Нет, она не испугалась. Тогда почему се сердце билось в панике при одной мысли, что она снова увидит Ролли? Она не могла больше находиться там, где прежде был он, не могла вспоминать вес, о чем они говорили и делали, не могла вспоминать улыбки и смех… и поцелуи. Не говоря ни слова, она повернулась и побежала прочь от Джока, от этого места, чувствуя, будто потеряла единственное убежище и единственного друга во всем мире. И кто был в этом виноват, если не Роланд Тортон? В самом деле, кто?
— Славная работа, — сказал Рейф, хлопнув Роланда по плечу, и поспешил помочь жене сесть в кресло. Элизабет была на последних месяцах беременности, ее яркие рыжие волосы и зеленые глаза буквально светились здоровьем и счастьем. Взгляд, который она обратила на Рейфа, пока он суетился, усаживая ее поудобнее, был полон такой любви, что дыхание замерло в груди Роланда. У Лили был точно такой же взгляд, когда она смотрела на него. Теперь он боялся, что потерял ее. Но нет, он не позволял себе так думать, иначе не смог бы сделать то, что должен был сделать сегодня же.
Вошли родители. Роланд удивился, что отец, который обычно не выказывал в обществе своих чувств, одной рукой демонстративно обнимал жену за талию.
Хотя все они виделись за завтраком час назад, мать пересекла комнату, чтобы обнять и поцеловать Роланда, в то время как Виктор Тортон ждал с протянутой рукой, будто не желая отпустить ее даже на миг. Роланд улыбнулся матери, задавшись вопросом: что же изменилось за время его отсутствия? Между тем она поспешила назад к отцу и разрешила ему усадить себя на удобный, мягкий диван, обитый материей с огромными букетами роз. Виктор Тортон сел рядом с супругой, обняв ее за плечи. Роланд мысленно покачал головой.
Он словно ощущал в комнате легкость и сияние. Было так, будто каждый перестал обороняться от остальных. Осталось только общее беспокойство за похищенного члена их семьи.
Лэнс Грэйсон пришел последним, плотно затворил дверь в комнату, затем слегка поклонился.
— Ну, — резко спросил Виктор, — что нового?
Грэйсон кивнул в направлении камина, где стоял Роланд.
— Благодаря информации Роланда мы можем снять с Монтегю все подозрения в причастности к исчезновению вашей дочери.
— А что известно о Марибель? Вы нашли ее, Грэйсон?
— Нет, ваша милость, — ответил тот. — Но мы продолжаем изучать всех женщин по имени Марибель и исследовать записи о рождении.
— Делайте все, что необходимо. Только найдите мою дочь.
— И приведите ее домой, — добавила Сара, кладя руку на бедро мужа. Виктор накрыл ее руку своей и легонько сжал.
Грэйсон поклонился и обратился к Роланду:
— Мои поздравления, сэр. Ваша информация оказалась бесценна.
Роланд склонил голову. Похвала показалась ему в значительной степени незаслуженной, но, вполне вероятно, это поможет осуществить то, что он собирался.
— Спасибо, Грэйсон. Вы, конечно, сообщите мне, если я смогу быть полезным?
— Конечно.
Грэйсон поклонился последний раз и стремительно удалился, закрыв за собой дверь.
К удивлению Роланда, отец обратил свое внимание на него и объявил:
— Не могу выразить, как я тебе обязан, сын мой.
Грэйсон прав. Ты преуспел. Спасибо.
Роланд был слишком ошеломлен и смог только моргнуть и запоздало поклониться.
— Я думаю, мы закончили, — сказал Рейф. — Я помогу жене подняться наверх, чтобы она немного полежала.
— О, будь добр, Рейф, — опомнился Роланд, — я хотел бы, чтобы вы оба еще немного задержались. Мне надо сделать важное личное заявление.
Его сердце забилось быстрее, ладони вспотели, и он поправил костюм, поведя плечами.
Рейф обменялся взглядом с женой, которая подвинулась на край и начала переносить свой вес на ноги. Она сказала:
— Так как это личное, я, скорее всего, должна извиниться.
— Нет, пожалуйста, — сказал Роланд. — Я хотел бы, чтобы ты осталась, если возможно.
Элизабет подняла бровь и опустилась в кресло.
— Я останусь, если ты уверен, что хочешь этого.
— Уверен.
— Боже мой, сын, это звучит зловеще, — заметила Сара.
Роланд поправил свой итальянский шелковый галстук и через силу улыбнулся.
— Вовсе нет, мама.
— Лучше не мучить нас ожиданием, — попросил Рейф. — Что ты хочешь нам сообщить?
Роланд кивнул и прокашлялся. Странно, но его сердцебиение замедлилось, и ладони больше не были липкими. Он предвидел то, что сейчас произойдет, но знал, что поступает правильно. Его тянуло к Лили так же, как Рейфа к Элизабет.
— Я собираюсь жениться.
Тишина взорвалась возгласами:
— Жениться, ты говоришь?
— Он встречался с кем-то? Я не знал!
— Жениться! Я не верю этому!
— Но кто же невеста?
Этот вопрос матери был единственным вопросом, адресованным лично ему. Роланд усмехнулся, считая себя полностью подготовленным к тому, что последует, и сказал:
— Лилиан Монтегю.
— Монтегю! — Его отец чуть не задохнулся.
— Лилиан? — переспросила Элизабет.
— Принцесса? — спросила Сара озадаченным тоном.
— Да уж, не служанка, — процедил сквозь зубы Роланд, хотя никто не мог понять скрытый смысл его слов.
— Но Монтегю ненавидят нас, — продолжала Сара. — Ведь так?
— Конечно! — сердито согласился Виктор Тортон и нахмурился.
— Не все, — поправил Роланд. — По крайней мере один из них. Или даже двое.
— Ты говоришь о Дэймоне, — услужливо подсказал Рейф.
— Да. Он хороший человек, наш друг, я думаю… несмотря на то, что обнаружил свою сестру в моей кровати, — как можно беспечнее сказал Роланд. Долго и трудно обдумывал он свое заявление. Он знал, что родители поймут, насколько серьезны были его намерения. Поэтому он не мог сказать ничего, кроме правды. Один Господь знал, как его ложь навредила ему, хотя и эту ложь можно было попытаться оправдать.
Мать все же захотела уточнить:
— О, Роланд, надеюсь, ты не скомпрометировал эту бедную девочку?
Он чуть не рассмеялся.
— В наше время уже никто никого не компрометирует, мама, — сказал он снисходительно. — Однако скажу, чтобы успокоить тебя, что вчера вечером Лили неожиданно пришла в мою комнату. Разумеется, я совсем не был против. Однако Дэймон ворвался прежде, чем мы… э-э-э… успели скомпрометировать друг друга.
— То есть ты хочешь сказать, что женишься не по необходимости, — раздраженно произнес его отец.
«Ну, все, сейчас начнется», — решил Роланд и твердо сказал:
— Необходимости нет, есть уверенность.
К удивлению Роланда, Виктор только мрачно сжал губы, будто съел что-то невкусное. Наступила тишина.
— Ну, — воскликнула Элизабет, — я думаю, что это замечательно!
Губы Роланда раздвинулись в улыбке.
— Это очень любезно с твоей стороны.
— Нет, я именно это и имею в виду, — продолжала она. — Что сможет положить конец вражде, если не женитьба?
— Но положит ли? — неуверенно спросил Рейф.
Роланд пожал плечами.
— Не знаю, и, честно говоря, не забочусь об этом.
Меня волнует лишь то, чтобы Лили получила в нашей семье поддержку и признание, которых она заслуживает.
— А ее семья? — спросила Сара. — Она примет этот брак?
Роланд глубоко вздохнул.
— Я думаю, что Дэймон примет. О его матери я ничего не могу сказать. Я знаю, она хочет, чтобы ее дети обзавелись семьями, но будет ли она рада Тортону. — Он оставил эту мысль незаконченной. — А отец, я думаю, столь же неподатлив и упрям, как и мой.
Виктор загадочно взглянул на него.
— Упрям, возможно, — признал он важным голосом, — но неподатлив? — Он покачал головой. — Если я и понял что-то за это время, Роланд, то вот что: кто не может гнуться, ломается. Но в моей жизни так много хорошего, что я ничему не дам сломать меня. — Пока он говорил, он взял изящную ладонь жены в свою большую руку.
Роланд почувствовал, что его рот начал открываться от удивления. Возможно ли, что его отец так изменился, так смягчился?
— Ты хочешь сказать, что можешь согласиться на наш брак и принять Лили в семью?
Виктор Тортон поднял подбородок, и Роланд увидел тень прежнего Виктора. Он также видел, чего стоило отцу не стать прежним.
— Роланд, сын мой, — изрек наконец Виктор. Многие годы ты проявлял незаурядный здравый смысл и глубокую преданность семье и долгу. Я горжусь тобой.
— Что? — Роланд не верил своим ушам.
Виктор поднялся на ноги с выражением нетерпения.
— Твоя мать, — сказал он, — недавно научила меня делиться своими мыслями. Не могу утверждать, что уже в совершенстве умею это, но попробую. Я хочу, чтобы вы знали — все вы: я хотел, чтобы моя критика была конструктивной, и я, естественно, полагал, что вы понимали… что это было понятно без слов. Он провел рукой по волосам и продолжал:
— Ради Бога, Роланд, ты был моей правой рукой с тех пор, как вышел из детского возраста! Ты выполнял каждое дело, которое я поручал тебе, не оплошав ни разу, хотя возможностей потерпеть неудачу было много. Ты ни разу не разочаровал меня. Как же отцу не любить такого сына, как ты?
Внезапно на глаза Роланда навернулись слезы.
Неужели он услышал эти слова? Да он и не ждал их.
Он не мог сообразить, как ответить, но радость, какую никогда не надеялся испытать, охватила его, и он спросил:
— Кто ты, незнакомец, и куда ты дел моего отца?
Лицо Виктора расслабилось, и он фыркнул. Другие тоже засмеялись.
— Полагаю, что заслужил это, — сказал Виктор. — Роланд, твой отец здесь, и он предлагает тебе свою любовь. — Он протянул Роланду руки, и сын обнял отца.
Их объятие было крепким и теплым. Роланд закрыл глаза, наслаждаясь этим восхитительным моментом, и его смятенная душа наполнилась покоем.
— Мы говорили о Лили, — сказал он наконец, моргая, чтобы прогнать слезы.
Его мать поднялась, подошла и встала рядом с отцом, обняв его за талию.
— Ты любишь ее? — спросила она.
— А она любит тебя? — спросил Виктор.
— Думаю, да.
— Я сказала бы, определенно да, — заговорила Элизабет. — Я знаю Лилиан Монтегю, и если она пришла к тебе в комнату, как ты говоришь, — а я не сомневаюсь, что она пришла, — то она влюблена в тебя.
— Хорошо, — сказал Виктор, сплетая свои пальцы с пальцами Сары, — мы хотим, чтобы наши сыновья были так же счастливы в браке, как и мы. Я согласен на твой брак и искренне одобряю твой выбор.
— Я тоже, — сказала Сара, целуя Роланда в щеку. Она, должно быть, необыкновенная девушка, твоя Лили.
— О да, — произнес Роланд. — Но прежде, чем я смогу считать себя обрученным, мне надо еще уладить кое-какие недоразумения.
— Вот насчет этого я бы не волновался, — сказал Рейф. — Ты же сумел убедить Дэймона не убивать тебя, и это после того, как он застал тебя с его сестрой, а ты обвинил его семью в похищении человека.
— Да, я начинаю думать, что мы недооценили твои дипломатические способности, — подтвердил Виктор. Глядя мимо Роланда на Рейфа, он предложил:
— Возможно, нам следует назначить Роланда послом.
— О нет! — воскликнул Роланд, отходя и вытянув вперед руки. — Большое спасибо. У меня другие планы.
— И каковы эти планы? — поинтересовалась Сара.
— Мы с Лили собираемся создать ранчо и конный завод.
— Ранчо и конный завод? — удивленно переспросил Виктор Тортон.
— Не простое ранчо, — подчеркнул Роланд, — а самое замечательное в мире ранчо с самыми прекрасными лошадьми.
— Но ты нужен мне здесь! — воскликнул Виктор Тортон.
— У тебя теперь есть Рейф.
— Он тоже нуждается в тебе! — настаивал Виктор. Кто будет его правой рукой, если ты уедешь? Я не могу жить вечно, знаешь ли, и я достиг возраста, когда пора проводить время с твоей матерью и нашими внуками.
— У тебя же нет внуков, — заметил Роланд.
— Сейчас нет, так скоро будут, — вмешался Рейф, подходя к Роланду. — Но ты знаешь, отец, он прав.
Думаю, у нас есть время. Когда мы будем нуждаться в Роланде, он возвратится к нам.
Виктор поморщился, и Роланду показалось, что его отец опять собрался спорить. Но Сара сжала его руку, и ее муж смягчился, закрыв глаза.
— Что ж, хорошо, если ты уверен, что этого хочешь.
— Совершенно уверен, — ответил Роланд.
— Но ты не откажешься потом вернуться? — настаивал Виктор.
Роланд открыл рот, собираясь сразу отказаться, и с удивлением понял, что не сможет. Он должен обсудить это с Лили, — конечно, если повезет.
— Я, хм, подумаю.
— Вот и прекрасно, — кивнул Виктор.
— Ну, а теперь, — Рейф обнял Роланда за плечи, что мы можем сделать, чтобы облегчить твои отношения с Монтегю?
Роланд покачал головой.
— Не знаю. Если я не ошибаюсь, Чарлз — реальная проблема, и я не могу придумать, как успокоить его.
— О, мне кажется, что с Чарлзом Монтегю мы справимся, — заметил Виктор Тортон, показывая крепкие белые зубы в хищной улыбке. — Сильный ход, сделанный вовремя, часто приводит к успеху быстрее всякой дипломатии. Подумайте об этом, мальчики. Разве у нас нечем воздействовать на Чарлза? — И он покосился на невестку.
Начиная понимать отцовский план, Роланд посмотрел на брата.
— Я не против, — осторожно сказал он, — но я бы не хотел ставить Рейфа и Элизабет в неудобное положение.
— О, этого не случится, — заверил его Виктор. Мы поставим старину Чарлза перед простым выбором. Все или ничего.
Рейф внезапно просиял. В тот же момент и Роланд понял идею Виктора.
— Отец! — задохнулся он, потрясенный таким предположением.
Улыбка Виктора Тортона стала совсем звериной.
— Старый волк, возможно, узнал новые уловки, сказал он, — но и старых не забыл. Мы сыграем вашу с Лили свадьбу в тот самый момент, когда узнаем, что моя дочь в безопасности.
Роланд рассмеялся и обнял отца и брата.
— В таком случае, — сказал он, — я попрошу еще об одной милости.
После того, как он все изложил, Виктор и Рейф посмотрели друг на друга, затем Рейф пожал плечами и сказал:
— Считай это свадебным подарком.
Мечты сбывались. Теперь Роланду осталось устроить все так, чтобы Лили выслушала его.
В течение долгого времени Дэймон стоял в дверях ее гостиной и наблюдал за ней, явно готовясь к разговору. Лили сидела спиной к нему, съежившись от горя, и смотрела в окно на внутренний дворик.
— Хочешь поговорить? — спросил он наконец.
Она покачала головой.
— Нет смысла, — мрачно ответила она. — Я и так знаю, какой глупой была.
— Почему же глупой? — спросил Дэймон, входя и закрывая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18