Этого звонка она все это время и ждала.— Питер велел мне позвонить вам. Потом с вами свяжется полиция. Все так ужасно…Грейс отчетливо ощутила, как пробежал по спине и охватил все тело.— Вилла? — убито шепнула она.— Да, её нашли.— Нашли? Где? Почему она сама мне не позвонила? Ей не сказали, что я здесь?— Она не может позвонить. Она мертва! — Кэт сорвалась в истерике. — Ее нашли в озере, в камышах, там, где мы купались.Еще вчера — нет, в субботу, — она была там, восхищалась отражением в воде, не зная, что в ней лежит Вилла с разметавшимися желтыми волосами.— Грейс? С вами все в порядке?Грейс закрыла глаза, пытаясь избавиться от видения. Но так стало ещё хуже — картина привиделась ярче: сильный ветер, гонящий волну, опавшие березовые листья, втоптанные в грязь.— Полагают, что тело прибило вчерашним штормом.Кэт всхлипнула и прошептала:— Я кладу трубку, Грейс. Мне нехорошо.— Нет, расскажите мне все!— Это все. Вилла мертва.— Откуда вы знаете?— В посольство позвонили из полиции. Посол в отъезде, говорили с Питером. После Билла Джордана теперь ещё это. Питера допрашивали несколько часов, — ведь она была его секретарем. Больше я ничего не знаю.— Что думает полициям?— Самоубийство. Она была беременна, мужчина, её бросил. Грейс, пришли дети, больше я разговаривать не могу.Грейс медленно осела на стул, ноги держать её отказывались. Вилла мертва. Не может быть! Неглупая, порывистая, доверчивая и темпераментная, не могла она расстаться с жизнью из-за какого-то Густава, пусть даже он её и обманул.Вилла с её жизнелюбием никогда б так не поступила, Грейс это знала. Но очень сомневалась, что сумеет убедить в этом полицию.Она так и сидела, оглушенная новостью, когда телефон зазвонил снова. Она едва узнала усталый голос Питера.— Грейс, Кэт тебе сказала?— Да, но я не верю.— Придется поверить. Я не хотел тебя беспокоить, но полиция просит поехать в Упсалу на опознание.Упсала, где Польсон в субботу нашел мертвых королев…Теперь все обретало зловещий смысл.— Тело привезли туда. Ты поедешь?— Если нужно.— Ах, дорогая Грейс… Хочешь, я поеду с тобой?— Нет, спасибо. Если я и поеду, то с Польсоном.— Опять этот Польсон!Ей показалось, Питер оскорбился. Но ведь никто, кроме Польсона, всерьез не относился к её предчувствиям. С чего бы вдруг теперь Питеру так беспокоиться? Только чтобы скрыть ещё один скандал в посольстве?— Ты уверена, Грейс?— Что он поедет? Конечно.— Ну и слава Богу, что я буду избавлен от этого зрелища. Если случайно встретишься с детьми, учти — мы с Кэт им ничего не говорили. А что ты собираешься сказать полиции?— Абсолютно все.— Надеюсь, ты не собираешься нести всякую чушь про то, что Вилла оставляла невесть где свои вещи, звонила детям, или что кто-то без тебя входил в квартиру?Питер явно нервничал.— Поосторожней, Грейс, послу это не понравится…Грейс была поражена. Неужели для дипломата главное — репутация, и наплевать на невинную жертву? Ведь Вилла ни в чем не виновна. И мертва. На чьей же совести эта смерть?— Если на то пошло, Питер, я ни капли не верю в её самоубийство. И расскажу полиции все, что знаю, особенно про дневник Виллы.Он тяжело дышал.— Ты не говорила, что нашла дневник.— Я стала сдержанней и осмотрительней.— И в нем есть что-то важное?— Я думаю, да.Повесив трубку, она вдруг ощутила, как устала. Перед ней стояло лицо Питера, его холодные глаза, сурово сжатый рот. Так он смотрел на жену. Под светским обаянием скрывался совсем другой человек. Его работа требовала умения прит воряться. Но Грейс не могла ему простить равнодушия к судьбе Виллы. Теперь предстояло ехать опознавать тело. Потом написать её отцу, заняться похоронами, распродать вещи из битком набитых шкафов. Никто из её бывших коллег и не подумает этим заниматься.Два полицейских сели на переднее сиденье машины, Польсон и Грейс — на заднее. Они охотно согласились взять с собой Польсона, рассчитывая использовать его как переводчика. У них набралось множество вопросов, но причиной смерти считалось самоубийство. В такую холодную погоду стоит только упасть в воду, и смерть наступит от переохлаждения.Польсон поинтересовался, долго ли тело пробыло в воде. День-два, не больше, но где она утонула, неизвестно. Тело прибило в шторм. Она могло выпасть из лодки. Но на мысль об убийстве наводило то, что жертва была на четвертом-пятом месяце беременности. Таким убийцам нет пощады.Полицейские приветливо улыбались, успокаивая Грейс. Утопленница не так страшно выглядит. После автокатастроф бывает куда хуже.Польсон неуверенно улыбался. Он был глубоко потрясен, но совсем не удивлен. Не ожидал так скоро снова оказаться в Уписала, подумала Грейс. Или ожидал?При свидетелях разговора не получалось. Грейс сказала, что фру Линдстрем присмотрит за канарейкой. Птицы в клетках любят компанию, и даже фру Линдстрем лучше, чем никого. Сестры Моргенсон расстроены: их племянник Аксель днем ушел в море. Реакция прочих знакомых ещё неизвестна.Тонкий церковный шпиль в небе — вот и Упсала. Вокруг шпиля летали вороны, вдоль берегов канала важно прогуливались тепло одетые шведы. Сильный ветер дул в узких улочках. Напротив собора и университета под высокими деревьями располагалось кладбище с замерзшими могильными камнями.И там, в кошмарной комнате лежала Вилла, тоже замерзшая и навсегда умолкшая. Грейс и сама обмерла, так что один из полицейских предложил Польсону повести её в кафе и напоить кофе. Такая процедура — нелегкое испытание, особенно впервые. И если жертва так молода.Хлебнув теплого кофе, Грейс решила, что её стошнит, но все же проглотила. Она не могла позволить себе такого на глазах у Польсона, в чистеньком кафе с видом на канал. Летом оттуда открывался прелестный вид: сверкает под солнцем медленно текущая вода, над ней склоняются кроны деревьев. Дома на берегу старые, с длинными лестницами и необычными дверями. Как в Париже, будь больше цвета и солнца. Но сейчас в черных водах отражалось серое небо. Плыли желтые листья, лениво опадающие с плакучих берез.При виде воды Грейс вспомнила мертвое лицо и волосы, с которых смылась краска.— Не волнуй, Польсон, я вас не опозорить.— Это невозможно. — Он коснулся её руки, взял в свою и уже не отпускал.— Вода, должно быть, ледяная, Польсон, она не могла покончить с собой. И тем более убить ребенка. Ведь она его решила оставить. Иначе проще было сделать аборт, верно?— Вы спрашиваете меня? Я не знаю.— Все вы прекрасно знаете. Густав — убийца, и мы его найдем. Я передам в полицию дневник Виллы…Молчание Польсона её насторожило.— Вы тоже этого не одобряете?— А кто еще?— Да Питер Синклер из посольства. Твердил, что в случае с Биллом Джорданом можно было говорить о дипломатической неприкосновенности, но Вилла тут не при чем, раз уволилась с работы. И им не нужна шумиха…— Какая тут шумиха, даже на скандал не тянет, — отмахнулся Польсон. — Девушка покончила с собой из-за несчастной любви и беременности…Самое обычное дело!— Тут не тот случай. Когда поймают Густава, он нам все расскажет.— Но сделать девушке ребенка — не преступление.— А утопить ее? — Грейс настолько темпераментно возмутилась, что женщина-кассир уставилась на них, моргая выцветшими ресницами.— Вы слишком торопитесь с выводами, Грейс. Еще чашку кофе? Время есть.— Я понемногу превращаюсь в Виллу, — прошептала Грейс. С тех пор, как я надела её одежду и пользуюсь её духами, я стала нелогично мыслить и действовать по первому движению души. Неужели я тоже кончу в озере?— Вы что, с ума сошли? Вилла жила в своем придуманном мире, а вы твердо стоите на земле, — пытался успокоить её Польсон.— Помните наш разговор о короле с двумя королевами? Мы решили, что у Густава было две жены, и от одной он отделался, чтобы быть счастливым с другой.Глаза Грейс вдруг полезли на лоб.— Я поняла! Вилла была женой, от которой он отделался, а не той, кого спасал!В полиции им сообщили, что выяснить, где жила Вилла перед смертью, не удалось. Не устраивал их и дневник со всякой чепухой про дождь, стучащий по крыше, и темный лес. Густав похож на портрет в Гипсхолме? На него похожа половина шведов. Ее сумка? Кто прыгает в озеро с сумкой? Где именно произошла трагедия, неизвестно, расследование только началось, а озеро очень большое.Но вот на Вилле были золотые часы и перстень с лазуритом в причудливой старинной золотой оправе. Грейс что-то про него известно?— Девушки из посольства говорили, что его подарил Густав — тот мужчина, с которым она сбежала. Не знаю, купил он его или это семейная реликвия. Оно очень старинное.В квартире Виллы ничего не изменилось, но обстановка стала ещё более гнетущей. Грейс распрощалась с Польсоном на лестнице. Предстояло позвонить отцу Виллы — испытание не легче, чем поездка в Упсалу. И ещё — разобрать вещи Виллы, распорядиться насчет похорон, написать её друзьям.Грейс попыталась заснуть, долго ворочалась, а потом в полусне ей привиделось, что Вилла пытается столкнуть её с постели, уверяя, что это её постель, что она хочет вернуться.Ее затрясло от ужаса, она выскочила, в чем была, и помчалась наверх в одной ночной рубашке. Забарабанила в дверь Польсона, дернула за ручку и обнаружила, что она не закрыта.— Пожалуйста, пустите, — прошептала она. — Я боюсь. Я не могу быть одна.Он откинул одеяло и потянул её к себе. Потом устроил её голову себе на грудь и уткнулся в её волосы.— Я давно тебя ждал, ты прекрасно это знаешь.— Этой ночью Вилла одна. Но не мы.— Не мы.Грейс перестала дрожать и обнаружила, что Польсон спит голым. Его сердце спокойно билось под её щекой. Ей нравилось слушать этот звук — он придавал уверенности.Польсон заметил:— Тебе не жарко?Она молча стянула через голову ночную рубашку и снова скользнула под одеяло. Теперь их сердца бились рядом.— Грейс?— Да, да!Легко и нежно его большое тело слилось с ней. Кошмары отступили, стало очень хорошо. Кровь забурлила в жилах. Она жива, жива! И тут откуда-то издалека ей улыбнулась Вилла.— Ну — ну, Грейс…Она едва не разрыдалась, но улыбнулась и заснула в его объятиях.Когда она проснулась, Польсона рядом не было. Приятно пахло кофе.— Завтрак готов. Какой ты любишь кофе?— С молоком.Он протянул ей ночную рубашку.— Без неё тебе лучше, но утро холодное. Сегодня наверняка пойдет снег.— Польсон…Он стоял спиной, готовя кофе.— Польсон, похоже, я тебя люблю.— Похоже? Здорово сказано.— А ты меня любишь?— Сейчас не время выяснять отношении. Но если хочешь знать, ночью мне было хорошо. Пей кофе, пока не остыл. На этой неделе я в университете взял отгулы и могу заниматься только тобой.Но что им было делать?Грейс позвонила отцу. Его голос донесся как из другого, мирного и светлого мира.— Господи, не может быть! Ты хочешь, чтобы я прилетел?— Нет, даже и не думай.— А что в посольстве? Они огорчены?— Да, конечно. Но не слишком — она там уже не работала. Не волнуйся, папа.— Когда ты собираешься домой?— Когда найдем Густава.— А это кто такой?— Любовник Виллы, который виноват во всей этой истории.— Да, ему предстоят большие неприятности.Но убийца хотел их меньше всего и явно не собирался сбрасывать маску.Утром к Грейс зашли двое полицейских. Они ходили по квартире, открывали ящики, перебирали вещи. Факт смерти был установлен. Фрекен Бедфорд утонула. Высокий процент алкоголя в крови допускает одну из двух версий: она напилась и свалилась в ледяную воду случайно; или не смогла оказать сопротивления, когда её столкнули. Наиболее вероятной кажется первая.Полицейские с их практическим умом смотрели на дневник, как на совершенно бесполезный документ. Единственное, что их интересовало, — то место в записях, где Вилла жаловалась на лес и бесконечный дождь, стучащий по крыше. Вероятно, именно в таком месте она провела последние дни.— Почему вы меня спрашиваете, где это? — удивилась Грейс. — Я здесь чужой человек.Полицейские согласились, казалось, дело их совсем перестало интересовать. Заурядное скучное самоубийство.Польсон заявил, что проголодался, и потащил Грейс на ленч. Грейс поняла, что и она тоже голодна. Во всяком случае, это был хороший повод избавиться от фру Линдстрем: она, конечно, ожидала такой развязки, хотя никогда об этом не говорила. Вот что такое — доверять мужчинам. Хотела бы она видеть этого Густава. Каков подлец! Бедняжка два дня мокла в озере! А где были все остальные?— Главное, где был Густав, — заметила Грейс.— Надевай пальто, Грейс, мы идем на ленч, фру Линдстрем.— Да, конечно, фрекен Эшертон нужно поесть — она совсем осунулась. Стала, как канарейка.Веселый смех фру Линдстрем звучал немного жутковато.В старом городе Польсон знал хороший ресторанчик. Лучшее место в непогожий день, уютное и укромное, с видом на старую площадь. Оттуда хорошо была видна дверь доктора Бейка. Грейс заметила даже блеск бронзового дракона.— Так что мы делали в субботу вечером? — спросил Польсон. — Я возвращался из Упсалы один, свидетелей у меня нет. Потом весь вечер корпел над переводами. И опять один.— Ты не должен отчитываться передо мной, — отмахнулась Грейс.— Я предпочел бы, чтобы ты не была так безразлична. Теперь остальные. Аксель? Возможно, занимался погрузкой судна. Свен?— Дома с семьей. По крайней мере, именно там мы с Эббой оставили его после чая. А Якоб был со мной и Эббой. Кроме того, шел разговор о Густаве.— Да, помню, ты говорила.— Мог это быть Густав Виллы?— Неизвестно.— Еще кто? Питер Синклер? Его тоже придется исключить. Кэт говорит, он допоздна работал. Простыл, и действительно выглядел больным. Мужчины пошли на охоту, но к этому времени… — Грейс уронила нож и вилку: — Подумать только, любовалась камышами, склонившимися над водой, а в это время…Польсон словно ничего не замечал.— Я согласен с полицией, Грейс. Нужно найти место, где держали Виллу.— Взаперти?— Похоже.Грейс возбужденно заявила:— Можешь считать, что я сошла с ума, но я уверена, что некоторое время её держали на чердаке ван Стернов. У меня нет доказательств, кроме старого боа и попыток Эббы убедить меня, что там никого нет. Но не смейся, интуиция подсказывает, что я права.— Я не смеюсь. Смотри! — воскликнул Польсон, показав в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15