Пруденс, которой пришлось в соседней нише ждать, когда супруги уйдут, стиснула кулаки. Лицо девушки побагровело от унижения, графиня словно грязью ее облила. Надо поскорее найти Дэна и предупредить его, чтобы он не вздумал приближаться к детям. Эта женщина воспользуется любым поводом, чтобы вышвырнуть вон ненавистных подкидышей. Какая удача, что ей, Пруденс, не придется сидеть за одним столом с этим злобным созданием!Однако ее радость была недолгой.
Тем же вечером Себастьян разыскал Пруденс.— Зачем ты это сделала? — без предисловий вопросил он.Она сразу поняла, о чем идет речь.— Просто мне не хотелось вам мешать. Я думала, вы будете рады остаться в кругу родных…— Ты разочаровала меня. Я надеялся, что ты считаешь этот дом своим, — холодно отозвался он. — Нет, я не жду благодарности, — добавил он. — Должно быть, ты не поняла, что своим поступком наводишь мою невестку на мысль, что ты не умеешь держать себя в обществе.Пруденс вспыхнула.— Пусть считает, как ей угодно.— Неужели ты испугалась ее? Куда же девалась твоя отвага?— Сэр, к чему лишние неприятности? Графиня вряд ли согласится ужинать в обществе особы столь низкого положения.— В этом доме решения принимает не она.— Милорд, речь идет о сущем пустяке. Незачем поднимать из-за него такой шум.— Ошибаешься. В этом доме никто не собирается считать слово графини Брэндон законом. Впредь ты будешь ужинать вместе со всеми, как обычно. — Заметив, что девушка гневно вспыхнула, Себастьян улыбнулся. — Я ни к чему не стану принуждать тебя, Пруденс, — я уже усвоил урок. — Он взял ее за руку. — Пожалуйста, сделай это ради меня. — И на его губах расцвела обезоруживающая улыбка.— Хорошо, — пробормотала Пруденс. Себастьян поднес ее ладонь к губам и поцеловал, пообещав на прощание:— Я не отдам тебя на съедение дракону. Спокойной ночи! Увидимся утром.На протяжении следующего часа Пруденс терзали противоречивые мысли. Почему он столь настойчив? Не может быть, чтобы Себастьян решил таким способом свести давние счеты с графиней. Может быть, он заботится, как ему кажется, об удобстве подопечной? Пруденс вздохнула. Ну как объяснить ему, что ей гораздо удобнее ужинать в своей комнате?Она умолчала о том, что нашла в книге герб Манвеллов, и не стала расспрашивать Себастьяна о том, как идут его поиски. Этот разговор можно было отложить на завтра.
На следующее утро она проскользнула в библиотеку по черной лестнице. После утреннего урока Дэн отправился на поиски Перри, который прилагал все старания, чтобы избегать встреч с невесткой. Пруденс недоставало веселой болтовни друга — впрочем, без него ей удалось сосредоточиться на поисках нужной книги.Прошел целый час, прежде чем книга нашлась. Встав на колени, Пруденс провела ладонью по толстому тому в красном кожаном переплете и с трепетом прочла название. Найти сведения о Манвеллах оказалось очень просто. Книга гласила:«Манвеллы из Лонгриджа:Джонатан Манвелл, рожденный 3 ноября 1728 года, 16 июня 1750 года сочетался браком с Анной, дочерью Криспина Лэнгхорна, эсквайра, из Орфорд-Чейз, графство Норфолк, умершей в 1754 году, с каковой имел следующее потомство: дочь Фрэнсис, рожденную в 1751 году, и дочь Генриетту, рожденную в 1754 году. Крупнейшее поместье — Лонгридж-Холл, графство Кент. Предполагаемый наследник — Уильям, лорд Вудфорт, внук вышеупомянутого».Пруденс прочла эту запись вслух, ее голос отдавался под высоким потолком комнаты эхом, издевательски подчеркивающим каждый слог. Неужели она и вправду родом из этого знатного семейства? Пруденс еще раз перечитала запись. Ее матерью могла быть любая из дочерей Манвелла… но почему ее бросили?Должно быть, разразился скандал: не освященная законом связь привела к появлению незаконнорожденного ребенка, ублюдка… Пруденс прикусила губу. К этому оскорбительному слову она давно привыкла. Правда, старый священник предпочитал употреблять выражение «дитя любви», но она всякий раз пренебрежительно усмехалась. Те, кто бросил ее на произвол судьбы, не подозревали о существовании любви.Теперь Пруденс знала, где найти Манвеллов. Когда-нибудь она встретится с ними и насладится их позором. Девушка уже собиралась переписать сведения о Манвеллах, как дверь внезапно открылась. Увидев на пороге леди Брэндон, Пруденс поспешно отодвинула от себя книгу.— Дорогая, сегодня днем мне понадобится твоя помощь. Фредерик и Амелия гостят в Кентербери, Перри нигде нет, а Себастьян уехал по дедам. По-моему, самое время заняться почтой. Ты не могла бы ненадолго отложить работу?Пруденс с улыбкой закивала, обрадованная тем, что ей придется обедать в обществе ее светлости. Запись можно скопировать и потом.
Пруденс вернулась в библиотеку уже в сумерках. Переписать несколько строк из книги оказалось минутным делом. Внезапно девушка спохватилась: она же не знает, где находится Лонгридж-Холл — графство Кент слишком велико. Карты, которые так заворожили Дэна, свидетельствовали скорее о воображении их составителей, нежели о серьезных исследованиях. Найти на них Лонгридж не удалось.— Мисс Консетт, вы испортите себе глаза, работая в темноте. Позвольте, я велю принести свечи, — произнес бесшумно вошедший в библиотеку граф Брэндон.— Я уже закончила работу, милорд. — Она поспешно встала и поклонилась.— А я — нет. — Он позвонил в колокольчик.— Прошу прощения, сэр. Я не знала, что вы намерены работать в библиотеке. — Она собиралась уйти, чувствуя себя неловко в присутствии старшего брата Себастьяна.— Зачем так спешить? Не хотите ли показать мне, чем вы занимаетесь?В этом вопросе ощущалась неподдельная заинтересованность — видимо, граф стремился загладить оскорбительное поведение жены. Девушка коротко объяснила суть своей работы, показывая составленные списки и любовно поглаживая книги кончиками пальцев. Подняв голову, она увидела, что граф улыбается.— Вижу, это занятие воодушевляет вас! — заметил граф, который в этот момент казался особенно похожим на Себастьяна.— И не без причины, — робко подтвердила она. — Некоторые из книг стали для меня друзьями.— Притом гораздо более снисходительными, чем иные люди.— Нет, что вы! — поспешила заверить Пруденс. — В Холвуде все добры ко мне.— Все? — иронически переспросил граф, но не стал ждать ответа, а выложил на стол пачку исписанных листков.Пруденс бесшумно удалилась.Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, она услышала доносящийся из детской рев. С тех пор как в дом приехали дети графа, Пруденс старалась не обращать внимания на топот и крики, но этот плач сразу насторожил ее — в нем чувствовалась боль. Несмотря на внезапный прилив жалости, Пруденс ничего не могла поделать: графиня ясно дала понять, что ее присутствие в детской более чем нежелательно. Прежде чем начать переодеваться к ужину, Пруденс старательно умылась, соскребая с пальцев чернильные пятна.— Что случилось с детьми? — спросила она у горничной, пришедшей, чтобы помочь ей одеться. Плач не прекращался.— Не знаю, мисс. Мальчишки вечно хнычут. Должно быть, сейчас они разревелись оттого, что няня лежит в постели.— Вы должны пойти со мной, — решительно заявила Пруденс.— Но меня ждут в столовой, мисс…— Это ненадолго. Где комната няни? Пожав плечами, горничная провела ее по коридору и постучала в одну из дверей. Изнутри донесся приглушенный всхлип — то ли разрешение войти, то ли просьба не беспокоить. Открыв дверь, Пруденс шагнула в темную комнату. В углу на складной койке кто-то стонал.— Не надо раздвигать шторы! — взмолилась няня. — Не могу видеть свет!Пруденс зажгла свечу и прикрыла пламя ладонью, а затем подошла к койке.— Что с вами?Женщина обернулась. Ее лицо было покрыто алыми пятнами, глаза лихорадочно блестели. Пруденс пришла в ужас.— И давно это у вас?— Мне нездоровится уже два дня, но графиня считала, что я отлыниваю от работы. А теперь я вся покрылась пятнами, они чешутся…— Постарайтесь не расчесывать их, иначе останутся рубцы. Графине известно, что вы больны?— Она не любит, когда ее беспокоят вечером, мисс. — По лицу женщины заструились слезы.— Не тревожьтесь, я отправлю к ней горничную. А вам надо выпить прохладительного питья и обмыть лицо и тело. — Пруденс отдала горничной необходимые распоряжения.Она не надеялась на то, что болезнь миновала детей, и ее опасения подтвердились, едва она открыла дверь детской. Все трое лежали в постелях, изнемогая от слез. Их ночные рубашки промокли от пота, лица раскраснелись.Оглядевшись, Пруденс налила воды из кувшина в миску и принялась раздевать детей и обмывать разгоряченные тельца. Даже постельное белье вымокло от пота. Надо было сменить его, но прежде всего — переодеть детей. Позвонив в колокольчик, Пруденс занялась поисками чистого белья и уже застегивала последние пуговицы, когда в комнату кто-то вошел.Раздался изумленный возглас. Обернувшись, Пруденс в. первый миг решила, что графиня сейчас ударит ее. Холодные серые глаза источали злобу.— Значит, я не ошиблась! — прошипела Амелия. — Ты со своим дружком принесла в этот дом заразу! — Поднеся подсвечник поближе к постелям, она принялась осматривать сыновей.— Свет надо прикрыть, — быстро произнесла Пруденс, — он режет детям глаза.— Ты осмеливаешься учить меня? Немедленно убирайся прочь, собирать свои пожитки! Больше ты не проведешь под этой крышей ни единой ночи!— Амелия, дорогая, чем ты так взволнована? — Услышав знакомый голос, Пруденс испытала прилив облегчения. На пороге детской стоял Уэнтуорт. Чтобы скрыть радостный блеск глаз, девушка отодвинулась подальше в тень. Но ее смущение прошло незамеченным: Себастьян в упор смотрел на Амелию — графиня всем своим видом выражала ярость.— Смотри, что ты натворил, Уэнтуорт! Твои драгоценные бродяги принесли в дом заразу! И теперь мои дети при смерти!— По их голосам не скажешь, — невозмутимо отозвался Себастьян. Он говорил правду: услышав мрачное предсказание матери, все трое мальчишек вновь завопили. — Зачем тебе понадобилось пугать их? Детям нужен покой…— А тебе-то что! — с горечью воскликнула графиня. — Я не поверила своим ушам, когда узнала, что ты привел в дом двух беглых оборванцев, и вот результат! Теперь от твоей глупости пострадают все родные!Не отвечая ей, Уэнтуорт обернулся к Пруденс:— Где няня?— Она больна, милорд. Кажется, это корь.— Ты когда-нибудь болела корью?— Да, сэр, несколько лет назад на фабрике была эпидемия. Переболела и я, и Дэн.— Значит, теперь вам ничто не угрожает. Ты довольна, Амелия? Ни Пруденс, ни Дэн не могли заразить детей.— Паршивцы! — дрожащим от ярости голосом выпалила графиня. — Еще неизвестно, чем они больны. Где уверенность, что это корь? А если оспа?— Замолчи! Истерика тут не поможет. Прежде чем поднимать панику, покажи детей врачу.— А эта девчонка пусть уйдет! — выкрикнула графиня. — Я не позволю ей подходить к моим детям…— Ты намерена ухаживать за ними сама? — бесстрастно осведомился Себастьян.— Разумеется, нет! Я найму другую няню. И потом, Фредерик придет в бешенство, если узнает, что я подпустила к детям нищенку!— Может быть, спросим об этом у него? — обманчиво-сладким голосом произнес Себастьян. — Уверен, он не против.— Няня уже и так больна, — возразила графиня. — С ней ничего не сделается…— Мадам, ей нельзя вставать с постели. — Пруденс и представить себе не могла, что невинное замечание навлечет на нее такой гнев.— Молчать, негодная девчонка! Не смей вмешиваться! Ты что, не слышала? Я велела тебе собирать пожитки!Себастьян уставился на нее в упор так, что Амелии пришлось отвести глаза.— Насколько мне известно, хозяйка в этом доме — моя мать, — сухо заявил он. — Не припомню, чтобы она отдавала подобное распоряжение.В их скрестившихся взглядах горела нескрываемая вражда. Помедлив секунду, графиня с искаженным яростью лицом вылетела из комнаты.— Мама сердится? — прошептал детский голосок.— Ей грустно, что вы заболели, но вы скоро поправитесь. — Пруденс ободряюще улыбнулась мальчикам и почувствовала прикосновение горячей ладони к плечу.— Ты не могла бы немного побыть с ними? А потом я что-нибудь придумаю…— Прошу вас, не беспокойтесь, сэр. Я привыкла ухаживать за детьми. Если леди Брэндон позволит мне на время прекратить работу в библиотеке, здесь я справлюсь сама.— В этом я ничуть не сомневаюсь. — Себастьян смотрел ей в глаза. — Дорогая, не знаю, как сказать… пожалуй, не стоит и пробовать… — его голос дрогнул. Пруденс покраснела и отвернулась. Чтобы скрыть смущение, она обратилась к мальчикам:— Мы славно проведем время. Я знаю много увлекательных историй. Вам известно, что в Холвуде живет великан? Его зовут Джон. Он способен одним махом разделаться с двумя разбойниками.— А ты покажешь его нам?— Конечно, — подхватил Себастьян. — Но сначала вам надо поправиться, а для этого полежать в постели день-другой.— Дядя, вся постель вымокла…— Это поправимо. — Не долго думая, Себастьян подхватил с кроватей двух младших мальчиков, перенес их на древний диван и укрыл покрывалом. — И ты беги сюда, Криспин. Втроем вы живо согреетесь. — Он обернулся к Пруденс: — Постельное белье хранится в сундуке у окна, — и, не дожидаясь ответа, принялся срывать с постелей промокшие простыни.— Я сама все сделаю, милорд. Вам вовсе незачем…— Вдвоем получится быстрее, — отозвался Себастьян. Девушка удивленно заморгала: не может быть, чтобы ему приходилось стелить постели… Заметив изумление на ее лице, Себастьян в притворном недовольстве покачал головой. — Дорогая, пора бы и догадаться, что я отнюдь не оранжерейное растение.В подтверждение своих слов он быстро застелил постели и велел племянникам:— Бегите сюда! Раз уж Пруденс согласилась побыть с вами, смотрите, ведите себя как следует. Никаких слез! Солдатам в бою приходится гораздо хуже, чем вам. Попозднее я приду и расскажу вам о том, как мы сражались с французами при Квебеке. — После этого обещания он отвел девушку в сторону: — Я отправлю Сэма за врачом. Надо убедиться, что это корь. — Лицо Себастьяна было мрачным.Пруденс поспешила утешить его:— Я уверена в этом, милорд. Мне не раз приходилось ухаживать за больными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23