Потом в Нью-Орлеане. В Форт-Ворсе и Далласе. Каждый раз, когда они уезжали куда-нибудь в другой город. В Нью-Йорке это случилось только один раз, потому что Нью-Йорк — слишком близко к дому. Правда, однажды они уединились днем в отеле «Уорвик», потому что Джек не мог больше ждать; он все еще был заинтригован ею, все еще учил ее, как доставить ему удовольствие, был все еще очарован ее неловкостью и неумением. Почти полтора года она жила, охваченная необузданной, слепой любовью к Джексону Сторму. И вот теперь, в Париже, сидя рядом с другим, Сэм начала понимать, какой первоклассной дурочкой из дурочек она оказалась. От этой мысли никуда не деться.
Официант вновь наполнил бокалы шампанским. Сколько же она выпила? В голове у Сэмми слегка помутилось. Она уже не слушала Алана, перестав следить за его рассказом.
— …мы годами старались не поддаваться ему, этому знаменитому «американскому образу жизни», но теперь он захватывает нас все больше и больше. Французские дети хотят одеваться, поступать и даже разговаривать, как американцы: уик-энд, гамбургер, бейсбол. Похоже, французы сходят с ума. Надо признать, Париж сегодня совершенно не такой, каким был лет десять назад.
Он достал из золотого портсигара французскую сигарету, зажег ее и откинулся на спинку стула, глядя на Сэмми сквозь облачко дыма.
— Включите радио, и что вы услышите? Джими Хендрикс, Брюс Спрингстин. — Алан вдруг замолчал. — Я не шучу. А вот вы меня всерьез не воспринимаете, правда?
Она опустила на столик бокал с шампанским и посмотрела на своего спутника. Он хочет услышать нечто большее, чем простой ответ на простой вопрос, подсказали ей золотистые искорки в его глазах.
— Я воспринимаю вас очень серьезно, — ответила наконец Сэмми.
— Хорошо, — довольно откликнулся он.
Саманта отвернулась, глядя в окно, выходящее на корму яхты, лишь бы Алан не увидел сейчас ее лицо. Мимо них медленно проплывал Париж, похожий на фантастический мир Диснея, залитый переливающимся светом. Плавучий ресторан двигался вдоль набережной, где на правом берегу высились ярко освещенные дворцы и правительственные здания на Рив-Гош, направляясь вниз к островку Иль-де-ла-Ситэ, лежащему прямо на середине реки, за которым открывались залитые светом башни-близнецы собора Нотр-Дам. Не в силах оторвать взгляд от прекрасной картины, Сэмми почувствовала легкое головокружение. Одна за другой с ней происходили удивительные вещи. Жизнь менялась с такой невероятной быстротой, что уследить за этим Саманта была не в силах. Кто бы мог подумать, что полный несчастий день закончится роскошным ужином на Сене рядом с мужчиной, который, казалось, бросил к ее ногам великолепную панораму Парижа.
— Вы выглядите не такой печальной, — заметил он тихо.
Она все еще не хотела отрываться от окна.
— Черт возьми! — воскликнула Саманта. — Мне кажется, я только что видела статую Свободы!
Она поставила на столик бокал с шампанским, не отрывая глаз от окна.
Алан засмеялся.
— Это всего-навсего копия. Оригинал, естественно, находится в Нью-Йорке. Между прочим, это подарок Франции. А копия стоит на островке Сент-Луи. — Он сжал ее руку, поднес к губам и поцеловал. — Здесь яхта поворачивает назад.
Официант убирал со стола десертные тарелочки и кофейные чашки.
— Хотите еще чего-нибудь? — тихо спросил Алан де Бо.
«Да, есть кое-что еще, чего бы мне хотелось», — подумала Сэмми, встретившись с ним глазами. Она хотела любви и счастья. Она хотела, чтобы кто-то заботился о ней, но без иллюзий, без обмана, без лживых обещаний, которые заканчиваются тем, что тот, кому веришь, просто возвращается к жене. И еще она хотела добиться успеха, вновь подняться к сверкающим вершинам, как было в прошлом году. Только на сей раз Сэмми решила добиться всего сама, не становясь частью гениального плана человека, который отвернется от нее, если что-то не получится. Это было немало.
Сэмми ответила не сразу.
— Нет, больше ничего, — сказала она, отведя глаза.
Алан припарковал «Ламборджини» перед Домом моды Лувель и выключил фары.
— Продолжим экскурсию по ночному Парижу, или вы слишком устали? Пигаль, пикантные, не слишком приличные шоу, «Мулен Руж»? Только скажите.
Саманта отрицательно покачала головой. Вечер прошел великолепно, но день вымотал ее. К тому же теперь, когда уже было слишком поздно, она подумала, что следовало разузнать у Алана де Бо хотя бы немного о Доме моды Лувель. Все, что он знал, — о клиентах, о том, что происходило здесь все эти годы, и о том, как дому все еще удается держаться на плаву. Вместо этого она только наслаждалась его обществом, Парижем, весенним вечером и, безусловно, слишком много выпила. Однако еще оставалось время, чтобы спросить про Чипа, помощника и «близкого друга» мадам Дюмер.
— Англичанин? — озадаченно переспросил Алан. — Но он не помощник директора и не сотрудник Дома моды. Почему вы так решили?
Не помощник и не сотрудник?
— Ну, он всех там знает… — объяснила Сэм. — Да и ведет себя словно служащий. Мы никак не могли от него отделаться.
Алан задумался.
— Он иногда помогает Соланж решать кое-какие проблемы. Это необходимо Само здание не в таком уж хорошем состоянии, а работает здесь только Альберт, ночной сторож, от которого мало толку. — Алан пожал плечами, как это умеют делать только французы. — Иногда ломается лифт, бывают неприятности со старой электропроводкой, ну и тому подобное. Соланж доверяет Чипу. Я уже говорил, они близкие друзья.
— Он что… живет за ее счет? Я имею в виду… мадам Дюмер, ну вы понимаете, она его содержит?
Алан де Бо слегка смутился.
— Нет, вовсе нет. У англичанина здесь собственный бизнес. Он продает продукцию английских фирм, всякую необходимую мелочь: нитки, булавки, пуговицы.
— Он торгует пуговицами?
— Вам смешно? — Молодой человек снова удивленно посмотрел на Сэмми. — Кажется, я понимаю почему, но… Он занимается именно этим. И делает все, чтобы оказаться полезным. Соланж очень от него зависит.
— Да, могу поспорить, что так и есть! — Это не укладывалось в сознании, и Сэмми пьяно хихикнула; выпитое шампанское ударило ей в голову. — Делает все, чтобы оказаться полезным. Именно так, а не просто продает п-п-пуговицы!
Алан склонил голову и внимательно посмотрел на нее. На его лице блуждала смущенная улыбка.
— О боже, думаю, я позволил вам слишком много выпить. — Проницательные карие глаза оказались всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Неожиданно Алан тяжело вздохнул. — Знаете, насколько вы обворожительны, насколько восхитительны, когда вот так жизнерадостно смеетесь?
Его рука, скользнув за спинкой сиденья, коснулась ее плеч. Сквозь тонкий шелк Сэмми ощутила приятное тепло. Даже воздух вдруг наполнился невероятной чувственностью.
Сэмми не могла пошевелиться. Она вспомнила свои ощущения, когда он поцеловал ей руку, вспомнила волнующие искорки в необыкновенных золотистых глазах. Еще мгновение — и их губы сольются в поцелуе. Сэмми действительно слишком много выпила, чтобы разобраться в собственных чувствах, но она могла поклясться, что он собирается поцеловать ее. И она ждала поцелуя. Его рот оказался так близко, что она ощутила на губах его теплое дыхание.
— Прикажите мне остановиться, — прошептал Алан.
Его пальцы нежно коснулись ее подбородка, заставив повернуть к нему лицо. Саманта закрыла глаза. Он не обнимал ее: одна рука по-прежнему лежала на руле, другой он ласково гладил ее спину под длинными распущенными волосами. Она почувствовала, как его губы осторожно, изучающе прижались к ее рту.
И вот уже поцелуй пронзил тысячью молний ее жаждущее тело. Пораженная, Сэмми открыла глаза и прямо перед собой увидела горящие глаза Алана. В объятиях Джека ее чувства никогда не вспыхивали с такой силой. Она вдруг представила себе невероятное: обнаженное тело Алана де Бо, пылающее от страсти, трепещущее от желания. От этого видения Сэмми сама ощутила прилив желания. Она обвила руками шею Алана и, притянув его к себе, впилась в его губы страстным поцелуем. Аромат свежести, сильное мужское тело… Ищущий, жадный рот Сэмми кричал о том, как она хочет обладать им и принадлежать ему. Из всего, что произошло за сегодняшний день, это оказалось самым прекрасным и самым неожиданным.
И все-таки постепенно Сэмми начала осознавать: что-то не так. В поцелуе Алана не было ответной страсти. Она поняла, что он пытается медленно отстраниться.
— Дорогая моя, прекрасная! — Чарующий низкий голос и немного заискивающий, словно извиняющийся тон. — Вы представить себе не можете, как я весь вечер мечтал об этом: поцеловать вас, прижать к себе. Но…
«Но»?.. Это прозвучало словно удар колокола. «Но?..»
— Не сейчас, — прошептал Алан.
Сэмми все еще прижималась к нему, дрожа всем телом, закинув поверх его бедер длинную, обтянутую черной блестящей тканью ногу. Она почти лежала на Алане, придавив его всем телом. Это не может происходить наяву! Мысли Саманты путались.
— Вы самое прелестное, самое восхитительное создание. — Он решительно отстранил ее обеими руками. — Простите, мне не следовало вас целовать.
Сэмми решительно выпрямилась на сиденье и откинула упавшую на глаза прядь волос. Что-то не так. Ведь она буквально набросилась на него!
— Все в порядке, — сказала она, покусывая пылающие губы.
«Господи, в чем дело?» — стучал в висках один и тот же вопрос. Почему продолжается этот ужас? Почему тот, кого она так страстно желает, не хочет ее? Саманта нажала на ручку дверцы.
— Вы даже не посмотрите на меня? Саманта, позвольте проводить вас до дверей, — умолял Алан. — Подождите…
Неужели на ней лежит какое-то проклятие? Отчаянию Сэмми не было границ. Неужели так будет вечно? Де Бо потянулся к ней, но она уже выбралась из машины.
— Подождите! Пожалуйста, подождите, — окликнул ее Алан. Хлопнула дверца со стороны водителя.
Она не хотела, чтобы он преследовал ее, пытался что-то объяснить. Нечего тут объяснять! Что за умопомрачение? Никогда в жизни она не набрасывалась на мужчину подобным образом!
Саманта распахнула одну из тяжелых деревянных створок. Впереди темнел узкий длинный проход. Она поняла, что Алан не преследует ее. Он просто стоял на тротуаре и смотрел ей вслед.
На мгновение она задержалась у входа, рыдая в бессильной ярости. Ключи… у нее должны быть ключи. В полной темноте Сэмми рылась в своей сумочке. Наконец она отыскала ключ и вставила его в замочную скважину после нескольких неудачных попыток. Слава богу, он не пошел за ней следом. Она не стала бы его слушать. Едва держась на ногах, Сэмми в абсолютной темноте начала подниматься по мраморной лестнице, бормоча какие-то бессмысленные фразы о том, куда может катиться этот распрекрасный Париж и треклятые французы.
До чего же можно дойти, желая спрятаться от этого безжалостного мира! Она брела по огромному темному французскому особняку и даже не знала, где находится выключатель! Сэмми оступилась и чуть не упала. Никогда в жизни не забудет она холодность Алана де Бо. Унижение жгло ее душу.
Поднявшись на второй этаж, Сэм поняла, что задыхается. Она остановилась и прислонилась к стене. Работай лифт, можно было бы подняться на нем. Но Чип отключил это убогое сооружение. Сейчас ей хотелось одного: сломя голову броситься навстречу ночному мраку и отчаянно закричать.
Луч света, направленный прямо в лицо, вспыхнул настолько ярко и неожиданно, что ей показалось, будто рядом что-то взорвалось. Ухватившись обеими руками за перила, Сэмми вздрогнула и заморгала от ослепившей ее вспышки.
Из темноты раздался голос:
— Какого черта ты здесь делаешь?
7
Луч света, направленный прямо на Саманту, ослепил ее так, что перед глазами поплыли радужные круги. Однако, даже ничего не видя вокруг, она узнала этот грубый акцент кокни. Отшатнувшись, Сэмми бросилась вверх по ступенькам, готовая убить этого человека.
— Что вы здесь делаете? Убирайтесь! — вопила она.
Добежав до лестничной площадки, она налетела прямо на белый луч и ударила по фонарику. Выписав в воздухе замысловатую спираль, он полетел в темноту, словно комета, и упал на мраморный пол, прочертив на нем четкую белую линию.
— Идиотка, ты могла разбить мой фонарь! — Недовольный голос Чипа раздался где-то совсем близко. — Какой дьявол в тебя вселился?
— Убирайтесь! — Сэмми набросилась на незваного гостя, видя лишь неясные очертания фигуры, охваченная единственным желанием — найти выход для своей ярости. — Что вам здесь нужно посреди ночи? Я сейчас же позвоню в полицию!
— Я кое-что проверяю. — Голос Чипа несколько удалился: он отошел, чтобы поднять фонарик. — Это мне следовало бы поинтересоваться, какого черта ты здесь ошиваешься в столь неподходящее время? Сейчас ужасно поздно!
— Я-то здесь по праву! — Саманта неуверенно шагнула к дверям квартиры, вспоминая, где находится телефон. Она действительно собиралась звонить в полицию. — У вас не может быть дел в этом доме, будь все неладно! — вопила она. — Вы здесь не работаете!
— А я никогда этого и не говорил. — По тяжелым шагам за своей спиной Сэмми поняла, что Чип следует за ней, направляя свет фонарика так, чтобы она видела, куда идет. — Дай сюда, — распорядился он, указывая на связку ключей, — я открою дверь.
— Держитесь от меня подальше! — Она поспешно отступила назад, ударившись о стену. — Что вы здесь делаете, что выискиваете в темноте? Сейчас вас арестуют за вторжение в чужие владения!
Он настиг ее и сильными пальцами схватил за руку.
— Не дури! Прекрати вопить и дай ключи.
— Убери лапы! — Саманта попыталась высвободиться из сильных рук. — Ты не имеешь никакого права находиться здесь! Я сейчас же звоню в полицию!
— Что-то ты рановато вернулась со свидания, — усмехнулся Чип, глядя ей прямо в лицо. Казалось, он принюхивается к ней. — В чем дело, любовь моя, Алан де Бо недостаточно удовлетворил тебя?
Он вытащил ключи из кулачка Сэм и склонился над замком.
— Я открою дверь и советую сразу же отправляться баиньки. У тебя найдется что-нибудь на опохмелку?
— Иди к черту!
Упоминание об Алане де Бо переполнило чашу ее терпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42