И тогда можешь отправиться к ближайшему аптекарю, чтобы тебя перевязали. Ты весь в крови, мой бедный друг.
Тао Ган бросился бежать. Тем временем Ма Чжун пошел принести оставшуюся под колоколом одежду судьи. Тщательно отряхнув, он передал ее своему хозяину.
К его изумлению тот ограничился нижним платьем, причем засучил рукава, чтобы оставить своим мускулистым рукам свободу движения. Разделив длинную бороду на две косицы, он закинул их за спину и связал концы.
Ма Чжун окинул судью критическим взглядом. Несмотря на лишний жирок, он был бы опасным соперником в любой рукопашной схватке. Начальник уезда закончил свою подготовку, обвязав голову платком. Он объяснил:
– Я не мстителен, но этот Линь Фан пытался обречь нас на мучительную смерть. Если бы нам не удалось сдвинуть колокол, историю Пуяна пополнили бы загадочные исчезновения. Не хочу лишать себя удовольствия самому задержать этого мерзавца и... надеюсь, что он попробует сопротивляться!
Повернувшись к Цяо Таю, он прибавил:
– Оставайся с секретарем. Когда прибудут стражники, вели им вернуть колокол в прежнее положение. Но прежде тщательно просей весь мусор под колоколом. Вдруг удастся найти новые улики. А останки пусть уложат в корзину.
Отдав приказания, он в сопровождении верного Ма Чжуна вышел из храма через боковую дверь. Пройдя немало улочек, бывших одна уже другой, они наконец добрались до усадьбы Линь Фана.
Ма Чжун один подошел к четырем стражникам охраны. Он что-то прошептал самому старшему из них, тот дал знак, что понял и отправился стучать в ворота. Когда приоткрылся глазок, он закричал привратнику:
– Открывай поскорее! Вор только что проник на твой двор. Что бы случилось, ленивая собака, если бы мы, стражники, не были такими бдительными? Давай же, открывай, пока мошенник не убежал со всеми твоими сбережениями!
Едва привратник приоткрыл дверь, как Ма Чжун прыгнул на несчастного и рукой закрыл рот, удерживая, пока стражники его связывали и вставляли кляп.
Покончив с этим, судья и Ма Чжун вбежали в усадьбу.
Первый и второй дворы были пусты, но в третьем из темноты вынырнул управляющий Линь Фана.
– По приказу суда я тебя задерживаю! – воскликнул судья. Тот протянул руку к поясу, и в лунном свете сверкнуло длинное лезвие.
Ма Чжун хотел броситься на него, но судья оказался быстрее. Ударом кулака в грудь он опрокинул управляющего. Удар ногой в подбородок отбросил назад голову негодяя. Она сильно ударилась о каменную плиту, и человек остался недвижим.
– Прекрасная работа! – с уважением пробормотал Ма Чжун. Пока он наклонялся, чтобы подобрать кинжал, судья бросился в третий двор, ще из единственного горящего окна пробивался желтоватый свет.
Ма Чжун его догнал, когда ударом ноги тот распахивал дверь. Они одновременно ворвались в маленькую, но очень изящную спальную комнату, освещенную шелковой лампой на подставке из резного черного дерева. Направо виднелась кровать, также из резного эбена, а, налево-роскошный туалетный столик с двумя горящими свечами.
Линь Фан в ночном халате белого шелка сидел за столом, спиной к двери.
Судья резко развернул его к себе.
Не пытаясь защищаться, кантонский купец испуганно посмотрел на ворвавшихся. Его лицо было бледно и выглядело утомленным, на лбу кровоточил большой шрам, к которому в момент бесцеремонного вторжения судьи он прикладывал мазь. Его обнаженное левое плечо было покрыто множеством ссадин.
Весьма разочарованный тем, что его противник не в состоянии бороться, судья объявил ледяным тоном:
– Линь Фан, я вас арестую. Приготовьтесь последовать за мной в присутствие!
Линь Фан поднялся не говоря ни слова. Ма Чжун уже принялся разматывать тонкую цепочку, которую носил вокруг пояса, как вдруг задержанный схватил шелковую веревку, висевшую слева от туалетного столика. Судья сразу же нанес ему мощный удар в челюсть. Линь Фан отлетел к стене, не выпуская веревки, которую, падая без сознания на пол, натянул до предела.
Грубое ругательство, раздавшееся за его спиной, заставило судью обернуться, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ма Чжун проваливается под пол. Он ухватил его за воротник платья, предотвратив тем самым падение в черную дыру, которая только что разверзлась у того под ногами.
Выручив своего помощника, судья склонился над люком. В нем было не менее четырех квадратных футов, и вел он к каменной, очень крутой лестнице, уходившей во тьму.
– Как удачно, Ма Чжун, что ты находился на краю. Иначе уж ноги ты бы себе точно сломал, скатываясь по этим ступенькам.
Вторая веревка свисала справа от туалетного столика. Судья ее потянул. Повернувшись на своих петлях, люк начал медленно подниматься. Послышался щелчок. Пол обрел свой обычный вид.
– Не люблю бить раненых, но если бы я его не оглушил, – заметил судья, – еще неизвестно, какую другую шутку он бы с нами сыграл.
– Вы таки умеете пользоваться кулаками, благородный судья, – с искренним восхищением признал Ма Чжун. – Не могу понять, где наша птичка поранила себе лоб и заработала синяки на плече. Сегодня он явно не первый раз имеет дело с более сильным противником!
– Все это мы узнаем в свое время. А теперь ты его как следует свяжи и проделай то же самое с управляющим. А потом отправляйся за стражей и обыщи весь дом. Если обнаружишь других слуг, арестуй и доставь всех этих людей в присутствие. Я же посмотрю: куда ведет тайный проход.
Пока Ма Чжун связывал Линь Фана, судья открыл люк и, взяв со стола зажженную свечу, ступил на лестницу.
Через дюжину ступеней он оказался в узком проходе. Подняв свечу, он заметил слева от себя каменную площадку. Черная вода протекала по двум широким плитам прежде чем исчезнуть под низким сводом, открывавшимся в стене. Справа проход замыкался железной дверью со сложным запором.
Судья вернулся наверх. Его плечи все еще были на уровне пола, но он уже торопливо говорил Ма Чжуну:
– Там, внизу, дверь. Должно быть, та, которую мы тщетно пытались только что открыть! Хранившиеся в третьем дворе храма мешки с солью по подземному каналу сплавлялись к реке, попадая на нее до или после решетки. Проверь рукава Линь Фана, может, найдешь связку ключей, которая поможет мне открыть эту дверь.
Ма Чжун обыскал рукава брошенного на постель цветастого халата. Он обнаружил два ключа с очень замысловато обработанными бородками и протянул их начальнику уезда. Тот поспешил снова спуститься и один за другим вставил их в замочную скважину. И вот за открывшейся тяжелой дверью обнаружился залитый нежным лунным светом третий двор храма Совершенной Мудрости.
Судья весело распрощался с Ма Чжуном и, вдыхая полной грудью чистый ночной воздух, направился к своим стражникам, голоса которых послышались вдали.
22. ГЛАВНЫЙ АРХИВАРИУС РАССКАЗЫВАЕТ О ДАВНИХ СОБЫТИЯХ. СУДЬЯ ДИ ПРЕДЪЯВЛЯЕТ ТРИ ОБВИНЕНИЯ
Десятки больших фонарей освещали теперь первый двор. На всех виднелись крупные иероглифы «СУД ПУЯНА».
Под наблюдением секретаря и Цяо Тая группа стражников ловко устанавливала новые блоки на звоннице. Завидев своего хозяина, секретарь бросился к нему, и судья с радостью убедился, что этот смельчак оправился от пережитого. Одеваясь с его помощью, он сообщил об аресте Линь Фана и об обнаруженном–тайном проходе, а затем сказал Цяо Таю:
– Забери пятерых стражников и отправляйся на ферму Линь Фана. Задержи всех, кого найдешь там или на джонке. Знаю, как тяжела для тебя, мой мужественный друг, эта ночь, но мне хотелось бы как можно быстрее знать, что вся эта шайка под замком.
Цяо Тай весело ответил, что ему весьма по душе такая работа, и отобрал среди стражников пятеро здоровых парней.
Судья подошел к площадке. На двух толстых канатах колокол медленно поднимался вверх, пока не занял свое обычное положение в метре над землей.
Долго смотрел судья на открывшееся ему затоптанное пространство. Кости скелета были разбросаны их бешеными усилиями вырваться из бронзовой тюрьмы. Обращаясь к начальнику стражи, он сказал:
– Цяо Тай должен был передать вам мои указания. Напоминаю: собрав останки, тщательно просейте пыль и мусор. Может быть, вы обнаружите важные улики. Затем вы поможете моим сотрудникам в обыске у Линь Фана, где оставите четверых стражников. Завтра утром представите мне ваш отчет.
В сопровождении секретаря Хуна он прошел к паланкинам, ожидавшим у дверей храма, и был доставлен в ямынь.
Наступил чудесный осенний день. Судья поручил работникам архива разыскать в кадастровых записях сведения о храме Совершенной Мудрости и владении Линь Фана. Закончив работу, он съел в близлежащем саду поданный ему секретарем Хуном завтрак.
С чашкой чая он снова был за своим столом, когда показались Ма Чжун и Цяо Тай.
Попросив принести для них еще чая, судья спросил у Ма Чжуна:
– Оказали ли люди Линь Фана сильное сопротивление?
– Все прошло наилучшим образом, благородный судья. Я нашел управляющего все еще без сознания на том месте, где ваше превосходительство вывели его из строя. Его я доверил стражникам, как и Линь Фана. Затем мы обшарили дом, но нашим единственным открытием стал толстый негодяй, который попытался показать зубы. Мы им занялись, и наши убедительные доводы быстренько вразумили его, и он дал себя связать. Окончательный результат – четверо задержанных: Линь Фан, его управляющий, толстяк и привратник.
Взял слово и Цяо Тай.
– Я привел одного задержанного, – сказал он. – На ферме жили четверо честных кантонских крестьян. На джонке мы обнаружили пятерых – капитана и четырех матросов. Эти четверо – простые лодочники, но их главарь производит впечатление закоренелого преступника. Моряков и крестьян я поручил надзирателю района. Что касается капитана, то его я бросил в камеру присутствия.
– Прекрасно, – заявил судья. Затем, повернувшись к писцу, приказал:
– Вызовите начальника стражи: Потом пойдите к госпоже Лян и передайте ей, что я хотел бы ее повидать возможно скорее.
Начальник стражи появился мгновенно. Он почтительно склонился перед судьей с утомленным, но явно удовлетворенным видом.
– Согласно указаниям вашего превосходительства, – начал он важно, – мы собрали останки Лян Кофа и поместили их в корзину, ныне находящуюся в присутствии. Тщательное просеивание собранной под колоколом пыли не дало никаких новых улик. Затем мы направились к Линь Фану и под моим наблюдением мои люди провели полный обыск. На все двери наложены печати. Сам лично я оглядел подземный канал. Под сводом я обнаружил небольшую плоскодонку. Поместив на лодке фонарь, я, управляя шестом, проплыл' на ней по каналу и оказался на реке сразу же за выходной решеткой. В откосе берега оказался еще один каменный свод, сходный с каменным сводом тайного прохода. Он скрыт деревцами и так низок, что лодка там проплыть не может. Но, идя по воде, этим проходом можно достичь реки.
Судья медленно погладил свою бороду и бросил на него сердитый взгляд.
– Этой ночью, – сказал он, – вы проявили замечательное рвение. Сожалею, что ваши подземные поиски не привели к открытию спрятанного клада. Но думаю, что лежавшие у Линь Фана там и здесь ценные мелочи, нашли путь в ваши просторные рукава. Мой друг, я советую вам сдерживать эти хватательные инстинкты, иначе вам не избежать неприятностей. Вы свободны!
Начальник стражи мгновенно испарился, а судья сказал своим сотоварищам:
– Отчет этого жадного мошенника позволяет нам хотя бы понять, как управляющий смог в тот день выбраться из города, не привлекая внимания стражи. Очевидно, он прошел подземным тоннелем.
В эту минуту прибыл главный архивариус. Почтительно склонившись, он положил на стол свиток бумаг.
– Следуя указаниям вашего превосходительства, – начал он, – я просмотрел имеющиеся в наших делах просьбы о внесении записей в кадастр. Я нашел эти документы, относящиеся к владениям господина Линь Фана. Первая бумага – пятилетней давности. Она регистрирует покупку усадьбы, храма и фермы. Предыдущим владельцем был господин Ма, ныне живущий на своих землях к востоку от города. Этот храм служил центром для сомнительной секты, которая была распущена властями. Мать господина Ма твердо верила в действенность даосской магии. Она пригласила в храм шестерых жрецов, которым поручила поминать своего покойного мужа. Ночами они предавались магическим действам, в ходе которых вызывались духи умерших, чтобы позволить этой достойной женщине беседовать с ними с помощью дощечки. Проход между двумя владениями был сделан по ее воле, чтобы позволить ей посещать храм в любое время дня и ночи. Шесть лет назад она скончалась, и господин Ма запер дверь, но позволил даосам остаться в храме при условии поддерживать его в хорошем состоянии. Жрецы могли зарабатывать на жизнь, совершая службы и продавая верующим амулеты.
Архивариус прокашлялся:
– Годом позже господин Линь начал подыскивать собственность в северо-восточном квартале города. Он приобрел дом, храм и ферму, заплатив хорошую цену. Вот акт продажи. При нем имеется подробный план зданий.
Судья лишь бросил беглый взгляд на акт и развернул план. Подозвав своих помощников, он им сказал:
– Легко понять, почему Линь Фан на поскупился. Это владение – мечта для контрабандиста!
Пальцем он указал на одну подробность плана.
– Как вы видите, в момент покупки дом и храм соединялись открытой лестницей. Железная дверь и люк были достроены позднее. Но я не вижу никаких следов подземного канала. Чтобы его обнаружить, надо посмотреть более давние планы.
– Второй документ, – продолжил архивариус, – двухлетней давности. Это письмо, направленное Линь Фаном в присутствие. В нем он объясняет, что монахи не следуют своим обетам, ведут распутную жизнь и проводят время в пьянках и азартных играх. Он заканчивает словами: «Я вынужден изгнать их из храма и прошу вас наложить печати на его ворота».
– Это должно совпадать со временем, когда он обнаружил, что госпожа Лян разыскала его следы, – заметил судья, – Вероятно, вместо того, чтобы изгнать монахов, он их вежливо попросил уйти, вручив существенное возмещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30