Но сейчас уже привык. А вы как себя чувствуете?– Много лучше. Я благодарен вам за гостеприимство.– Рад вам помочь, хотя в этом случае все заслуги принадлежат Рэйчел. Я не расслышал вашего имени.– Не думаю, чтобы я его называл. Но можете звать меня Смитом.– О, беглец, да? – догадался Хэллоран и добродушно хмыкнул. – Расслабьтесь, Смит. Здесь вы очень далеко от тех, кто вершит правосудие. – Он мимоходом бросил взгляд на лежащий на прикроватном столике револьвер. – Умеете управляться с этой штукой? Тайри пожал плечами.– Обычно попадаю, куда целюсь. Джон Хэллоран кивнул:– Да, да. Похоже, вы говорите правду. Лишнее оружие может пригодиться, как и руки, умеющие с ним обращаться, – пробормотал он с таинственным видом и поспешно вышел из комнаты, нахмурив седые брови, будто он размышлял о чем-то серьезном и неприятном.Когда старик ушел и они остались наедине, Рэйчел спросила прямо:– Вас разыскивают власти, мистер Смит?– Послушайте, леди, – ответил Тайри раздраженно, – я ваш должник, вы заботились обо мне, но мои отношения с властями и законом вас не касаются.– Пожалуй, вы мне не очень-то нравитесь, – отозвалась Рэйчел, и в ее небесно-синих глазах вспыхнул гнев.– А я мало кому нравлюсь.– А вас самого это устраивает? Хотя, кажется, вы этого и добиваетесь, – высказала догадку Рэйчел. – С той самой минуты, как я вошла в эту комнату сегодня утром, вы сделали все возможное, чтобы вызвать к себе неприязнь. А зачем? Что вы пытаетесь доказать?– Вы надоедливая дамочка, – побормотал Тайри. – Неужели ваш старик не научил вас не совать нос в чужие дела?Рэйчел отпрянула, будто ей дали пощечину.– Прошу прощения, – сказала она как можно суше. – Больше я в ваши дела соваться не буду.И, окутанная с головы до пят, как плащом, чувством собственного достоинства, она вышла из комнаты.Тайри долго смотрел ей вслед, мысленно проклиная за то, что она забрала его одежду. Не мог же он в самом деле выйти из этого дома в одних сапогах с гордой улыбкой на лице. Будь она проклята, эта женщина! Почему бы ей не заняться ее собственными чертовыми делами, а его не оставить в покое?Оставшуюся часть утра Тайри проспал, и, когда Рэйчел принесла ему говяжий бульон и кусок свежеиспеченного хлеба на ленч, он покорно принял еду и вежливо попросил добавки.Смягченная внезапным аппетитом Тайри и его послушанием, Рэйчел принесла ему еще кусок хлеба, только что вынутого из духовки, и вторую порцию бульона. Она предложила ему также кружку горячего черного кофе, умеренно сдобренного бренди. Пока он ел, она прибирала в комнате, ощущая спиной его взгляд.– Я сожалею о своей грубости сегодня утром, – сказал Тайри через некоторое время. Тон его был не слишком любезным, и Рэйчел заключила, что он не привык извиняться за свои слова или поступки.– Я тоже об этом жалею, – сказала Рэйчел с улыбкой.– Вы с отцом одни ведете дела на своем ранчо?– Да, вроде того. Джоб Уэлш и апачи распугали всех наших работников.– Уэлш?– Он владеет ранчо, расположенным к востоку отсюда. В этой части страны оно самое большое.– И хочет прибрать к рукам и ваши владения, да?– А вы откуда знаете?– Ну, это старая история, – сказал Тайри, пожимая плечами. – Должно быть, у вас очень хороший кусок земли, если Уэлш хочет ее заполучить.– А вы знаете Уэлша?– Нет, я знаю людей его типа.– Значит, вы понимаете, какому напору нам приходится противостоять.– Я понимаю, что вы дура.– Прошу прощения?– Вы меня отлично расслышали. Вы просто сошли с ума, если с одной стороны вас теснят апачи, а с другой такой грабитель и хапуга, как этот Уэлш, и вы еще сопротивляетесь.– Возможно, – ответила Рэйчел резко. – Но здесь, в этой земле, наши корни. Мы пустили их глубоко. Здесь похоронены моя мать и маленький брат. И мы эти места не покинем.– Ну что ж, вам решать. Не с меня же будут драть шкуру.– Нет, не с вас, – сердито огрызнулась Рэйчел и выскочила из комнаты, изо всех сил хлопнув дверью.Джон Хэллоран с нежностью смотрел на дочь, которая сновала по просторной кухне, занятая приготовлением обеда. Она была красивой девушкой, к тому же леди с головы до пят, несмотря на то что вела такую суровую жизнь. Он гордился ее строгой красотой и тем, как она несла свою ношу, без жалоб выполняя свою долю работы, гордился силой ее характера.«Да, мы можем гордиться, Элен, – думал он. – Нам есть чем гордиться!»– Ты знаешь, что его разыскивают власти? – сердито поинтересовалась Рэйчел. Она все еще злилась на того, кто назвал себя Смитом. Его лексикон и высокомерие явно выходили за рамки дозволенного. – Нам больше незачем оставлять его у себя.– Еще день-другой можно потерпеть, – мягко возразил Хэллоран. Но Рэйчел была права. Совершенно очевидно, что этот человек в бегах. У него вид преследуемой дичи – настороженный и недоверчивый, столь свойственный всем существам, за которыми охотятся, будь то человек или зверь.– Он мне не нравится, – пробормотала Рэйчел, расстилая на столе клетчатую красно-белую скатерть.– Скоро он уедет, – успокаивающе заметил Хэллоран. Он поднялся и налил себе чашку кофе из большого черного кофейника, постоянно кипевшего на маленьком огне. – Мне хотелось бы…– Хотелось бы чего? – спросила Рэйчел подозрительно.– Ничего, ничего, – торопливо ответил Хэллоран. Но в голове его уже зрела мысль. Человек, назвавший себя Смитом, возможно, и разыскивался властями, возможно, и был опасен, но вместе с тем он мог бы стать ценным приобретением для их ранчо. Все в его облике говорило о том, что он хороший стрелок, а они сейчас отчаянно нуждались в защите.Размышления Джона Хэллорана были прерваны Рэйчел, подавшей на стол обед. Обед был приготовлен отменно, но Рэйчел все удавалось, за что бы она ни взялась и к чему бы ни приложила руку.Во время трапезы они болтали о разных не слишком важных вещах, в основном о делах, касавшихся ранчо. Рэйчел не любила касаться во время еды неприятных тем, и Хэллоран уважал ее волю. Поэтому то время, что они проводили за совместными трапезами, всегда было отдохновением и радостью, ведь они были не только отцом и дочерью, но и добрыми друзьями.Рэйчел улыбнулась отцу, и он снова наполнил едой свою тарелку. Ее всегда удивляло, что он ничуть не прибавлял в весе, несмотря на то что ел всегда за двоих. Он на редкость добр, думала она с нежностью. Несмотря на то что земля у них была скудна на урожай, жизнь сурова, а распри с Джобом Уэлшем все продолжались, отец ее оставался мягким человеком с нежным сердцем и чистой душой.Отложив в сторону вилку, Рэйчел приготовила еду, чтобы отнести Смиту. Ее пугала новая встреча. Ей было неуютно находиться в одной комнате с их незваным гостем. Она решила, что никогда в жизни не встречала столь неприятного, вызывающего раздражение человека.Как только она вошла, Рэйчел почувствовала его взгляд. И ей сразу стало не по себе, а на щеках выступили красные пятна.– Пахнет хорошо, – процедил он, растягивая слова.Не говоря ни слова, Рэйчел поставила поднос на столик возле постели. Всем своим видом она хотела показать, что его присутствие в их доме для нее нежелательно.– Приходится пожалеть, что я не умер, – раздраженно пробормотал Тайри. – Это избавило бы вас от лишней работы.– Да, – согласилась Рэйчел. – Я вернусь за подносом позже.Тайри проводил ее хмурым взглядом. Никогда ни одна женщина не смотрела на него с таким отвращением. Он с яростью набросился на еду, неохотно признавая, что она отличная кухарка.На кухне Рэйчел собрала грязные тарелки, оставшиеся после обеда, а затем присоединилась к отцу в маленьком кабинете, где они имели обыкновение играть в шашки. Это была лучшая часть дня, время, когда они обменивались мыслями, делились впечатлениями, рассказывали о том, что произошло, а также вместе принимали те или иные решения.Их игра была прервана стуком во входную дверь. Джон Хэллоран осторожно открыл и впустил незваных гостей.Голос Толстозадого вторгся в сон Логана Тайри и мгновенно пробудил его. С закрытыми глазами Тайри вслушивался в разговор: Джон Хэллоран уверял Броуди, что на их ранчо не появлялся человек, отвечающий описанию внешности и приметам Тайри.– Но вы можете обыскать наш дом, если угодно, – предложил Хэллоран. Тайри затаил дыхание, ожидая ответа.– Нет нужды, – ворчливо ответствовал шериф. – Но если он появится и будет здесь бродить, сначала стреляйте в него, а потом уже задавайте вопросы. Он наемный убийца. Вот так.– Убийца? – В голосе Рэйчел прозвучала подлинная тревога.– Да, мэм, – подтвердил Броуди. – Хладнокровный наемный убийца. Несколько лет назад без всякой причины застрелил двоих мужчин в техасском борделе. Не дал им даже возможности вытащить пистолеты. Убил человека в Аризоне. И это только трое из длинного списка.Слушая этот разговор, Тайри мысленно представлял себе, как Хэллоран и его дочь обмениваются встревоженными взглядами, и его рука машинально сжала револьвер, покоящийся под подушкой. Выдаст ли его Хэллоран теперь, когда известно, что он приютил под своим кровом беглеца?Глаза Тайри напряженно всматривались в темноту. Из дома можно было выбраться только через окно. Но перспектива убежать в ночной мрак в чем мать родила не казалась ему слишком соблазнительной, но, если придется, он сделает это, потому что, черт возьми, не собирается возвращаться в тюрьму!– По вашим словам, это совсем отпетый головорез, – сказала Рэйчел с беспокойством.– Да, мэм, совсем отпетый, – согласился шериф, охотно садясь на своего конька. – И удачливый. Пару недель назад мы потеряли его след в пустыне. Подумали, что он отправится на юг, к границе, и искали его там.Но, когда нас застигла песчаная буря, вернулись. Она началась как раз после того, как горсточка краснокожих украла наших лошадей и умчалась на них. Чертовы дикари! Нам потребовалось три дня, чтобы добраться до ближайшего ранчо и заполучить свежих лошадей. Три чертовых дня! Если я когда-нибудь поймаю этого ублюдка, ему придется расплатиться и за эти три дня.– Ладно, мы будем смотреть в оба, – заверил его Хэллоран. – Вы и ваши люди можете провести ночь в домике для работников. Там вам будет удобно, шериф. Это первое строение слева.– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Броуди. – Доброго вечера, мэм.– Завтрак в шесть, – добавила Рэйчел. – Можете присоединиться к нам. Добро пожаловать.– Мы охотно примем ваше приглашение.Как только закрылась дверь за шерифом, Рэйчел сердито посмотрела на отца.– Па…– Тише, дочка.– Я не буду молчать. И не хочу терпеть в нашем доме этого ужасного человека еще целую ночь.– Не можешь же ты выдать больного такому типу, как Элиас Броуди? Готов держать пари, что Тайри не добраться живым до Юмы.– Это не твоя забота.– Вот как? Он человек, Рэйчел. Не нам его судить.– О па! – беспомощно пробормотала Рэйчел. – Тебе бы следовало стать проповедником.– Возможно, – усмехнулся Хэллоран. – Пойдем навестим нашего больного.Когда Рэйчел с отцом вошли в комнату, Тайри сидел на постели. В его правой руке угнездился револьвер, нацеленный прямо на дверь. Рэйчел не могла не отметить, что в сильной руке Логана Тайри оружие выглядело как нельзя более уместно.– Я обязан вам обоим, – процедил Тайри.– Так вы слышали? – спросил Хэллоран, садясь в изножье кровати.– Достаточно. Я благодарен вам, и я у вас в долгу за то, что вы не выдали меня. Толстозадый никогда не довозит заключенных до тюрьмы живыми.– Я об этом кое-что слышал, – заметил Хэллоран, бросив выразительный взгляд на Рэйчел.– Мне все равно, – пробормотала Рэйчел запальчиво. – Этот человек беглый заключенный, и, укрывая его, мы нарушаем закон.– Не будем это сейчас обсуждать, – сказал Хэллоран твердо. – Почему бы тебе не пойти и не приготовить нам кофе?Рэйчел молча вышла из комнаты. Она была в смятении. Логан Тайри – головорез, лишивший жизни по меньшей мере дюжину человек. Даже до их маленького городка докатилась молва о его «подвигах». О нем ходили слухи, что иногда он убивал за деньги, а иногда – просто для собственного удовольствия. Боже милосердный, Логан Тайри! Глава 2 Время тянулось томительно медленно. Тайри раздражало бездействие. День за днем он продолжал праздно лежать в постели, но Рэйчел оставалась глуха к его протестам. Она была старательной, сдержанной и очень опытной сиделкой. Предупреждала его желания, удовлетворяла потребности и старалась сделать все возможное, чтобы он чувствовал себя хорошо. Но была тверда, как алмаз, когда он заговаривал о том, чтобы уехать. Впрочем, из постели она его тоже не выпускала.– Черт возьми! – вспылил Тайри однажды днем, раздраженный ее упорством. – Я знаю, что вы мечтаете избавиться от меня. Так почему бы не отдать мне мою одежду и не выпустить меня на все четыре стороны?– Я просто не хочу, чтобы у меня на совести была ваша смерть, – ответила Рэйчел. – Вы слишком слабы, чтобы дойти до двери, не говоря уже о том, чтобы в одиночку верхом пересечь страну. У вас еще не совсем прошла лихорадка, и я позволю вам встать с постели не раньше чем через пять дней.– Черт побери! Еще целых пять дней! – сердито бормотал Тайри. Он провел в постели уже почти две недели, а этого было бы достаточно для любого. Еще пять дней! Да он от этого на стенку полезет.Позже, в тот же день, Тайри выскользнул из постели и стал вспоминать, каково это – ходить. Рэйчел, чтоб ей было неладно, оказалась права, будто в воду глядела. Он чувствовал себя слабым. И бок у него болел чертовски. Но он старался отвлечься от боли, не думать о ней и продолжал мерить шагами комнату, молча проклиная Рэйчел. Черт бы побрал женщин, которые всегда правы!Его всегда раздражали тесные помещения, и теперь, заключенный в спальне Хэллоранов, он чувствовал себя не лучше, чем в карцере юмской тюрьмы…В той чертовой каморке он провел полных десять дней, и к тому же оставался гол, как новорожденный младенец, вспоминал Тайри с горечью. Там нельзя было даже лечь. Можно было только час за часом стоять или сидеть на корточках. Впрочем, если у тебя появлялась охота помолиться, можно было еще опуститься на колени. Но и таким манером избавиться от карцера было невозможно – на его памяти никому не удалось вымолить себе освобождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42