Откинув грязную занавеску, Ма Чжун вошел. Перед шаткими столами расположилось с дюжину человек в лохмотьях, атмосферу отравлял тошнотворный запах. В самом дальнем углу за столиком сидел одинокий монах.
Когда Ма Чжун приблизился к монаху, его охватило сомнение. На святом человеке был старый капюшон даоса, его голову укрывала засаленная черная шапочка, а у пояса висел рыбий барабанчик, но он был не велик и силен, а низок и жирен. Право, у этого человечка не было ничего общего с могучим скотом, описанным судьей Ди! Однако указание Чэн Па было точным, ошибки быть не могло.
Ма Чжун подошел к монаху, говоря развязным тоном:
– Раз на столе уже есть две пустые чашки, почтенный дядюшка, не будет ли мне позволено присесть, чтобы смочить пересохшее горло?
– Ах! Вот мой ученик! – забормотал толстяк, – Садись за мой стол и выпей чашку чая. Захватил ли ты с собой священную книгу?
Прежде чем сесть, Ма Чжун вытянул свою левую руку, чтобы дать монаху возможность пощупать спрятанный в рукаве небольшой сверток. Ловкие пальцы монаха быстро распознали серебряные деньги. Он кивнул и налил Ма Чжуну чаю.
После того, как каждый из них отпил по несколько глотков, толстяк сказал:
– А теперь я покажу тебе место, которое очень ясно объясняет доктрину Высшей Пустоты.
Продолжая говорить, он вынул из-за пазухи книгу с растрепанными углами, с покрытым пятнами переплетом. Ма Чжун взял в руки толстый том и заметил, что он называется «Тайная традиция Нефритового императора» – широко известный канонический труд даосизма.
Листая, он не обнаружил ничего необычного.
С хитрой улыбкой монах сказал:
– Мой брат, надо прочесть шестую главу.
Найдя указанное место, Ма Чжун приблизил книгу к глазам, словно для того, чтобы было удобнее разобрать текст. В ее корешке была скрыта длинная золотая булавка. Изысканно выполненная, совершенно схожая с рисунком мясника Сяо, головка драгоценности представляла собой летящую ласточку.
Ма Чжун захлопнул книгу и опустил ее в рукав.
– Этот труд содержит доказательство, которое я разыскивал! Теперь позвольте же мне вернуть вам трактат, который недавно вы так любезно одолжили мне.
Продолжая говорить, он извлек из рукава небольшой сверток с монетами и протянул собеседнику. Тот поспешил укрыть его в своей одежде.
– А сейчас, почтенный дядюшка, я должен вас покинуть, – сказал соратник судьи Ди. – Но завтра мы продолжим эту поучительную дискуссию.
Монах пробормотал несколько вежливых слов, и Ма Чжун удалился.
На улице он увидел, что несколько зевак окружили предсказателя. Он смешался с толпой, встав так, чтобы не терять из виду дверь чайной. Долго ждать ему не пришлось. Жирный монах в свою очередь вышел и быстрым шагом пошел по улице. Стараясь избегать света фонарей ярмарочных торговцев, Ма Чжун на большом расстоянии следовал за ним.
Его «дичь» шагала в сторону Северных ворот со всей быстротой, какую только позволяли его коротенькие ножки, но вдруг он шмыгнул в поперечный переулок. На углу узкого прохода Ма Чжун вгляделся в темноту и заметил свою пухленькую жертву на пороге бедно выглядевшего дома. Бесшумно подбежал он к человечку.
Положив руку ему на плечо, он повернул его к себе и схватил за горло, говоря:
– Один звук, и ты мертв!
Затем он увлек его в темный угол и прижал к стене.
Толстяк затрепетал всем своим жирным телом.
– Не убивайте меня! – взвизгнул он, – Умоляю, не убивайте меня! Я верну вам ваши деньги!
Ма Чжун сунул в рукав возвращенный сверток. Мощно встряхнув жертву, он спросил своим самым свирепым голосом:
– Где ты украл эту заколку?
– Я нашел ее на улице валявшейся на земле. Несомненно, богатая женщина...
Ма Чжун снова схватил его за шею и стукнул головой о стену.
– Правду! – потребовал он свирепо, – Говори правду, грязная собака, если тебе дорога твоя мерзкая шкура!
– Дайте мне сказать! – умолял несчастный, пытаясь передохнуть.
Ма Чжун чуть ослабил свои тиски, но сохранял угрожающий вид.
– Я вхожу в шайку из шести бродяг. Мы выдаем себя за нищенствующих монахов даосского вероисповедания. Живем мы в заброшенной казарме у восточной стены города. Нашим главарем является настоящий злодей, которого зовут Хуан Сан. На прошлой неделе, во время отдыха, я раскрыл глаза как раз в тот момент, когда Хуан Сан вынул из шва своего платья пару золотых заколок и их рассматривал. Я быстро закрыл глаза и притворился спящим. Уже давно мне хотелось бросить шайку, ибо они слишком жестоки на мой вкус, и мне показалось, что представляется возможность приобрести необходимые средства. Два дня назад наш главарь вернулся мертвецки пьяным. Я дождался, пока он заснет и, когда он захрапел, проверил шов его платья. Мне удалось извлечь одну из заколок, но он пошевельнулся, и я убежал, не осмелившись забрать другую.
Ма Чжун воздержался от выказывания своего удовлетворения и с еще более свирепым видом, чем раньше, рявкнул:
– Веди меня к тому человеку! Толстяк снова затрепетал и крикнул:
– Не выдавайте меня Хуан Сану, он убьет меня!
– Для тебя существует более опасный человек, чем Хуан Сан, и этот человек – я. При первом признаке предательства я затащу тебя в темный угол и... раз, перережу тебе горло. Понятно? Ну, показывай же дорогу!
Напуганный до предела человечек двинулся в путь. Они вернулись на главную улицу, затем миновали несколько узких улочек, которые вывели их к городской стене. Место было совершенно безлюдным, и в темноте едва виднелась старая развалюха.
– Это там! – пробормотал невольный провожатый, пытаясь убежать. Но Ма Чжун схватил его за воротник и потащил к дому. Сильно ударив ногой в дверь, он крикнул:
– Хуан Сан, я тебе принес золотую заколку!
Послышался сильный шум, загорелась лампа, и появилась костлявая фигура. Она была такого же роста, что и Ма Чжун, но, вероятно, весила фунта на три меньше.
Подняв масляный светильник, человек внимательно оглядел посетителей своими маленькими злобными глазками. Забористо выругавшись, пробормотал:
– Так, значит, эта грязная крыса украла мою заколку? – И повернувшись к Ма Чжуну, добавил:
– А ты как замешан в этом деле?
– Я хочу купить всю пару. Когда этот кусок протухшего мяса принес мне единственную заколку, я понял, что он хочет меня провести, и ласково убедил его сказать, где бы мог найти вторую.
Хуан Сан разразился громким смехом, демонстрируя неровные, пожелтевшие зубы.
– Дружище, думаю, с тобой мы договоримся! Но прежде моей ноге следует пересчитать ребра этого жирного ворюги, чтобы научить уважению к старшим!
Он поставил светильник на землю, чтобы ничто не мешало его движениям. Действуя с неожиданной быстротой, лжемонах опрокинул светильник толчком ноги. Ма Чжун отпустил его воротник, и несчастный метнулся прочь, как вылетающая из лука стрела.
Хуан Сан непристойно выругался и сначала хотел пуститься в погоню за беглецом. Ма Чжун за рукав удержал его.
– Брось, оставь его, – сказал он, – Позднее у тебя будет время им заняться. Пока же не забывай, что у нас есть срочное дельце.
– Если у тебя есть с собой деньги, мы быстренько его уладим. Всю мою жизнь меня преследуют неудачи, и у меня ощущение, что эти проклятые заколки еще причинят мне неприятности, если я поскорее от них не избавлюсь. Одну ты видел. Вторая совершенно такая же. Какую цену ты за нее дашь?
Ма Чжун оглянулся вокруг. Из-за туч показалась луна, и он заметил, что местность безлюдна.
– Где остальные члены твоей шайки? – спросил он. – Я не люблю вести свои дела перед свидетелями.
– Не беспокойся. Они занимаются своими обычными делишками в торговых кварталах.
– В таком случае, – заявил ледяным тоном Ма Чжун, – ты можешь оставить заколку при себе, грязный убийца. Хуан Сан отскочил назад.
– Кто ты такой, собака? – завопил он.
– Я помощник его превосходительства судьи Ди, – ответил Ма Чжун. – И я отведу тебя в присутствие, где ты ответишь за убийство Чистоты Нефрита. Пойдешь ли ты сам без уговоров или же тебя надо сначала превратить в отбивную?
– Впервые слышу имя этой девки, но знаю, на что способны грязные ищейки вроде тебя и растленные судьи, которые их используют как охотничьих собак. Когда я окажусь в тюрьме, вы навесите на меня еще несколько преступлений, истинных авторов которых вы не смогли раскрыть, и будете пытать меня, пока я не сознаюсь, что они моих рук дело. Спасибо, я предпочитаю попытаться ускользнуть от вас.
Произнося последние слова, он резким движением ноги хотел попасть в низ живота Ма Чжуна. Ма Чжун ушел от нападения и попытался кулаком ударить Хуан Сана по голове. Тот защитился по лучшим правилам искусства и ответил выпадом в сторону сердца противника. Но пока что в схватке ни один из противников не был серьезно задет.
Ма Чжун понял, что на этот раз встретил равного себе противника. Хуан Сан был потоньше, чем он, но крепость его костей уравновешивала их силы. Что касается его манеры заниматься благородным искусством, то она была столь близка к совершенству, что разбойник должен был принадлежать к восьмому классу. Ма Чжун относился к девятому, но это преимущество нейтрализовывалось отличным знанием местности, которым обладал Хуан Сан.
После долгой и ожесточенной борьбы Ма Чжун сумел провести удар локтем в левый глаз Хуан Сана. Тот ответил ногой, задев бедро Ма Чжуна, что существенно ограничило его возможность атаковать ногами.
И сразу же новый удар ногой был нацелен ему в пах. На этот раз Ма Чжун отскочил назад, и правой рукой схватил ступню противника. Он готовился нажать ладонью на колено бандита с тем, чтобы его нога оставалась выпрямленной и позволила бы удерживать того на расстоянии, пока он не смог бы подкосить вторую ногу. К" несчастью, Ма Чжун поскользнулся. Хуан Сан воспользовался этим, чтобы согнуть ногу в колене и с размаху ребром ладони ударить Ма Чжуна по шее, что является одним из девяти смертельных выпадов китайского бокса.
Но в это мгновение Ма Чжун повернул голову и остановил удар челюстью. Не будь этого спасительного движения, ему пришел бы конец. И все же он оказался вынужден отпустить ногу Хуан Сана и, шатаясь, отступить-кровь больше не приливала к его мозгу. Обессиленный, с затуманившимся взглядом, он находился на милости врага.
Блистательный борец древности сказал: «Когда два соперника равны по силе, весу и технике, исход схватки определяет дух». И если Хуан Сан мастерски владел технической стороной великого искусства, он продолжал оставаться всего лишь грубым животным. Чтобы прикончить беззащитного Ма Чжуна, он мог выбрать любой из девяти смертельных приемов, но низменное желание причинить страдание своему врагу побудило его вновь ударить ногой в пах.
Самоповторение – непростительная тактическая ошибка. У Ма Чжуна кровообращение еще недостаточно восстановилось, чтобы он мог прибегнуть к хитроумной обороне. И он принял единственное возможное в данных обстоятельствах решение – двумя руками схватил вытянутую ногу и резко ее вывернул. Хуан Сан взвыл от боли, когда его коленная чашечка была вывихнута. Бросившись на бандита, Ма Чжун повалил его и коленями придавил живот. А затем, чувствуя, что силы его иссякают, соскользнул на землю и откатился в сторону, чтобы уйти от быстрых кулачных ударов негодяя.
Вытянувшись на спине, он начал тайные дыхательные упражнения, восстанавливающие кровообращение.
Когда сознание его прояснилось, а нервная система стала действовать нормально, он вскочил. Хуан Сан предпринимал бешеные усилия, чтобы поступить также. От точного удара ногой он головой ударился о землю. Ма Чжун развернул тонкую и длинную цепочку, какие носят стражники вокруг пояса и, наклонившись к побежденному, связал ему за спиной руки. Подтянув их как можно выше к плечам, он сделал скользящую петлю из конца цепочки и накинул ее на шею Хуан Сана.
Закончив эту работу, Ма Чжун присел на корточки.
– Ты, мерзавец, едва не доконал меня! – сказал он. – А теперь сознавайся в содеянном тобой преступлении, чтобы избавить нас от лишней работы.
– Если бы не мое обычное невезение, судейская ищейка, ты был бы сейчас мертв! – задыхаясь, пробормотал Хуан Сан. – Но лучше оставь своему растленному судье эту заботу – вырвать у меня признание в воображаемых преступлениях!
– Как хочешь, – не стал настаивать Ма Чжун.
Подойдя к первому дому улочки, он долго стучал в дверь, пока не проснулся хозяин.
– Я помощник его превосходительства судьи Д и, – объяснил ему Ма Чжун. – Немедленно бегите к главному надзирателю этого района и от меня передайте ему приказ сразу же идти сюда с четырьмя людьми и двумя бамбуковыми шестами.
Посланец отправился, а Ма Чжун вернулся стеречь пленника, который встретил его потоком отборнейших ругательств.
Прибывшие надзиратель и его люди сделали из бамбуковых шестов носилки Хуан Сана. Ма Чжун набросил на него найденное в лачуге старое платье, и маленький отряд двинулся к ямы-ню.
Задержанный был передан тюремщику, который получил приказ вызвать костоправа для ухода за коленом негодяя.
Секретарь Хун и Тао Ган еще не ложились спать. Они дожидались возвращения товарища в кабинете первого писца и обрадовались, узнав о захвате преступника.
Со счастливой улыбкой секретарь объявил:
– Вот подвиг, который следует достойно отпраздновать! На главной улице есть ресторанчик, который открыт всю ночь. Что, если мы туда отправимся?
13. СУДЬЯ ДИ ВЫНУЖДАЕТ УБИЙЦУ ЧИСТОТЫ НЕФРИТА СОЗНАТЬСЯ В СВОЕМ ПРЕСТУПЛЕНИИ. КАНДИДАТ НА ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ ПОЛУЧАЕТ ХОРОШИЙ УРОК
На следующий день вечером судья Ди вернулся в Пуян. Перекусив в кабинете, где он выслушал короткий отчет секретаря Хуна о том, что произошло за время его отсутствия, судья вызвал Ма Чжуна и Тао Гана.
– Итак, мой доблестный соратник, – сказал судья Ма Чжу-ну, – мне сообщили, что ты схватил «нашего» человека! Расскажи-ка подробности.
Ма Чжун описал два насыщенных приключениями вечера и в заключение сказал:
– Этот Хуан точно соответствует описанию, данному мне вашим превосходительством. Более того, обе заколки совершенно сходны с теми, что представлены на рисунке из дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30