Он выше всего этого! Боюм ему все дозволено. Не зря его называют Иса Роил. Сейчас здесь в Египте нас, его потомков, больше полтысячи, да еще сколько всякого прочего люда в семьях! Видишь, как мы расплодились и размножились. А сам он был из семьи гонимой, скитающейся в пустыне, потому что его предки были смешанными по крови от разных народов. Ему довелось жить трудно, имея дела с разными правителями местных племен. И он и его предки жили под вечным страхом гибели в дикой пустыне. Только в Пилистиме наш прародитель обрел спокойствие. Перед самой смертью старый Яков сделал свое последнее великое дело. Он купил большой кусок земли для того, чтоб люди нашего племени, вернувшись из Египта, могли бы считаться законными жителями Пилистима. Во веки веков слава нашему Иса Роилу!
Выслушав друга, Магрубет сказал:
Теперь вижу — ты рассказал мне всю правду.
— Я никому другому не рассказал бы даже, если бы меня медленно жгли на огне. Только тебе! Тебе я доверяю как другу. Расскажи теперь мне о себе. Что заставило тебя ехать в Египет в такое тяжелое время, когда даже птице не пролететь незаметно по главной дороге в Пилистим? Да еще… совать голову в пасть крокодилу.
— Спасибо, друг, за доверие. Я тоже не хочу скрывать от тебя правду. В Египте ты один будешь знать, кто я такой. Впрочем… кроме Масара, — Магрубет застонал от досады, стиснув голову руками. — Как получилось, что я не успел разрубить на куски старика Еше Роила? Как вышло, что я оставил жизнь Масару? Тебя он уже известил, что я в Египте. Кого он еще успеет известить? Нужно или скорее устранить его, или задержать здесь в Аварисе подольше. Мне остается один выход — ждать, когда Амути заберет меня, а там поскорее добираться до фараона Яхмоса. Его я должен убить! Иначе я теряю право возврата на родину. Никто, кроме меня, не должен это сделать! Это моя месть! За женщину… За мою невесту Нави. Если не будет так, я не смогу больше командовать моим войском, не смогу даже появиться перед воинами, перед глазами Нави!
Магрубет умолк потому, что говорить ему не дал горький комок, подступивший к горлу. «Наверное, это от вина», — подумал ohj h скосил глаза на лежащего рядом в темноте Ахарона. Впрочем, он не почувствовал перед ним неудобства.
— Друг есть друг! — сказал со слезой в голосе Ахарон. Он встал на колени возле Магрубета и, уже откровенно всхлипывая, продолжал: — Хочешь, я на своей крови поклянусь, что пойду вместе с тобой? Я помогу тебе в твоем деле или погибну!
— Спасибо, друг, — сказал Магрубет, обнимая Ахарона, — но мы не погибнем!
Они поднялись и пошли к дому.
— Собери всех людей! — сказал Ахарон юноше, ожидавшему его во дворе. — И позови обязательно Масара Бен-Гецала.
Вдвоем с Магрубетом они прошли в дом, зажгли светильники. Вскоре стали входить люди и молча становиться у стены. Ожидая появления Масара, двое друзей уселись рядом и мрачно молча поглядывали на стоящих. Через некоторое время пришел посланный юноша и сказал:
— Масара нигде нет. Я его с утра не видел в доме.
Магрубет с Ахароном переглянулись.
— Кто знает что-нибудь? — спросил Ахарон.
— Господин Аарон! Господин Аарон! — заговорили все разом, произнося по-своему это имя с едва заметным придыханием, и принялись уверять, что никто ничего не знает о Масаре.
— Ладно! Расходитесь, — сказал им Ахарон.
— Я как в воду глядел, — невесело промолвил Магрубет, когда все ушли. — Как ты думаешь, — он вопросительно поглядел на Ахарона, — не ночевать ли мне сегодня в другом месте?
Ахарон удивленно взглянул на него. Ему показался двусмысленным и непонятным этот вопрос. Ответить он ничего не успел.
За дверями послышались громкие голоса, и в комнату быстро стали входить воины в полном вооружении с обнаженными мечами.
Вперед выступил старший и, глядя на Маг-рубета, сказал коротко:
— Пойдем с нами!
Воины немедленно окружили Магрубета. Уходя, он бросил взгляд на бледное лицо Аха-рона и уже в дверях крикнул:
— Не теряй надежды!
— А он нам и не нужен, — с некоторой веселостью сказал старший.
Отряд с идущим посередине Магрубетом направился в сторону фараонова дворца. Почти до самых ворот Ахарон, крадучись поодаль, провожал друга.
Магрубет не ощущал никакой особой опасности. Если это козни Масара, то ничего хуже выдумать, как выдать его за шпиона, Масар не мог. А опровергнуть это большого труда не представляло. Никакой военачальник в сложное военное время не пропустит случая лично допросить шпиона. В положении Магрубета лучше всего было встретиться лично с фараоном Хианом. Ведь по сути дела он был союзником Хиана. Ведь это ему вместе с другими палистанскими вождями фараон посылал дары, которые отобрал Яхмос. В конце концов и в Египет он пришел, чтоб убить самого главного врага Хиана.
По тому, как его вели, Магрубет понял, что строгих указаний насчет него, как видно, не было. Если бы его приказали схватить как опасного, гнусного врага, то его сейчас бы вели связанным и непременно по дороге подгоняли бы уколами копья. Он шел молча, быстрым шагом, как и воины. Было довольно поздно, и никому не хотелось создавать лишних хлопот.
Прошли через ворота и направились влево к стоящему отдельно, примыкающему к стене строению, по-видимому, караульному помещению.
Едва переступив порог, воины стали бросать мечи в ножны и расходиться по углам на нары. Двое вместе со старшим подвели Магрубета к бронзовой решетчатой двери и равнодушно втолкнули его в маленькую темную комнатку. Решетку захлопнули и повесили замок.
— Скажи фараону, что я прибыл к нему из Палистана с очень важным делом, — сказал Магрубет старшему воину.
Тот поглядел через решетку на пленника молча и пристально, затем повернулся и пошел через всю казарму к двери, вероятно докладывать по обязанности об исполнении приказа.
Магрубет разглядел в темноте сложенные кучей лошадиные попоны. Не желая ни о чем думать до утра, он улегся спать, устроившись привычно неприхотливо, как в походе. Всю ночь спал крепко, как убитый. Знакомое ему чувство плена не вызывало у него того ужаса, который пронизывает неопытного человека и сжигает своим холодным огнем его волю.
Под самое утро, еще в полной темноте он открыл глаза, но тело оставалось скованным сном и недвижным, даже губы не шевелились, потому что снова пришел Леонх. Стало светло от двери. Магрубет перевел туда глаза и увидел его. Белая фигура заполняла своим сиянием всю комнату, правая длань опиралась на дверную решетку, глаза двумя голубыми лучами светились озабоченно и печально. На лице не было и следа обычной улыбки. Магрубет неотрывно глядел в его глаза, ожидая, что скажет ими Леонх.
— Не жди здесь ничего хорошего, — сказал Леонх. — Вставай и немедленно иди сам к нему во дворец. Будь тверд! Проходи уверенно мимо людей и мимо их глаз.
— Но как мне выйти? — Магрубет указал взглядом на бронзовую загородку. На лице Леонха появилась улыбка.
— Это ты считаешь препятствием? —спросил он и с веселой укоризной покачал головой. — Иди!
Он повернулся к двери и, как держался правой рукой за решетку, стал легко, словно восковые свечки, отгибать наружу бронзовые прутья один за другим.
— Иди уверенно! — снова сказал он, а сам пошел сквозь решетку через все караульное помещение той своей кавалерийской походкой, от которой, бывало, все уходили с его пути.
Когда он исчез, пройдя прямо через закрытую дверь, Магрубет сбросил оцепенение и окончательно придя в себя, увидел, что уже стоит возле загородки, держась за нее руками, весь в поту и тяжело дыша, словно это он сам, а не Леонх, только что отгибал толстые металлические пруты.
Легко преодолев преграду, он пошел такой же походкой, как Леонх, между двух рядов справа и слева спящих воинов. «Даже кинжал не успели взять», — подумал он.
Выйдя наружу, Магрубет направился к высокой каменной лестнице дворца, поднимающейся до гигантской в несколько рядов колоннады. «Найду, где там входная дверь», — подумал он.
Пройдя мимо нескольких стражников, стоящих у ворот, он не взглянул ни на одного из них. Никто не посмел ни спросить его о чем-либо, ни загородить дорогу.
На пути к лестнице справа он увидел троих вооруженных всадников. Они устремились к нему наперерез, но, не доезжая локтей сто, их лошади вздыбились и не пошли дальше. Магрубет знал, что они не пойдут на него, потому что сейчас он не хотел этого.
Взбежав по лестнице, он за колоннами увидел площадку перед главным входом. По обеим сторонам дверей стояли высокие гиксосские воины с копьями, щитами и мечами. Шлемы их были по-боевому глубоко надвинуты на лоб — воины находились при исполнении службы. Как видно, это были отборные фараоновы стражники.
Едва Магрубет появился перед ними, воины встрепенулись, словно стряхнув предутреннюю сонливость.
Он шел мимо них не сбавляя шага, скользя взглядом мимо их лиц. Воины расступались перед ним, отводя копья и пропуская его. На всем пути через ряд дверей Магрубет увидел, что все они при его приближении взбадривались, принимали караульные позы и замолкали, когда он проходил своей стремительной походкой, не взглянув на их лица.
Пройдя три огромных полутемных зала,' Магрубет даже не успел удивиться их необычному грандиозному виду. Он не поворачивал головы, но взглядом успевал заметить невиданные мозаичные картины, сплошь покрывающие стены, многочисленные золотые светильники возле громадных статуй богов и богинь. По египетскому обычаю эти божества имели головы то коршунов, то собак, то львов, а некоторые сами были со звериными телами и человеческими головами. Они были изваяны на своих тронах из камня разных цветов, украшенных золотом, и смотрели на человека с такой высоты, что нужно было бы все время идти, задирая голову, чтобы ничтожному смертному успеть лицезреть их могущество. Но Магрубет не рассматривал их. Он был сосредоточен на другом. Лишь проходя третий зал, он подумал про себя, что, наверное, фараон нарочно выстроил такие большие переходы, чтоб человек, дойдя до него, был утомлен и перепуган.
В конце зала четыре лестницы уводили в разные стороны. Неизвестно, по какой следовало идти к фараону. Мешкать нельзя было, так как с разных концов зала в его сторону глядели жрецы, по-видимому находившиеся здесь в этот час, чтоб присматривать за людьми, делающими уборку. Магрубет решительно выбрал левую лестницу и пошел вверх по ступеням, поднимающимся куда-то плавным полукругом.
Он очутился почти в темноте перед небольшой закрытой дверью. Толкнув ее, он вошел в просторную светлую комнату, до того светлую, что после полутемных залов он даже зажмурил глаза. Это был живой утренний свет. Встающее небесное светило первые свои лучи посылало сюда, на самую верхнюю точку Авариса, громоздившегося на высоком берегу Хапи, и сейчас еще лежавшего в темноте, немного ниже фараонова дворца. Свет лился с террасы, на которую выходила эта комната. Взглянув туда, Магрубет увидел вдали сияющий голубой простор Хапи и теряющуюся в розовом тумане, густую зелень берега.
Это яркое видение поразило лишь на секунду. Переведя взгляд в глубину комнаты, Магрубет увидел Его.
Фараон стоял перед небольшим возвышением, на котором были разложены подряд десятка полтора длинных железных мечей. Он задумчиво рассматривал их, беря то один, то другой, покачивал в руке, словно взвешивал, по-видимому выбирая себе лучший. Он был обнажен до пояса, и Магрубет с первого взгляда определил, что перед ним — прирожденный воин. Его тело выглядело несравненно моложе его морщинистого лица. Руки, плечи и грудь отягощены были мощными мускулами, перекатывающимися шарами при каждом движении. Удивительно тощий не по возрасту живот четко прорисовывался рельефными клетками, короткая, толстая шея образовывала одно целое со спиной, отчего голова казалась совсем втянутой в широкие плечи.
«Таким, наверное, был Ефрон лет двадцать назад», — почему-то подумал Магрубет и сделал два шага вперед. Фараон, по-видимому, ждал кого-то. Он спокойно повернул голову к Магрубету.
— Уже?.. — хотел о чем-то спросить фараон и осекся, увидев незнакомого человека. Затем он сразу хладнокровно положил обе руки на рукоятки мечей и молча вонзился взглядом в Магрубета.
От этого взгляда непривычный холодок пробежал по спине Магрубета. А может быть, еще и оттого, что он мгновенно оценил всю невыгодность своего положения. «Кто-то вот-вот должен войти сюда, — пронеслось в его голове. — Что если этот кабан, не разбираясь, бросится на меня с двумя мечами?»
— Плохо же ты встречаешь верного союзника, — как можно спокойнее и медленнее начал Магрубет. — Я — Магрубет из Палистана. Это ко мне, к моему хеттскому войску ты слал свои письма. Это я выполнял твои просьбы и громил твоих изменников в пустыне. — И продолжал миролюбиво: — Я пришел не с враждой к тебе в Аварис, а меня, как разбойника, этой ночью бросили за решетку.
— А кто же тебя выпустил? Как ты попал сюда? — с любопытством, явно перевешивающим неприязнь, спросил фараон. Стало видно, что он полон уверенности, не испытывает страха от внезапного появления гостя и не собирается тут же бросаться на него с мечами.
— Кто меня должен был выпускать? Я —вождь палистанских хеттов. Я выспался и сам пришел к тебе, — намеренно гордо и спокойно сказал Магрубет.
Но это спокойствие было только внешним. Внутренне Магрубет был предельно напряжен. Он следил за малейшим движением ног, рук и лица фараона. Этот человек был пока непостижим для него. Нельзя было догадаться, что сделает он в следующий момент.
Фараон неопределенно усмехнулся одними губами так, что его тяжелое старческое лицо по-прежнему осталось мрачным, а глаза светились тем же жутким холодом. Он снова надолго замолчал, все так же держа в руках два меча и не двигаясь с места. Лишь на его обнаженных руках то надувались, то медленно опадали огромные подкожные бугры. Фараон или наслаждался своим преимущественным положением, или что-то сосредоточенно обдумывал. Наконец он прервал молчание.
— Союзник, говоришь?.. Пришел сам, говоришь?.. — вопросил он, медленно выдавливая слова, не то с юмором в голосе, не то с угрозой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28