– Кстати, о жадных наслаждениях – это платье нужно снять, – пробормотал он, усаживая ее на кровати.
– А мне казалось, что оно тебе нравится.
Ники прелестно-капризно надула нижнюю губу и стала выглядеть одновременно очаровательной и сексуальной.
– Я его обожаю. – Джонни ухмыльнулся. – Но не в постели.
Ники улыбнулась:
– Ах вот ты о чем! – И повернулась к нему спиной: – Расстегни мне «молнию».
Она произнесла это так, словно просила о самом привычном деле, словно Джонни каждый день расстегивал ей платья и раньше они много раз купались в лунном свете.
Просьба Ники прозвучала на удивление трогательно. Безмятежный, уютный миг. Джонни всегда считал, что слово «уютный» чуждо его миру, а оказалось, что оно очаровательно.
Расстегивая «молнию», он наклонил голову и ласково поцеловал Ники в затылок.
– Я могу еще что-нибудь сделать для тебя?
– Глупый вопрос, – прошептала Ники, оборачиваясь и улыбаясь. – Для начала сними вот это. – И она подняла руки.
Он стянул с нее платье, отшвырнул его в сторону и неожиданно улыбнулся:
– Никаких лифчиков? Мне это нравится.
– Это практичность. С тобой я все время тороплюсь.
– Только со мной? – Проклятие. Зачем он это сказал?
– Хочешь правду?
Джонни очень захотелось воскликнуть: «Нет, нет, ни в коем случае!» Но он этого не сделал, а произнес:
– Да.
Ники заколебалась, отвернулась, снова посмотрела на него.
– Я не должна этого говорить.
– Скажи.
Ники набрала в грудь побольше воздуха и произнесла, вызывающе вздернув подбородок:
– Я чувствую такое только с тобой. Доволен?
– Вполне. – И это говорит мужчина, всегда гордившийся тем, что он не считает себя собственником!
– Ну вот, теперь ты знаешь. – Ники скорчила недовольную гримаску. – Я изо всех сил старалась… держаться отчужденно, и вот пожалуйста – все равно превратилась в такую же обожательницу, как и остальные твои женщины.
– Ты не похожа на них, – негромко произнес Джонни. – И я тебя тоже обожаю – вот так.
– Лгунишка, – ухмыльнулась Ники.
– Думаю, это записано в моем резюме. – Джонни рассмеялся. – Но в данном случае я не вру. А когда ты увидишь, какие подарки я тебе купил, – добавил он игриво, – будешь обожать меня еще сильнее.
Предпочитая добродушное подшучивание разговору, неожиданно чуть не ставшему серьезным, Джонни подошел к комоду и взял два свертка, которые принесла в комнату экономка. Вернувшись к кровати, он протянул их Ники.
– Это тебе, детка, – сказал он, рухнув на постель рядом с ней.
Две маленькие коробочки, завернутые в серебряную бумагу.
– Я же говорила – ничего не нужно, – пробормотала, улыбаясь, Ники.
Джонни повернул голову и поймал ее взгляд.
– А я говорил – надеюсь, они тебе понравятся.
– Конечно, понравятся – ведь это ты их купил!
Джонни удивился – даже это имеет для нее значение?
В свое время он покупал столько подарков для стольких женщин, что эти простенькие и дешевые вещицы ничего для него не значили. И однако он поймал себя на том, что с волнением наблюдает за Ники, разворачивающей первую коробочку.
– О! Какое чудо! – воскликнула Ники, вынимая из нее крошечный фарфоровый домик на дереве. – Так вот что ты купил в игрушечном магазине!
Джонни улыбнулся, довольный ее восторгом.
– Когда я его увидел, то сразу подумал о тебе. Двери открываются. Там внутри люди.
Осторожно открыв крохотную дверку, Ники наклонила голову и заглянула внутрь. Детали поражали, исполнение было исключительным. Мужчина, женщина и маленькая девочка сидели за столом, их ручки и ножки можно было двигать, даже глаза открывались и закрывались.
– Это потрясающе! – Ники наклонилась и поцеловала Джонни. – Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это!
Джонни усмехнулся:
– Вообще-то я уже представил себе несколько способов, которыми ты можешь отблагодарить меня. Но сначала открой вторую коробку.
– О Боже! – пришла в восторг Ники, развернув небольшую коробку с шоколадом от Русселя. – Как ты это сделал?
– Один телефонный звонок и служба доставки. Тебе нравится?
– Скажи, а рыбы плавают? Теперь тебе придется подождать, пока я их не съем, – заявила Ники, поставила фарфоровый домик на тумбочку, взбила подушку и откинулась на нее, держа в руке коробку с шоколадом. – И не мешай мне, – пробормотала она, снимая обертку.
– А если помешаю?
– Я этого даже не замечу.
– Точно?
Ники улыбнулась:
– Ну хорошо, замечу.
– Благодарю. Не хотелось бы, чтобы какой-то шоколад оставил меня позади.
Но она, кажется, даже не услышала, и Джонни едва заметно улыбнулся. Похоже, его самолюбие запросто может выдержать небольшую конкуренцию, а сам он готов несколько минут обойтись и без секса. Ему просто нравилось лежать рядом и смотреть на Ники.
Наверное, он настолько устал, что легко поддался ее по-детски непосредственному очарованию.
А может быть, ее чары имеют отношение не к детской непосредственности, а к страстному сексу, и он поддался какому-то редкому, распутному колдовству? А может быть, ему просто приятно лежать здесь и смотреть, как она ест шоколад? И ждать своей очереди.
Джонни расхохотался.
– Что такое? – Ники посмотрела на него; рот ее был набит шоколадом.
– Ничего. Не спеши.
Она улыбнулась ему. Какие забавные эти «шоколадные улыбки», подумал Джонни. Чертовски сексуальные.
Каждый день узнаешь что-нибудь новенькое. Может, поэтому мужчины и дарят женщинам шоколад? А может, все дело в том, чтобы что-то давать и что-то получать.
Должно быть, он задремал, потому что, вздрогнув, проснулся и понял, что лежит в постели один.
Охваченный внезапным и непривычным для него чувством паники, Джонни быстро осмотрел комнату.
– Ты не спишь?
Ники, обнаженная, стояла у балконной двери, окутанная лунным светом, и улыбалась ему.
– Я долго спал? – сонным голосом пробормотал Джонни.
– Минут десять. – Она шла к нему. – Я не хотела тебя будить. Я знаю, ты очень устал.
– Я уже отдохнул. – Он протянул к ней руки. – Иди сюда, составь мне компанию.
Это было зашифрованное приглашение.
Она это знала.
Он тоже знал.
И его вновь восставшая плоть не являлась секретом.
– Ты уверен, что не слишком устал? – мягко спросила Ники, присаживаясь на кровать. – Мне кажется, я требую больше, чем следует.
Мышцы на животе Джонни напряглись, когда он резко сел и обнял ее.
– Я не устал. – Приподняв Ники, он усадил ее на себя верхом, провел руками по ее плечам, переплел свои пальцы с ее. – И прекрасно себя чувствую. Тебе нравится этот вид из комнаты?
– Он великолепен – как в кино. Лунный свет над Средиземным морем. Теплая летняя ночь, аромат жасмина…
– Вот этот вид еще лучше, – пробормотал Джонни, отпуская ее пальцы. Он поднял руки и обхватил ее тяжелые груди. Они мягко легли в его ладони. – Венера Милосская во плоти.
От его прикосновения соски Ники затвердели и напряглись. Ей казалось, что ее груди увеличиваются, подчиняясь теплу его ладоней. Или страсти в его взгляде. Или жару от его плоти, прижавшейся к ее животу. Ники подняла руку, чтобы притронуться…
– Подожди, – сказал Джонни.
– Почему?
– Просто хочу, чтобы на этот раз все длилось дольше.
– Почему?
Он рассмеялся:
– А ты предпочитаешь мгновенное удовлетворение?
– Причем всегда.
– Иногда ожидание только усиливает наслаждение.
– Только не говори мне про «иногда», – сердито произнесла Ники, словно имела на это право.
– Извини, мне не следовало об этом упоминать. – Джонни приподнял ее груди, они нежно округлились, он легко сел и, склонив голову, втянул один из сосков в рот, с удовольствием услышав, как Ники с наслаждением вздохнула. Он посасывал их нежно – сначала один, потом другой, и сжимал губы все сильнее и сильнее, и очень скоро Ники уже извивалась, и изгибалась, и ерзала по его бедрам вперед и назад.
Джонни не торопился, словно твердо решил унять ее гнев, словно он точно знал, как нужно поднять ей настроение и распалить ее чувства. Когда она уже с трудом дышала, Джонни прошептал прямо в твердый сосок:
– Мне остановиться?
Ники хотелось сказать: «Да. Я хочу большего. Я хочу тебя». Но от его губ расходились жаркие блаженные волны, спускались вниз, жар возникал у нее между ног, и, пойманная в ловушку между жаждой немедленного удовлетворения и желанием изведать неизведанное, она шепнула в ответ:
– Не останавливайся. – И словно в дополнение к просьбе, Ники притянула голову Джонни еще ближе к себе.
Даже если бы она сомневалась, Джонни знал точно – ее горячее лоно было таким влажным, что она соскальзывала с его бедер.
– Хочешь кончить прямо сейчас или попозже? – поддразнил он Ники, оторвавшись от ее соска лишь настолько, чтобы она его услышала.
– Как остроумно, – задыхаясь, бросила она и еще сильнее вцепилась в его волосы.
И словно в ответ на его вопрос, содрогнулась и ахнула – ее внезапно накрыло удивительно тихим, несильным оргазмом.
Через несколько секунд Ники открыла глаза – Джонни лежал, откинувшись на подушку, и слабо улыбался.
– Тебе не помешает немного притормозить – понюхай розы, что ли?
– Говори только за себя, – сладким голоском отозвалась Ники. – И большое спасибо. Еще раз. – Наклонившись, она прикоснулась к его восставшей плоти. – Полагаю, ты думаешь, что сейчас твоя очередь?
– Не обязательно. – Он забавлялся. Эта Ники – просто редкостная прелесть. Одновременно и бесстыдная, и наивная. Совершенно независимая – и вежливая, как любая уроженка маленького городка. – Мне и так хорошо. Тебя так легко удовлетворить.
– Это ты. Это все ты. Я стала алчущей, ненасытной, – она ухмыльнулась, – и глухой к голосу разума. И позволь тебе сообщить – это чертовски приятное ощущение.
Джонни фыркнул.
– И что будет дальше?
Глаза Ники расширились.
– Ты меня спрашиваешь? Насколько любезной мне следует быть?
– Можешь делать все, что тебе угодно, лишь бы не втягивать в это животных.
Ники улыбнулась:
– Мы никого не потревожим, если немного посидим на балконе в лунном свете? Я не часто попадаю в подобные места.
– Остальные спят в той стороне, где бассейн. Мы никому не помешаем.
Ники наклонилась и поцеловала Джонни долгим, томительным поцелуем.
– Спасибо. За все. Я говорю от души. Я действительно в восторге от всего.
Ее груди прижались к его груди, ее теплое тело было мягким как шелк, а милый, открытый характер заставлял его отбросить привычную сдержанность. Джонни провел руками по ее спине, нежно обнял и прошептал:
– Это я должен благодарить тебя. Никогда еще я не был так околдован.
Ники ласково ответила:
– Это все лунный свет. Давай выйдем на балкон. – Ей не хотелось думать, что он говорит все это и другим женщинам. И пусть это глупо, но так оно и есть. Она попала под его обаяние.
Как любая другая женщина.
Джонни подхватил ее под мышки, сдернул с кровати и поставил на ноги одним непринужденным движением. Он тоже сказал слишком много – как правило, он никому не открывал свою душу.
После этого оба вели себя осторожнее.
Это только игра в любовь.
Это только секс – так безопаснее всего.
Но как ни называй, это было прежде всего настоящее наслаждение.
И время, проведенное ими на вилле у моря, было блаженным, чистым и безыскусным.
Глава 29
Самолет Джонни, как и предполагалось, вернулся в Америку через два дня. Время, проведенное с ним, было идиллической интерлюдией, превосходящей воображение Ники, но оно закончилось. И она, и Джонни оба понимали, как взрослые люди должны управляться с романтическими интерлюдиями, и вели себя исключительно вежливо и практично. В конце концов, у каждого из них была своя жизнь. Очень насыщенная жизнь. Они работали даже во время полета.
После приземления в Сан-Франциско Джонни сказал Ники:
– Джозеф отогнал вашу машину к вам домой, так что, если вы не против, мы сначала заедем ко мне, а потом я вас отвезу.
Ники не собиралась спорить – она решила, что будет играть в свою мечту так долго, как получится. Конечно, она не была настолько наивной, чтобы на что-то рассчитывать, скорее, просто хотела насладиться каждой каплей удовольствия. После того как Джорди и Верни попали под крылышко Марии и ее матери, Ники со всеми попрощалась, и Джонни повез ее домой.
Они ехали молча, не в силах вести светскую беседу, но прекрасно понимая правила игры, управляющей временными связями. Вежливо скажи «до свидания»; не выдвигай никаких требований; притворись, что будущего не существует; ни в коем случае не намекай ни на что личное.
То один, то другой время от времени бросал какое-нибудь безобидное замечание, пытаясь поддерживать разговор – о погоде, о полете, о погоде во время полета… все в этом роде. К счастью, расстояние между домами было небольшим, потому что периоды молчания становились все длиннее – и все более неловкими.
Джонни остановил машину перед бунгало Ники, они обменялись всеми положенными «спасибо», общепринятыми фразами прощания и обещаниями снова увидеться. Но ни один не сказал ничего конкретного и не упомянул определенную дату.
Это напомнило Ники книжку «Нужно будет как-нибудь вместе пообедать». Наконец она сказала:
– Мне пора. – Потому что Джонни был слишком вежлив, чтобы просто вышвырнуть ее из машины.
Джонни достал из багажника ее сумку. Они еще минутку постояли в этой мертвой тишине, потом Джонни наклонился и поцеловал Ники в щеку.
– Когда придешь строить домик на дереве, – произнес он, – тогда и увидимся.
– Это первое, чем я займусь завтра.
– Если меня не будет, Джорди и Верни тебя встретят. Обращайся к ним, если возникнут какие-то вопросы.
Это прозвучало так, словно он обязательно постарается не быть там.
– Джорди знает, чего хочет. Все нормально. И еще раз спасибо.
– Спасибо тебе. Без тебя я бы с французским не справился.
Джонни повернулся и пошел к машине.
Ники подняла сумку и, шагая по дорожке к дому, услышала, как автомобиль негромко хрипловато зафырчал и отъехал.
Ники не оглянулась. Какой смысл? Джонни уехал. Она всегда знала, что у поездки в Париж будет последняя точка. А теперь самое время переместить эти чудесные воспоминания в сувенирный альбом в небесах и продолжать жить дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30