Ей казалось, что он произносит вслух: «О разводе не может быть и речи». Он склонился к ее губам, и сердце Серинис отказалось повиноваться ей.Поцелуй прервал грохот проезжающей мимо повозки, напоминая Серинис, что они стоят почти на улице, посреди Чарлстона. Каждый, кто не сочтет за труд заглянуть в калитку, может увидеть их. Тем не менее все ее существо переполнилось влечением, с покорным вздохом Серинис приоткрыла губы:— Бо…Но ее страстный шепот сменился изумленным возгласом: входная дверь внезапно открылась, и Серинис вырвалась из объятий Бо. Пошатнувшись, оба уставились на седовласого мужчину в очках с тонкой оправой.— О, прошу прощения! — воскликнул он. — Мне показалось, я слышу голоса, и я вышел посмотреть… — Он осекся, и его лицо осветила робкая улыбка. — Серинис, неужели это ты? Не может быть! Ведь ты…— Я! — поспешила заверить его Серинис. Встречу с дядей она представляла себе совсем иначе. Боже, как пылают ее щеки! — Я вернулась домой…Внезапно Стерлинг озадаченно нахмурился:— А как же миссис Уинтроп?— Она скончалась три месяца назад.— Какая жалость! — сокрушенно покачал головой дядя. — Она была прекрасной женщиной. — Вновь оглядев Серинис, он улыбнулся, на этот раз ласково. — Ты себе представить не можешь, как я рад видеть тебя. Я так соскучился, ведь кроме тебя, у меня больше нет родных.Услышав эти простые сердечные слова, Серинис почувствовала, что стена, к которой она с опаской приближалась, вдруг рухнула. Дядя раскрыл объятия, и Серинис шагнула к нему. Он ласково обнял ее, смаргивая слезы.— Девочка, я помнил о тебе каждую минуту, искренне радовался твоим письмам. Не могу высказать, как ты осчастливила меня своим приездом! Я уже опасался, что мы больше никогда не увидимся…— Я вернулась, — пробормотала Серинис, не понимая, почему раньше считала дядю холодным и равнодушным человеком. Вероятно, она слишком плохо знала его. Она боялась лишь одного — что вскоре отношение дяди к ней резко изменится.Бо отступил на почтительное расстояние, не желая мешать встрече родных, но спустя некоторое время Стерлинг Кендолл с улыбкой обратился к нему:— Догадываюсь, за благополучное возвращение племянницы мне следует благодарить именно вас, капитан Бирмингем.— Вам необходимо узнать еще кое о чем, — заметил Бо, изумив Серинис. — Думаю, нам предстоит долгий разговор.Стерлинг с любопытством перевел взгляд с Бо на Серинис и, заметив внезапную тревогу на лице племянницы, понял, что дело не терпит отлагательств.— Разумеется, капитан. Пройдемте в гостиную — мы выпьем чаю и поговорим.Серинис и Бо проследовали за ним через холл, пропитанный запахом лимона, в комнату, откуда открывался вид на сад. Сейчас, среди зимы, он был почти голым, продолжали цвести лишь камелии. Но Серинис помнила, что летом клумбы и аккуратно подстриженные кусты сада представляют собой восхитительное зрелище. Ей нравилось гулять по посыпанным песком дорожкам, любуясь пестрыми цветами и очаровательной беседкой, белые решетчатые стены которой обвивали вьющиеся розы и плющ. Когда-то она мечтала запечатлеть эту картину на холсте.— Располагайтесь поудобнее, а я пока разыщу экономку, — объявил дядя. — В последнее время Кора стала глуховата, да и со зрением у нее неважно, но она утверждает, что еще вполне способна работать и ни с кем не желает делить свои обязанности.Серинис помнила Кору еще с детства и, по ее подсчетам, экономке сейчас должно было быть никак не меньше шестидесяти пяти лет. Судя по тому, какой порядок царил в доме, Кора, несмотря на преклонный возраст, по-прежнему убирала и готовила, как и последние тридцать лет.Пройдя по комнате, Серинис устроилась на кушетке перед широкими окнами, выходящими в сад. Спустя мгновение Бо последовал ее примеру, пренебрегая гораздо более удобными креслами. Повсюду, куда ни обернись, были книги — теснились на полках, в шкафах, громоздились на столах. Бо взял одну из них и начал листать. В книге были помещены изображения древнегреческих и римских статуй, многие из которых щеголяли обилием анатомических подробностей. Быстро взглянув на Серинис и убедившись, что она заинтересовалась, Бо начал переворачивать страницы медленнее.— Любопытные иллюстрации, — заметил он с усмешкой.Серинис выпрямилась, отворачивая пылающее лицо. Она не умела лгать и не смогла бы отрицать, что глазела на рисунки, разинув рот.— Пожалуй, да.— Впрочем, им недостает правдоподобия оригинала.— Положите книгу! — шепотом взмолилась Серинис. — Дядя идет.— Значит, вот чем вы занимались в детстве, приходя в гости! — догадался Бо, откладывая книгу на стол.— Что вы имеете в виду?— Разглядывали изображения нагих мужчин и женщин, а услышав шаги взрослых, поспешно клали книгу на место, — со смешком объяснил Бо.Серинис пожалела, что не может охладить щеки влажным полотенцем — впрочем, это вряд ли помогло бы.— Этой книги я прежде здесь не видела. Вероятно, раньше дядя прятал ее, чтобы она не попалась на глаза посторонним.— Ученый едва ли найдет в этой книге что-либо предосудительное, — возразил Бо. — Сомневаюсь, что профессор Стерлинг прятал ее.— Но я вижу ее впервые! — жарко заспорила Серинис.— Так и быть, верю! — Лукавая улыбка коснулась его губ. Радуясь возможности поддразнить Серинис, Бо придвинулся к ней и прошептал: — А вам когда-нибудь случалось рисовать обнаженных мужчин?— Конечно, нет!— И вы не знали, как они выглядят, пока не увидели меня?— Тише! Вас услышит дядя… Бо пожал широкими плечами:— Мне все равно.— А мне — нет! — еле слышно запротестовала Серинис. — Вы забыли, что нам предстоит развод?— Вы не даете мне забыть об этом.Изумленная его ответом, Серинис вгляделась в его глаза, но не успела задать вопрос: дядя открыл дверь и придержал ее, пока Кора вкатывала в комнату чайный столик.К чаю были поданы сдобные лепешки, и Серинис заставила себя попробовать одну. Она не знала, о чем Бо собирается поговорить с дядей, но чувствовала, что старик будет потрясен услышанным.Закрыв за спиной экономки дверь, Стерлинг обернулся к Бо:— Так о чем вы хотели поговорить со мной, капитан?— Всего лишь о том, что мы с Серинис женаты… Серинис съежилась, ожидая грома и молний. Несомненно, дядя оскорбится, что его не известили о свадьбе.Стерлинг в недоумении откинулся на спинку кресла:— Как это случилось?Спеша поскорее покончить с неприятным разговором, Серинис не дала Бо открыть рот:— Все произошло внезапно, дядя, но спешка была необходима. Видите ли, племянник миссис Уинтроп после ее смерти попытался объявить себя моим законным опекуном, и когда он пригрозил, что помешает «Смельчаку» покинуть порт, Бо… то есть капитан Бирмингем, предложил брак как единственный способ благополучно покинуть Англию. Мы решили расторгнуть брак как можно скорее и сочли необходимым известить вас немедленно…Фарфоровая чашечка стукнула о блюдце с такой силой, что Серинис испуганно оглянулась на мужа.— Разве я сказала что-нибудь не так? — с тревогой спросила она.— Ни в коей мере, мадам.Стерлинг перевел взгляд с Серинис на Бо и задумался: лицо молодого капитана отражало что угодно, но не спокойствие. Старик попытался смягчить раздражение гостя:— По-моему, вы нашли прекрасный выход из затруднительного положения.— Похоже, — пробормотал Бо. — По крайней мере ваша племянница уверена в этом. — Неожиданно он поставил на стол свою чашку и блюдечко и поднялся. — Мне пора на корабль. Я препоручил дела мистеру Оуксу, но не дал ему точных распоряжений. Боюсь, сейчас он пребывает в растерянности.— Тогда, разумеется, вам лучше вернуться, капитан. — Стерлинг тоже встал. — Я провожу вас.Он вышел, а Бо на миг задержался и оглянулся на Серинис, которая растерянно пролепетала:— Полагаю, вы пришлете мне на подпись бумаги о разводе…Сухо улыбнувшись, он свел брови.— Да, если вы настаиваете, мадам.Круто повернувшись, он последовал за Стерлингом в коридор.Серинис едва сдерживала рыдания. Она с отчаянием вслушивалась в удаляющиеся шаги мужа. У порога мужчины обменялись парой слов. Серинис сидела не шелохнувшись, пока дверь не закрылась с пугающе-громким звуком, словно отрезав ее от прошлого. Глава 12 После возвращения Серинис на родину прошло больше месяца. Однажды она спустилась к завтраку позже обычного, одетая в рабочий халат, делая вид, что, кроме живописи, ее ничто не интересует. Дядя уже сидел в столовой, эркерами выходившей в сад. Он с воодушевлением поглощал завтрак, но, заметив племянницу, галантно поднялся.— А я уже начал беспокоиться за тебя, дорогая, — весело поприветствовал он Серинис. — Прости, что не дождался тебя. Сегодня утром у меня назначена встреча, на которую нельзя опаздывать.Серинис мельком взглянула на омлет, кукурузные лепешки, колбаски и яблочный соус и тяжело вздохнула. Экономка поставила перед ней тарелку, но Серинис отрицательно покачала головой:— Спасибо, Кора, я, пожалуй, только выпью чаю. Пожилая женщина наполнила чашку и не упустила случая высказать свое мнение:— Мисс Серинис, вы и так почти ничего не едите. Это не дело — клевать словно птичка.Серинис поднесла чашку ко рту, и тут же ее желудок наполнился тошнотворной тяжестью, заставив вспомнить первые дни плавания на «Смельчаке». Она поспешно опустила чашку и отвернулась.— Что случилось? — спросил дядя, заметив, что она зажмурилась и побледнела.— Ничего. — Серинис, понурив голову, принялась наблюдать за колыханием янтарной жидкости в своей чашке. Странно, у нее вновь закружилась голова! Она спрятала дрожащие руки под стол и сжала их на коленях.— Все-таки с тобой что-то происходит, — убежденно заявил Стерлинг, откладывая булочку. Отодвинув стул, он обошел вокруг стола и остановился рядом с племянницей. — Сегодня утром ты бледна как полотно, дорогая. Что мучает тебя? Тебе нездоровится? — Он приложил ладонь ко лбу Серинис.— Нет, все в порядке, — пробормотала Серинис. Она и вправду чувствовала себя отлично… если бы не тошнота и не мучительная слабость, которая время от времени охватывала ее после первого приступа морской болезни на борту «Смельчака». — Просто я устала, вот и все.— И неудивительно, — подхватил дядя, усаживаясь на свое место. — От такой жизни, какую ты ведешь, немудрено устать. Юной девушке положено навещать подруг, бывать на балах и так далее. Пожалуй, прогулка пойдет тебе на пользу. День выдался отличным, моя встреча займет не больше часа. Если хочешь, я постараюсь поскорее вернуться и составить тебе компанию.— Как вам угодно, — вяло откликнулась Серинис, которую ничуть не прельщала мысль о прогулке. Ей удалось устроить себе мастерскую, но работа продвигалась медленно. Когда дядя предложил навестить старых друзей, Серинис вежливо отклонила приглашение, не желая никого видеть.— Мы прогуляемся по Брод-стрит и заглянем в лавки, — продолжал соблазнять ее Стерлинг. Он знал, что женщинам нравится делать покупки, и был не прочь сопровождать племянницу. — Насколько мне известно, в городе есть отличные модистки.Серинис не знала, плакать ей или смеяться. Не хватало еще, чтобы портнихи ощупывали ее, снимая мерки! Несомненно, этой пытки она не выдержит. Милый наивный ученый дядюшка твердо верил, будто новое платье поднимет ей настроение! Несмотря на полную неосведомленность в тонкостях моды, он был готов потратить деньги и время, сопровождая ее к портнихам, — и все для того, чтобы она повеселела!Серинис Ласково улыбнулась ему:— Я не прочь прогуляться, дядя, но давайте побываем не у модисток, а в книжных лавках. Сейчас я не расположена выбирать ткани и фасоны.Облегчение на лице Стерлинга было таким красноречивым, что Серинис чуть не рассмеялась, понимая, каким самоотверженным поступком представлялось ему предложение посетить модисток. Вскоре дядя ушел, но прежде взял с Серинис обещание хоть немного перекусить. Едва она проглотила крохотный кусочек лепешки, как ее желудок взбунтовался. Она еле успела добежать до своей комнаты, а потом от слабости была вынуждена прилечь. Наконец тошнота утихла, и Серинис начала собираться на прогулку.Час спустя, когда дядя вернулся домой, она уже ждала его у порога. Соответственно случаю она оделась в бледно-голубое шерстяное платье, отделанное коричневым бархатным шнуром, с широким воротником того же оттенка. Достаточно просторный наряд избавлял ее от необходимости затягиваться в корсет. Поскольку на улице было тепло, она не стала набрасывать поверх платья плащ и ограничилась большой кашемировой шалью с бледно-голубым и коричневым узором. Аккуратно уложив волосы, она прикрыла их голубой шляпкой, украшенной перьями фазана. Вопреки мрачному настроению, на ее лице играла беззаботная улыбка.— Ты готова! — радостно воскликнул дядя Стерлинг, гордясь красотой племянницы. Он галантно протянул ей руку. — Так мы идем?День и вправду выдался чудесным: на небе не было ни облачка, ощутимый аромат приближающейся весны будоражил чувства. Повсюду Серинис замечала изысканно одетых мужчин и женщин, входящих в лавки и выходящих из них. Среди нарядных пешеходов попадались владельцы окрестных плантаций и мельниц на реке Эшли, некоторые прибыли в город издалека. Время от времени в толпе людей с протяжным южным выговором слышался резкий северный акцент. На улицах нередко встречались европейцы. Пожив в громадном Лондоне, Серинис едва ли могла счесть Чарлстон крупным городом, однако он обладал своим неповторимым очарованием. В его жителях страсть к приключениям сочеталась с деловой жилкой и подлинно южным гостеприимством, поэтому посещение лавок здесь всегда считалось развлечением. Неожиданно для самой себя Серинис увлеклась легкими и непродолжительными беседами с приказчиками и владельцами лавок. Предметы бесед были самыми разнообразными: от замечаний по поводу отличной мартовской погоды до пространных рассуждений о достоинствах спектаклей городских театров. Поймав себя на том, что чья-то остроумная реплика заставила ее рассмеяться, Серинис поняла: прогулка помогла ей воспрянуть духом.Так продолжалось, пока за ближайшим углом она не заметила элегантный экипаж, остановившийся перед заведением одной из самых известных модисток Чарлстона, мадам Феро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48