Молли вынуждена была признать, что старшая дочь права на сто процентов. Попивая кофе, она посматривала на Джудит, которая сегодняшним утром спустилась к завтраку с новой прической — волосы зачесаны назад и схвачены на затылке темно-голубой ленточкой. Молли не могла сказать наверняка, к лицу ли Джудит этот новый стиль. Она стала выглядеть совсем по-другому, уже не походила на маленькую девочку, а уши, теперь открытые, никогда ее не красили. Но Молли ничего не сказала и подумала, что Бидди одобрила бы такую сдержанность.
Вместо этого она внесла деловое предложение:
— Думаю, нам лучше выехать сразу после завтрака. Иначе мы не успеем сделать всего, что намечено. Ты бы только видела, какой длинный этот список! А потом надо еще будет пришивать ко всем вещам метки с твоим именем. Подумай только — сколько времени на это уйдет! Может быть, хоть Филлис мне поможет…
— А почему бы нам не воспользоваться швейной машинкой?
— Отличная мысль! И быстрее, и аккуратнее. Как это мне в голову не пришло!
Через полчаса они уже были готовы. Молли вооружилась списками, инструкциями, сумочкой и чековой книжкой и предусмотрительно экипировалась (никогда не знаешь, чего ожидать от погоды) на случай дождя: закрытые туфли, дорогой и элегантный плащ «берберри» и модная бордовая шляпа. Джудит надела свой старый темно-синий плащ и клетчатый шерстяной шарф. Плащ был ей уже коротковат, и ее худенькие ноги казались чересчур длинными. Она спросила у матери:
— Ничего не забыла?
— Как будто нет.
Они замерли, прислушиваясь к тому, что происходит на кухне, но оттуда доносились только мирные звуки: писклявый голосок Джесс, а в ответ — спокойный голос Филлис, которая, вероятно, взбивала заварной крем или мела пол.
— Мы должны выйти тихо, как мыши, не то она услышит и рванет за нами.
Они неслышно выскользнули из передней двери и прокрались на цыпочках по гравию к деревянному сараю, служившему гаражом. Джудит открыла двери, Молли осторожно пробралась внутрь и села за руль маленького «остина». После пары неудачных попыток машина завелась, Молли дала задний ход, и автомобиль, двигаясь рывками, покинул свое убежище. Джудит села рядом с ней, и они отправились в путь.
Молли понадобилось некоторое время, чтобы преодолеть нервозность и вернуть себе самообладание, они уже миновали деревню и выехали на основную трассу, когда она наконец-то осмелилась повести «остин» со скоростью тридцать миль в час.
— Понять не могу, почему ты так боишься водить. У тебя отлично получается.
— Это потому, что у меня мало опыта: в Коломбо меня всегда возил наш шофер.
Катясь с ветерком, они въехали в полосу слабого тумана. Пришлось включить ближний свет, но на дороге им попадалось очень мало машин, и Молли немного успокоилась. Один раз впереди сквозь пелену тумана выступила лошадь и телега с целой горой репы, но Молли удалось прекрасно справиться с этой чрезвычайной ситуацией: она просигналила, сбавила скорость и аккуратно обошла неповоротливую колымагу.
— Молодец! — похвалила Джудит.
Туман вскоре рассеялся — так же быстро и внезапно, как и появился, вдалеке показалось море, жемчужно-синее в неярком свете утреннего солнца, — это был залив Маунт, над водами которого возвышались гранитные скалы горы Сент-Майкл. Было время прилива, и узкая отмель, соединяющая остров с материком, скрывалась под водой. Средневековый замок на вершине скалистого острова словно явился из какой-то сказки. Потом дорога побежала между железнодорожной линией и отлогими склонами фермерских полей, покрытых зеленым ковром брокколи. Впереди уже виднелись город и гавань с целым флотом рыболовных судов. Они проехали мимо закрытых на зиму отелей, железнодорожного вокзала и стали подниматься по Маркет-Джу-стрит, в сторону высокого здания «Ллойдс банка» с куполообразным верхом н памятника сэру Хамфри Дэйви, изображенному со своей рудничной лампой.
Они припарковались на Гринмаркет, возле магазина, торгующего овощами и фруктами. У дверей стояли жестяные ведра, наполненные букетами первых, нежных желтых нарциссов, изнутри доносились запахи земли, лука-порея и пастернака. По тротуару сновали покупатели, по большей части женщины из окрестных сел, нагруженные тяжелыми корзинами. Собираясь маленькими кучками, они оживленно болтали, обсуждая последние новости.
— Отличная погодка, а?
— Как нога у Стэнли?
— Так распухла — в дверь не проходит!
Преодолев искушение остановиться и послушать, Молли решительным шагом двинулась вперед, не желая терять ни секунды драгоценного времени, перешла через улицу и устремилась к «Медуэйз». Джудит вприпрыжку пустилась за ней следом.
Магазин «Медуэйз» был унылым, старомодным заведением со стеклянными витринами, демонстрирующими мужскую и женскую уличную одежду: твидовые пальто и костюмы, шерстяные свитера, шляпы и непромокаемые плащи. Внутри все было отделано темным деревом, а в воздухе стоял тяжелый запах керосиновых обогревателей и прорезиненных дождевиков, как раз под стать угрюмой чопорности продавцов. Один из них, стоявший так прямо, словно его голова держалась на плечах лишь благодаря тесному высокому воротничку рубашки, почтительно выступил навстречу клиентам.
— Чем могу служить, сударыня?
— Нам нужно купить одежду для «Школы святой Урсулы».
— Это на втором этаже, мадам. Не будете ли вы так любезны подняться по лестнице?
— Почему он спросил, не будем ли мы любезны? — прошептала Джудит, пока они поднимались по ступенькам.
— Тише! Он тебя услышит.
Лестница была широкая и величественная, огражденная роскошной балюстрадой с полированными перилами из красного дерева, по которым, подумала Джудит, наверно, здорово съезжать вниз. Просторный отдел детской одежды занимал весь второй этаж; по одну сторону тянулся сплошной длинный ряд полированных прилавков, а по другую — выходящие на улицу высокие окна. На этот раз к ним подошла женщина-продавщица. На ней было мрачное, темных тонов платье, да и сама она была совсем не молода и двигалась так, будто у нее болели ноги.
—Доброе утро, сударыня. Я могу вам помочь?
—Да. — Молли полезла в сумочку за списком. — Мы с дочерью пришли за одеждой для «Святой Урсулы».
—Прекрасная школа, не правда ли? Значит, это ты поступаешь в «Святую Урсулу»? Итак, что же именно вам нужно?
— Все.
— Это займет какое-то время.
Им принесли два гнутых деревянных стула. Молли, стянув перчатки, отыскала свою авторучку и уселась в полной готовности приступить к грандиозным закупкам.
— С чего бы вы хотели начать, сударыня?
— Прямо с начала списка. Зеленое твидовое пальто.
— Чудесный материал у этих пальтишек. Я и костюм захвачу заодно: в церковь ходить, по воскресеньям…
До Джудит, сидящей спиной к прилавку, доносились их голоса, но вскоре она перестала вслушиваться в разговор, так как ее внимание привлекло нечто во сто крат более интересное. Чуть подальше от них, у другого прилавка, стояла другая пара — явно мать и дочь, которые тоже покупали форменную одежду, причем для них этот процесс был, похоже, не серьезным делом, а какой-то забавой: оттуда доносились оживленная болтовня и веселый смех. Да и обслуживающая их продавщица была молодая и жизнерадостная. Создавалось впечатление, что вся эта троица развлекается не хуже, чем на вечеринке, хотя, как ни странно, они тоже покупали полный комплект одежды для «СвятойУрсулы». Точнее, уже купили, и в данный момент продавщица заворачивала охапки новеньких одеяний, по большей части кошмарного бутылочного цвета, в шуршащую белую оберточную бумагу и укладывала свертки в картонные платяные коробки, крепко стягивая их целыми ярдами толстой белой бечевки.
— Если хотите, мы можем доставить ваши покупки, миссис Кэри-Льюис. Во вторник служебный автофургон поедет как раз в вашу сторону.
Нет, мы все возьмем сейчас. Мэри хочет пришить к вещам метки с именем. К тому же, я приехала на машине. Вот только неплохо было бы, чтобы кто-нибудь донес это до нее и погрузил в багажник.
— Я позову молодого Уилла со склада. Он вам поможет.
Они сидели спиной к Джудит, но это не имело особого значения: на дальней стене висело большое зеркало, и она могла не только наблюдать, но и, если повезет, оставаться незамеченной.
«Святая Урсула». Та девочка идет в «Школу святой Урсулы»! Джудит изучала незнакомку с живым интересом. Той, должно быть, что-то около двенадцати лет, может быть — тринадцать. Она очень худенькая, длинноногая и плоскогрудая, точно мальчишка, в обшарпанных босоножках, коротких чулках, плиссированной юбке из шотландки и очень старом темно-синем свитере с заштопанными локтями, причем, похоже, с мужского плеча. Но при всем том обладательница неказистого наряда казалась на редкость хорошенькой и привлекательной, и коротко подстриженная шевелюра ее вьющихся темных волос на тонкой и длинной шейке напомнила Джудит головку цветка на стебельке, скажем, какую-нибудь пышную хризантему. Под выразительными темными бровями незнакомки блестели фиалкового оттенка синие глаза, кожа у нее была медового цвета (или цвета скорлупы отборного коричневого куриного яйца), а на лице ее блуждала озорная ухмылка сорванца.
Незнакомка положила локти на прилавок и ссутулила костлявые плечи, а ее тонкие как спички ноги обвились вокруг ножек стула. При всей неблагообразности этой позы, она не лишена была какой-то грации, а во внешности и поведении девочки ощущалась такая раскованность, такая естественность и непринужденная самоуверенность, что, глядя на нее, становилось как-то само собой понятно, что никто ни разу в жизни не назвал ее некрасивой, глупой или неинтересной.
— Как вы предпочитаете расплатиться на этот раз, миссис Кэри-Льюис? — обратилась к ее матери продавщица.
— О, запишите на мой счет, это проще всего.
— Мама! Ты же знаешь, папчик сказал, что ты всегда должна расплачиваться наличными, потому что когда тебе приходят счета, ты выбрасываешь их в мусорную корзину.
— Дорогая, зачем ты разглашаешь мои тайны? — расхохоталась миссис Кэри-Льюис.
Голос ее был звучным и сочным, он искрился весельем. С трудом верилось, что эта женщина — чья-то мать. Она могла быть актрисой, кинозвездой, отличной старшей сестрой или даже веселой теткой — кем угодно, только не матерью. На ее напудренном до фарфоровой бледности лице с тонкими изящными чертами выделялись тонкие дуги бровей и алый рот. Прямые шелковистые светлые волосы с золотистым отливом подстрижены коротко, почти как у мужчины, и это, хотя и шло вразрез с модой, выглядело чрезвычайно стильно. К тому же, на ней были… уже просто из ряда вон! — брюки, «слаксы», как их называли. Серые, фланелевые, они туго обтягивали ее узкие бедра и раздавались книзу, достигая у лодыжек ширины знаменитых «оксфордских мешков». На плечи наброшен темно-коричневый меховой жакет, нежнейший и легчайший из всех нарядов, какие только можно себе вообразить. Пальцы миссис Кэри-Льюис с ярко-красными ногтями небрежно держали поводок из красной кожи, который тянулся к неподвижно лежащему поодаль мохнатому созданию кремового цвета.
— Ну что ж, похоже, это все. — Ее руки скользнули в рукава жакета, и ей пришлось выпустить поводок. — Пойдем, дорогая, нам пора. На это ушло не так много времени, как я опасалась. Пойдем выпьем по чашечке кофе, и я куплю тебе мороженое, или пирожное, или какую-нибудь другую гадость.
Освободившись от привязи, лежавшая на полу лохматая бестия вдруг ожила — подтянулась на четырех бархатистых лапках, широко зевнула и обратила в сторону Джудит пару темных выпуклых глаз. Над спиной поднялся завитком пушистый хвост. Существо встряхнулось, некоторое время принюхивалось к окружающей обстановке, после чего, к восторгу Джудит, важно направилось по ковру прямо к ней, волоча за собой пурпурный поводок, словно королевский шлейф.
Собака. Джудит обожала их, несмотря на то что ей никогда не позволяли, по вполне понятным причинам, завести себе собаку.
Пекинес. Само очарование. На мгновение Джудит позабыла обо всем на свете. Она соскользнула со стула псу навстречу и присела на корточки.
— Привет! — Она положила ладонь ему на голову — его шерсть была мягкой, словно кашемир. Он поднял к ней мордочку и снова задвигал ноздрями, принюхиваясь. Джудит просунула пальцы ему под подбородок и нежно потрепала мохнатую шею.
Очень широкие фланелевые брюки, вошли в моду в 20-х гг.
— Пеко! Ты чем там занимаешься? — Подошла хозяйка пса, и Джудит смущенно выпрямилась. — Он терпеть не может ходить по магазинам, — сказала миссис Кэри-Льюис, — но мы не любим оставлять его одного в машине. — Когда она наклонилась и подобрала с пола поводок, на Джудит повеяло ее духами, запах был густой и сладкий, как памятный аромат цветов «храмового дерева» в садах Коломбо, что начинают благоухать только после захода солнца, с наступлением ночной темноты. — Спасибо, что приласкала его. Ты любишь пекинесов?
— Я люблю всех собак.
— Но это — собака особенная. Собака-лев. Не так ли, мой дорогой?
Ее немигающие, ослепительно синие глаза, окаймленные длинными черными ресницами, зачаровывали. Джудит не могла отвести от них взгляда и молчала, не зная, что сказать. Как будто понимая ее состояние, миссис Кэри-Льюис улыбнулась и, повернувшись, пошла к выходу. За ней, как свита за королевой, последовала процессия, состоящая из ее пса, дочери и Уилла, который слегка пошатывался под тяжестью взваленных на него коробок. Проходя мимо Молли, миссис Кэри-Льюис на мгновение задержалась.
— Вы тоже снаряжаете ребенка в «Святую Урсулу»? Молли несколько растерялась.
— Да. Да, я тоже…
— Скажите, вы видели когда-нибудь столько отвратительного тряпья? — Она рассмеялась и не стала ждать ответа. Только взмахнула рукой в неопределенном жесте прощания и повела свою маленькую свиту дальше, вниз по лестнице, пока все они не исчезли из виду.
Молли, Джудит, пожилая продавщица молча проводили их глазами. Этот уход оставил после себя какую-то пустоту, какой-то странный вакуум. Как будто внезапно потух свет или солнце скрылось за тучей.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12