– Его королевское высочество Фридрих-Кристиан II.В этот момент Жюв согнулся вдвое. Он с должным вниманием относился к подобным формальностям и знал этикет королевского двора. Он был глубоко тронут приемом, оказанным ему королем Гессе-Веймара.– Добрый день, Жюв, – произнес без лишних церемоний монарх. – Это очень любезно, что вы откликнулись так быстро на мой зов. Впрочем, я хорошо знаю вашу преданность. Я никогда в вас не сомневался…– Ваше величество так добры и великодушны, – проговорил инспектор. – Ваше величество имеют повсюду такое влияние, уважение и вдруг… привлекают мою персону…– Полно, полно, Жюв. К чему комплименты?Король Гессе-Веймара указал сыщику на кресло и промолвил:– Жюв, я должен с вами серьезно поговорить. Забудьте, что я король, вспомните лучше про нашу дружбу… Я попросил вас приехать, чтобы вы оказали одну услугу.– Что бы ваше величество не соизволило приказать, – отчеканил Жюв, – я всегда в его распоряжении.На это Фридрих-Кристиан II топнул ногой.– Нет, – сказал он, – это не приказ, а именно просьба, я повторяю…И изменившимся тоном, внезапно выдавшим его огромное волнение, король продолжал:– Жюв, вы в курсе того, что происходит? Вы знакомы с обстоятельствами темного дела в Антверпене?– Да, – ответил инспектор, – я знаю эти печальные события.– Вы знаете, – промолвил Фридрих-Кристиан, – что сэр Гаррисон, посланный королевским двором Англии, вез большую сумму, выплаченную моим правительством, в сопровождении моего собственного кузена князя Владимира, и что он был убит и ограблен?– Да, знаю.– Вам, конечно, известно – до сих пор не найдено тело моего несчастного кузена, возможно, убитого в то же самое время, что и сэр Гаррисон?При последних словах Жюв буквально подпрыгнул в кресле. Казалось, он забыл про всякий этикет и позволил спросить королевскую персону:– Что вы говорите? Не нашли тело князя Владимира? Но как это?! Ведь сегодня Глотцбург в трауре!И Жюв указал на королевские сады. В открытом окне были видны траурные флаги. Повсюду – мрачная зловещая атмосфера.– Как же так? – воскликнул инспектор. – Кого же сегодня хоронят?Слушая полицейского, Фридрих-Кристиан II удрученно опустился в кресло.– Жюв, – сказал он, – вам не известно, может быть, самое ужасное в антверпенской истории. Послушайте меня… Я вручаю в ваши руки не только собственную честь, не только честь князя Владимира, но и честь всего Гессе-Веймара…Король говорил с таким напряжением, что волнение передалось и сыщику.– Ваше высочество может не объясняться и не открываться скромному полицейскому… Я всегда был и остаюсь искренне преданным вам и сделаю все от меня зависящее…Жюв собирался продолжать, но остановился, заметив слезу, сверкнувшую на ресницах короля.– Жюв, – медленно проговорил Фридрих-Кристиан, – история чудовищная. Потому я и просил вашей помощи и поддержки…Чувствовалось, как тяжело ему говорить. Каждое слово как бы выдавливалось с громадным трудом.– Жюв, труп Владимира вовсе не нашли. Поговаривают… причем, и английские, и бельгийские власти, и даже мой собственный народ, что князь Владимир жив…Жюв закусил губу, ожидая, что добавит Фридрих-Кристиан.– От слухов недалеко до откровенного злословия. То, что не решаются произносить во весь голос, передается из уст в уста. Жюв, и англичане, и бельгийцы, и граждане Гессе-Веймара подозревают, что… подозревают, что… мой кузен, официальный представитель, посол королевства… убил сэра Гаррисона, ограбил и скрылся, прихватив деньги…Тихо-тихо король добавил:– Боже, какой позор!Жюв побледнел. До сих пор ему было непонятно, как такое возможно, ведь хоронят-то все-таки не кого-нибудь, а князя?!– Жюв, – продолжал король, – вы, разумеется, вникаете в ситуацию: Англия обвиняет Владимира в убийстве и ограблении Гаррисона. Это обвинение пока еще не официальное, но, тем не менее, с минуты на минуту оно может стать таковым. Если Владимир действительно виновен, для меня это означает прежде всего необходимость немедленно выплатить британцам утраченную сумму. Но разве в том дело?! Вы прекрасно понимаете, Жюв, если он и в самом деле вор и убийца, как осмеливаются некоторые утверждать, – я и моя страна обесчещены навсегда!Неподдельное рыдание сквозило в его речи. Фридрих-Кристиан был бледен, на лбу проступили крупные капли пота. Внезапно он поднялся.– Жюв, я хотел ответить, – объявил король, – на коварную клевету. Я сам решил, что князь Владимир непременно должен быть мертв, и сегодняшние официальные похороны – всего лишь следствие моего решения. Увы, Жюв, это фиктивные похороны. Как еще мне убедить сомневающихся и притормозить подозрения хотя бы на срок пятнадцатидневного траура? Инспектор, сегодняшние утренние похороны, катафалк, установленный в честь погибшего (тело которого до сих пор не обнаружено), – это вызов, брошенный мной всему свету, это ответ на обвинения недоброжелателей… Но, безусловно, не аргумент!И голосом, настолько тихим, что Жюв едва расслышал, Фридрих-Кристиан прибавил:– Я – честный человек, Жюв, и желаю, чтоб в этом деле была полная ясность. Конечно, я верю, что князь Владимир убит, как и его спутник, сэр Гаррисон, но хотел бы иметь полную уверенность… Жюв, из всех полицейских я доверяю только вам. Необходимо, чтобы вы разыскали князя живым или мертвым, чтобы вам стали известны все без исключения детали этого кошмарного дела.Сыщик ответил также тихо:– Ваше высочество, даю слово чести, что до тех пор, пока не установлю истину, не буду иметь ни минуты передышки.В королевском кабинете воцарилась тишина. Монарх погрузился в глубокие горькие размышления, Жюв, со своей стороны, продолжал кусать губы с удвоенной яростью.Фридрих-Кристиан первым нарушил молчание.– Инспектор, – голос держался лишь благодаря крайнему усилию воли, – вам нужны какие-нибудь справки? Вы можете получить любые сведения для прояснения обстоятельств дела.– Я хотел бы узнать, кем именно являлся (или является…) князь Владимир. Ваше высочество позволит мне задать несколько вопросов?– О, разумеется! И вообще – оставьте, пожалуйста, все церемонии…– Каковы в точности узы родства, связывавшие князя с вами?– Князь – мой кузен, сын эрцгерцога Жана Норта.– Сын Жана Норта!Жюв побледнел еще сильнее. Жан Норт!О, дьявол! Он знал, да что там, весь мир знал это имя. Тот самый эрцгерцог, который в один прекрасный день внезапно исчез, просто испарился из королевства Гессе-Веймар, отказавшись от титулов, почестей, всех привилегий, оставив удачную карьеру, семью, обязанности, уединившись от всех. Жан Норт, который после нашумевшего скандала превратился в личность прямо-таки легендарную.Одни поддерживали версию, будто он погиб в кораблекрушении, другие утверждали, что он обитает где-то в джунглях Южной Америки.И князь Владимир был его сыном!Это обстоятельство выглядело весьма настораживающе.Жюв спросил:– Если это возможно, ваше высочество, скажите со всей откровенностью: князь Владимир действительно являлся достойным и уважаемым человеком?На этот вопрос Фридрих-Кристиан II ответил, густо покраснев:– Жюв, я не стану скрывать от вас ничего. Честно говоря, князь не вызывал почти ни у кого ни малейшей симпатии. Это был человек весьма легковесный, игрок. И даже способный на все…Жюв промолчал.Полицейского восхищала потрясающая честность и искренность Фридриха-Кристиана. Больше всего король Гессе-Веймара опасался, что его несносный кузен убил сэра Гаррисона. Тем не менее, ему хватило силы духа прямо сказать инспектору:– Вы бы знали, я так боюсь, что Владимир – убийца… Хуже всего то, что он и в самом деле способен на подобное злодеяние.– Ваше высочество, – сказал Жюв, – позволит мне откланяться? Немедленно приступлю к расследованию. Я проведу его с максимальной осторожностью. И как только тайна будет приоткрыта, как только узнаю всю истину до последней крупицы, я сразу же буду у вас.
Прошло три дня.Жюв сидел в своем кабинете в Париже, подперев руками подбородок, в явном замешательстве.С того момента, как он был принят Фридрихом-Кристианом II в Глотцбурге, полицейский не переставал ни на минуту напряженно размышлять.В его распоряжении пока не было никаких достоверных сведений, только предположения, гипотезы.Жюв оставался несколько часов в Глотцбурге, поприсутствовал на условных похоронах, после чего возвратился в Париж.Сыщик недоумевал, с чего ему начинать работу?Справки, которые удалось раздобыть, еще больше убеждали в том, что князь Владимир – фигура весьма сомнительная. Гуляка и кутила, прожигающий жизнь в бесконечных оргиях.Жюв все более склонялся к тому, что именно князь Владимир – истинный виновник; и если полицейский еще немного колебался, то лишь потому, что представлял, в какое отчаяние придет Фридрих-Кристиан, узнав окончательный вывод инспектора. Впрочем, Жюв был слишком энергичен, чтобы подолгу застревать на подобных сентиментальностях.– Ведь Фридриху-Кристиану я обещал представить истину, какой бы она ни была…Жюв поднялся, позвал своего помощника:– Жан, – скомандовал он, – приготовьте мой чемодан, сегодня вечером я возвращаюсь в Антверпен.Однако не успел Жан отправиться по поручению, как тут же вновь появился в кабинете и протянул Жюву телеграмму.Сыщик ознакомился с ней, устало провел рукой по лбу. Затем, взглянув на помощника, произнес:– Жан, продолжайте готовить чемодан. Правда, я еду не в Антверпен, а в другое место… Бельгии…Тот, не выразив ни малейшего удивления, удалился. А Жюв медленно и вдумчиво перечитал полученную телеграмму, которая сообщала:«Если вы свободны, прошу срочно приехать и сопровождать мой специальный поезд. Здесь происходит что-то очень странное. Только вы можете разобраться. О деньгах не беспокойтесь, все расходы за мой счет. Довожу до вашего сведения: тут, похоже, замешан Фантомас…»Следовало название маленького городка на границе Люксембурга. И стояла подпись – импресарио, Барзюм.Что же случилось в поезде Барзюма?Почему великий циркач обратился к помощи вездесущего полицейского? Глава 15ПРИЯТНЫЙ СЮРПРИЗИК – Войдите. Что вам угодно?Чарли – специальный секретарь Барзюма – работал в своем купе над предложением, поступившим из гамбургского зверинца, в момент, когда в дверь к нему раздался робкий стук.Дверь отворилась, взору секретаря предстала весьма странная голова. Кто же побеспокоил Чарли?Если бы какой-нибудь незнакомец случайно попал в цирк Барзюма, он был бы немало удивлен, заметив такое необычное существо. Невозможно было даже определить его пол.Из-под пышной шевелюры (явно женской) глядели огромные добрые глаза, но особенно выделялись усы, уложенные на манер Гийома – немецкого императора, придававшие этому человеку мужской облик, как, впрочем, и черная мушкетерская бородка.– Что вам от меня нужно? – спросил Чарли. – Кто здесь?Тонкий голосок ответил:– Это я, мсье, женщина с бородой.То и в самом деле была весьма необычная персона, гордость цирка; будучи женщиной, она носила бороду, которой могли бы позавидовать многие актеры-мужчины.Чарли, раздраженный тем, что его побеспокоили во время работы, едва мог скрыть свое мрачное настроение:– Ну что? Раз пришли – проходите. Чем обязан? Вы ведь прекрасно знаете, что в этот час я никого не принимаю.Женщина с бородой, несмотря на мужскую внешность, в действительности была существом мягким и робким. Войдя наконец в комнату, она густо покраснела и приблизилась в нерешительности к секретарю.– Извините меня, мсье, – проговорило это странное создание, которое, если б не борода, вполне сошло бы за довольно изящную и красивую девушку, – но я вынуждена с вами поговорить.– По какому поводу? В чем дело?Чарли становился все более раздражен и нелюбезен. Он даже не встал, чтобы принять вошедшую, и не выпускал из рук перо, подчеркивая своим видом, что надеется на весьма непродолжительную беседу.Однако женщина с бородой, хоть и явно смущалась, вовсе не собиралась откланиваться.– Мсье Чарли, – начала она, покручивая машинально кончик усов (этим жестом во время представлений она зарабатывала наибольшие овации), – я пришла к вам, чтобы представить одну жалобу.– Жалобу? Почему? На кого?– Я не знаю, на кого, мсье Чарли, зато знаю, почему. Сегодня утром из моей уборной украли большое золотое кольцо. Обычно я его ношу на руке…Бородатая актриса собиралась поведать еще какие-то подробности, но Чарли резко оборвал ее:– Вот еще! Да сколько можно?! Со вчерашнего вечера я принимаю уже четвертую жалобу. Впрочем, четыре дня подряд чуть ли не весь персонал цирка только и твердит о каких-то кражах. Мне это все осточертело – во как!Но на этот раз Чарли все-таки отложил перо и, скрестив руки на груди, подозрительно взглянул на потерпевшую.– А вообще-то, ладно. Посмотрим. Выкладывайте ваши подробности! Только все четко и по порядку.Бедная циркачка выглядела запуганной вконец.– Но по порядку… Я и сама не знаю, – запротестовала она, – и не могу объяснить, в чем дело. Если б я хоть подозревала кого-нибудь, тотчас сообщила бы. Но я решительно ничего не понимаю…– Где было ваше кольцо?– Оно лежало на столике в моем купе рядом со щеточкой для усов и расческой, там, куда я его всегда кладу.– Ну и?– Ну, вот и все, мсье. Что я могу еще сказать? Во время утреннего туалета кольцо было на месте, я в этом уверена. Затем отлучилась буквально на несколько секунд поздороваться с женщиной-змеей и ходячей татуировкой. Когда же вернулась, сразу заметила, что кольцо исчезло.– Кто заходил в вашу гримерную?– Какая-то дама. Я ее не знаю.Секретарь Барзюма раздраженно встал, откинув ногой кресло.– Это ужас какой-то, ей-Богу! – брякнул он. – Мадам Элеонора, если б я не знал вас столько лет, то подумал бы, что вы решили поразвлечься и разыграть меня. За один только вчерашний вечер ко мне приходили с жалобами три канатоходки. У кого брошку сперли, у кого еще что-то… Прямо досада! Ведь мы все друг друга хорошо знаем. Знаем, что среди нас лишь честные люди, следовательно…В этот момент раздался звонок.– О, черт! Теперь патрон… Нет покоя бедному секретарю: то одно, то другое… Сил моих больше нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38