Все говорили о красоте молодых людей, и Речел горела желанием узнать, насколько это соответствовало действительности.Не ради личного интереса. Слава Богу, нет. Она положила глаз на сына священника. Лоусон Уэллс был высоким, болезненно-худым, почти таким же слепым, как она сама, и отнюдь не отличался внешней привлекательностью. Зато он был добрым, заботливым, склонным к размышлениям. Чего явно недоставало Мэту Рафферти, который при своей красоте, разумеется, считал, что ему такие качества не требуются. «Проклятие на головы красивых мужчин!» — вот девиз Речел.И все равно ей любопытно. Рискуя обнаружить свою близорукость, она наклонилась к Рафферти, чтобы получше рассмотреть его лицо и самой решить, так ли оно привлекательно. Да, он красив. Выглядит, правда, несколько старше, но работа в поле и пристрастие к алкоголю могут состарить кого угодно.Даже затененные полями шляпы, его голубые глаза блестели при свете луны. Густые черные волосы лениво падали на лоб, кожа то ли казалась, то ли на самом деле была слишком загорелой. Да, Рафферти красив, но в его красоте есть что-то необычное — пронизывающее, встревожившее девушку. Опасность… Мэт Рафферти оказался не просто красавцем, каким делала его молва, а опасным.Теперь ясно, почему бедняжка Молли совсем потеряла голову.К тому же Речел не понравился его взгляд: ленивый, оценивающий, насмешливый. Это не вязалось с тем, что она про него слышала. Все считали его обаятельным, но она почему-то чувствовала себя беззащитной и напуганной. Такое впечатление, по слухам, производил Клинт, старший брат Мэта, всегда серьезный и никогда не улыбающийся. Подруги говорили, что его серо-голубые глаза режут словно бритва.Закончив изучение стоящей перед ним девушки, Мэт поймал ее взгляд и вкрадчиво сказал:— Видно, очень неплохая была формочка, дорогая моя.Таких слов Речел не ожидала и попыталась угадать их смысл. В замешательстве она забыла о своем намерении не походить на сову. Он и в самом деле очарователен.Ничего удивительного, что бедная Молли совсем спятила.— Извините?На его губах мелькнула улыбка.— Форма, которую разбили после того, как отлили тебя. Судя по результату, она была очень неплохой.— А! — Речел издала сдавленный смешок. — Та форма. Столько времени прошло… я совсем забыла…До нее вдруг дошло, что она бормочет и размахивает руками как ненормальная. Спохватившись и желая подчеркнуть бессмысленность подобного разговора, она попыталась засмеяться.— Что ты делаешь здесь в такое время? Приличные девочки вроде тебя давно лежат в постели, натянув одеяло до подбородка.Если бы кто-то другой назвал ее девочкой, она пришла бы в ярость. Восемнадцатилетняя Речел считала себя женщиной и обижалась, когда ей намекали, что она еще не взрослая. Но по сравнению с Мэтом Рафферти она была бы ребенком и в девяносто. Лунный свет подчеркивал резкие, волевые, истинно мужские черты, и лицо казалось высеченным из отполированного красного дерева, что придавало ему суровость, от которой у Речел трепетало сердце.— Может, я не такая уж приличная девочка, какой вы меня считаете.— В самом деле? — Он слегка отогнул поля шляпы.Засунув руку в карман юбки, Речел сжала пальцами очки и упрямо задрала подбородок. Нахлынули старые обиды, и она глядела на Мэта, вспоминая другого человека, который над ней смеялся.— По моим наблюдениям, маленьким приличным девочкам не очень-то сладко живется.— Верно, — с улыбкой согласился Рафферти, — но большинство приличных маленьких девочек не понимает, чего им недостает.— Только не я.Судя по тому, как дрогнули его губы, это заявление ему понравилось.— Да? И кто же счастливчик?Речел не могла понять, откуда вдруг появился какой-то счастливчик.— О чем вы? — удивилась она и, когда Мэт глубокомысленно кашлянул, поинтересовалась:— Это сугубо личное, мистер Рафферти, или вы можете поделиться со мной?— Да ничего такого. Просто удивляюсь ответу на свой вопрос.— На какой?— Насчет того, осознаешь ли ты, чего тебе недостает. По-моему, вряд ли.Речел еще выше задрала подбородок:— Тогда почему я здесь?— Хороший вопрос. Не желаешь меня просветить?— Потому что я устала от скучной, однообразной жизни, вот почему.Усмешка не исчезла с его губ, даже когда Рафферти зевнул. Он потер переносицу, тряхнул головой и остановил мутный взгляд на Речел.— Значит, устала от скучной жизни, так? Почему-то у меня возникло ощущение, что ты рассчитываешь на мою помощь.— Возможно, потому, что так и есть, — улыбнулась Речел, стараясь не думать о стремительно бегущих секундах. — Кто лучше вас поймет девушку, которая ищет чего-то необычного и волнующего? Говорят, вы человек беззаботный, всегда умеете развлекаться.— Ты, должно быть, спутала меня с кем-то еще, дорогуша. Слово «беззаботность» ко мне не относится, и тем более если это связано с тобой. У меня, видишь ли, нет желания оказаться за решеткой. Только сумасшедший рискнет заводить шашни с дочерью Большого Джима.— Неужели вы боитесь моего папу?— Ужасно боюсь, — усмехнулся он. — И не перестану бояться, пока он носит свою звезду.— Но, мистер Рафферти, мой отец никогда ни о чем не узнает. Даю вам слово.— Конечно, не узнает, потому что этого никогда не будет. — Рафферти засмеялся, обнажая белые ровные зубы.Девушка в отчаянии шагнула вперед и, следуя наставлениям Доры, просунула руку ему под рубашку. Ее пальцы коснулись твердого плоского живота…Пытаясь вспомнить, чему ее учила подруга, Речел смущенно выговорила:— Наверное, это прозвучит слишком развязно, но ничего не могу с собой поделать, мистер Рафферти. Я вас хочу.— Да ну? — ухмыльнулся тот.Речел придвинулась еще ближе, хотя ей не нравилось ощущение, возникшее в сосках, когда она прижалась корсажем к груди Рафферти.— Я вас хочу. — Она умолкла, вспоминая, что должна сказать теперь. — Я готова на все. Медленно и глубоко или быстро и резко. Как вам больше нравится.Он снова засмеялся:— Ладно. Я согласен. Почему?— Что? — испугалась девушка.— Почему ты меня хочешь? — отчетливо произнося каждое слово, как будто разговаривал с дурочкой, спросил он.Хотя они с Дорой придумали за него много вопросов, такой им в голову не приходил. Речел понятия не имела, чем он может привлечь женщину. Да, он красив, этого у него не отнять, но он также и пугал.— Потому что вы меня буквально зачаровали, — выпалила она, отнюдь не кривя душой. Она действительно была как зачарованная — в том смысле, что испытывала необъяснимый ужас.— Почему ты зачарована?— Потому что вы меня возбуждаете.Она заметила, как вспыхнули его глаза, и он взял ее за подбородок.— Больше, чем следовало бы. Отправляйся домой, голубушка. Если хочешь испробовать зубки на каком-нибудь малом, займись своим дружком Лоури, он тебя не укусит. А я могу.— Лоусон, его зовут Лоусон. И он меня интересует.Рафферти дотронулся до полей шляпы:— Спокойной ночи, птенчик. Я оценил твое предложение. Очень великодушное и, наверное, одно из самых приятных, которые мне когда-либо делали. К сожалению, я вынужден его отклонить.С этими словами он кинулся прочь. Речел видела, как он слегка пошатнулся, но удержал равновесие. Если она сейчас ничего не предпримет, к тому же быстро и решительно, шанс будет навсегда потерян.— Пожалуйста, не уходите! Пожалуйста! — воскликнула она, хватая его за руку.— Речел, я велел тебе идти домой, — сказал он с неожиданной серьезностью, немного помолчал, словно желая, чтобы его слова дошли до нее, и продолжал:— Если ты умная девочка, то даже не пойдешь, а побежишь. Я, кажется, выпил лишнего в баре, а ты слишком уж соблазнительна. Моя голова плохо варит. Когда мужчина не в состоянии думать, он теряет силу воли. Если ты будешь продолжать в том же духе, то я, чего доброго, приму твое предложение. Утром мы оба пожалеем об этом. И ты больше, чем я.Речел могла бы возразить, что сожалеть придется только ему.— Что мне сделать, чтобы вы передумали? — Она крепче прижалась к Рафферти. — Я все бросила к вашим ногам. Не унижайте меня еще больше. Не уходите.— О Господи! — Он зажмурился, скрежеща зубами.— Ну пожалуйста.— Оставь это, девочка, иди домой. Не играй с огнем, а то непременно сгоришь.— О нет, если вы огонь, я хочу сгореть. Пожалуйста, я хочу…Он обнял ее за талию, и Речел не сразу поняла, что происходит. Но постепенно мозг изумленной девушки начал фиксировать ощущения: пылкие и ласковые губы прижались к ее рту; одна рука лежала у нее на спине, другая гладила ее бок, стальные мускулы сжали ее бедра. Нет, Рафферти оказался не огнем, а скорее адским пламенем, пожиравшим ее.На прошлой неделе Речел наконец поцеловалась с Лоусоном и теперь могла сравнить поцелуи двух мужчин.Как горячее молоко — и холодный сок. В объятиях Лоусона она чувствовала себя в безопасности, ей было даже скучно. А с Мэтом она словно летела со скалы, и только он удерживал ее от падения. В его требовательном поцелуе не чувствовалось ни робости, ни колебаний. Одна железная решимость. Инстинктивно поднятые руки девушки, пытавшиеся оттолкнуть Мэта, упирались в каменную глыбу, которая с силой давила ей на грудь, и Речел начала опасаться, что ее тело гораздо более чувствительное и ранимое, чем его.Когда он наконец оторвался от нее, девушка судорожно вздохнула, глядя на Мэта остекленевшим взором.— Все еще хочешь сгореть в огне? — грубовато спросил он. — Подумай хорошенько. Уже наступает момент, когда поздно отступать, а я почти достиг такого состояния.Значит, он нарочно поцеловал ее так грубо, чтобы напугать, и сейчас уверен, что она сбежит? Но ее так легко не испугать. Он на самом деле разгорячился? Ладно, валериана, подмешанная в виски, скоро угасит это пламя. В оставшееся ему время он способен только немного подпалить ей крылышки.— О да, — прошептала она. — Я все равно хочу сгореть.Секунду он колебался, вперившись в нее взглядом, как будто искал ответа на свои вопросы, затем прикоснулся губами к ее рту, теперь уже более нежно. Глава 2 Влажный шелк. Холодный огонь. Ледяное пламя лижет кожу Речел, воспламеняя ее и заставляя дрожать.— Разожми губы, милая, — настойчиво шептал Мэт.Не рискуя отказаться — иначе он догадается, что ее уступчивость всего лишь игра, — Речел выполнила требование. Когда его язык проник ей в рот, она буквально затряслась, а руки сжались в кулаки. Будто догадавшись о состоянии девушки, Мэт слегка разжал объятия и провел языком по ее нижней губе.— Все хорошо. Просто доверься мне.Речел скорее доверилась бы змее, однако ее женское начало уже отозвалось на уверенный хрипловатый голос Мэта, губы непроизвольно раскрылись, позволяя ему ласкать ее рот, дотрагиваться языком до неба, заставляя и Речел принимать участие в этой игре, от которой у нее странным образом напрягалось все тело.Незнакомое ощущение испугало девушку. Она попыталась вырваться, но после тщетных усилий вспомнила предостережение Мэта, что после определенного момента пути назад не будет. Речел уговаривала себя не паниковать, ведь скоро он должен отключиться.Услышав его тяжелое прерывистое дыхание, она сделала очередную попытку освободиться. Мэт простонал каким-то утробным голосом, и новая волна паники накрыла девушку, когда сильные пальцы обхватили ее грудь, а потом расположились на сосках. Вздрогнув от этого прикосновения, Речел сумела наконец оторвать свои губы от его рта.— Господи! — выдохнул он ей в щеку, которую словно обдало горячим кофейным паром.Даже сквозь корсаж она чувствовала, как его пальцы трут вдруг затвердевшие чувствительные соски, вызывая неведомые доселе ощущения, которые лишали Речел способности дышать, а тем более протестовать.— — О, дорогая, — прошептал Мэт. — Я хочу попробовать губами.Зная, где находится его рука, девушка сразу поняла, о какой части тела идет речь. Но одна мысль об этом приводила ее в ужас.— Держу пари, ты слаще летнего меда.Представившаяся Речел картина была столь непристойна, что она чуть не ударила его. Как он смеет даже заикаться об этом? Ни леди, ни женщина более низкого происхождения никогда не допустят столь возмутительного обращения с собой. Она сбросила его руку со своей груди, но поскольку не хотела высказывать то, что думает, спокойно заметила:— Мистер Рафферти, мы стоим посреди улицы, где нас могут увидеть.— Тогда нужно подыскать укромное местечко, — шепнул он ей в ухо. — Не каждый день сама Речел Константайн просит меня заняться с ней любовью.По крайней мере в этом Рафферти прав. Ее щеки пылали, она избегала его взгляда и потому глядела на нос Мэта. Даже в полутьме было заметно утолщение на переносице. Наверное, сломал нос в драке. Что неудивительно, если учесть его репутацию задиры.— Не пойти ли нам в церковь? — робко предложила Речел.— Куда?!— В церковь, — повторила она. — Более укромного места нам не найти.— Церковь? — усмехнулся Мэт. — Я вообще-то не ханжа, но по мне, это не слишком подходящее место, дорогая.— Ну конечно, подходящее. Даже очень. Подумайте только, кто еще пойдет туда в субботу ночью?— Все так, но…
— Подумайте о замечательных широких скамьях. К тому же в церкви темно. У нас впереди много времени, и никто не помешает. — Речел на секунду зажмурилась, потом бросила на него умоляющий взгляд. — Там будет чудесно, сами увидите.— По-моему, нехорошо прелюбодействовать в святом месте, — сказал он, лаская языком ее ухо.Меньше всего она ожидала, что Мэт Рафферти проявит щепетильность.— Святым делают место верующие, которые там собираются, а не сама постройка. Если бы служба проходила в коровнике, он был бы не менее святым.— Коровник?— Или другое здание. Поверьте, если мы воспользуемся церковью, Всевышний не обидится на нас.— Почему ты хочешь сделать это именно на церковной скамье? — опять засмеялся он; но уже более мягко.Речел откинула лицо и проказливо улыбнулась:— Это ужасно безнравственно, да? А я так хочу быть безнравственной. Восхитительно безнравственной… с вами.— Тогда идем. Да, кстати, быстро и резко.— Что?— Ты же сама предоставила мне выбор, помнишь?Медленно и глубоко или быстро и резко. Я выбираю быстро и резко.Девушка уперлась ему в плечи, стараясь оттолкнуть, но с таким же успехом она могла бы толкать скалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11