– Меньше синяков и больше изящества.
– Ты любишь изящество?
Она кивнула.
– Хотя ты им определенно обладаешь. Виртуозные пальцы и все такое.
– Рад, что могу услужить, – небрежно бросил Джонни, снимая рубашку.
Ники мгновенно утратила нить рассуждений, увидев его великолепный торс. Этот мужчина был потрясающе сложен – твердый как камень пресс, бицепсы точно у олимпийских тяжеловесов…
– Должно быть, ты много тренируешься? – спросила она, не желая откровенно пускать от восторга слюнки.
– Время от времени, – отозвался он, расстегивая ремень.
Посмотрев на Джонни Патрика, Ники крепко задумалась, стоит ли ей снимать платье. В последний раз она ходила на тренировку еще в колледже. Может быть, сначала выключить свет?
– Помочь с платьем? – Брюки Джонни соскользнули на пол.
– Э-э-э… – В голове промелькнула тысяча отговорок. Он поднял голову, не успев до конца снять трусы-боксеры.
– Ты и нерешительность? Я не ослышался?
Единственный взгляд на его огромное вздыбленное естество заглушил все ее мысли и колебания по поводу света, платьев и прочей ерунды. Она хотела только одного – чтобы этот твердый как камень член оказался в ней, причем немедленно. Соскочив с кровати, Ники повернулась к Джонни спиной:
– Расстегни молнию.
– Слушаюсь, мэм, – подчеркнуто медленно протянул Джонни. – А что потом?
– А потом ты будешь так мил, что дашь мне возможность почувствовать его, – она протянула руку назад и провела пальцами по пенису, – как можно скорее.
– Есть какое-то особое место, где ты хотела бы почувствовать его прежде всего? – пробормотал Джонни, расстегивая молнию на платье.
Игривая интонация в его голосе заставила Ники резко насторожиться. Всем известно, что звезды предпочитают изощренный секс, и она очень сомневалась, что у Джонни и у нее одинаковые понятия об изощренности.
– Если ты не против, я бы предпочла обычный.
– Что значит «обычный»?
О Господи! Он и в самом деле хотел чего-то другого? Ники круто повернулась, придерживая платье у груди.
– Говорю просто на всякий случай, – произнесла она, подозревая, что сама себе все безнадежно портит, но не желая быть до такой степени услужливой, – я не люблю анальный секс. И не собираюсь заниматься этим прямо сейчас.
– Что ж, это сужает рамки, – заметил Джонни с веселым выражением лица.
– Надеюсь, это для тебя не проблема? – Ники постаралась сказать это как можно более дипломатично, потому что ее желание ни на йоту не уменьшилось.
Джонни с трудом удерживался от улыбки.
– Даже и не знаю.
Он явно забавлялся. Но Ники сомневалась, что хочет играть с ним в эту игру. Может быть, женщины Джонни и привыкли подчиняться ему двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, она не из таких.
– А когда, по-твоему, ты будешь знать точно? – пробормотала Ники, которой ужасно хотелось кончить снова, и причем быстро.
Уголки его рта дернулись.
– Ты, кажется, возбуждена?
– Я обожаю проницательных мужчин, – выдохнула Ники, с трудом улыбнувшись. – Но возбуждена – это слово в тысячу раз слабее обозначает то, что я сейчас чувствую.
– Если вечеринка начинается снова, – Джонни посмотрел вниз, на свой член, а потом опять на Ники и ухмыльнулся, – не забудь пригласить и нас.
– С удовольствием… тем более что моя вечеринка началась пять минут назад, сразу после того, как я кончила.
Джонни вскинул брови.
– Так ты любишь множественные оргазмы?
– Если это возможно. – Ники улыбнулась. – Хотя хороший шоколад отстает в этом списке всего на несколько секунд. А сочетание того и другого – это как раз и есть нирвана.
– Если бы я знал, я бы позвонил в обслуживание номеров и попросил их принести сюда шоколад, – протянул Джонни.
– Прямо сейчас – поскольку ждать я не в силах – я бы предпочла вот это. – Ники показала на его великолепную эрекцию. – Если, конечно, ты не считаешь меня, – ее улыбка была намеренно дерзкой, а голосок – сверхсладким, – слишком бесстыдной.
– Это будет настоящим удовольствием, – шепнул Джонни, поднимая ее руки вверх.
Он снял с Ники платье, бросил его на кресло, повернулся обратно и застыл на месте.
Господи! – на ней белое хлопчатобумажное белье – простой хлопок… без единой кружевной оборочки, без намека на вышивку! Джонни словно мгновенно перенесся назад в христианский лагерь, ощутил всю ту похотливость переходного возраста, когда подглядывал вместе с другими мальчишками за девчонками в их спальнях. И на член его обрушилась та же самая похотливая сентиментальность. Должно быть, в последнее время он видел слишком много женского белья от Ля Перла, раз простые хлопковые трусики подействовали на него так возбуждающе. Обалдеть! Он готов был кончить прямо сейчас.
И тут Джонни почувствовал, что он на всех парах несется в том же самом скором поезде, что и Ники.
Ловко расстегнув лифчик, он сдернул бретельки с ее плеч, глядя, как волнующе подрагивает грудь Ники, вырвавшись на волю.
– Шикарно, – прошептал Джонни. – И мне нравится то, что прячется под этими сексуальными трусиками, – добавил он, запуская палец за резинку.
– Не издевайся, – надулась Ники. – Это все, что у меня есть.
– Я ни в коем случае не издеваюсь, малышка. Они сводят меня с ума. Помню я такие трусики…
– В смысле? – обиженно пискнула Ники. Джонни поднял глаза.
– Отличные воспоминания, крошка, и больше ничего. – Он решил, что не будет просить у нее разрешения стянуть с нее эти трусики зубами – вдруг разозлится? Но вообще-то мысль ему понравилась. Да, как давно это было!
Верни не ошибалась насчет Ники. Она сладкая как сахар.
И что еще важнее, у нее есть разгоряченная маленькая киска, белые трусики и все такое.
– Я просто счастлив, что ты полетела со мной в Париж, – сказал Джонни, как настоящий джентльмен снимая с нее трусики.
– Я тоже. – Ники позволила себя раздеть. – И хотя есть риск, что я опять на тебя давлю, все же я буду намного счастливее, если кончу еще раз.
Он уложил ее на кровать и быстро поцеловал.
– Сейчас вернусь.
Ники на мгновение запаниковала, решив, что оскорбила его, но тут увидела, что Джонни всего лишь вынимает из брюк презерватив. Точнее, несколько презервативов, с удовольствием отметила она. У Ники все буквально ныло от желания, она так сильно хотела Джонни, что каждая клеточка в теле молила о наслаждении.
Она подвинулась в постели повыше и раздвинула ноги.
Джонни улыбнулся, увидев это. Он всегда считал, что доступность – одно из лучших качеств женщины. Правда, приходилось признать, что Ники Ледо выпадала из обычной категории женщин, с которыми он привык заниматься сексом. А эта ночь никак не подпадала под заголовок «бизнес», как обычно он называл свои постельные отношения с женщинами.
Впрочем, Джонни не собирался выяснять, в чем тут различие. Тем более сейчас. Он разорвал упаковку презерватива.
Ники смотрела, как он умело надел его на свою восставшую плоть, не сделав ни одного лишнего движения. Он делал это и раньше, решила она, – впрочем, никто и не сомневался. Но сейчас это заставило ее почувствовать себя начинающей. Однако это чувство быстро сменилось более мощным сексуальным вожделением, охватившим ее с того момента, когда Джонни появился в номере.
– Эй, – шепнула Ники через миг, когда Джонни уже устроился у нее между ног, – спасибо, что понял мое нетерпение и…
– Мы в одном положении, детка, – прошептал он, быстро направляя член куда следует. – Кроме того, предупреждаю, – Джонни сверкнул ухмылкой, – я уже на грани, черт побери.
Глаза Ники блеснули.
– Устроим состязание?
Джонни расхохотался:
– О да.
Он надавил, сделав точно рассчитанный толчок, чему научился давным-давно. Он был крупным, а большинство женщин – нет, поэтому проникать приходилось, ограничивая скорость и глубину, чтобы не сделать больно.
Ощутив привычное сопротивление, Джонни замедлил продвижение, хотя предпочел бы скорость трамбовочной машины. Но он имел планы на всю ночь, так что не следовало портить все в самом начале.
Пока ее готовое к вечеринке, распалившееся до предела влажнее влажного лоно медленно заполнял пенис мирового класса, Ники поняла, что и в самом деле можно умереть от наслаждения. Она была готова просто скончаться от чистого, неподдельного экстаза и с улыбкой на лице.
– Можешь принять еще немного?
Ники в ответ качнула бедрами, и Джонни проник внутрь еще на чуть-чуть. Она задержала дыхание, ожидая следующей волны экстаза, и когда та захлестнула ее, Ники искренне и благодарно застонала.
Потом Джонни начал все сначала, осторожно, понемногу, между поцелуями и ласковыми шепотками заполняя собой Ники. Она раскидывала ноги все шире и шире, чтобы приспособиться к его твердой, несгибаемой плоти. И в конце концов он погрузился до самого основания, и оба они уже хватали ртом воздух.
Взведенные до предела и возбужденные, охваченные желанием и неистовым вожделением, они никак не могли решить, что лучше – продлить головокружительное наслаждение, удержать это исступленное, жаркое ощущение как можно дольше или же лихорадочно двигаться дальше.
Первой сдалась менее дисциплинированная Ники.
Пока она содрогалась в оргазме, Джонни все еще спорил сам с собой.
Ей нравятся множественные оргазмы? Он мог позволить ей прочувствовать этот и дождаться следующего. Мог бы – если бы был сделан из камня.
Или если бы это было обычное небрежное свидание.
– Я поймал твою волну, детка, – прошептал Джонни.
Со сверхчеловеческим усилием Ники слегка приподняла ресницы и подарила ему сладчайшую улыбку «я-не-могу-разговаривать-прямо-сейчас».
Это впечатляло. Ники действительно пыталась ответить.
Было что-то незабываемое в ее старании порадовать его, и Джонни ощутил благодарность и странный восторг, может быть, даже счастье. Вероятно, он слегка помешался; наверное, возвращение Джорди совершило с ним это колдовство. А может быть, Ники Ледо действительно отличалась от всех остальных.
Да какая разница! Но в этот раз Джонни кончил так, как никогда раньше, уж тут он не ошибался. И потом лежал, уперевшись локтями, пытался отдышаться и одновременно обдумывал, как будет заниматься с ней этим снова.
Выкинув использованный презерватив и разыскав пару полотенец, Джонни налил себе еще коньяку. Потом он держал Ники в объятиях, но она так долго лежала не шевелясь, что он уже начал беспокоиться.
Он прижал ее к себе, ее голова лежала у него на груди, запах ее духов щекотал ему ноздри, и они, как дети, считали огни на Эйфелевой башне. В точности как много лет назад, когда он впервые приехал сюда с классом, заработав денег на дорогу продажей печенья и мытьем машин.
– Отсюда так близко до неба, – прошептала Ники, изогнувшись, чтобы поцеловать его.
– Аминь, – шепнул Джонни в ответ. – Мне кажется, я разделил с тобой нирвану.
– Хорошо, правда?
– Да, хорошо.
И они продолжали лежать в дружеском молчании, чувствуя себя так, словно пересекли какую-то непостижимую черту.
Первым стряхнул с себя странное оцепенение Джонни.
– Я тут подумал… – произнес он.
– Дай догадаюсь. – По голосу Ники было слышно, что она улыбается.
– У тебя три попытки.
– Я получу приз, если угадаю правильно?
– Конечно.
Она рассмеялась:
– Ты готов к сексу. Я готова к сексу. Мы оба готовы к сексу.
Он перетянул ее на себя, откинул ладонями кудряшки с ее лица и внезапно ощутил очень странное томление. Не сексуальное.
Ники испытующе посмотрела на него.
– Что такое?
Джонни тряхнул головой, словно мог таким образом прогнать это непонятное чувство.
– Ничего.
– Спорю, ты устал? – Она нежно коснулась его щеки. – Ты ведь вообще не спал.
– Нет, все в порядке. – Джонни улыбнулся. – А теперь скажи, что тебе нравится больше всего, о умудренная в сексе. – «Пусть все остается несерьезным. Пусть речь идет только о сексе. Не сбивайся с пути».
– Правда?
– Конечно.
– Может быть, тебе это не понравится.
Джонни удивленно поднял брови.
– Обязательно понравится. Хотя бы намекни.
– Заставь меня что-нибудь сделать.
– Например?
– Например, я должна буду выполнить что-нибудь, что ты велишь.
– Это ты про садомазо?
– Боже, нет! Ну, например, чтобы я тебя… поцеловала или…
Джонни ухмыльнулся:
– Поцеловала куда?
Ники села на него верхом.
– Забудь об этом. Я вообще не должна была ничего говорить. Но ты спросил, вот я и… – Она пожала плечами. – Не знаю, просто с тобой я чувствую себя по-настоящему сексуальной, вот и все.
– Больше, чем обычно?
– Да, если твое эго так требует подпорок. Если хочешь знать, в тысячу раз сексуальнее, чем обычно, понял? А теперь можешь добавить зарубку на свой ремень и через пару дней забыть, как меня зовут. Хотя не думаю, что ты вообще помнишь мое имя. – Ники вспыхнула. – Черт, почему я не заткнулась с самого начала?
Джонни смотрел на нее снизу вверх и думал, что это самая классная женщина из всех, что он встречал в своей жизни. Старлетки, фанатки и молодые богатенькие девчонки, ищущие кого-нибудь, чтобы развеять скуку, в подметки не годятся этой искренней, иной раз чересчур откровенной, но всегда честной женщине из маленького городка на родине Харрисона Кейллора.
– Говори все, что хочешь. И – просто на всякий случай – забыть тебя невозможно. А если хочешь, чтобы я заставил тебя что-нибудь сделать, давай поиграем в хозяина и горничную.
– Ты правда не против? От этой игры я так распаляюсь!
– Тебе это знакомо, правда? – грубовато бросил Джонни.
– Что такое? Ты злишься из-за того, что я занимаюсь сексом? И это мужчина, который потерял счет женщинам?
– Ну, подай на меня в суд. Но мне совсем не хочется представлять, как ты занимаешься сексом с каким-то там парнем. Это мешает мне сосредоточиться.
– Тогда мне тоже придется сделать вид, что ты девственник. По-другому я просто не смогу кончить.
– Ты напрашиваешься на неприятности, детка.
Ники улыбнулась:
– Обещания, одни обещания.
– Вот что я тебе обещаю, – прорычал Джонни, поднял ее вверх, словно она вообще ничего не весила, перекатился так, что Ники оказалась под ним, и вонзился в нее, не надев презерватив и не дожидаясь ее разрешения или указаний для новой игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30