https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/verhni-dush/
— Твой отец, например.
— Вранье. Отец сам учил меня править. И мой глаз так же верен, как у него, или даже вернее, потому что он стареет.
Лицо девушки озарилось ангельской улыбкой.
— А кто, по-твоему, учил править меня? И он вовсе не стар. Мало того, очень красив и порочен, я сама слышала, как тетя Мейбелла сказала это миссис Хаббард.
Его слегка затошнило. Теперь Джеймс действительно припомнил, как девушка гордо восседала рядом с его отцом, ловя каждое слово. Тогда он явственно ощутил укол ревности. Это, конечно, было довольно подло с его стороны, тем более что родители Корри были убиты во время беспорядков, последовавших вслед за поражением Наполеона при Bатepлоо. Трагедия произошла во время официального визита в Париж отца Корри, английского посланника Бенджамина Тайборна-Барретта, виконта Плессанта, отправленного во Францию для обсуждения с Талейраном и Фуше процедуры реставрации Бурбонов.
Впоследствии Талейран позаботился о том, чтобы Корри, которой в то время еще и трех не было, вернули в Англию, к сестре матери, под присмотром безутешной горничной и с эскортом из шести французских солдат, встретивших не слишком теплый прием в чужой стране.
Джеймс опомнился как раз вовремя, чтобы услышать очередное заявление негодницы:
— А дядя с ума сойдет, пытаясь решить, кто из джентльменов достаточно для меня хорош. Сам понимаешь, мне будет из кого выбирать. И этот счастливчик уж точно окажется сильным, красивым, очень богатым и совсем на тебя непохожим!
Еще одно утонченное оскорбление, рассчитанное на то, чтобы привести его в ярость!
— Только взгляни на свои ресницы, густые, черные и длиной в добрый дюйм, растопыренные, как веер испанской дамы! Мало того, даже немного загибаются на кончиках! Как у девчонки!
Ему было всего десять лет, когда мать подсказала остроумный ответ на подобные издевки, и сейчас Джеймс, улыбнувшись, беспечно ответил:
— Ошибаешься. Я еще не встречал девушки, у которой были бы такие же длинные и густые ресницы.
Корри молча разинула рот, так и не найдя достойного ответа. Джеймс довольно рассмеялся.
— Оставь мое лицо в покое, наглое ты отродье. И оно не имеет никакого отношения к твоему бюсту. Господи, бюст! Мужчины так не говорят!
— А как они говорят?
— Не твое дело. Ты еще слишком молода. И кроме того, леди. Нет, поверить не могу, что тебе восемнадцать! Оттуда недалеко и до двадцати, а это значит, что ты уже взрослая! Этого я не переживу. Тебе не может быть восемнадцать!
— Но ты сам купил мне подарок. Всего две недели назад.
Джеймс ответил непонимающим взглядом. Корри раздраженно ударила себя ладонью по лбу.
— А, теперь понимаю! Твоя мать купила подарок и надписала от твоего имени!
— Не совсем так… но…
— Ладно. Что ты мне купил?
— Да, знаешь, Корри, это было так давно…
— Две недели, чертов ты мерзавец!
— Следи за своим языком, девочка, или я снова тебя отшлепаю. Выражаешься, как уличный мальчишка! Следовало бы купить тебе в подарок стек, чтобы при необходимости можно было проучить. Как сейчас: выпороть не мешало бы, а стека нет.
Он угрожающе надвинулся на нее, но тут же опомнился и замер. Она шагнула к нему, приподнялась на цыпочки и, приблизив к его лицу свое, прошипела:
— Стек? Только попробуй! Я выхвачу его, сорву с тебя рубашку и отхожу так, что чертям тошно будет!
— Хотелось бы мне на это посмотреть!
— Так и быть, может, рубашку я на тебе оставлю. В конце концов, я хорошо воспитанная юная леди, и мне не пристало разглядывать полуголых мужчин.
Джеймс хохотал так, что едва не свалился с проклятого обрыва.
Окончательно униженная, девушка не выдержала:
— Ты бил меня рукой! Рукой без перчатки! Клянусь, я изуродована на всю жизнь, негодяй ты этакий!
— Что, попка все еще ноет? — ухмыльнулся он.
К его изумлению, она покраснела.
— Смотри-ка, твое лицо становится одного цвета с побитой задницей!
Девушка снова приоткрыла рот, но глаза тут же наполнились слезами. Не ответив, она забралась в седло, выпрямилась и окинула Джеймса долгим бесстрастным взглядом, после чего дернула за поводья так, что кобыла вздыбилась, заставив его отшатнуться. Уши просверлил отчаянный вопль:
— Я спрошу у дяди, как мужчины называют бюст!
Джеймс искренне надеялся, что этого не произойдет. Страшно представить, что будет с дядюшкой Саймоном! Джеймс так и видел, как глаза бедняги закатываются, а очки сползают с носа. К тому же сейчас он наверняка дома, занятый своим гербарием. В его коллекции были тщательно высушенные листья со всех деревьев, которые можно найти в Англии и Франции, и даже с двух греческих! Причем один сорван с древней оливы, растущей в роще Дельфийского оракула. Вот с ними дядюшка Саймон чувствовал себя в своей тарелке. Не то что с женщинами.
Джеймс долго смотрел ей вслед. Подумать только, она даже не оглянулась, чтобы проверить, выжил ли он после ее атаки. Длинная толстая коса ерзала по ее спине. У такой тощей воблы и такие волосы!
Джеймс отряхнулся и задумчиво покачал головой.
Он вырос в обществе маленькой негодницы. С того самого дня, как Корри прибыла в Туайли-Грейндж, имение мужа ее тетушки, она повсюду таскалась хвостиком за Джеймсом. Никогда — за Джейсоном. Только за ним.
Интересно, как такая малышка умела их различить? Но она различала. И однажды даже прокралась в кусты, где он намеревался облегчиться, — инцидент, заставивший Джеймса побагроветь и едва не взвыть от смущения и бешенства, когда слева неожиданно раздался голос Корри:
— Господи, ты делаешь это совсем по-другому. Поглядите только на эту штуку у тебя в руке. Понятия не имею, как у тебя…
Ему в то время было только пятнадцать! Униженный, несчастный, с расстегнутыми штанами, он заорал на восьмилетнюю девчонку:
— Ты что ко мне лезешь, дурочка несчастная!
Взгромоздившись на коня, он послал его безумным галопом и чуть не убил себя, когда вынырнувшая из-за поворота почтовая карета испугала животное, сбросившее всадника на землю. Юноша долго лежал без чувств, пока его не перенесли в ближайшую гостиницу, куда за ним примчался взволнованный отец. Он держал сына на руках все то время, пока доктор заглядывал ему в уши.
Позже отец объяснил, с какой именно целью. Прижавшись к нему, Джеймс заплетавшимся языком объяснил:
— Папа, я пошел облегчиться, но Корри нашла меня, увидела и наговорила всякого.
— Иногда так бывает. Маленькие девочки не дают тебе покоя и всячески досаждают. Но потом они вырастают, становятся большими, и ты забываешь о былых обидах. Не думай об этом.
И Джеймс перестал думать о неприятном инциденте и позволил отцу позаботиться о себе. Тогда он почувствовал себя в полной безопасности, а испытанное унижение улетучилось.
«Жизнь, — думал он теперь, — это то, что происходит, когда ты забываешь уделять окружающему достаточно внимания».
Ему казалось, что все это было только вчера. Как получилось, что Корри уже восемнадцать?
Возвращаясь к тому месту, где он оставил жеребца Забияку, Джеймс подумал, что в один прекрасный день он посмотрит на нее и обнаружит невесть откуда появившиеся груди.
Он рассмеялся и взглянул на небо. Сегодня дождя не будет. Чудесная ночь, специально созданная для того, чтобы лечь на спину прямо здесь и любоваться звездами и полумесяцем.
Джеймс направил коня к Нортклифф-Холлу. Все-таки жаль, что мать едва ли подарила Корри от его имени стек надень рождения.
Глава 2
Если начинаются какие-то неприятности, мужчины обязательно постараются от них у вернуться.
Джейн Остен
— Что?! Что ты подарила ей? Мама, умоляю, пожалуйста, скажи, что ты не подписала это моим именем!
— Но, Джеймс, Корри понятия не имеет, что ожидают от нее в Лондоне. Малый сезон — не шутка! Вот я и подумала, что хорошее руководство по достойным манерам и умению себя держать очень пригодится юной леди, собирающейся вступить в высшее общество. Направит ее мысли в нужное русло.
Вот как? И мать уже знает о малом сезоне Корри?! А где был он? Почему никто ничего ему не сказал?
— Руководство по достойным манерам, — тупо повторил он, прожевывая ломтик ветчины. Вспомнил знакомую наглую ухмылку и добавил:
— Да, ей это крайне необходимо.
— Нет, погоди, Джеймс. Руководство — от Джейсона. От тебя я купила Корри прелестный сборник пьес Расина с иллюстрациями.
— Ну, теперь она сможет рассматривать картинки, потому что на другое все равно не способна. Ее французский не выдерживает никакой критики.
— Как и мой когда-то. Но если Корри решит заняться языком всерьез, поверь, вскоре овладеет им не хуже меня.
Граф, с легкой улыбкой наблюдавший за ними с другого конца стола, едва не поперхнулся зелеными бобами и вопросительно изогнул темную бровь.
— Когда-то, Александра? И теперь ты бегло говоришь по-французски? Ну-ну…
— Ты перебиваешь нас и вмешиваешься в чужой разговор, Дуглас. Лучше продолжай есть, — отрезала жена. — Кстати, о пьесах. Насколько я припоминаю, Джеймс, иллюстрации сделаны в классическом стиле и, думаю, понравятся Корри. Даже если она не сможет понять ни единого слова.
Джеймс сосредоточенно разглядывал ломтик картофеля, уже нанизанный на вилку.
— А в чем дело, Джеймс? — продолжала мать. — Ты хотел подарить ей что-то еще?
— Стек, — коротко пробормотал Джеймс себе под нос, но, очевидно, недостаточно тихо, потому что отец снова поперхнулся, на этот раз тушеной морковью.
— Теперь она молодая леди, Джеймс, — заметила мать, — хотя все еще носит эти непристойные штаны и шляпу, более пригодную для огородного пугала. Но больше ты не можешь обращаться с ней как с младшим братом. А что касается стека… почему бы тебе самому его не купить? Подаришь ей. Впрочем, Корри утверждает, что никогда не пользуется стеком.
— Я забыл о дне ее рождения, — пояснил Джеймс, молясь, чтобы отец не вздумал просветить матушку.
— Знаю, Джеймс. И насколько я помню, тебя вообще не было дома в тот момент. Так что у меня не осталось другого выхода, кроме как самой купить для нее подарок.
— Мама, неужели ты не могла выбрать ей что-то из одежды? Хотя бы модную амазонку или сапожки для верховой езды и подарить от моего имени?
— Это, дорогой мой, было бы неприлично. Повторяю: Корри теперь юная леди, а ты — молодой джентльмен, никак не связанный с ней родством.
— Молодые джентльмены, — объявил Дуглас Шербрук, ткнув вилкой в сторону сына, — дарят одежду и сапожки для верховой езды исключительно своим любовницам. По-моему, мы с тобой уже обсуждали эту тему.
— Дуглас, пожалуйста, — вмешалась Александра. — Джеймс — милый мальчик. Непристойно говорить с ним о любовницах! Должно пройти по крайней мере несколько лет, прежде чем он созреет и станет участвовать… в подобных играх.
Муж и сын молча воззрились на нее, затем медленно кивнули.
— Э… да, конечно, мама. Много лет, — согласился Джеймс.
— И кроме того, Дуглас, я не твоя любовница, а ты покупал мне одежду и сапожки для верховой езды, — продолжала мать.
— Разумеется. Должен же кто-то одевать тебя как следует!
— Именно, сэр, и кто-то должен позаботиться об одежде Корри, — поддержал Джеймс. — Она скорее мальчик, чем девочка! И даже если превратится в девочку, не сумеет вести себя как полагается. У нее совершенно нет опыта. Она в жизни не была в Лондоне.
Не думаю, мама, что руководство по достойным манерам так уж ей поможет, особенно если она понятия не имеет, как одеваться и вести себя.
— Может, стоит потолковать с ее тетей Мейбеллой? — предложила Александра — Я часто пыталась понять, почему она не одевает Корри как полагается. И она, и Саймон позволяют ей разгуливать по всем окрестным дорогам в мальчишечьей одежде. Но почему?
— Меня самого это занимает, — согласился Джеймс, откусывая кусочек хлеба. — Может, она терпеть не может платья? Одному Богу известно, как она упряма, так что ее несчастный дядя скорее всего сдался и предоставил племяннице полную свободу.
— Нет, — возразил Дуглас. — Во всей Англии не найдется никого упрямее Саймона Амброуза. Должно быть, тут что-то другое.
— Хочешь пирога с персиками, дорогой?
Оба «дорогих» уставились на Александру.
— Ну вот, теперь вы оба обратили внимание на меня.
Не желаете ли сопровождать меня сегодня в Истбурн?
Дуглас, которому хотелось взглянуть на нового гунтера из конюшни сквайра Энгли, срочно занялся пирожком с креветками, — Э… это для твоей матери, — пояснила Александра.
— Мама, папа, извините, я — пас, — отказался Джеймс.
— Как вижу, Джеймс при необходимости умеет быстро соображать, — одобрительно сказал Дуглас, наблюдая поспешное бегство сына из столовой, и с тяжелым вздохом добавил:
— Так и быть. Что на этот раз нужно матушке?
— Она просит привезти не меньше шести образцов обоев для спальни.
— Шести?!
— Видишь ли, она не доверяет моему вкусу. Так что я готова привезти ей сколько угодно образцов, чтобы она смогла сделать выбор.
— Пусть едет сама и выбирает!
— Значит, ты собираешься отвезти ее?
— Когда ты хочешь выехать?
Александра засмеялась и поднялась.
— Через час или около того. — И, подавшись вперед, оперлась ладонями о белоснежную скатерть. — Дуглас, я бы хотела обсудить кое-что еще…
Но муж, не дав ей договорить, почти зарычал:
— Клянусь Богом, Александра, твой вырез доходит едва не до колен! Только шлюхи носят подобные наряды… грудь разве что не выпадает наружу! Погоди… да ты специально это затеяла. Наклонилась, чтобы я мог получше разглядеть? Я требую, чтобы ты немедленно переоделась! — Он стукнул кулаком по столу с такой силой, что бокалы для вина подпрыгнули. — Когда же ты научишься вести себя как подобает? И это после стольких десятилетий, проведенных со мной!
— Положим, не так уж много этих десятилетий! И я ценю твое искреннее восхищение моими природными данными.
— Вы не заставите меня краснеть, мадам! Правда, вы удивительно хорошо сложены… ладно, признаю, я до сих пор без ума от вас, вы это хотели услышать?
Жена ответила сладчайшей улыбкой.
— Я хотела поговорить с тобой о Непорочной невесте. Серьезный разговор. И я не желаю слышать твоей обычной отговорки: «Только идиоты способны упоминать об этом дурацком призраке, которого вообще не существует».
1 2 3 4 5 6 7