Толби показал свое удостоверение и принес кружки на стол.
Юнцы у стены прекратили игру. Они наблюдали, как трое пришедших потягивали пиво и расшнуровывали походные ботинки. Через некоторое время один из них нерешительно подошел.
— Скажите, вы из Лиги?
— Верно, — полусонно подтвердил Толби.
Все вокруг внимательно наблюдали и слушали. Юнец сел напротив них, его товарищи возбужденно собрались вокруг. Загоревшие и мускулистые городские подростки, одуревшие от скуки. Их глаза впились в посохи из айронита, револьверы, тяжелые, обитые металлом, башмаки. Тихий шепот пронесся среди них. Им было лет по восемнадцать.
— Как вы в нее попали? — внезапно спросил один из них.
— В Лигу? — Толби откинулся на стуле, громко отрыгнул, нашарил спички в кармане и закурил. Он расстегнул пояс, и уселся поудобнее. — Нужно сдать экзамен.
— А что для этого нужно знать?
Толби передернул плечами.
— Все обо всем.
Он снова отрыгнул и задумчиво поскреб себе грудь меж двух пуговиц. Он ощущал внимание окружающих людей. Маленький старик с бородкой в очках с роговой оправой. За другим столом — огромный человек-бочка в красной рубахе и синих в полоску брюках. Молодежь, фермеры. Негр в грязной белой рубашке и брюках, с книгой под мышкой. Блондинка с тяжелым подбородком, видневшемся из-под вуали, с розовыми ногтями, в туфлях на высоких каблуках и туго облегавшем желтом платье, рядом с седым бизнесменом в темно-коричневом костюме. Высокий молодой человек, сжимавший руки юной черноволосой девушки с огромными глазами в белой блузке и юбке, ее маленькие босоножки валялись под столом. Голые, загорелые ноги были сплетены, и всем своим стройным телом она подалась вперед заинтересованная.
— Вы же знаете, — неторопливо начал Толби, — как Лига была сформирована. Знаете, что в тот день мы сбросили правительство. Мы свергли их и разогнали. Сожгли все здания. И все записи. Миллиарды микрофильмов и бумаг. Огромные костры, горевшие неделями. И толпы маленьких белых существ, выплескивавшихся из разрушенных нами зданий.
— Вы убивали их? — спросил человек-туша, плотоядно скривив губы.
— Мы им дали уйти, они были не опасны. Они разбежались и забились в норы под скалами. — Толби рассмеялся. — Смешные маленькие насекомые. После этого мы вошли и собрали все пластинки и оборудование для изготовления записей. Клянусь богом, мы сожгли все.
— И роботов, — сказал один из юнцов.
— Да, мы уничтожили всех правительственных роботов. Их было не так уж и много. Их использовали только тогда, когда надо было интегрировать множество фактов.
Глаза юноши чуть не вылезли из орбит.
— Вы их видели? Вы были там, где разбивали роботов?
Пенн засмеялся.
— Толби имеет в виду Лигу. Это было двести лет назад.
Юноша нервно оскалился.
— Да, да. Расскажите нам о маршах.
Толби опустошил кружку и поставил ее на стол.
— Пива.
Кружка была тут же наполнена. Он пробурчал слова благодарности и продолжил, вялым от усталости голосом.
— Марши. Вот это действительно была вещь. Во всем мире люди собирались вместе, бросая все, чем занимались.
— Это началось в Восточной Германии, — вмешалась блондинка с тяжелым подбородком. — Бунты.
— Потом это перекинулось на Польшу, — робко вставил негр. — Мой дедушка часто рассказывал, как все сидели у телика и слушали. А ему об этом рассказывал его дедушка. Потом движение охватило Чехословакию, затем Австрию, Румынию и Болгарию. А там и Францию с Италией.
— Франция была первой, — вдруг громко воскликнул маленький седой старичок в очках и с бородкой. — Они жили целый месяц без правительства.
Люди поняли, что они могут жить без правительства!
— Все началось с маршей и погромов правительственных учреждений, — уточнила черноволосая девушка. — Огромными толпами неорганизованных рабочих.
— Россия и Америка были последними, — продолжал Толби. — Когда начался марш на Вашингтон, нас было около двадцати миллионов. Это были великие дни. И когда мы наконец двинулись, они не смогли нас остановить.
— Многих они застрелили, — добавила блондинка.
— Конечно. Но люди продолжали идти. И кричали солдатам: «Эй, Билл! Не стреляй!», «Эй, Джек! Это я, Джо!», «Не стреляйте, ведь мы ваши друзья!», «Не убивайте нас, присоединяйтесь к нам!» И клянусь Богом, через некоторое время так и произошло. Они не смогли стрелять в собственный народ. В конце концов они бросили оружие и ушли с нашего пути.
— И тогда вы нашли укрытие, — почти беззвучно произнесла маленькая черноволосая девушка.
— Да, мы нашли укрытие. Шесть. Три в Америке, одно в Британии и два в России. Десять лет мы искали последнее место — и будьте уверены, это было последнее место.
— И что потом? — спросил юнец с выпученными глазами.
— Потом мы все их взорвали. — Толби с трудом поднял свое массивное тело, зажав в кулаке кружку, тяжелое лицо полыхнуло темно-красным. — Все проклятые атомные бомбы во всем мире.
* * *
Последовала напряженная пауза.
— Да, — прошептал юнец. — Кажется, вы позаботились об этих воинственных людях.
— Их больше нет, — произнес человек-бочонок. — Они ушли навсегда.
Толби погладил свой айронитовый посох.
— Может быть. А может быть, и не так. Как раз здесь могло остаться несколько.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался толстяк.
Толби поднял тяжелые серые глаза.
— Пора вам, наконец, прекратить дурачить нас. Вы чертовски хорошо знаете, что я имею в виду. Ходят слухи, что где-то поблизости отсюда осталась стайка, скрывающаяся здесь.
На лицах у всех появилось выражение удивления, затем возмущения.
— Это ложь! — зарычал человек-бочка.
Старичок в очках вскочил на ноги.
— Никто из нас не имеет ничего общего с правительством! Мы все честные люди.
— Вы не правы, — мягко укорил Толби один из юнцов. — Местный люд не любит необоснованных обвинений.
Толби чуть приподнялся, сжав свой айронитовый посох. Пенн встал с ним рядом.
— Если кто-то из вас что-то знает, — обратился Толби к толпе, — лучше скажите. Сейчас.
— Никто ничего не знает, — заявила блондинка с тяжелым подбородком. — Вы говорите с честными людьми.
— Верно, — кивнул негр. — Никто здесь ничего плохого не делает.
— Вы спасли наши жизни, — добавила черноволосая девушка. — Если бы вы не свергли правительства, мы бы все погибли во время войны. Зачем же нам поддерживать их?
— Верно, — пробурчал толстяк. — Нас бы не было в живых, если бы не Лига. Неужели вы думаете, что мы выступим против Лиги?
— Идем, — сказала Сильвия отцу.
— Пошли, — она поднялась и подтолкнула рюкзак Пенну.
Толби воинственно заворчал и медленно поднял свой рюкзак. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все замерли, наблюдая, как трое собрали свои вещи и двинулись к выходу.
Миниатюрная черноволосая девушка остановила их.
— Следующий город в тридцати милях отсюда.
— Дорога заблокирована, — объяснил ее высокий спутник. — Несколько лет назад ее перерезали оползни.
— Почему бы вам не переночевать на нашей ферме? У нас много комнат.
Вы сможете отдохнуть и отправиться завтра утром.
— Нам не хочется быть обманутыми, — пробормотала Сильвия.
Толби и Пенн переглянулись, затем глянули на девушку.
— Если вы уверены, что… мы вас не стесним…
Человек-бочка подошел к ним.
— Послушайте, у меня есть десять желтых слипов. Я хочу подарить их Лиге. В прошлом году я продал свою ферму и больше они мне не нужны. Я живу со своим братом и его семьей. — Он протянул Толби деньги. — Вот.
Тот сделал протестующий жест.
— Держите их при себе.
— Сюда, — пригласил высокий юноша, когда они спустились по просевшим ступеням в сплошную пелену жары и пыли. — У нас есть автомобиль. Вон там.
Старый автомобиль, на бензине. Мой отец сделал так, что он бегает на нефти.
— Вы должны были взять слипы, — сказал Пенн Толби, когда они влезли в древний, помятый автомобиль.
Вокруг них жужжали мухи. В автомобиле было жарко, как в бане — они едва могли дышать. Сильвия сделала себе подобие веера из свернутой бумаги, черноволосая девушка расстегнула блузку.
— Зачем нам деньги? — искренне рассмеялся Толби. — За всю свою жизнь я никогда ни за что не платил. И вы тоже!
Автомобиль дрогнул и медленно начал выползать на дорогу. Затем стал набирать скорость. Мотор натужно рычал. Вскоре они уже мчались на достаточно высокой скорости.
— Видели их? — голос Сильвии еле перекрывал грохот. — Они отдали бы нам все, что у них есть. Мы спасли их жизни.
Она указала на поля фермеров и их тощую скотину, высохшие злаки, старые осевшие дома.
— Все они умерли бы, если бы не было Лиги. — Она с раздражением прихлопнула муху. — Они обязаны нам.
Черноволосая девушка обернулась к ним, когда автомобиль устремился по разбитой дороге. Струйки пота змеились по ее загорелой коже. Полуприкрытая грудь вздрагивала в такт движению автомобиля.
— Меня зовут Лаура Дэвис. Мы с Питом живем на старой ферме, которую его отец отдал нам, когда мы поженились.
— В вашем распоряжении будет весь нижний этаж, — добавил Пит. — Электричества нет, зато есть большой камин. Ночи здесь холодные. Днем жарко, но с заходом солнца становится ужасно холодно.
— Все будет хорошо, — пробормотал Пенн.
От тряски у него появилось легкое головокружение.
— Да, — согласилась девушка, и ее черные глаза сверкнули; Алые губы скривились, она наклонилась к Пенну, ее маленькое лицо осветилось каким-то странным светом. — Да, мы позаботимся о вас.
В это мгновение автомобиль резко свернул с дороги. Сильвия вскрикнула. Толби скользнул вниз, зажав голову меж колен и свернувшись в клубок. У Пенна позеленело в глазах. Затем последовала головокружительная пустота, когда автомобиль нырнул вниз. Удар! Ревущий скрежет заполнил все.
Титанический взрыв ярости подхватил Пенна и разбросал его останки во все стороны. И наступила тьма.
* * *
— Опустите меня на эти поручни, прежде чем я войду внутрь, — приказал Борс.
Бригада опустила его на бетонную поверхность и прикрепила магнитными защелками. Мужчины и женщины спешили по широким ступенькам массивного здания — главного офиса Борса.
Вид этих ступенек радовал Борса. Ему нравилось останавливаться здесь и оглядывать свой мир. Цивилизацию, которую он заботливо сконструировал.
Год за годом добавлял по кусочку с усердием и тщанием.
Его мир был не велик. Долина, окруженная темно-фиолетовыми холмами, представляла собой чашу с ровным дном. За холмами начинался обычный мир.
Выжженные поля. Разрушенные, заселенные бедняками города. Пришедшие в упадок дороги. Убогие домишки фермеров. Вышедшие из строя автомобили и оборудование. Изможденные люди, уныло плетущиеся в домотканых одеждах и лохмотьях. Он видел внешний мир. Он знал, как тот выглядит. На линии холмов заканчивались пустые лица, болезни, высохшие злаки, грубые плуги и примитивные орудия.
Здесь, внутри кольца холмов, Борс построил точную и детализированную копию общества, исчезнувшего двести лет назад. Мира, каким он был во времена правительств, мира, поверженного Лигой анархистов.
Подробная информация о том мире содержалась в его пяти синапсических катушках. В течение двух веков он тщательно восстанавливал этот мир, создал миниатюрные общества, блиставшие и шумевшее вокруг него. Дороги, здания, дома, промышленность, умершего мира, все фрагменты прошлого, построены его собственными руками, его металлическими пальцами, его мозгом.
— Фаулер, — позвал Борс.
Фаулер подошел. Он выглядел измученным. Глаза были воспаленные и красные.
— Что случилось? Вы хотите войти внутрь?
Над их головами прогрохотал утренний патруль. Цепочка черных точек на фоне солнечного, безоблачного неба. Борс с удовлетворением заметил:
— Что за зрелище!
— Пора, — заметил Фаулер, глянув на часы.
Справа от них, между зелеными холмами вдоль шоссе шла колонна танков.
Блестели дула орудий. За ними маршировали пехотинцы, их лица были скрыты масками противогазов.
— Я думаю, — произнес Борс, — что не очень мудро и дальше доверять Грину.
— Почему, черт возьми, вы говорите это?
— Каждые десять дней я не действую. Поэтому ваша бригада может видеть, какой ремонт необходим, — озабоченно сказал Борс. — Я совершенно беспомощен в течении двенадцати часов. Грин заботится обо мне. Пока все в порядке. Но…
— Но что?
— Кажется мне, что в войсках должно быть больше охраны. Слишком много искушения может возникнуть у кого-нибудь.
Фаулер хмыкнул.
— Сомневаюсь в этом. Что сказать обо мне? Моя обязанность осматривать вас. Я легко мог бы подключить несколько проводов. Послать заряд через ваши синапсические катушки и вывести их из строя!
Борс в бешенстве развернулся, затем сдался:
— Верно. Вы могли бы это сделать.
Через мгновение он спросил.
— Но что бы это вам дало? Вы знаете, что я единственный, кто способен удерживать общество от развала. Я единственный, кто знает, как плановое хозяйство от беспорядочного Хаоса! Если меня не станет, все это погибнет, и у вас останутся пыль, руины и сорняки. Тот, внешний мир, ворвется сюда и все захватит!
— Конечно. Так к чему же беспокоиться о Грине?
Внизу прогрохотали грузовики с рабочими. Мужчины в зелено-голубоватых рубашках с закатанными рукавами, с орудиями труда. Группа шахтеров, отправлявшихся в горы.
— Внесите меня внутрь, — резко бросил Борс.
Фаулер позвал Маклина. Они подняли Борса и внесли его в здание, вниз по коридору, в офис. Чиновники и техники с почтением уходили с дороги при виде огромного, изъеденного ржавчиной бака.
— Все в порядке, — нетерпеливо бросил Борс. — Все свободны.
Фаулер и Маклин оставили роскошный офис с шикарными коврами, мебелью и драпировками, с полками, забитыми книгами.
Борс уже склонился над своим письменным столом, разбирая горы донесений и бумаг.
Фаулер покачал головой, когда они шли по холлу.
— Он уже долго не протянет?
— Моторная система? Мы не можем усилить…
— Нет. Я имею в виду другое. Он разрушается в области мозга. Он уже не выдерживает напряжения.
— Как и все мы, — пробормотал Маклин.
— Управление всем этим легло тяжелым бременем на него.
1 2 3 4 5