и она не превратится в старуху или умрет. Я не позволю, чтобы это случилось, Дуглас.
— Она действительно богатая невеста или унаследовала, скажем, около пяти тысяч фунтов?
— Она может, глазом не моргнув, швырнуть пять тысяч фунтов в канаву.
— Понятно. Я подумаю над этим. Может, мы сумеем держать это в тайне.
— Ха! Когда речь идет о деньгах, тайну хранить невозможно.
Дуглас нахмурился.
— До сих пор удавалось, но вы правы, Саймон. Едва она окажется в Лондоне и в обществе станет известно, что ей нужен муж, даже попытка зарыть деньги в огороде ни к чему не приведет, — с тяжелым вздохом признал он.
С порога донесся низкий мелодичный голос:
— Доброе утро, милорд. Так вы и есть важная персона?
Глава 6
Слишком много доброты не бывает.
С. Дж. Перелман
— Мейбелла! — воскликнул Дуглас, поднимаясь. — Вы прекрасно выглядите.
Она была, как всегда, в очередном из бесчисленных светло-голубых платьев, закрывавших ее от подбородка до кончиков ног. Кивнув, она направилась прямо к тарелке. Тарелка оказалась пустой. Мейбелла молча протянула руку. Саймон с очевидной неохотой, что-то бормоча, выбросил вперед свою. На ладони лежали два ломтика. Мейбелла без лишних слов взяла оба, уселась на маленький диван лицом к Дугласу и безмятежно улыбнулась.
— Корри сейчас будет, — сообщила она, принимаясь за еду. — По-моему, она искала чулок.
— Как я уже сказал Саймону, вам придется этой осенью отвезти Корри в Лондон.
— Я еще не говорила с ним об этом, Дуглас, — деловито заметила она, — потому что он непременно придумает способ вывернуться.
— Осенняя погода переменчива, Мейбелла, — вмешался Саймон. — Может, Корри лучше представить его величеству летом, годика этак через два-три?
— Я только что вспомнил: вторая неделя октября всегда бывает солнечной и безветренной, — объявил Дуглас, — так что мы сможем увидеть все полеты воздушных шаров. Возможно, их будет несколько. Доверьтесь мне.
Бакстед, снова появившийся в дверях, смущенно откашлялся.
— Мисс Корри здесь, милорд, и сегодня на ней нет штанов. Я не спрашивал о чулках — подобные расспросы могут быть сочтены бестактными.
Поскольку рот Мейбеллы был полон, она только кивнула. В гостиной возникла Корри в очень старом светло-голубом платье такого же оттенка, как у тетки К платью явно требовалось несколько нижних юбок Не помешало бы также убрать лишние оборки и сделать вырез чуть пониже. Но по крайней мере она оказалась высокой и стройной, а талия была так тонка, что угодила бы даже матери Дугласа. Впрочем, кто знает…
— Доброе утро, милорд, — приветствовала его Корри с изящным реверансом.
— Я сама ее учила, — просияла Мейбелла, дожевывая коричный хлеб. — И заметьте, как идет ей этот оттенок голубого!
— Тебе он идет больше, любимая, — заверил Саймон, упорно глядя на последний ломтик хлеба, покоившийся в правой руке Мейбеллы.
— Доброе утро, Корри, — ответил Дуглас. — Прекрасный реверанс. Ты высока ростом, и это совсем неплохо. Нет, распрями плечи. Вот так. И никогда не сутулься. Маленькие, жеманные девицы не по вкусу ни одному джентльмену, если только последний сам не уродился коротышкой. Хмм, да, вот так хорошо. И плечи у тебя красивые.
Дуглас поднялся и обошел вокруг девушки, отметив толстую, змеившуюся по спине косу.
— Думаю, с таким ростом ты украсишь любое платье, сшитое мадам Журден специально для тебя.
— Не понимаю, почему вы так пристально изучаете меня, милорд.
— Дуглас собирается советовать тебе, как лучше одеваться, — пояснил Саймон. — Очевидно, он разбирается в этом лучше жены, и тебе стоит его послушать.
— Светло-голубой — такой прелестный цвет, как по-вашему, Дуглас?
— Да, у нее будет одно светло-голубое платье, Мейбелла. Не больше. И учтите, у вас совершенно разный цвет волос и кожи. Так что можете полностью мне довериться.
Прежде чем ответить, Мейбелла откусила кусочек коричного хлеба.
— Может, вы правы. Корри никогда не обладала моим блеском.
— Действительно, — согласился муж, снова поднимая очки на лоб.
Мейбелла прикончила второй ломтик хлеба и откашлялась.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7