Я ничего не ответила, только зло прищурилась.— Если бы на минуту представить, — процедила я наконец, — только представить, заметьте, будто старуха действительно существовала, нетрудно предположить, что вы единственный человек в Девбридж-Мэноре, кто хотел бы, чтобы я убралась подальше отсюда.— Совершенно верно. Вам не место здесь, особенно в качестве цветущей молодой жены дядюшки, которая спит в своей спальне одна, пока сам он пребывает в хозяйских покоях.— Это не ваше дело! Позвольте нам самим решать, где и с кем проводить ночи!Опять знакомая вспышка гнева в темных глазах! На этот раз я не могла ошибиться. Они превратились в черные бездонные колодцы, и я отшатнулась, как от удара.— Будь моя воля, — прорычал он, — я швырнул бы вас в карету и немедленно увез в Лондон. Но знаете, Энди, я в жизни не назвал бы вас злом и мерзостью. Разве не так выразилась старуха?И ушел прежде, чем я собралась с мыслями. Я снова подошла к окну. Не помню, сколько я простояла там, ни о чем не думая, просто стараясь вобрать всем своим существом все, что могло витать в этой странной комнате. Наконец меня окликнули с порога. На какой-то миг я почти поверила, что это Кэролайн явилась сюда, желая посмотреть, кто вторгся в ее владения.— Надеюсь, сегодня вы хорошо себя чувствуете, Энди?Разумеется, это была не Кэролайн.— Джудит! — воскликнула я, оборачиваясь. Как я обрадовалась, увидев ее! Эти милые детские глаза ничего не скрывали. Никакие угрызения совести, никакое чувство вины не одолевали это милое создание!— Я беспокоилась о вас, Энди. И мисс Джилбенк тоже. Она говорит, что все случившееся с вами просто ужасно. И что у нее самой не нашлось бы мужества увернуться и броситься к двери, да еще открыть ее и выбежать в коридор.— А по-моему, каждый способен на любой поступок, когда его жизнь в опасности.— А что вы здесь делаете?— Тут когда-то стояла арфа твоей матери? Она занималась музыкой в этой комнате?Джудит кивнула и медленно обошла пустое помещение, время от времени касаясь стен кончиками пальцев.— Так сказала миссис Редбрист. Она утверждает, что мама чудесно играла, а вот я не унаследовала ее таланта. Мисс Джилбенк считает, мне следует больше заниматься, но в глубине души сознает, насколько я безнадежна. Энди… вы действительно уверены, что прошлой ночью видели дурной сон?— Все остальные думают так. Вполне возможно, они правы.— Но вы уклонились от ответа.Ах, взрослым лгать куда легче, чем детям!— Ты меня не выдашь, Джудит? Ни с кем не поделишься?Глаза девочки превратились в огромные озера, но она решительно шагнула ко мне.— Клянусь, не пророню ни единого слова, ни единой душе!— Старуха показалась мне настоящей.— Почему вы так уверены?— Потому что Джордж ее тоже видел. Увидел, залаял что было мочи и стал рваться из моих рук, желая наброситься на нее. Собаки не лают на чьи-то кошмары.— Господи, вы правы! Значит, тут нет ни малейшего сомнения. Вы уже сказали отцу?— Нет. Выслушай меня, Джудит. Взрослые не так легко верят вещам, которые нельзя объяснить. Это выбивает почву у них из-под ног, делает раздражительными, неуверенными в себе. Они предпочитают думать, что это выдумки.— Но это же не так! Вы уже решили, что будете делать?Я улыбнулась ей, хоть это было невероятно трудно.— Хочешь спросить, собираюсь ли я покинуть Девбридж-Мэнор прежде, чем меня заставят заплатить за все?— Именно это сказала вам старуха?— Да, и еще много всего.— Но за что вы должны платить?— Сама не знаю. Она утверждала также, что я — зло, вновь посетившее этот дом. Ты что-нибудь понимаешь?Девочка качнула головой. Может, я была чересчур откровенна с ней? Но я чувствовала: Джудит заслуживает того, чтобы знать правду.— Жаль, не могу придумать хоть что-то правдоподобное, — прошептала она, становясь рядом со мной у окна. — Я провела здесь много часов, наблюдая, как садовники косят газон. Сюда доносился сладкий запах травы… стояло жаркое лето… Не хочу, чтобы вы уезжали, Энди, но, должно быть, вас сильно напугали.— Я тоже не хочу покидать Девбридж-Мэнор, я тут хозяйка. Многие сказали бы, что тут мое место.— Тогда что же нам делать?Теперь нас трое — я, Джордж и Джудит. Девочка протянула руку, и я ее взяла.— Хочешь пойти со мной в Синюю комнату? Может, мы сумеем обнаружить, что угрожало мне ночью? Старуха размахивала кинжалом Джона. Позже оказалось, что кинжал лежит на своем месте, в спальне Джона. Как, по-твоему, это могло случиться?— О, надеюсь, вы не думаете, что это Джон переоделся мерзкой старухой и ворвался к вам спальню?— Но кинжал принадлежит ему. Когда я подбежала к его спальне, он не сразу открыл дверь. Интересно, почему?— Неужели вы полагаете, что он в это время сбрасывал парик и старушечье платье?— И возвращал в футляр мавританский кинжал.— Но, Энди, если он был в вашей комнате и не погнался за вами по коридору, каким же образом успел пробраться к себе и ответить на стук?— Превосходный вопрос! Но я скажу кое-что еще, Джудит. Я заперлась перед тем, как лечь в постель.Она с недоумением подняла глаза и смахнула со щеки белокурый локон.— Не понимаю… нет, подождите! — И тут Джудит, воспитанная милая девочка, не гнушавшаяся, однако, заключать пари, присвистнула. — Потайной ход в Синюю комнату? О котором никто не знает? Именно об этом вы подумали, верно? О, Энди, представьте только, темный узкий проход, вьющийся через весь дом!— Существует и другая возможность. Карниз, который проходит под окнами. Он достаточно широк, чтобы пройти по нему к другой комнате и влезть в окно.Мне не хотелось объяснять ей, что именно таким способом ее мать ускользнула от надзора и прокралась в северную башню.— Я предпочла бы потайной ход, — заявила Джудит и бросилась из комнаты.Я, хотя куда медленнее, последовала за ней. По правде говоря, Джудит права. Я сама скорее всего воспользовалась бы потайным ходом. Не сделала ли я ошибку, доверившись ребенку? Наверное, нет… но здесь, в Девбридж-Мэноре, вряд ли что-то вообще имело смысл. По крайней мере со дня моего приезда сюда.— Ты никогда не слышала ни от кого о потайных ходах? От отца? Брантли? Кого угодно?— Нет, — разочарованно вздохнула она. — Но он точно есть, ведет в Синюю комнату, и мы его разыщем. Пожалуй, стоит спросить отца. Уж ему-то следует знать, правда?— Возможно.Но я не могла допытываться у Лоренса ни о чем подобном! Ему, разумеется, все известно, но если я стану расспрашивать его, он поймет, что я не согласилась с их версией и настаиваю на своем. Муж поймет, что я считаю старуху такой же реальной, как он сам.— Пока не нужно обращаться к нему, Джудит. До поры до-времени сохраним все в секрете. А теперь давай приятно проведем время, разыскивая этот самый ход. Хорошо?Девочка тут же согласилась. А я никак не могла сообразить, можно ли положиться на способность двенадцатилетнего ребенка держать язык за зубами.Дверь открылась, и мы вошли в Синюю комнату. Джордж спал перед камином. Услышав шум, он приоткрыл один глаз, увидел Джудит, очевидно, припомнил, как она его обожает, и лениво встал, картинно потягиваясь. Но не залаял.— Похоже, Брантли дал ему очередной урок, — поразилась я. — Поэтому он не поднял на ноги весь дом.Джудит опустилась на колени перед Джорджем и прошептала:— Ты скучал по мне, Джордж? Хочешь как-нибудь переночевать у меня? Я проберусь в кухню и принесу тебе все, что захочешь. — И, доверчиво подняв ко мне свое нежное личико, спросила:— Его можно подкупить, Энди?— Еще как! Он все отдаст ради поджаристого бекона. Покорми его — и он твой.Джордж лизнул руку Джудит и позволил поклоннице поднять себя. Ну никакого стыда! Джудит смеялась, пока Джордж вылизывал ее лицо с таким усердием, что его язык, кажется, пересох. Но, тут же став серьезной, девочка спросила:— Почему вы стояли одна в музыкальной комнате мамы?— Мне, как и тебе, нравится вид из окна. Кроме того, я подумываю сделать там свой кабинет, где могла бы писать письма и заниматься делами.Джудит кивнула. Ей было совершенно все равно. Этого следовало ожидать, ведь матери она почти не знала.— Моя спальня достаточно велика, — продолжала я. — Предлагаю начать с камина.Джудит осторожно опустила Джорджа на коврик у камина, и тот мгновенно заснул, хотя я могла бы поклясться, что на уродливой мордочке плута играла улыбка.Джудит отошла к дальней стене.— Начинай простукивать, — наставляла я. — Если звук будет глухим, значит, мы нашли!Мы обе принялись за работу, но вскоре в дверь постучали. Я поспешно спустилась со стула, на который взобралась в своем рвении. Это оказалась Амелия. Она подбежала ко мне и положила руку на плечо.— Энди, теперь я кое-что вспомнила из случившегося вчера. Сегодня Томас уговорил меня немного отдохнуть, я прилегла и, когда закрыла глаза, сразу увидела, как дверь захлопнулась перед твоим носом. И твой крик! Ты так громко кричала… — Она неожиданно осеклась. — О Создатель, это ты, Джудит! Что ты здесь делаешь? И почему стоишь на стуле?— Простите, Амелия, — растерянно пробормотала девочка, — я пришла к Энди, и…— Я хотела повесить картину, — нашлась я. — Джудит отмеряет нужную высоту.Я не желала, чтобы Амелия узнала о нашем плане. Не хватало еще, чтобы в семействе поднялась паника. Джудит, умный ребенок, не выдала меня.— Джудит хотела поиграть с Джорджем. Если не считать Джона, он любит ее больше всех. Джордж только что заснул. Джудит, тебе не нужно идти на урок?— Да, Энди. Можно мне прийти вечером, покормить Джорджа и помочь повесить картину?— Конечно, буду рада тебя видеть. Амелия молчала до тех пор, пока за Джудит не закрылась дверь.— Что еще вы помните, Амелия? — не выдержала я, подводя ее к креслу.Джордж опять приоткрыл глаз, поглядел на нее и благополучно задремал.Амелия теребила выбившуюся из шва нитку на рукаве.— Вы позвали меня, а я стояла, глядя в пустоту, и не шевелилась. И не хотела ничего делать. Потом поставила канделябр на пол и легла на бок, подложив ладонь под щеку. Я вдруг почувствовала, что ужасно устала, и веки сами собой опускались. Потом…— Ради Бога, Амелия, не тяните!— Я не безумна, знаю, что не безумна.— Продолжайте.— Я почувствовала тепло. Воздух словно сгустился над моей головой. Но мне не было страшно. И тут послышался очень нежный, какой-то неземной голос… не извне, а как бы у меня в голове. Она сказала, что очень сожалеет, но я не та. Я заснула, а разбудили меня Томас и Джон.Я ничего не ответила. Даже прошлой ночью, во время нападения гнусной старухи, мне не было так страшно, как сейчас. Потому что ведьма была из плоти и крови, в этом я уверена. Не то, что этот бесплотный голос. Кто бы это ни был, ему нужна я, а не Амелия, в этом нет ни малейшего сомнения.— Не хочу, чтобы меня посчитали сумасшедшей, но когда Томас признался, что видел в Синей комнате молодую даму, я поняла: вам во всем можно признаться. Вы ведь никому не проболтаетесь? Обещайте, Энди. Томас так тревожится. Боюсь, как бы он от расстройства не заболел.— Разумеется. — Немного подумав, я сказала, очень медленно, очень отчетливо:— Амелия, вы знаете, что та пустая комната когда-то была музыкальной комнатой Кэролайн?— Кажется, да. Но она умерла так давно! Вы считаете, она хотела видеть вас, верно? Не меня. Полагаете, это ее призрак вчера был здесь?— В таком предположении есть некоторый смысл, не так ли?Амелия встала, решительно сжав губы. Ее мягкий подбородок сейчас казался упрямым и решительным.— Мне все равно, что будут говорить, но я немедленно напишу отцу. Немедленно, Энди.— Прекрасно!И не успела я добавить что-то еще, как она стремительно подошла к порогу.Джордж поднял голову и тявкнул.Весь следующий час я безрезультатно простукивала стены. И вдруг услышала какой-то звук. И увидела, как ручка медленно поворачивается. Я едва не упала со стула. Но тут кто-то постучал.Нужно взять себя в руки! Я ведь заперла проклятую дверь! Нужно ее отворить!Но это оказалась не Кэролайн. Не старуха, а всего лишь Белинда. Белинда, с ее сияющей улыбкой.— Его светлость сказал, что вы спите. Что ж, неплохое лекарство. Надеюсь, сон вымел все страшные сказки о призраках из вашей головы, миледи?— Ни одной не осталось.— Вот и хорошо. Мама говаривала, что плохие сны совсем как мужчины. Некоторые так угнездятся в душе, что никакие силы их оттуда не выбьют.Не переставая болтать, Белинда вытащила платье, в котором, по ее мнению, мне стоило появиться за ужином. При этом она даже не подумала поинтересоваться моим мнением, только удовлетворенно кивнула, разглаживая прелестную шелковую юбку светло-персикового цвета с креповой верхней юбкой чуть потемнее оттенком.— А теперь ленты, — пробормотала Белинда. — Ой, все перепутались. И как это могло случиться?Она повернулась, но я уже рассеянно смотрела куда-то вдаль.— Вот что значит попасть в новый дом, — прокудахтала она, совсем как добрая нянюшка с новой подопечной. — Дрожишь, как канарейка, крадущая сметану у кошки. Но ванна вам поможет.Ровно час спустя, когда мои волосы успели просохнуть, я постучалась к мисс Крислок и позволила ей причитать надо мной не менее пяти минут. Когда наконец она истощила свое сочувствие, дала все советы, какие пришли в голову, и погладила меня по руке раз шесть, я стоически выслушала заключительную тираду:— Не беспокойся за меня. Я прекрасно устроилась. Все такие добрые, особенно миссис Редбрист. Но сегодня я вряд ли сойду к ужину. Похоже, у меня желчь разлилась. Желаю хорошо провести время, дорогая. И попытайся забыть все странности, с которыми ты здесь встретилась.Я поцеловала ее, крепко обняла, пожелала выздороветь и сошла по лестнице, гордо расправив плечи. Белинда заверила, что я выгляжу милой и прелестной леди. Но я предпочла бы казаться раздражительной, злобной, уродливой и носить в кармане пистолет. Пистолет! Где его можно раздобыть?Мысль о возможности защитить себя от всяких призраков, самозванцев прогнала гнетущий страх.— Миледи, — поклонился Брантли, — могу я заметить, что, несмотря на все приключения, вы сегодня ослепительны?— Разумеется, Брантли. Спасибо.Он подошел ближе и, к моему удивлению, заговорщически прошептал:— Как удачно, что лорд и леди Эпплби только сейчас уехали и вы избавлены от их докучного общества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38